Читать книгу Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл - Страница 7

– Говорю тебе в девятый раз, – воскликнула Присцилла, – что некий человек вошел в мою комнату около часа ночи и кашлянул вполне отчетливо!

Клайв махнул рукой.

– А я говорю тебе девятнадцатый раз, – произнес он, густо намазывая джем на тост, – что, когда я шагал по лестнице примерно в час тридцать ночи, какой-то нахал уперся обеими руками мне в спину и толкнул меня так, что я отскакивал от каждой ступеньки. – Клайв резко перешел к практическим вопросам. – Стань свидетелем моей истории, Присцилла, а я буду свидетелем твоей.

Лицо Присциллы помрачнело.

– Я верю тебе, Клайв, – проговорила она, разглядывая сидевших за столом кузенов. – Некие очень неприятные события произошли в доме прошлой ночью.

– Есть нечто жуткое в этом особняке, – торжественно провозгласил Мальпас и подмигнул Фрэнсису.

– Это не смешно, – заметила Присцилла, наливая себе вторую чашку кофе и добавляя туда сахар с таким видом, что стало ясно – тема закрыта, в обсуждении поставлена точка.

Однако Тимон Энтони легко поменял точку на запятую.

– А я скажу вам в двадцать девятый раз, что настоящая кровь была на наконечниках тех двух копий или, как утверждает Джо Херринг, на одном копье, которое возникло дважды в одном месте. Кровь, ребята, кровь!

Он промокнул губы салфеткой и зловеще взглянул туда, где сидела мисс Кэддик.

– И один из бедных маленьких зайчиков пропал вчера, – добавил он. – Уверен, это зверь Кост съел его, сначала погрузив копье в его нежное тельце.

– А есть еще одна забавная штука, если вы хотите знать, – сказал Клайв Браун-Дженкинс. – Это история старого железного горшка, ну, в данном случае горшком является кресло тетушки. Кто из вас, девушки, брал его для прогулки без десяти час этой ночью? Я был около деревянной калитки водяного парка примерно около часа ночи.

– Вы не должны смеяться над ним, – заметила Присцилла. – Он слышал, как движется кресло. Я – видела.

– Видели его? – заинтересованно спросила мисс Кэддик, и все повернулись к этой тощей, угловатой женщине. – Правда?

– Да, – кивнула Присцилла. – Луна взошла, и я видела отчетливо. Кто-то находился в нем. И некто… мне кажется, что мужчина… толкал его. Оно катилось быстро, а мужчина позади бежал.

– Я знала, что кресло вывозят по ночам. – Мисс Кэддик вздрогнула и повернулась к Гилари. – Я говорила, вы помните?

– Да, вчера, сестра Кэддик, – произнес молодой человек. – Тогда я вам не поверил, уж извините. Милая кузина, простите меня.

– Нет, я не об этом. Факт подтвердился. – Заглянув в чашку, мисс Кэддик допила то, что там оставалось, посмотрела на часы и поднялась из-за стола. – Вы должны извинить меня. Миссис Паддикет захочет пообщаться с кухаркой, и мне придется сопровождать ее, но сначала помочь ей одеться.

– Я расскажу вам другую любопытную историю, – проговорил Гилари, когда мисс Кэддик удалилась. – Я отправился поплавать этим утром. – Он поднял руку, предупреждая волну братских комментариев, что неизбежно последовали бы за этой простой фразой. – Нет, я вовсе не хочу назвать вас грязнулями. Дайте рассказать! Ну, я нырнул чуть глубже, чем обычно, и пальцы мои коснулись чего-то холодного и влажного.

– Ил, – заявил Фрэнсис.

– Нет, это не может быть ил, – возразил Тимон Энтони. – Старая леди велела вычистить все так, чтобы и следа не осталось, а дно засыпать отборным песком. Побывали бы вы тут, когда все это происходило. В пределах ста футов от вышки не должно быть никакого ила.

– Ну, – продолжил Гилари, – на ощупь оно было словно чье-то лицо. Вы знаете, когда играете в водное поло и толкаете лицо противника ступней…

– Что же это за водное поло, в которое ты играешь? – усмехнулся Ричард Кауз.

– Замолчи, Дик, – попросила Присцилла. – Продолжай, Гилари.

– Это было как лицо, которое трогаешь ступней, только тут я схватил рукой, – объяснил он. – И я действительно думаю, что это была рыба.

– Ага, конечно. Рыба застыла там около дна, чтобы ты своими граблями мог зацапать ее, – улыбнулась Селия Браун-Дженкинс. – Я удивляюсь, что такой парень, как ты, может быть врунишкой.

Шумные одобрения, озвученные представителями семейства Йеомондов по поводу столь открытого выражения их собственных чувств, были прерваны только появлением миссис Паддикет в кресле. Она выглядела раздраженной. Мисс Кэддик, толкавшая кресло, как раз заканчивала предложение, когда они прошли через дверь.

– Конечно, я отослала его, – произнесла она.

– Я должна была думать так же, – пропищала тетушка Паддикет. – Но это не причина, чтобы мне одеваться с помощью Амарис Кауз и кухарки, особенно если миссис Макбрай столь возбуждена потерей ее личной и почти новой веревки для белья!

– Амарис? – воскликнул Ричард. – Вы же не сказали «Амарис», тетушка? Ведь нет?

Старая леди обратила хищные желтые глаза в его сторону.

– Мне никогда не говорили, что у меня плохая артикуляция, племянничек, – пробурчала она. – Ты найдешь сестру в парке с водяными растениями. Я предложила ей завтрак. Она отказалась. Я попросила ее объясниться. Она посмеялась надо мной. Выглядит все так, что сразу после трех часов ночи она прибыла на пригородном поезде на станцию Лонгер, после чего пешком добралась до дома. Она говорит, что не ждала, что ее пустят внутрь, и бродила вокруг, пока не нашла открытую дверь в одну из построек на территории, и там, – резкий голос миссис Паддикет становился все выше и выше, – она и спала. Спала! С широко распахнутой дверью!

– Это было ради здоровья, тетя, – произнесла Амарис Кауз из дверного проема.

Она зашла внутрь – руки в карманах трикотажного костюма, на ногах – большие ботинки для пеших прогулок, черные волосы коротко острижены. Лицо ее было умным, но некрасивым, темно-синие глаза смотрели сурово. Челюсти у нее выглядели как у чемпиона по боксу, зато руки, когда Амарис вынула их из карманов, чтобы взять сигарету, предложенную ей братом, оказались исключительно тонкими и изящными.

– Спасибо, Дик, – кивнула она, когда он убрал зажигалку обратно в карман. Улыбнувшись, Амарис поздоровалась с присутствующими.

Мальпас Йеомонд уступил ей свое кресло, Селия налила кофе, а Клайв позвонил в колокольчик, чтобы принесли горячей еды. Тимон Энтони отклонил свой стул назад и некоторое время разглядывал гостью с большим интересом. Наконец он вернул стул в нормальное положение и небрежно заметил:

– Та самая Новая Женщина.

– Собственно говоря, – заметила Амарис Кауз, – я рассматриваю себя как прямое воплощение Лилит, легендарной супруги нашего великого праотца.

– Фривольно, – пропищала тетушка Паддикет, которая отказывалась быть только задним фоном при столь невероятно живописной фигуре.

Амарис Кауз обратилась к ней:

– Тетя, после завтрака я хочу еще раз посмотреть на парк, но в компании человека, который знает его по-настоящему хорошо. И скажите мне, кто тот древний римлянин с мечом? Неужели один из Горациев, обороняющих мост?

Она сделала паузу. Миссис Паддикет промолчала. Ее желтоватые глаза с подозрением разглядывали этого гадкого утенка, который, очевидно, имел в себе немало от лебедя.

– Парк с водяными растениями, – продолжила Амарис Кауз, вынув сигарету изо рта и делая выразительный жест левой рукой, – он хранит в себе душу, тетя.

Она вернула сигарету на место, взяла у служанки тарелку почек и бекона и прихватила кусок хлеба с блюда, предложенного Гилари.

– Выкини эту штуку и займись завтраком, – посоветовала Селия. – Ты же умираешь с голоду.

Амарис Кауз вынула сигарету, взглянула на нее, а затем выбросила в открытое окно. Улыбнувшись Селии, она взялась за вилку и нож.

– Так и есть, – подтвердила она.

Всегда интересно смотреть, как едят другие люди. Йеомонды, два Браун-Дженкинса, ее брат Ричард и даже тетушка Паддикет и мисс Кэддик следили за движениями Амарис, пока та расправлялась со щедрой закуской. Когда же она отказалась от четвертой чашки кофе, вошла служанка и что-то прошептала на ухо мисс Кэддик.

– Ну и ну! – воскликнула та. – Попроси его пройти в библиотеку.

– Кого? – раздраженно спросила тетушка Паддикет.

– Джейн говорит, что пришел сержант из полиции Макит-Лонгер, – ответила мисс Кэддик. – Они, похоже, потеряли человека по имени Джекоб Хобсон. По меньшей мере – его жена. Так неудобно, конечно, когда чей-то муж пропадает на уик-энд.

– Потеряли? – воскликнула тетушка Паддикет. – И что, они полагают, я его нашла? Иди туда немедленно, компаньонка, и отправь сержанта прочь. Что за чепуха – являться сюда за каждым пьяным и грязным мужланом из деревни! О чем вообще думает констебль Коппл, позволяя теряться всяким типам?

– Не знаю, миссис Паддикет. Я схожу и спрошу, – с готовностью откликнулась мисс Кэддик.

– Отправь сержанта ко мне. Я поговорю с ним, – заявила старая леди, гневно хлопая по подлокотникам кресла. – Как смеет он являться в мой дом, преследуя своих нелепых злодеев!

Вскоре мисс Кэддик вернулась, ведя сержанта, красного и распаренного, поскольку он только что ехал на велосипеде слишком быстро, рано после завтрака, взбираясь на крутой склон.

– Итак, сержант, – прорычала тетушка Паддикет.

– Ну, мадам, – произнес полицейский, вытирая лицо, – все обстоит следующим образом. Полицейский констебль Коппл из этой деревни позвонил нам час назад и сказал, что Джекоб Хобсон, также из этой деревни, отсутствовал дома после чая вчерашним вечером и они не могут найти его нигде.

– Но что… – начала старая леди.

Сержант поднял большую красную ладонь.

– Одну минутку, мадам. У нас есть доказательства, чтобы предъявить, что этот Хобсон находился в баре… в том заведении в деревне до примерно четверти десятого вечера. Затем он выразил намерение отправиться сюда и высказать жалобу по поводу состояния крыши его дома, который расположен на вашей земле, и по этой причине надеялся, что вы сделаете что-нибудь для ее починки. Хобсон был замечен надежными свидетелями в процессе движения в этом направлении. Он был изрядно пьян, мадам, согласно тем же свидетелям, и предположение его жены в том, что он мог свалиться в ваш пруд.

– Упал в пруд? – пропищала тетушка Паддикет решительно. – Тогда его жена может считать, что ей повезло! Пьяница и браконьер, бесстыдный грубиян, бивший свою жену, – вот это все о нем!

– А вы думаете, что Хобсон действительно упал в пруд, сержант? – поинтересовался Тимон Энтони.

– Ну, сэр, есть шансы, что так и случилось. Его жена уверяет, будто именно это и произошло. Констебль Коппл попросил, чтобы мы явились сюда со снаряжением и получили разрешение пройти ваш пруд с драгой. Надеюсь, нет возражений? – Полицейский обратился к миссис Паддикет. – Вы же понимаете, – добавил он тактично, – если он упал в пруд, то рано или поздно всплывет, так что лучше бы это было сейчас.

– У меня есть возражения! – вскричала старая леди. – Но делайте это! Делайте! Амарис Кауз, пошли со мной, будем смотреть на водяной парк!

– Отпускайте сцепление, компаньонка Кэддик, – прошептал Гилари в адрес «двигателя» кресла, и мисс Кэддик, очень бледная, осознала, что обращаются к ней, и вывезла тетушку Паддикет на террасу.

Мальпас повернулся к сержанту.

– Нет нужды затевать большую суматоху, если она вам особо не нужна, конечно, сержант, – добродушно сказал он. – По меньшей мере, сначала. Один из нас поднимется на вышку для прыжков в воду и посмотрит вниз. И тогда, если труп не унесло к водорослям ниже по течению, мы легко обнаружим его… если он есть. Но тело… Эй-эй! Что там с тобой? – Мальпас взглянул на младшего брата.

– Он там! Он там! Он утонул, это точно! – забормотал Гилари, белый, как мел. – Я… я нырнул прямо на него перед завтраком! Я знал, что это лицо! Это не могло быть что-либо иное! Труп! Ух!

В ботинках на резиновой подошве, в свитере поверх спортивной майки, со светлым рюкзаком за плечами и под наблюдением небольшой группы заинтересованных зрителей – в их числе был сержант из Макит-Лонгер, констебли Уайт и Уиллис, также из Макит-Лонгер, констебль Коппл, мрачный деревенский полицейский, семейство Йеомондов, Селия и Клайв Браун-Дженкинсы, Ричард Кауз, Тимон Энтони, тренер Кост, Джозеф Херринг, мальчишка на побегушках, мисс Кэддик и садовник – Мальпас вскарабкался на вышку для прыжков.

Утвердившись на верхней площадке, он проверил, как пружинит доска, и осторожно дошел до ее края, чтобы оттуда вглядеться в воду.

– Я вижу его! – закричал Мальпас. – Прямо на дне!

В тот же самый момент крик, донесшийся со спортивного поля, привлек всеобщее внимание, и бегущая Амарис Кауз появилась у калитки. В следующий момент она очутилась на берегу пруда.

– Сержант, – воскликнула она, обращаясь к главнокомандующему операцией, – вы должны найти статую русалочки! Ее украли из водяного парка. Тетушка сильно обеспокоена по ее поводу.

– Одна вещь за раз, мадам, одна вещь за раз, если позволите, – недовольно сказал сержант. – Сейчас мы пытаемся найти тело. Мы не можем управиться с более чем одной вещью за раз.

Он поглядел вверх, на Мальпаса – тот уселся на край доски и болтал ногами.

– Бросайте их, сэр! – крикнул полицейский.

Мальпас вытащил из рюкзака несколько кусков белого камня – остатки мостовой для водяного парка тетушки Паддикет – и, прицелившись, швырнул их вниз, в воду. Потом вернулся на землю и отправился в кабинку для переодевания в компании тренера Коста. Через несколько минут они появились оттуда уже в плавательных костюмах и заняли позицию согласно указаниям сержанта.

– Он там, – сообщил тот. – Видите его? Я заметил его сразу, когда вы начали швырять камни.

Мальпас кивнул, глянул на тренера, и по очевидному, но недоступному зрителям сигналу два отличных пловца нырнули в ледяную воду. Через секунду их головы показались на поверхности.

– Нашел пропавшую статую, я думаю, – буркнул Мальпас, глубоко вздохнул и ушел на дно снова, на сей раз с острым ножом, который бросил сержант.

– Придется отрезать его от предмета, который использовали, чтобы утяжелить тело, – объяснил девушкам Тимон Энтони. – Может, вам обеим лучше уйти отсюда? Вряд ли вы захотите увидеть то, что появится на поверхности. Это не будет так уж красиво.

Прежде чем Селия или Присцилла ответили – прежде чем они смогли до конца осознать мрачную подоплеку слов Тимона, – сержант неожиданно предположил, что все участники «домашней вечеринки», кроме самого Энтони, должны отправиться по своим делам. Он сопроводил эту краткую просьбу некими смутными ремарками насчет песен, танцев и кукольного шоу.

Энтони он удержал при себе. Во-первых, как представителя миссис Паддикет, собственницы дома, и, во-вторых, как человека, способного идентифицировать тело, если оно действительно принадлежало Хобсону.

Маленькая толпа рассосалась, и как раз вовремя, чтобы перехватить кресло тетушки Паддикет, которое на сей раз толкала Амарис Кауз. Они убедили старую леди, во многом против ее воли, вернуться в дом.

– Но это Хобсон? – желала знать она.

Это, несомненно, был Хобсон – и констебль Коппл, и Тимон Энтони опознали тело без колебаний.

– Понятно, как он погиб, – проговорил сержант, когда два пловца, замерзшие и уставшие, отправились переодеваться. – Переверни его, Уиллис.

Констебли Уайт и Уиллис наклонились и перевернули сырой, уродливый и жалкий предмет лицом вниз. На вершине его черепа виднелась вмятина, оставленная сильным ударом.

– Чего я не могу понять… – начал сержант, хмурясь, а затем остановился и взглянул на Тимона Энтони.

– Разве я не ухожу? – произнес молодой человек. – Все, ухожу. Что-нибудь передать тете?

– Вы можете сообщить ей правду, если вам будет угодно, – отозвался сержант, понимая, что очевидное легкомыслие реплик Энтони было порождено озорством, а вовсе не бесчувственностью. – Только полегче, сэр. Она в приличном возрасте, не забывайте. Повезло, что это не кто-либо из семьи. И все же ничего хорошего, когда прямо у тебя под носом совершилось убийство. – Он посмотрел вниз, на тело. – Этот тип был тем, без кого легко обойтись. Коппл, вы посылали мне сообщение и, возможно, объясните вдове, что произошло. Наверняка она будет рада избавиться от неопределенности.

– Она будет рада избавиться не только от этого, – с пророческой мрачностью изрек сельский полисмен.

Сержант еще раз осмотрел труп.

– Ну а мне надо выяснить, как тебе раздробили тыкву, мистер, – пробормотал он себе под нос, – поскольку, не имея опыта дел об убийствах, не понимаю, каким инструментом можно превратить в такую вот кашу голову человека, чтобы мне лопнуть! Однако послушаем, что скажет медик.