Читать книгу Бумажная девушка - Гийом Мюссо, Guillaume Musso - Страница 10

Дождь все так же лил, не переставая, оставляя огромные капли на стеклах, дрожавших под порывами ветра. Включилось электричество, хотя огоньки ламп все еще иногда мигали.

Малибу. 4 часа утра

Укрытый покрывалом Том крепко спал на диване.

Билли включила радиаторы отопления и надела его купальный халат, который был ей слишком велик. Волосы замотаны полотенцем, в руке чашка чая, она прошлась по дому, открывая шкафы и ящики, проводя тщательный осмотр содержимого, от платяных шкафов до холодильника.

Если не считать беспорядка, царившего в гостиной и в кухне, ей понравился богемный и рок-н-ролльный стиль интерьера: доска для сёрфинга из лакированного дерева, подвешенная к потолку, лампа из коралла, подзорная труба из никелированной латуни, музыкальный автомат того времени…

Она провела полчаса, просматривая книги на полках книжного шкафа, выхватывая то одну, то другую, повинуясь своему вдохновению. На письменном столе стоял ноутбук Тома. Билли включила его без всякого стеснения, но ее остановил пароль. Она попробовала несколько слов из мира литературы, но ни одно из них не позволило ей проникнуть в тайны компьютера.

В ящиках она нашла десятки писем от читателей, присланных Тому из всех уголков земного шара. В некоторых конвертах были рисунки, в других – фотографии, засушенные цветы, амулеты, медальоны на удачу… Больше часа Билли внимательно читала все эти письма и с удивлением констатировала, что в большинстве из них шла речь о ней.

Деловой корреспонденции тоже было много, но Том даже не сделал попытки ее открыть: счета, банковские выписки, приглашения на премьеры, копии журнальных статей, присланных пресс-службой издательства «Даблдэй». Без долгих колебаний она распечатала большинство конвертов, просмотрела список расходов писателя, погрузилась в отчет, который пресса дала о его разрыве с Авророй.

Читая, она часто посматривала в сторону дивана, чтобы удостовериться, что Том по-прежнему спит. Дважды она вставала и поправляла на нем покрывало, как сделала бы это для больного ребенка.

Билли долго рассматривала диораму фотографий Авроры в цифровой рамке, стоявшей на каминной полке. Пианистка излучала необыкновенную легкость и грацию. Что-то в ней такое было: сильное и чистое. Перед этими снимками Билли не удержалась от наивного вопроса: почему некоторым женщинам столько достается при рождении – красота, образование, богатство, таланты, – а другим так мало?

Потом она устроилась в амбразуре окна и стала смотреть на дождь, стучавший по стеклам. Она видела свое отражение в стекле, и оно ей не понравилось. Собственная внешность вызывала у нее сомнения. Лицо угловатое, лоб слишком широкий. Расхлябанная фигура делает ее похожей на стрекозу. Нет, она не считала себя очень красивой со своей маленькой грудью, узкими бедрами, неловкой походкой высокой и тощей девицы и веснушками, которые она ненавидела. Хотя, разумеется, у нее были длинные до бесконечности ноги… Это ее «смертельное оружие в игре обольщения», если повторить выражение, использованное в романах Тома. Эти ноги сводили с ума многих мужчин, хотя и не самых истинных джентльменов среди них. Она выбросила эти мысли из головы и, спасаясь от «врага в зеркале», покинула свой наблюдательный пост, чтобы пройтись по второму этажу.

В гардеробной гостевой спальни она нашла безупречно сложенную одежду. Эти вещи явно забыла Аврора, они свидетельствовали о внезапности ее разрыва с Томом. Билли осмотрела эту пещеру Али-бабы, глаза ее блестели, как у маленькой девочки. В гардеробе было несколько вещей из модной классики: пиджак от Бальмена, бежевый тренч «Берберри», сумка «Биркин» – настоящая! – джинсы «Нотифай»…

В ящике для обуви с поднимающейся дверкой она нашла настоящий священный Грааль – лодочки от Кристиана Лабутена. Чудо: они оказались ей по ноге! Она не утерпела и примерила их перед зеркалом со светлыми джинсами и атласным топом, подарив себе четверть часа превращения из Золушки в принцессу.

Билли закончила знакомство с домом посещением спальни Тома и удивилась тому, что эта комната купалась в голубом свете, хотя ни одна лампа не была включена. Она повернулась к картине, висевшей на стене, и, как зачарованная, смотрела на нежное объятие влюбленных.

В полотне Шагала было нечто нереальное, и оно, казалось, светится в ночи.