Читать книгу Межвековье - Глеб Ларин - Страница 4

Действующие лица:

Брежнев Л. И. – Генеральный секретарь ЦК КПСС 1966—1982 г.г.

Косыгин А. Н. – Председатель Совета Министров СССР 1964—1980 г.г.

Громыко А. А. – Министр иностранных дел СССР 1957—1985 г.г.

Андропов Ю. В. – Председатель КГБ СССР 1967 – 1982 г.г.

Неверова М. А. – медсестра горбольницы №63 г. г. Москва 1971 – 1974 г.г.

Зазвонил телефон. Сотрудник отдела поднял трубку и представился:

– Наградной отдел, ответственный секретарь Петров. Слушаю вас, Леонид Ильич! Да – да, здесь! Сейчас передам!

Дрожащими руками Петров протянул трубку и сказал:

– Вас, Юрий Владимирович. Леонид Ильич Брежнев!

Андропов с удивлением взглянул на сотрудника, но трубку взял и проговорил в нее:

– Андропов у телефона.

– Кхе – хе! – раздался знакомый смешок Брежнева. – Здравствуйте, Юрий Владимирович, удивились? Вот видите, не только вы обо всех знаете, но и мы знаем о вас, где бы вы не находились! Кстати, а что вы делаете в Наградном отделе, мы вроде бы вас не награждали?

– Здравствуйте, Леонид Ильич! Действительно удивили. А я здесь по делу, Леонид Ильич. Видите ли, многие наши сотрудники находятся в длительных, так сказать командировках, и поэтому их государственные награды время от времени в Наградном отделе забираю я, под роспись. А потом, когда они возвращаются, мы у себя в Комитете, насколько это возможно, торжественно вручаем им эти награды.

– М – да, – проговорил в трубке Брежнев. – А я вот и не знал об этом. Очень трогательно, знаете ли. Хм – хм, но я, однако, к вам по делу звоню. Есть тут у правительства одна проблема и никак мы без вас ее решить не можем. Ну если уж вы рядом пройдите ко мне, тут у меня как раз нужные для беседы люди сидят. Я скажу, чтобы вас пропустили.

– Хорошо, Леонид Ильич, я сейчас же иду к вам, – сказал Андропов и дождавшись, когда в трубке послышались гудки, передал ее сотруднику.

Он поставил роспись на расписке и, указав, на аккуратно сложенные коробки с орденами сопровождавшему его офицеру сказал:

– Возьмите это все и ждите меня в машине.

Андропов вышел из кабинета, прошел несколько коридоров и этажей и вскоре оказался в приемной Брежнева, где его немедленно пропустили к хозяину кабинета.

2.

В кабинете Брежнев действительно был не один. Вместе с ним за столом сидели глава правительства Косыгин и министр иностранных дел Громыко, с которыми он просматривал видеозапись вчерашней церемонии награждения Леонида Ильича очередным орденом. Эта видеозапись, очевидно, нравилась хозяину кабинета, так как, с появлением Андропова в кабинете, он с явным сожалением отключил запись и пригласил рукой вошедшего к столу. Дождавшись, когда Андропов, поздоровавшись со всеми, присел к столу, Брежнев обратился к нему:

– Юрий Владимирович, сейчас товарищи вам изложат проблему, которая, как они утверждают, связана с вашим комитетом. Надеюсь, вы найдете общий язык для ее разрешения. Давайте, занимайтесь, – подсказал Леонид Ильич сидящим за столом и, развернувшись, к рядом стоящему телевизору, включил видеозапись, не без видимого удовольствия добавил, – А я вот пока потихоньку запись посмотрю. Андропов согласно кивнул головой, улыбнулся и, повернувшись к будущим собеседникам, сказал:

– Я внимательно слушаю вас.

Первым начал говорить Косыгин, об эрудированности и интеллекте которого ходили легенды, и перед его личностью Андропов всегда испытывал некий трепет. – Юрий Владимирович, – сказал он. – Я думаю, вы знаете, что наши торговые отношения с Западом носят несколько иной характер, нежели со странами Варшавского договора. И если с дружественными нам странами мы можем вести прямые переговоры с поставщиками или покупателями продукции, то те же отношения с западными компаниями во многом зависят от наших с ними международных отношений.

– Разумеется, знаем, – ответил Андропов. – Могу прибавить, что мы даже контролируем эти отношения, поскольку в эти торговые сделки вкладываются миллионы народных денег.

Косыгин согласно кивнул головой и продолжил: – Да, конечно. В ЦК не секрет, что ни одна такая сделка не совершается без утверждения вашего комитета. Юрий Владимирович, а что вы знаете о поставках оборудования на новый завод в Сибири из Республики N?

– Ну, наверное, то, что и вы, Алексей Николаевич. Велись успешные переговоры по этим поставкам, но в связи с резким ухудшением отношений с Республикой N они практически, сошли, на нет, и поэтому теперь находятся пределах отношений министерств иностранных дел, вернее, наших дипломатических торговых представительств.

– Совершенно верно, – согласился Косыгин. – Мы вынуждены были передать это дело под контроль наших дипломатов, но там товарищи неожиданно наткнулись на неожиданное препятствие и виной всему, как они заявляют, являются ваши сотрудники Юрий Владимирович.

– Вот как! – удивился Андропов. – Хотелось узнать подробности.

– А подробности у Андрея Андреевича, – сказал Косыгин и, повернувшись к Громыко, предложил: – Прошу вас.

И здесь Андропов увидел, как, пожалуй, самый известный в мире дипломат, вдруг смутился, нервно повел плечами и, разведя руками, проговорил:

– Ну, знаете, я даже не знаю, как это рассказать. В моей, а может и в мировой практике, а таком явлении я слышу впервые. Ко мне обратились наши сотрудники, которые заявили, что в деле об этой торговой сделке появились неожиданные препятствия. Посольство Республики N практически блокирует, игнорирует, а также всячески препятствует нашим переговорам с фирмой, с которой нам поручено заключить договор о покупке оборудования для нашего нового завода.

– Интересно, почему? – заинтересовано спросил Андропов. – Я впервые слышу об этом. Но насколько я знаю, правительство N, какими бы не были сложными наши отношения, никогда не вмешивается в дела частного капитала. Оно лишь может рекомендовать те или иные действия, но не более, это мировая практика. Может быть, все дело в конкурентах?

– Если бы, – печально покачал головой Громыко. – Но дело оказалось до нельзя банальным и потому, что удивительно, совершенно неразрешимым. Наши сотрудники произвели расследование, и коллеги из посольства N без всяких дипломатических искушений прямо заявили нам об истинных причинах своего поведения.

– И каковы же эти причины? – спросил Андропов. Здесь глава МИДа вновь пожал плечами, вздохнул и сказал:

– Это невероятно, но дело видите ли оказывается в том, что люди из вашего комитета прервали личные отношения атташе посольства К. и некой гражданки Маши Неверовой, жительницы Москвы. И теперь, в знак солидарности к своему коллеге, сотрудники посольства бойкотируют все наши действия!

Наступила неловкая и затяжная пауза. Столь затяжная, что Леонид Ильич вдруг оторвал свой взгляд от телевизора и задал свой вопрос, который изумил всех присутствующих, которым казалось, что Брежнев совершенно не слушал диалог трех членов правительства.

– А кто, кто эта Неверова Маша? – спросил он. – Она что, актриса или певица? Я что – то не слышал такую фамилию.

Косыгин и Громыко вопросительно посмотрели на Андропова. И понимая, что они представления не имеют, кто же такая Маша Неверова, он повернулся в сторону Брежнева и пояснил:

– Леонид Ильич, Неверова Маша – это бывшая медсестра московской городской больницы №63. В настоящее время проживает у своей бабушки в Перми.

– У бабушки? – переспросил Брежнев.

– У бабушки, – подтвердил Андропов.

Брежнев согласно махнул рукой и снова повернулся к телевизору. Андропов развернулся к своим собеседникам и по выражению их лиц понял, что простыми объяснениями о пребывании медсестры Маши «у бабушки» ему не обойтись.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Да, нам стало известно о связи этого атташе К. с некой Машей Неверовой. Не скрою, мы проявили свой, некоторый интерес, к этой ситуации. Но, как выяснилось, интеллект Неверовой столь низок, что она даже не понимает разницу между дипломатами капиталистических стран и странами Восточной Европы. И, в конце концов, она вела не совсем достойный образ жизни, и поэтому было принято решение выслать ее за пределы Москвы.

– За пределы Москвы! – воскликнул вдруг Громыко. – Вы высылаете ее за пределы Москвы, а мне звонит коллега из Республики N и утверждает, что это ваше решение пример антидемократического государства! И даже намекает мне, что доведет этот факт до главы государства, визит которого мы с таким трудом организовали в сентябре месяце!

– Юрий Владимирович, – как бы продолжил его монолог Косыгин. – Речь идет о сроках ввода нового завода, имеющего важнейшее значение для народного хозяйства, а ваши сотрудники так неумно срывают нам эти поставки.

И тут, всегда невозмутимый, каким его знали члены правительства, Андропов вдруг вспылил:

– Что же вы предлагаете, чтобы о нас говорили, будто бы мы подкладываем под западных дипломатов проституток!?

Последнее слово прозвучало так четко, что его собеседники невольно переглянулись, а Брежнев и вовсе как – то испуганно обернулся к беседующим за его столом и обратился к Андропову:

– Юрий Владимирович, – сказал он. – Вы что же хотите сказать, что в нашей стране есть проституция?!

– Извините, Леонид Ильич, – ответил Андропов. – Это я так, образно.

– Ничего себе, у нас так образно выражается председатель госбезопасности! – заметил Брежнев и снова с сожалением взглянул на телевизор, где как раз Михаил Суслов прикреплял к его груди орден. – Вот, посмотрите, за что меня награждают? А за то, товарищи мои, что я всегда делал то, что нужно партии и народу. А вы тут разборки устраиваете, понимаете ли, вместо того, чтобы делом заниматься! Что нам сейчас важней, что о нас скажет Запад или новый завод? То – то! Юрий Владимирович, я понимаю, нас и так грязью обливают, ну и шут с ними, с капиталистами этими. Нам завод нужен! Он у меня в отчете о нашем пятилетнем плане! Так вот, верните – ка вы эту Машку в Москву к послишке этому, и пусть он сам решает, ровня она ему или нет. Все! Считайте, что это партийная от нас к вам просьба, а если хотите и поручение. И если вопросов нет, давайте расходиться, а то мне еще интервью давать тут одной «ихней» газетенки, тоже вот, говорят надо, для этого, как его? Да, имиджа страны, понимаешь ли!

3.

Прошло два года. В Кремле шел праздничный прием советской общественности и иностранных представительств в честь награждения Леонида Ильича высокой международной премией.

Все было как обычно: скромная торжественная часть, великолепный концерт и прекрасное застолье, от которого не только у лучших представителей советского народа рябило в глазах, но и у иностранных гостей, которые были готовы бойкотировать что угодно, но только не такие застолья.

В одном из углов зала, в сторонке, скромно стояли, беседуя о чем – то, Громыко и Андропов, когда к ним неожиданно подошел Брежнев.

– Вот, – сказал он, показывая на воротничок с новой блестящей медалью лауреата. – Наградили, понимаешь ли.

– Поздравляем! Поздравляем! Мы очень рады за вас, Леонид Ильич! – отозвались Громыко и Андропов, приподнимая свои бокалы.

– Спасибо! И вам спасибо, товарищи, что доверяете мне! – отозвался растроганный Брежнев. Он же уже развернулся, чтобы продолжить путь, к тем, кто еще лично его не поздравил, как вдруг обернулся и с интересом на лице спросил:

– Послушайте – ка! А что тот атташе, ну который в нашу девку был влюблен, он еще у нас в стране?

Громыко улыбнулся и ответил:

– Леонид Ильич, неужели вы помните эту историю?! Какая у вас хорошая память! Да, он до сих пор в нашей стране, правда он вовсе и не атташе теперь.

– А кто же? – спросил Брежнев.

– Да уж дорос наш с вами общий знакомый до полного звания посла своей страны и, кстати, проводит очень полезную для наших стран политику сотрудничества!

– Скажите – ка! – удивился Брежнев. – А девку – то эту, Машу, бросил, небось?

– А вот и нет, Леонид Ильич! – рассмеялся Громыко. – Девушка Маша, теперь вам не шаляй – валяй, а жена посла Республики N!

– Вот – те, на! Жена?! Не верю, покажите!

Тут в разговор вмешался Андропов.

– Леонид Ильич, пальцем показывать неудобно. Посмотрите за моей спиной, видите у картины с Георгием Победоносцем группу людей.

– Да, вижу! – оживленно сказал Брежнев.

– Среди них много женщин. Какая, по – вашему, самая красивая из них?

– Ну, вы даете, Юрий Владимирович! Хм – м… Впрочем, мне кажется вот та брюнетка в белом платье, с белой розой в руке.

– Браво! – восхитился Андропов. – У вас великолепный вкус Леонид Ильич! А ведь это и есть Маша, бывшая медсестра больницы №63 Неверова!

Но Леонид Ильич почему – то не разделил радости Андропова. Он еще раз взглянул через его плечо на Машу и мрачно сказал:

– Ну вот, да что это такое!? Если мы таких красивых женщин в обмен за лояльность разным там послам будем раздавать, кто нам красивых детей рожать будет?!

– Не за лояльность, Леонид Ильич, – поправил его Громыко. – Лояльность послов – это наш профиль. За завод!

– Все равно, – как – то безутешно сказал Брежнев. – Нехорошо это своим генофондом разбрасываться. А завод, а что завод? Мы его ведь в срок запустили. Да, в срок. Я и указание дал, чтобы всех достойных там за запуск наградили.

– Леонид Ильич, всех ли достойных? А вот нас с Андрей Андреевичем позабыли, ведь мы кажется тоже к этому событию причастны?! – пошутил Андропов.

Брежнев, погрозил пальцем, рассмеявшимся Громыко и Андропову и сказал:

– Вам бы, по – хорошему по строгачу в личное дело, что чуть такое важное дело не развалили. Если уж награждать кого, то вон ее! Да, была Маша, да стала не наша.

Он еще раз взглянул в сторону дипломатического корпуса Москвы, махнул рукой, и ушел в сторону лучших представителей советского народа.

P.S. Неверова М. А. в результате предательской деятельности генерала КГБ К – на была вынуждена срочно вернуться на Родину. Муж Неверовой г – н К. после тщательной проверки признан невиновным, но ушел в отставку. Его местонахождение в настоящее время неизвестно.

По некоторым сведениям в горбольнице №63 Неверова работала не медсестрой, а санитаркой.