Читать книгу Путешественники, удивляющиеся цветам и звездам - Гийом Аполлинер - Страница 17

Обычно думают, что англичане – самые флегматичные люди в мире5. Это ошибка, история достоверно следующая: никто не говорит, что она экстраординарная, но в достаточной мере свидетельствует о том, что некоторые французы и даже парижане возвращаются в места самые холодные.

1-го января 1907 года, в десять часов утра, мосье Людовик Пандевин, богатый торговец из Сентьера, живший в дорогом особняке, расположенном на улице Буа де Болонь, взял фиакр на площади Этуаль.

– На вокзал Сэн-Лазар, на главную линию, – сказал он кучеру, – и немного быстрее, я должен успеть на поезд в Гавр.

Мосье Пандевин ехал в Нью-Йорк по делам и не взял с собой ничего, кроме небольшого багажа. Время поджимало, и фиакр пришел на вокзал за несколько минут перед часом отправления, указанным в расписании.

Мосье Пандевин протянул кучеру билет на тысячу франков, но у извозчика не оказалось мелких денег.

– Подождите меня, – сказал торговец, – дайте мне ваш номер, я с вами расплачусь.

Он оставил багаж в карете и достал свой билет. Но увидев, что настало время отправления поезда по расписанию, мосье Пандевин подумал: «Этому кучеру мой чемодан и бумаги не так уж интересны. Он подождет, найдет мой адрес на чемодане и попытается расплатиться со мной».

И мосье сел на поезд, который ехал с двухчасовым опозданием, так как прекрасное презрение к расписанию более уважаемо. В Гавре он сел на корабль до Америки и больше не думал о кучере.

*

Терпеливо ожидая клиента, через двадцать минут ожидания кучер сказал себе:

– Это больше не по курсу. Время – деньги.

Потом он сдался, чтобы ждать философски.

В полдень он позавтракал у разносчика, потом спустился пообедать, боясь, как бы не украли багаж, находившийся в кофре, под сиденьем. Вечером он поужинал так же, как и позавтракал, накормив своего коня и продолжая ждать последнего поезда до самой полуночи.

Потом он встряхнул вожжами своего Кокотта и выехал со двора Гавра, не показывая настроения и нетерпения.

Он остановился у склада «Север-Юг», который поднялся в эту эпоху перед вокзалом Сэн-Лазар, спустился со своего места, открыл дверь особенной деревянной конструкции, которой восхищались парижане в течение долгих лет и многочисленные реплики об этом еще украшали некоторые привилегированные места столицы. Взяв своего коня за поводья, кучер, о котором я говорю и кого будущие поколения справедливо узнают под именем Эварист Рудиол, владелец мерина и кареты №20364, рассматривал весь склад, пространство которого в целом создавало жилище, достаточно комфортабельное, расположенное в самом центре Парижа. Там была солома, которую он мог постелить своему коню, и кучер распряг его и сам удобно уснул в карете, хорошо укрывшись одеялами, хотя ночь, несмотря на сезон, не была слишком холодной.

В пять часов он был уже на ногах, стучал подошвами башмаков, размахивал руками горизонтально и вертикально, чтобы согреться, запряг коня и оставил экипаж внутри складского двора, так как фиакр не мог въехать на вокзальную территорию Гавра, если не было пассажира.

Кучер Эварист Рудиол попытался разместить карету в вокзале, в том месте, где его покинул клиент. В семь часов он пошел купить кофе в бистро, найденном на вокзальной площади Гавра; он написал своей жене телеграмму, которую попробовал отправить с почты с посыльным мальчиком, и возобновил свое наблюдение.

Около полудня мадам Рудиол принесла своему мужу скромные пожитки в виде соломы, сена и овса для коня, который казался очень счастливым в новой для себя обстановке. Правда, описанное место привлекло удивленных прохожих. Они никогда не видели никакого кучера на складском дворе. Полиция, однако, нашла, что все это очень натурально, и, без сомнения, было решено, с одной стороны, ввести туда гвардейца для предотвращения саботажа, а с другой – вся эта работа была столь же неуместна, сколь и необычна.

*

Упоительная жизнь началась для человека и его коня, набиравшего избыточный вес, так как весь день Рудиол только курил трубку, наблюдая за приездом пассажиров.

Тогда у них были прекрасные дни; мадам Рудиол приходила поддержать компанию мужа, которого она покинула лишь к середине осени, когда выпал снег…

*

Прошли годы, и ничто не прерывало мирную жизнь, которую вели человек и его конь, странный Робинзон самого оживленного в Париже квартала.

Время от времени, что дать немного упражнений Кокотту, кучер просил какого-нибудь прохожего сесть в карету, для того чтобы можно было проникнуть во двор вокзала Гавра. Там мерин немного бежал рысью, но недолго, чтобы Рудиол не потерял из виду выход на вокзал. И перед сном своим крупным прилежным почерком кучер писал несколько цифр в грязной и гнутой старой тетради.

*

1-го января 1910 года, Рудиол, встав в четыре часа утра, почистив свою лошадь, запряг ее и около восьми часов и, увидев, что погода хорошая, подумал о необходимости успеха в делах. Он посадил в карету разносчика и въехал с ним на вокзальную площадь Гавра, где путем нескольких маневров ему удалось разместиться у выхода на главную линию вокзала.

В девять часов показался человек, он как будто кого-то искал. Но кучер узнал своего клиента.

– Вуаля, буржуа! – закричал он, спрыгнув вниз со своего сиденья.

– Это вы? – сказал мосье Пандевин. – Подождите.

Он вытащил свой кошелек, достал откуда банкноту.

– Все правильно, – сказал мосье Пандевин, – 20364. Сколько я вам должен?

– Пятьдесят шесть тысяч, триста двадцать два франка, – ответил кучер, – и двадцать пять сантимов за вещи.

Мосье Пандевин принялся проверять счет: три года и месяц, два франка в час – тариф дня, и два франка пятьдесят в час – тариф ночи, измененный повседневной общей суммой, в соответствии с зимним или летним расписанием, не забыть присоединить один день високосного 1908 года.

– Это так, – согласился мосье Пандевин. – Вот что я вам должен.

И он протянул кучеру 56 322, 50 франков, так как посчитал 25 сантимов чаевых. Рудиол спрятал все это в своем большом портмоне.

– Теперь ко мне! – сказал мосье Пандевин, после того как дал свой адрес и поднялся в карету.

И когда они приехали к пункту назначения, он заплатил кучеру один франк семьдесят пять сантимов по счету.

5

Рассказ Аполлинера впервые был опубликован 1 октября 1911 года в «Фантазио». Его первоначальное название «Робинзон на вокзале Сен-Лазар как пострадавшая „Джоконда“» объясняется тем, что «Джоконда» Леонардо да Винчи, самая известная картина Лувра, была украдена 21—22 августа 1911 года, в ее похищении подозревали Аполлинера и Пикассо, не виновных в краже. Джоконда вернулась в Лувр 4 января 1914 года. Три года ждала картина своего возвращения. Три года ждал и Робинзон этого рассказа. В 1916 году рассказ получил новое название «Робинзон на вокзале Сен-Лазар», поскольку тема «Джоконды» уже потеряла свою актуальность.