Читать книгу Куда она ушла - Гейл Форман - Страница 6

Я знаю, сравнивать уход Мии с катастрофой, которая лишила ее семьи, – пошло и даже мерзко, но я не могу ничего с этим поделать. Потому что итог для меня тот же самый. Первые недели я не мог в это поверить и просыпался каждый день как в тумане. Это же мне просто померещилось, да? Черт, нет. Потом меня корчило от боли. Как от удара кулаком в живот. Только через несколько недель я осознал все в полной мере. Но в отличие от ее катастрофы – когда я был нужен, когда приходил, помогал, когда она могла на меня опереться – после ухода Мии я остался один. Мне не за кого было отвечать. Так что я опустил руки – все начало разваливаться и остановилось.

Я вернулся домой, к родителям. Взял в охапку кое-какие вещи из «Дома рока» и ушел. Я забил на все. На учебу. На группу. На собственную жизнь. Внезапный безмолвный уход. Я лежал, свернувшись калачиком, на своей детской кровати. Я боялся, что все, кому не лень, начнут колотить в дверь и требовать объяснений. Но со смертью всегда так. Сопутствующий ее приходу шепоток разносится быстро и далеко, так что все, наверное, поняли, что я уже труп, раз даже на тело никто не зашел посмотреть. Только несдающаяся Лиз продолжала появляться раз в неделю и приносить сборники музыкальных новинок, которые ей понравились, радостно кладя новый диск на нетронутую стопку.

Родителей мое возвращение как будто бы опечалило. С другой стороны, их расстраивало многое в моем поведении. Мой отец был лесорубом, но эта индустрия начала загибаться, и ему пришлось устроиться на конвейер на заводе электронной аппаратуры. А мама работала в университетской столовой. Для обоих это был уже второй брак, первые оказались просто кошмарными, но детей после них не было, и эту тему никогда не обсуждали; я сам узнал об этом лишь в возрасте десяти лет от дяди с тетей. Я родился довольно поздно и явно неожиданно. И мама любила говорить, что все, что со мной происходило – мое появление, то, что я стал музыкантом, влюбился в девчонку вроде Мии, пошел в колледж, что наша группа так раскрутилась, что я ушел из колледжа, бросил группу, – все было неожиданно. Вопросов по поводу моего возвращения домой они не задавали. Мама приносила мне в комнату еду и кофе на подносике, как тюремному заключенному.

Три месяца я провалялся в постели, жалея, что не впал в кому, как Мия. Так, наверное, было бы проще. Наконец, мне стало стыдно. Я – девятнадцатилетний парень, бросил колледж, живу с родителями, безработный, бездельник, ходячий стереотип. Родители воспринимали все это спокойно, но я стал таким жалким, что меня уже самого начало от этого тошнить. В итоге вскоре после Нового года я спросил у отца, не нужны ли у них на фабрике люди.

– Ты точно уверен, что хочешь этим заниматься? – спросил он. Не этим. Но то, чего я хотел, я получить не мог. Так что я лишь пожал плечами. Они с мамой из-за этого поспорили: она пыталась заставить его отговорить меня от этого.

– Ты разве не хочешь для него лучшей жизни? – доносился ее приглушенный крик с первого этажа. – Чтобы он хотя бы доучился?

– Да речь не идет о том, чего я хочу, – ответил отец.

Так что он поспрашивал у своих, меня пригласили на собеседование, и через неделю я начал работу в отделе ввода данных. С шести тридцати утра до половины четвертого дня я сидел в комнатушке без окон и печатал цифры, не имевшие для меня никакого значения.

В первый рабочий день мама встала пораньше и приготовила мне столько всего на завтрак, что я даже не смог все это съесть, а вот кофе казался недостаточно крепким. Она стояла возле меня в своем стареньком розовом купальном халате и явно волновалась. Когда я уже собрался уходить, она покачала головой.

– Что такое? – спросил я.

– Ты на завод устроился, – сказала она с торжественным видом. – Это меня не удивляет. Именно этого я и ждала от своего сына. – Я не мог понять, из-за кого она больше расстраивается – из-за себя или из-за меня.

Работа оказалась отстойная, но это было неважно. Умственные усилия там не требовались. Вернувшись домой, я спал до вечера, потом просыпался, читал и снова спал с десяти до пяти утра. Мой график выбивался из ритма жизни всего остального мира, но это меня не смущало.

Какое-то время до этого, в районе Рождества, у меня в душе еще тлел огонек надежды. Потому что изначально Мия планировала приехать домой на праздники. У нее даже был обратный билет на девятнадцатое декабря. И я хоть и понимал, что это глупо, но все же рассчитывал, что она ко мне зайдет, объяснится или, еще лучше, извинится. Может, окажется, что это все было какое-то страшное недоразумение. Может, она ежедневно писала мне по электронке, но письма не доходили, и она придет, злая, что я не отвечал, как она злилась из-за всяких глупостей, например, из-за того, что я сказал или не сказал ее друзьям.

Но декабрь как начался, так и кончился, такой же монотонно-серый, хотя с первого этажа порой доносились рождественские песни. А я лежал в кровати.

Только в феврале ко мне пришли.

– Адам, Адам, к тебе гости, – сказала мама, тихонько стуча в мою дверь. Обычные люди в такое время ужинают, а я дрых, для меня это время все равно что полночь. В полубреду я подумал, что это Мия. Но, подскочив, по несчастному лицу мамы я понял, что новости невеселые. – Ким! – объявила она с деланой радостью.

Ким? С лучшей подругой Мии я тоже не общался с августа, когда она уехала в бостонский колледж. И вдруг до меня дошло, что она своим молчанием предала меня точно так же, как Мия. Хотя мы с Ким не дружили, даже когда я встречался с Мией. По крайней мере до аварии. Я до этого не понимал, что Мия и Ким – они как две в одном, вместе. Если теряешь одну, то теряешь и другую. Хотя как еще могло быть?

Но вот Ким пришла. Это Мия ее подослала? Ким неловко улыбалась. Она обнимала саму себя за плечи, словно пытаясь укрыться от влажной ночи.

– Привет. С трудом тебя отыскала.

– Я там же, где и всегда, – ответил я, скидывая одеяло. Увидев, что я в одних трусах, Ким отвернулась, пока я натягивал джинсы. Я взялся за сигареты – курить я начал за несколько недель до этого. По-моему, на заводе все курили. Это был единственный повод сделать перерыв. У Ким от удивления глаза на лоб полезли, будто я пистолет достал. Я отложил пачку.

– Я думала, что ты в «Доме рока», ходила туда. Видела там Лиз с Сарой. Они меня ужином накормили. Я с радостью с ними пообщалась, – Ким смолкла и принялась осматривать мою комнату. Мятые нестираные простыни, закрытые шторы. – Я тебя разбудила.