Читать книгу Мифы советской эпохи - Герман Назаров - Страница 4

Фельдман на броненосце «Потемкин»
Да тот же Фельдман с «Потемкина»

Оглавление

С 25 января по 4 февраля 1906 года в Севастополе состоялся военно-морской суд. По делу о мятеже были привлечены 68 потемкинцев. Это были те матросы, которые участвовали в захвате барж с углем, и те, которые вернулись в Россию.

Царский суд понимал, что главные зачинщики и руководители мятежа сбежали за границу. «В рассматриваемом случае, когда важнейшие преступники были увлечены примером других, а все остальные действовали под угрозой лишения жизни, зачинщиков и главных виновников нет. Поэтому все наказания назначаются по усмотрению суда, в зависимости от вины и степени участия каждого».

На основании манифеста от 21 октября 1905 года смертная казнь трем матросам была заменена каторгой на 15 лет, 16 человек были осуждены к различным срокам каторжных работ, остальные отделались посылкой в исправительно-арестантские роты.

Руководители мятежа Матюшенко и Вакуленчук вошли в историю как герои. В Большой Советской Энциклопедии они названы «организаторами революционного движения на Черноморском флоте». Но по всем законам – божеским и человеческим – это были не герои, а бандиты, взявшие в заложники своих собственных товарищей. Они даже стреляли в них, не в буржуев, а в простых крестьянских парней. Матюшенко хвастался прибывшему на броненосец Фельдману, что из семерых офицеров он собственноручно убил пятерых. А сколько он наубивал бы, доживи до 1917 года! Но, к счастью, этого не произошло.


Этих убили до Октября:

матросы с «Потемкина» Афанасий Матюшенко и Григорий Вакуленчук.

А этих расстреляли в 1938-м:

революционеры из Одессы Константин Фельдман и Анатолий Березовский


Сбежав после восстания за границу, Матюшенко мечется из страны в страну. Из Румынии отправляется в Швейцарию, где, по воспоминаниям Н.К. Крупской, будто бы встречался с Лениным (непонятно, зачем они были нужны друг другу?). Из Швейцарии едет в Америку, оттуда во Францию, переходит из партии в партию – от социал-демократов к социал-революционерам, от социал-революционеров к анархистам, от анархистов к максималистам. Во всех странах Матюшенко живет на широкую ногу (видно, кто-то хорошо оплачивал его бандитизм). В июне 1907 года он возвратился в Россию под чужой фамилией, но был опознан, судим и 20 октября 1907 года по приговору военно-морского суда повешен.

А вот Фельдману удалось бежать. Через несколько дней после поимки, еще в Феодосии, к двери камеры, где он сидел, подошел какой-то солдатик-еврей. Назвался Мочедлобером и предложил свою помощь для побега. Но не сдержался: прежде, чем помог Фельдману, попытался убить начальника гарнизона Герцыка. Попытка не удалась – пуля сразила стоявшего рядом с Герцыком солдата, за что Мочедлобер и был повешен. Тем временем офицер Померанцев, допрашивавший Фельдмана, установил, кто такой на самом деле Матвей Иванов (так Фельдман называл себя, когда проник на броненосец).

Раскрыв псевдоним, Фельдмана перевели в Севастополь, где начальником военной гауптвахты был ефрейтор Бурцев. Бурцеву нужны были деньги, и он, узнав, какая «птица сидит в его клетке», решил разбогатеть, организовав Фельдману побег. Сначала хотели усыпить часового папиросами. Но потом возник другой вариант – найти среди солдат-охранников еврея. Как вспоминал Фельдман:

«Бурцев верил, что каждый еврей сочувствует революции и стоит ему сказать одно слово, чтобы заставить его действовать с ним.

– Уж ты, Костинька, подожди, – часто говорил он мне, – только придет на этот пост часовой-еврей! Как придет, так сейчас и уйдешь, – в этом не сомневайся! Эх, евреи – золотой народ! – заключал он, захлебываясь от восторга.

Сомневаюсь, прав ли он был вообще в своей вере в «еврейскую революционность», но на этот раз «еврейство» не обмануло его… Как-то утром Бурцев подошел к моей камере и сказал: «Сегодня в третьей смене часовой-еврей, действуй!»

И таким солдатом-евреем оказался Штрык. Он согласился помочь бежать Фельдману, но за деньги, сославшись на извечное, что он бедный еврей. Фельдман передал на волю записку: на организацию побега нужна тысяча рублей. К побегу были подключены: от Одесской организации Бунда брат Фельдмана, Самуил, по кличке «Евгений», от Киевской организации – Коган («Андрей») и Зборовский («Федор»), от Крымской организации – Канторович и известный впоследствии большевик Адольф Абрамович Иоффе, который и вывез Фельдмана за границу.

Деньги на побег выделила берлинская группа Бунда, которая оказывала материальную помощь «российской революционной эмиграции», и немецкий фабрикант Юлиус Герсон. На деньги германских социал-демократов был подготовлен контрабандный переход русско-германской границы, и через несколько дней на квартире Карла Либкнехта (Гарнштейна) Костя Фельдман подробно рассказал о своих приключениях…

Мифы советской эпохи

Подняться наверх