Читать книгу Путешественники, удивляющиеся цветам и звездам - Гийом Аполлинер - Страница 10

Я принялся бродить в роскошном подземелье, где жил этот старый утопленник, безумный король. По крайней мере в течение двух часов я осторожно шел в темноте, открывая двери, шаря по стенам, не находя выхода. Сначала я услышал вдалеке раскаты голосов, но потом все смолкло.

Наконец обнаружил себя в гроте, который служил вестибюлем этого удивительного жилища.

Снаружи разразились фанфары, но сразу затихли. Мне ничего не оставалось, как открыть дверь, через которую я проник в подземную гробницу, чтобы снова оказаться среди елей.

Но лес светился. Тысячи лучей, возникших там, поднимались, спускались, удалялись, приближались, группировались, сжимались, скатывались, потухали, заново разгорались, уменьшались, увеличивались, меняли цвета, объединяли свои оттенки, варьировались, соединялись геометрическими фигурами, делились на огоньки, огни, брызги, затвердевали, можно так сказать, в светящиеся геометрические формы, в письма, в алфавит, в цифры, в движущиеся фигурки людей и животных, в высокие пылающие группы в круглых пламенеющих озерах бледно фосфоресцирующих потоков, снопов ракет, фонтанов, без видимого источника света, лучей, свечения.

Несколько минут я рассматривал народ, сконцентрированный вдалеке. Осторожно приближаясь и скрываясь за стволами деревьев, я пытался разглядеть этих людей. Они были в масках, за исключением старого короля, чье лицо было открыто. Он был одет в полумужской, полуженский костюм, можно было сказать, что это одежда 18 века, он надел платье с мантией, впереди открытое и украшенное поясом, как у пожарных.

В этот момент музыка возобновилась. Одни музыканты находились вдали, другие поближе. Их фанфары двигались и возобновлялись, раздаваясь вдали и вблизи. Можно было сказать, что сто оркестров пробегают, нащупывают мысль, группируются, несутся, удаляясь или приближаясь, быстрее или медленнее. Была в них незнакомая мне резкость, звучность небывалой силы, тембры впечатлительной новизны. Зазвучала музыка такая же высокая, как небо. Она выходила из-под земли, а мы были утопленниками, можно так выразиться, в океане магических звуков.

Вдруг все эти личности опоясались поясами, похожими на королевский. Кто-то к нам повернулся, и я увидел на его животе пояс, украшенный инструментом, в достаточной степени напоминавшим утреннее пробуждение.

– Вот, вот яркость, живописность, – сказал король, – это искусство самое великое, имеющее больше возможностей, чем живопись. И эта музыка подвижная, достаточно ли она живая? Теперь, друзья мои, давайте пойдем на прогулку.