Читать книгу Честь имею - Глеб Ларин - Страница 2

Субудай – багатур, великий военачальник монгол, издали увидел горящий город, и сердце его наполнилось радостью. Еще бы, горел город славы и гордости ненавистных ему булгар. Даже сам, Чингиз – хан не смог одолеть булгар, и монголы долго затем, не решались повторить поход против этого народа.

И вот он, Субудай – багатур, которому Чингиз – хан завещал попечительство над своими сыновьями, не с ними, а с внуком великого завоевателя, Бату – ханом, вернулся на эту землю, чтобы восстановить справедливость и славу воинов монгол.

Целых два года передовые отряды проверяли на прочность воинство булгар, появляясь то тут, то там, не избегая легких стычек, но и не давая погубить себя.

Целых два года, лазутчики под видом купцов и путешественников рассматривали укрепления булгар и особенно этот их главный город, пытаясь найти среди этого народа предателей и желающих служить великому хану.

Целых два года послы и посланники монгол вносили раскол среди союзников и соседей булгар, обещая им поддержку, покровительство самого Бату – хана, если они откажутся помогать Булгарии.

И вот теперь, когда все эти действия принесли свои плоды, хитрый и старый Субудай – багатур, решился повторить путь самого великого отца монгол Чингиз – хана. Город отказался сдаться, и он будет наказан. Великой пролитой кровью карают монголы непокорные города. Десятки народов покорил Субудай – багатур и никогда не изменял этому праву, праву сильного, праву вершителя жизни и судеб.

Долго ждал этого дня старый воин и поэтому, когда узнал о взятие города, поспешил взглянуть на него. Когда подъехал он и телохранители его, уже стемнело, но огромное до небес зарево, которым был охвачен город, указывал им путь. И когда приблизились они, то казалось, солнце упало на землю. И теперь, это солнце, догорало на земле, высоко посылая свои искры, и они, рассеиваясь по небу, светили новыми мириадами звезд над несчастным городом.

2.

Воины тотчас узнали Субудай – багатура. Восторженные крики славили его имя и подвиги. И в этих криках слышал он, что верны ему эти воины и готовы умереть во славу монгол.

Вот скачет навстречу, его любимчик, юный багатур Кадан., он спешит покинуть боевого коня и, преклонив колени, с восхищением на лице говорит о победе. Слова его тонут в общих криках и Субудай – багатур молча, улыбается, как бы принимая его слова. Он понимает состояние юноши, победившего в бою, мечтающего получить из рук великого воина золотую пайзцу, особую метку монгол, свидетельствующую, что ее владелец удостоен всякой власти от имени Бату – хана. Да, конечно, Кадан достоин такой почести, но не допускающий поспешности Субудай – багатур молча, продолжает путь, приглашая жестом Кадана следовать за ним.

– Ты еще вчера обещал, что город падет, – сказал он догнавшему его юноше, как бы остужая его пыл.

– Хорошие воины, злой народ! – склонив голову, скрывая досаду, ответил ему Кадан.

– Да, хорошие воины, – согласно кивнул головой Субудай.

И тут он повернул коня своего к правой части города – крепости, где в зареве пожара мелькали тени на стенах и слышались еще чьи – то крики. Приблизившись, старый воин убедился, что слух и чутье не обманули его, на этой стороне города еще шло настоящее сражение, и отчаянные крики защитников перекрывали шум оружия и огня.

– Что это? – спросил он Кадана.

– Это маленький отряд, – ответил Кадан. – Кажется, они прикрывают отход стариков и детей. Мы скоро покончим с ними.

– Почему они так кричат? – спросил багатур.

– Не знаю, повелитель. Злой народ, хорошие воины, – ответил, снова понурив голову молодой воин.

И тогда, как бы по зову души, старый воин направил своего коня прямо к стенам города. Молчаливые тургауды – телохранители, лишь на мгновенье смутились, но в миг другой взяли в еще более плотное кольцо главного полководца монгол и не спускали глаз от происходящего вокруг. Мимо Субудая проходили вперед все новые воины, и видел он страх в их глазах. От этих криков на стенах города стыла кровь, и бледнели лица монгол. И тогда, когда до города осталось полпути летящей стрелы, Субудай еще раз прислушался, остановил коня и сказал, не оборачиваясь Кадану:

– Это – женщины! Кадан, это не воины.

Тишина стояла за его спиной. Кадан понял это еще раньше, и лицо его стало багровым от гнева и стыда. Не дождавшись ответа, сказал Субудай – багатур, указывая на проходящих мимо него воинов:

– Скажи им, пусть их возьмут живыми!

3.

Упавшее солнце и не думало догорать. Огонь с новой силой полыхал над городом, так, что можно было увидеть насекомых в траве и пролетающих в небе испуганных птиц.

И никто не освещал путь пленницам, их провели со стен города к месту, где стоял Субудай – багатур.

– Сколько их? – спросил старый воин.

– Сорок четыре! – ответил старший тургауд.

И сошел тогда с коня Субудай – багатур и пошел он среди женщин, вглядываясь в их лица. Женщины не знали его и не могли знать и, казалось, довольные тем, что все закончилось, спокойно смотрели перед собой, словно не замечая проходящего между ними старца в сопровождение двух тургаудов. И лишь одна из них, низко уронила голову и заметно дрожала. Субудай приблизился к ней и увидел, что ее плечо разрублено мечом, по лицу стекал холодный пот, и она вот – вот потеряет сознание.

– Помоги ей, – сказал Субудай – багатур тургауду слева и едва он прошел вперед, как услышал позади себя звук упавшей на траву головы, а затем и тела женщины.

Еще в седле он заметил среди толпы пленниц знатную, судя по одежде, высокую и красивую женщину. Он подошел к ней, взглянул на ее руки, удивился их белизне и красоте, словно не веря в то, что они могли держать оружие.

– Позовите Цзиня! – приказал он.

И когда подошел Цзинь, китаец, знавший тридцать языков, сказал ему:

– Спроси у нее, почему они кричали?

– Они – женщины. Им было страшно, – передал ответ женщины китаец Цзинь.

Субудай – багатур вернулся к своему коню, и он сказал Кадану:

– Они кричали, потому что им было страшно! И от страха зарубили сотни твоих воинов. Посмотри, какие красивые женщины Кадан, а ты с ними воюешь!

– Красивые женщины, злой народ! – ответил, склонившись ему Кадан, и когда Субудай – багатур уехал прочь, еще долго вглядывался во мрак, укрывший собой великого воина.

Из забытья его вывел голос сотника:

– Что делать с ними? – спросил он, указывая на женщин.

И словно в отместку уходящей власти, но имея свою власть, Кадан ответил:

– Закопайте их! Всех! Живыми!

Еще много достойных воинов – противников предстояло увидеть Кадану на пути к своей славе, но эти сорок четыре были первыми на его пути.