Читать книгу Представления (сборник) - Глеб Пудов - Страница 8

Однажды я окончил университет. Это случилось в конце мая Бог знает какого года. Из факта получения красной книжечки автоматически вытекало, что настало время реализации юношеской идеи-фикс. Переезд в Петербург развернулся передо мной во весь свой гигантский рост. Красной полосой подчеркну, что я ни разу не сомневался в целесообразности и возможности такого переезда. Уралу я оставлял своих немногочисленных друзей (мой цинизм подсказывал мне, что краткий промежуток времени оставит от меня, в их душах, только рожки да ножки, но, к счастью, это оказалось справедливым не во всех случаях), родственников (см. ситуацию с друзьями) да боязнь речевых контактов.

Одним из моих первых удивлений в Петербурге была общительность местных жителей. Многие говорят, что жители города на Неве холодны и высокомерны. Мой опыт свидетельствовал об обратном.

Была такая история.

В поисках места работы или учебы я однажды забрел в Академию наук (где, по сведениям поэта, заседал какой-то князь с удобной физиологией[19]). Темные пыльные лестницы вызывали ассоциации с чем угодно, только не с храмом науки. Тяжелая паутина украшала верхние углы помещений, кофейные пятна декорировали подоконники в духе супрематизма (позднее все выяснилось – время отпусков вышвырнуло за пределы города не только ученых мужей, но и «санитарно-технический персонал», в просторечии «техничек»). Робко ступая по лестницам, я пересекал коридоры и аудитории в поисках живой души. Неожиданно где-то наверху треснула дверь, раздались гулкие шаги, мычащие о приближении человека. Через несколько минут этим человеком оказалась растрепанная дама средних лет, стремительно несущая собственное тело куда-то вниз. Заметив меня, она остановилась. Даже ее синее платье выражало озадаченность. На мой вялый вопрос она прокричала, что мигом закурит сигарету, успокоится и тогда обсудит со мной все, что угодно. И (о, чудо!) через несколько секунд, она уже мирно дымила, отвечая на мои осторожно-наводящие вопросы. Сегодня, когда я уже несколько лет прожил в Петербурге, такое поведение дамы мне не кажется необычным. Тогда же я был поражен ее способностью запросто общаться с первым встречным. Приличие в провинции имеет особенно жесткие рамки. Это объясняется не только меньшей интенсивностью контактов между незнакомыми людьми, как в столичных городах, но и слишком деревянным пониманием библейских правил при значительной роли местных обычаев.

Итак, я переехал в Петербург. Количество нанимаемых жилплощадей росло пропорционально времени пребывания в городе на Неве. Число знакомств увеличивалось не так быстро, однако это легко объяснялось особенностями моего характера и все теми же обстоятельствами жизни.

Как упоминалось выше, жить я начал в Екатеринбурге, но жить – в Петербурге. Бытие постепенно заполнялось. Пребывавшие на Урале зачаточном состоянии поэтические упражнения заявили о себе в полную силу в культурной столице. Этому факту благоприятствовал ряд причин. Дело в том, что переезд подарил мне не только «блестящий Петербург», но и одну из ее обитательниц. По словам Б. Л. Пастернака, искусство есть описание изменившейся действительности, то есть действительности, изменившейся для конкретного человека под влиянием любви. Мне было, что описывать. Вдвойне. Произошли изменения не только в моем мире внутреннем, но и внешнем. Как принято говорить в таких случаях: «изменились декорации». Что касается Петербурга, то подобное его определение не кажется кощунственным, ибо архитектура этого города всегда напоминала мне театральные декорации. Плоские разноцветные дома служили иллюстрацией бессмертного изречения классика о взаимодействии театра, мира и людей.