Читать книгу Дева Мира - Гермес Меркуриус Трисмегист - Страница 4

Для изучающего философию человечества самой значительной и важной чертой нынешней замечательной эпохи, несомненно, является возрождение Оккультной науки и Мистической, или Эзотерической, философии. Это значение обусловлено не только характером периода его возникновения, но и самим предметом. Ведь момент был выбран такой, когда человеческий разум, представленный признанным интеллектом эпохи, стал, по всей видимости, необратимо двигаться в противоположном направлении – в направлении материализма. Однако, к счастью для человечества, эта видимость оказалась обманчивой, как и предвидели те «наблюдатели», которые, осознавая единство природы и находясь на высших планах сознания, способны предсказывать процессы ментального мира по процессам физического. То, что день и год возрождаются именно тогда, когда солнце находится в самой низкой точке, не менее верно в мире духовном, чем в мире материальном. И если господство материализма означало угасание духовного сознания человека, то возрождение оккультных и мистических наук означает восстановление этого сознания. История также преподала им уроки ободрения, показав, что отмирание старых форм веры обычно является предвестником и условием новых и более высоких проявлений. Поэтому они были уверены, что Дух Человечества, будучи, как они хорошо знали, реальным и божественным, в своё время выразил бы действенный протест против угрожавшего ему исчезновения; и они способны распознать в нынешнем возрождении форму, которую принял этот протест.

Значение этого события, безусловно, усиливается тем фактом, что, во-первых, оно вывело Герметическую философию на такой уровень, которого она не знала на протяжении многих веков; и, во-вторых, что возрождение этой философии было одновременно условием и результатом каждого великого религиозного возрождения, которое видел мир. Ибо система, обозначенная как Герметический Гнозис – самая ранняя формулировка которой, для западного мира, относится к доисторическим временам Древнего Египта – составляла ядро всех религиозно-философских систем как Востока, так и Запада, буддизм и христианство, среди прочих, были в равной степени предназначены как проводники и выражения этой системы, хотя этот факт был признан лишь немногими посвящёнными. Великая школа схоластического мистицизма, которая была славой церкви в средние века, имела, хотя и негласно, ту же основу. Эта школа представляла собой упорную и настойчивую попытку спасти религию от исключительной области исторического и церемониального, а также от контроля священноначалия, грубо материалистического и идолопоклоннического, путём восстановления ее надлежащего интуитивного и духовного характера. То, что эта попытка не увенчалась прочным успехом, и церковь Средневековья продолжала все глубже погружаться в суеверие, с его обычным сопровождением религиозных гонений, не было связано с виной самой системы. Для ее принятия необходимо, чтобы духовное сознание многих достигло такого развития, которым до сих пор обладали лишь немногие. А мир тогда ещё не созрел для доктрины, представляющей разум в его высшем проявлении. Таким образом, история показывает, что возрождение, свидетелями которого мы являемся сейчас, – это лишь одно из серии возрождений, имеющих одну и ту же цель; и можно с уверенностью ожидать, что в изменившихся условиях общества достигнутый успех намного превзойдёт все, что было достигнуто до сих пор. Ибо, как бы ни были мрачны нынешние перспективы во всех сферах человеческой деятельности, социальной, философской, моральной и религиозной, никогда не было времени, когда условия были столь благоприятны для радикального и широкомасштабного улучшения; потому что никогда не было времени, когда новые идеи и знания находили такие возможности для распространения, или когда, благодаря интенсивности своих страданий и недовольства, человечество находилось в столь высоком состоянии восприимчивости. Поэтому сейчас система имеет шанс на признание, превосходящее все, чем она пользовалась до сих пор. Всегда находившая в прошлом исключительное расположение самых светлых умов и самых благородных натур, она вряд ли может не найти признания у человечества наступающей эпохи, если будет должным образом сформулирована и представлена. Уже есть признаки того, что все ещё мощная помощь церкви не будет лишней в этом деле, и это не только для ее собственного сохранения, но и для сохранения религиозной истины. Миру ещё предстоит понять значение действий Папы Льва XIII, восстановившего труды Аквинского в качестве основы церковного образования. Но для посвящённых Гермеса это не сомнительно, а даёт уверенную почву для самых возвышенных надежд. То же самое можно сказать и о том необычном, хотя зачастую и гротескном явлении, которое называется современным спиритизмом.

Отталкиваясь от этих замечаний об обстоятельствах, при которых произошло возрождение, продуктом, символом и помощью которого является данная серия переизданий, мы перейдём к небольшому общему обзору природы учения, которое сыграло столь важную роль в прошлом и претендует на то, чтобы сыграть такую же, и даже большую, роль в будущем.

Прежде всего, следует отметить, что материалы для нашего очерка не ограничиваются так называемыми Герметическими фрагментами, которые являются предметом этих переизданий. Они не только неполны как фрагменты; они также интерполированы и частично испорчены по тексту, хотя по-прежнему полны чистейшего и возвышенного учения. Многое из того, что подлинно, является мистическим и аллегорическим, относящимся к плоскости и нуждающимся в толковании, отличном от очевидного. Следовательно, для такой задачи необходимо использовать труды тех различных выразителей системы, которые либо почерпнули ее из источников, не сохранившихся до наших дней, либо, следуя тому же методу, разглядели ее сами6, дав ей, в некоторых случаях, новое применение, не менее Герметическое, поскольку оно представляет собой дальнейшее развитие доктрины. Однако никакое обучение или индустрия не могут компенсировать отсутствие той сочувственной проницательности, которая одна может обнаружить характерное кольцо истинного Герметического металла; и которая, если сердечная признательность является гарантией, наверняка не будет полностью отсутствовать в этом случае. В лучшем случае, однако, здесь можно дать лишь небольшой набросок.

Начиная с аксиомы, что из ничего ничего не происходит, и признавая Сознание необходимым условием существования, Гнозис с непреклонной логикой выводит все вещи из чистого и абсолютного Бытия, которое само по себе не проявлено и не обусловлено, но в бесконечности своего изобилия и энергии обладает и осуществляет потенцию проявления и обусловленности, и является, а не имеет, жизни, субстанции и разума, заключённых в одной Божественной Самосущности, проявлением которой является вселенная.

Рассматривая все вещи как формы сознания, гнозис обязательно рассматривает сознание как существующее во многих формах и как определяемое как свойство, благодаря которому все, что есть, влияет или затрагивается в себе, или влияет, или затрагивается другим; что в действительности означает, что оно составляет сами вещи. Таким образом, существует механическое сознание, химическое сознание, магнитное, ментальное, психическое сознание и так далее вплоть до божественного, или абсолютного, сознания. И если все исходит из этого последнего, то все возвращается к нему, поскольку каждая сущность обладает его потенцией. Здесь кроется секрет эволюции, которая есть не что иное, как выражение тенденции вещей возвращаться, путём восхождения, к своему первоначальному состоянию – тенденции, а значит, и выражению, которое не могло бы иметь места, если бы низший, или материальный, способ сознания был первоначальным и нормальным способом.

Сделав таким образом саму материю способом сознания, а в ней и дух – дух есть абсолютное сознание – Гнозис сразу же избегает трудностей, которые стоят на пути концепции изначального Дуализма, состоящего из принципов по своей природе антагонистических; а также тех, которые возникают из родственной концепции несознания как имеющего позитивное существование. Все они являются разновидностями Единого, никакой присущий им антагонизм или существенное различие невозможны; но то, что рассматривается как бессознательное, является лишь низшей разновидностью сознания – сознания, сокращённого, так сказать, до минимума, но все же сознания, пока оно есть. Полное бессознательное есть, таким образом, небытие; оно находится в отношении к сознанию, как тьма к свету, только последний из них, как бы ни был уменьшен, является позитивной сущностью, а тьма – не-сущностью.

Как бы ни были разнообразны проявления вселенского сознания, или бытия, будь то его различные плоскости или различные режимы на одной плоскости, все они подчиняются одному и тому же закону, который своим единообразием демонстрирует единство информирующего духа, или разума, существующего вечно и независимо от любого проявления. Ибо, как сказано в «Божественном Пимандре» (Б.В.):

«Он не нуждается в проявлении, ибо Он существует вечно».

«Но в том, что Он Един, Он не сотворён и не порождён, но является неявным и непроявленным».

«Но, делая все явным, Он проявляется во всех и через всех; но особенно Он проявляется в тех или в тех, в ком пожелает».

И ещё:…

«Сущность всего одна».

Из единства изначального Бытия вытекает, как следствие, закон соответствия между всеми плоскостями, или сферами, существования, в силу которого макрокосм подобен микрокосму, универсальное подобно индивидуальному, мир подобен человеку, а человек подобен Богу. «Земной человек, – говорится в „Ключе“, – это смертный Бог, а небесный Бог – бессмертный человек». В той же книге, однако, тщательно разъясняется, что под человеком подразумеваются только те люди, которые обладают высшим интеллектом, или духовным сознанием, и что отсутствие этого означает, что человек ещё не человек, а только его потенциальная возможность. Она также избегает ошибки антропоморфизма, определяя Божественность как не жизнь, не разум, не субстанцию, а их причину.

Незнание Бога объявляется величайшим злом, но Бога нельзя обнаружить в явлениях или внешним взором. Искать его нужно в самом себе. Для того чтобы знать, человек должен сначала быть. То есть он должен развить в себе сознание всех плоскостей, или сфер, своей четырёхмерной природы и стать тем самым полностью человеком. Именно его внутренней и божественной части, духу, принадлежит тайна существования, поскольку это Чистое Существо, проявлением которого является существование. И поскольку человек может познать вне себя только то, что он имеет внутри себя, для его восприятия духовных вещей необходимо, чтобы он сам был духовным. «Человек естественный, – говорит апостол Павел, следуя сразу за герметизмом и каббалистами, которые едины в учении и методе и отличаются только формой, – не принимает вещей Духа и не может познать их, ибо они духовно различаются», то есть духовной частью в человеке. В той степени, в какой человек развивает это сознание, он становится органоном знания, способным получить уверенность в истине, даже самой высокой; и из «агностика», неспособного к знанию, он становится «гностиком», или обладает гнозисом, который состоит в знании себя и Бога, и в существенном тождестве этих двух.

Отсюда очевидно, что агностицизм нынешнего века свидетельствует лишь о незрелости его исповедующих. Иными словами, философия сегодняшнего дня представляет собой выводы людей, которые, как бы ни были развиты интеллектуально, все ещё являются рудиментами в отношении духовного сознания, и поэтому не достигают своей духовной и истинной мужественности – мужественности, которая принадлежит высшему плану. Будучи в такой степени не людьми, а недочеловеками, и не зная значения и потенциальных возможностей человека, они путают форму с сущностью, принимают внешнюю и феноменальную часть человека за самого человека, и соответственно воображают, что удовлетворение этой части обязательно принесёт пользу человеку, независимо от того, насколько губительны для подлинной человечности практики, к которым они прибегают. Из этого состояния духовной тьмы гнозис поднимает человека и, давая ему высшее требование, которое является целью всего божественного откровения, – определение самого себя, демонстрирует ему с научной достоверностью верховенство морального закона и невозможность ни получить добро, совершая зло, ни избежать наказания за него. Попытка получить добро, совершая зло, лишь отбрасывает его назад, усугубляя его участь. Доктрина кармы не менее герметична, чем индуистская, эквивалентным термином в первой является Адрасте, богиня, которой поручено отправление правосудия. В греческом пантеоне она предстаёт как Немезида и Геката. Все они представляют собой неумолимый закон причины и следствия в моральных вещах, в силу которого природа и условия жизни человека в будущем являются результатом тенденций, добровольно поощряемых им в прошлом и настоящем.

Герметический метод достижения совершенства на любом плане – физическом, интеллектуальном, моральном или духовном – заключается в чистоте. Не просто обладая, но будучи сознанием, человек есть человек, и он проницателен в той мере, в какой он чист; совершенная чистота подразумевает полное восприятие, вплоть до видения Бога, как об этом говорится в Евангелиях. В той же пропорции он обладает и силой. Полностью посвящённый Герметист является магом, или человеком силы, и может творить то, что для мира кажется чудесами, причём на всех уровнях – физическом, интеллектуальном, моральном и духовном – силой своей воли. Но его единственный секрет – чистота, как и его единственный мотив – любовь. Ибо сила, с помощью которой он действует, – это дух, а дух остёр и могуч в той мере, в какой он чист. Абсолютно чистый дух – это Бог. Следовательно, чудеса мага, в отличие от мага, действительно творит Бог – Бог в человеке и из человека.

Несколько слов об органоне Герметического знания. Это, безусловно, режим работы разума, называемый интуицией. Следуя этому центростремительному курсу, человек вступает в такие отношения со своей собственной сущностной и постоянной сущностью – душой – чтобы быть в состоянии получать от неё знания, которые она приобрела о божественных вещах в долгие века своего прошлого. Но это не означает пренебрежения к другому центробежному механизму разума – интеллекту. Он также должен быть развит и натренирован до предела, как дополнение, дополнение и незаменимая пара интуиции – мужчина для своей женщины. Совершенствуя и сочетая их, и только таким образом, человек познает все вещи и увековечивает себя. Ибо он знает Бога, а знать Бога – значит иметь Бога и быть Богом, а «дар Божий есть жизнь вечная».

Главной герметической доктриной является доктрина о многочисленных перерождениях души в физическом теле. Только когда процесс возрождения – этот термин Герметизма – достаточно развит, чтобы позволить духовной сущности, составляющей истинную личность, отказаться от дальнейшей связи с телом, ложь окончательно освобождается от необходимости возвращения в материальность. Доктрина соответствия находит здесь одну из своих самых ярких иллюстраций, которая, тем не менее, была полностью упущена главным современным реставратором и выразителем этой доктрины, Эммануилом Сведенборгом. Это соответствие, в силу которого, подобно тому, как тело многократно расходует и сбрасывает свой внешний покров из целого, оперения, панциря или волос, не говоря уже об искусственной одежде, так и душа изнашивает и сбрасывает множество тел. Закон тяготения, кроме того, пронизывает все плоскости, как духовную, так и физическую; и именно в соответствии с его духовной плотностью определяется плоскость индивидуума и зависит его состояние. Тенденция, которая приводит душу однажды в тело, должна быть исчерпана, прежде чем душа сможет отказаться от тела. Смерть тела не является признаком того, что тенденция преодолена, так что душа больше не будет притягиваться к земле. Но таким образом возвращается только душа, а не магнитное или «астральное» тело, составляющее внешнюю личность.

Таково обоснование ортодоксальной доктрины трансмиграции, как в Герметической, так и в Каббалистической и Индуистской системах. Она оккультно пронизывает всю Библию и подразумевается в учении Иисуса Никодиму, которое, как и все христианское изложение, является в своём внутреннем смысле герметическим. Не то чтобы новое рождение, на котором настаивает Иисус, было иным, чем чисто духовным; но оно включает в себя множество физических перерождений, необходимых для того, чтобы обеспечить требуемое пространство и опыт для осуществления духовного процесса, объявленного необходимым для спасения. Видя, что регенерация должна – как признает Сведенборг – иметь своё начало в теле, а также должна быть продолжена до определенной продвинутой стадии, прежде чем человек сможет отказаться от тела, а также то, что она обозначает степень духовной зрелости, намного превышающую возможность достижения в одном или раннем воплощении; очевидно, что без множественных перерождений, делающих регенерацию возможной, Евангельская весть была бы не спасением, а погибелью для всей расы. То, что богословски называется «прощением грехов», зависит от осуществления в человеке процесса возрождения, для которого, как выражается в Герметизме, у человека есть семя, или потенциал, в самом себе, и в развитии которого он должен работать. Сделав это, он становится «новой тварью», поскольку рождается заново, не из тленной материи, но из «воды и духа», а именно, его собственные душа и дух очищаются и становятся божественными. Таким образом, пересозданный на внутреннем и высшем уровне духа, он, как говорят, рождается от «Девы Марии» и Святого Духа».

Будучи чисто мистической и духовной, в отличие от исторической и церемониальной, Герметическая система отличается от других школ мистицизма тем, что она свободна от их мрачной и злобной манеры смотреть на природу, презирать и ненавидеть тело и его функции как изначально нечистые и мерзкие7; и отнюдь не отвергая отношения полов, он возвышает их как символ самых возвышенных божественных тайн и предписывает их исполнение как долг, выполнение которого, по крайней мере в некоторых из его воплощений, необходимо для полного совершенствования и посвящения личности. Таким образом, он пронизан пониманием красоты и радостным тоном, что одновременно роднит его с греческой и отличает от восточной концепции существования, и тем самым избавляет мистицизм от упрёка – слишком часто заслуженного – в пессимизме. Герметизм, подобно пророку, нашедшему Бога в глубинах моря и во чреве живота, признает божественность в каждой области и в каждом отделе природы. И видя в «незнании Бога величайшее из всех зол8», он стремится к самосовершенствованию не просто для того, чтобы поскорее уйти от существования как вещи, изначально злой, но, чтобы сделать себя инструментом восприятия, способным «видеть Бога» в каждой области существования, куда он может обратить свой взор. Пессимизм, приписываемый некоторым изречениям Герметизма, особенно в «Божественном Пимандре», является лишь кажущимся, а не реальным, и подразумевает лишь сравнительное несовершенство существования по сравнению с чистым и божественным бытием.

Именно с этой целью настаивают на отказе от плоти как пищи, как в «Асклепии». Не принадлежа ни по своей физической, ни по своей моральной конституции к порядку плотоядных, человек может быть лучшим, что у него есть в нем, чтобы быть только тогда, когда его система очищается и строится заново из чистых материалов, полученных из растительного царства, и указывается в его структуре как его естественная диета. Органон блаженного видения – это интуиция. И не только система, когда плоть питается, подавляет эту способность, но сама неспособность человека отпрянуть от насилия и убийства в качестве средства пропитания или удовлетворения, является показателем его отсутствия этой способности.

Ни в каком отношении Герметическая система не демонстрирует своего неприступного превосходства над псевдомистическими системами, как в своём равном признании полов. Верно, что история грехопадения имеет герметическое происхождение; но не менее верно и то, что это аллегория, имеющая значение, полностью отличное от буквального, и никоим образом не подразумевающая вины или неполноценности, как отдельного человека, так и пола. Представляя собой вечную истину божественного значения, эта аллегория стала оправданием для доктрин и практик в отношении женщин, которые совершенно ложны, несправедливы, жестоки и чудовищны, и такие, которые могли исходить только из элементарных и недочеловеческих источников.

В заключение. Вся история показывает, что именно в восстановлении Герметической системы как в доктрине, так и в практике мир должен искать окончательное решение различных проблем, касающихся природы и поведения существования, которые сейчас – более чем когда-либо – волнуют человеческий разум. Ибо она представляет собой то, к чему в конечном счёте ведёт всякий поиск – если только это свободный поиск, не ограниченный неспособностями и не искажённый предрассудками; поскольку она представляет собой уверенное, потому что экспериментальное, знание о природе вещей, которое, в какой бы эпохе оно ни было, раскрывает душа человека, когда он достигает полной интуиции. Представляя собой триумф свободной мысли – мысли, которая осмелилась прощупать сознание во всех направлениях, наружу и вниз, к материи и явлениям, и внутрь и вверх, к духу и реальности; она также представляет собой триумф религиозной веры, поскольку видит в Боге Все и Во Всем Сущее; в природе – средство для проявления Бога; и в душе – воспитанной и усовершенствованной через процессы природы – индивидуализацию Бога.