Читать книгу Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! (сборник) - Глэдис Митчелл - Страница 11

Через несколько дней миссис Пэшен принесла Джонсу три новости – на завтрак, обед и ужин. Вместо последнего она подала ему вечерний чай.

– Вам это полезнее, – объяснила экономка, и на ее бледном лице появилось нечто вроде легкого румянца.

Первая новость заключалась в том, что мистер Карсуэлл Миддлтон несколько дней назад прибыл в деревню и уже обосновался в двух комнатах своего особняка, хотя его никто не видел, кроме трех Теббаттсов: мужа, жены и сына, прибиравшихся в доме.

– Значит, дело с малышом не выгорело, – заметил Джонс.

– Сэр? – непонимающе взглянула на него миссис Пэшен.

Джонс рассмеялся и принялся за яйца с беконом.

Второй новостью стала неисправность расположенного во дворе насоса, откуда вместо воды потекла густая жижа. Джонс ожидал чего-то подобного и лишь недовольно покачал головой.

– Боюсь, вам придется отменить утренние ванны, сэр, – сухо добавила миссис Пэшен. – В такое время хоть наспех умыться – и то хорошо.

– Лучше я перестану пить чай, – вежливо заметил Джонс. – Пиво вкуснее, как говорят в рекламе.

Третья новость оказалось жалобой. Миссис Пэшен, громко дыша, молча нависала над Джонсом, пока он нехотя поглощал ее густое варево из говядины и овощей – видимо, того же сорта, что и та дрянь, от которой чуть не «сдох» ее супруг, – и три бутерброда с клубничным джемом, приготовленным накануне «специально для него», как с самодовольной ухмылкой сообщила ему экономка. Наконец он поднял голову и спросил ее, чего она хочет.

– Совет от джентльмена, мистер Джонс, если не возражаете, – ответила миссис Пэшен.

– Вот как? – пробормотал он, немного удивленный подобной скромностью.

Правда, слуги и раньше спрашивали у него совета. Если у этой женщины возникли какие-то сомнения, а ее полоумный муж ничем не мог помочь, то, естественно, она обратилась к нему.

– Да, сэр, если вы не против. Просто эта старая ведьма, теща Пэшена, наслала на меня заклятье.

– Ну да, конечно. Я слышал об этом у викария, – улыбнулся Джонс, которого забавляло, как тщательно миссис Пэшен избегала упоминать о своем кровном родстве с миссис Флюк.

– Нет, я не про то заклятье, мистер Джонс. Про другое, – возразила экономка. – Жуткая вонь.

– Что?

– Жуткая вонь, мистер Джонс.

– Глупости, миссис Пэшен! Это сточные канавы.

– В Саксон-Уолл нет сточных канав, сэр!

– Ну, вы поняли, о чем я. Дело в нехватке воды. Поэтому все и воняет. Ужасный запах. Нам повезет, если не начнется эпидемия. Вы понимаете? Никаких заклятий не существует.

– Да, мистер Джонс, – кивнула миссис Пэшен.

Ее голос и выражение лица напомнили ему негритянских студентов, которым он однажды читал лекции в Америке. Они так же вежливо, почти угодливо соглашались со всеми его утверждениями, но при этом оставались при своем мнении. Он решил, что должен вступиться за здравый смысл.

– На свете не существует магии, миссис Пэшен. Все эти порчи, заклятья и проклятья – полная чепуха.

– Да, мистер Джонс. Как та Аэндорская волшебница, что вызвала дух Самуила.

Ее голос по-прежнему звучал вежливо и дружелюбно. Джонс посмотрел на нее с упреком. Миссис Пэшен снова взяла кусок сахара, обмакнула в воду и засунула в рот. Но на сей раз она не хихикнула, а бросила на Джонса такой похотливый и нахальный взгляд, что тот возмущенно кашлянул и поспешил выйти из-за стола.

Но миссис Пэшен еще не закончила.

– Куда ни пойду, везде эта вонь. Просто воротит! А я тщательно моюсь. В последний раз – даже с ароматным мылом. Когда я принесла вам завтрак, вы чувствовали запах? Или в обед? Или сейчас, когда я подала чай?

– Нет, – буркнул Джонс.

– Вот видите! А я везде его чувствую. Куда я, туда и он. Что мне делать? Говорят… – Она состроила ему глазки. – Говорят, что если найти какого-нибудь высокого джентльмена и пойти с ним на те развалины за домом викария, и чтобы там он прочитал тебе стихи… Только где мне найти такого джентльмена?

– Понятия не имею. – Джонс уставился в свою тарелку и спросил: – Кстати, кто такой мистер Карсуэлл Миддлтон?

– Разве Пэшен вам не говорил?

– Ну, он сказал, что… – Джонс вспомнил, что именно сказал Пэшен, и замолчал, представив ей самой закончить фразу.

– Мистер Карсуэлл Миддлтон – родной брат мистера Хэнли, который скончался через три недели после того, как похоронили его жену.

– Все произошло внезапно, не правда ли? – небрежно произнес Джонс.

Миссис Пэшен с подозрением уставилась на него:

– Бедный джентльмен сильно заболел. Тяжело заболел. Печальная история, да, печальная.

– Наверное, по нему горевала вся деревня, – предположил Джонс.

Экономка мрачно всмотрелась в его лицо, но писатель остался невозмутимым.

– В этом вся проблема с образованными джентльменами, – пробормотала она. – Никогда не поймешь, что они думают на самом деле.

Вид у нее был настороженный и раздраженный. Не будь у нее такое глупое и бесчувственное лицо, Джонс решил бы, что она нервничает.

– Да ладно вам, – улыбнулся он. – В деревнях всегда горюют, когда умирает местный помещик, разве нет?

– Вероятно, – ответила миссис Пэшен. – Но я скажу так. Были те, кто обрадовался его уходу, были те, кто хотел бы, чтобы он вернулся, и были те, кто держал свои мысли при себе и смотрел в оба, а по ночам запирал дверь покрепче.

– Замечательно, – усмехнулся Джонс.

Когда она ушла, он еще час или два сидел, обдумывая их разговор и переваривая ужин. В смертях Миддлтонов, безусловно, есть нечто странное, рассуждал он. И вряд ли можно сомневаться, что миссис Пэшен подменила детей, а миссис Пайк, вольно или невольно, воспитывала чужого ребенка.

Наконец он встал и отправился к викарию. Когда произошли все эти события, Хэллема еще не было в деревне, но до него могли дойти какие-то слухи. Возможно, он сумеет пролить свет на обстоятельства этого темного и загадочного дела.

– Послушайте, Хэллем, – сказал он, едва войдя в дом, – надеюсь, со смертями миссис и мистера Миддл-тона все было в порядке?

– В порядке? – озадаченно переспросил викарий. – В каком смысле?

– Не знаю, в каком, и не хочу об этом говорить, но… разве у доктора не возникло никаких вопросов?

Священник взглянул на него исподлобья:

– Вряд ли. По крайней мере, я не слышал о расследовании. А его всегда назначают, если у доктора появляются сомнения. Разве по поводу Миддлтонов велось какое-то следствие?

– Нет, – ответил Джонс. – Как раз это и странно.

– Честно говоря, я мало что о них знаю, – добавил Хэллем. – Меня не было здесь в то время. Кажется, это очень грустная история. Они были еще совсем молоды, не правда ли?

– Да, вас тут не было. Как и Корбеттов, которые к тому же настолько пристрастны, что их показания никто не примет всерьез. В жизни не видел столь предубежденных людей. И обеих сестер, да поможет им Бог, тоже не было в деревне, поэтому все, что они могут рассказать, – это сплетни и слухи, услышанные от людей вроде тех же Корбеттов.

– Бердси вам тоже не подойдет, – заметил Хэллем. – Его ферма в трех милях от деревни.

– Как насчет сектантов?

Викарий покачал головой:

– Старший методист приехал только в прошлом году. У них ротационная система. Баптистский пастор появился после меня, а парни из Армии спасения вообще долго не сидят на месте. Там вы ничего не узнаете. А почему бы вам не поговорить с нынешним доктором? Правда, его не было тут девять лет назад, когда умер мистер Миддлтон, но, может, его предшественник ему что-нибудь рассказал. Да и что вы вообще задумали? Зачем вам это нужно?

– Предшественник умер или на пенсии? – спросил Джонс, не ответив на его вопрос.

– На пенсии. Но не исключено, уже и умер. Кажется, он уехал в Танбридж-Уэллс.

– Отличное место.

– Так к чему вы все-таки клоните? – спросил Хэллем.

– Я клоню к тому, что Миддлтонов убили, – заявил Джонс и, прежде чем викарий успел возразить, добавил: – Чтобы миссис Пэшен могла подменить их ребенка на своего.

– Но…

Писатель поднял руку:

– Более того, я считаю, что нынешний мистер Миддл-тон находится в смертельной опасности с той самой минуты, как вступил на землю Саксон-Уолл.

Викарий рассмеялся и вздохнул с облегчением.

– Сразу видно, что вы романист, – заметил он.

Джонс усмехнулся:

– Вы думаете, что я несу чушь. Но послушайте, что говорил мне Пэшен не далее как вчера днем. Во-первых, он заявил, что снова заболел, и обвинил в этом свою жену. Во-вторых, связал данный факт с возвращением старшего мистера Миддлтона в свое поместье. В-третьих, признал, что миссис Пэшен отдала их маленького сына. В-четвертых, заверил меня, что ребенок Миддлтонов умер, во что я, впрочем, не верю. В-пятых, заявил, что он и его жена собираются шантажировать мальчика, который носит сейчас фамилию Миддлтон, как только тот достигнет совершеннолетия. И наконец, в-шестых, что особенно важно, он сообщил, что его нынешняя болезнь очень похожа на ту, от которой он страдал перед смертью миссис и мистера Миддлтон. Что вы об этом думаете? Вам это ни о чем не говорит? Разве это не похоже на грязную и отвратительную махинацию?

Священник почесал щеку.

– Звучит неоднозначно, – осторожно ответил он.

– Перестаньте! Неужели вам не кажется странным, что мистер и миссис Миддлтон умерли так вовремя?

– Вовремя для кого?

– Вы признаете, что миссис Пэшен подменила детей и это можно доказать?

– Я признаю, что она могла подменить детей, но что до доказательств…

– Она не сумела бы подменить их, если бы мистер и миссис Миддлтон были живы. Вот что, по-моему, произошло, – продолжил он, не дав викарию закончить. – Миссис Миддлтон умерла во время родов, а миссис Пэшен, которая, вероятно, была у них нянькой, увидела в этом шанс и решила им воспользоваться. Она отравила мистера Миддлтона – скорее всего, мышьяком – и поменяла детей. А чтобы немного усложнить дело, передала украденного младенца Миддлтонов миссис Пайк, у которой умер ребенок, и похоронила мертвого малыша под собственным именем – Пэшен.

– Умершее дитя действительно похоронили под фамилией Пэшен, – произнес Хэллем. – В церковном дворике есть деревянный крест.

– Короче говоря, вот в чем я обвиняю миссис Пэшен. Она убийца и похитительница детей. Вопрос в том, что мы можем с этим сделать?

– Ничего, мой друг, – помолчав, ответил викарий. – Пока вы не эксгумируете тело Миддлтона, все это пустые слова. Да и в любом случае это не вернет его к жизни.

– Да, вы правы, – кивнул Джонс.

Он вышел от викария, все еще размышляя об этом деле, и по пути домой заглянул к доктору Мортмэйну.

– Кревистер? Да, у меня есть его адрес.

– Спасибо, – произнес Джонс, записав его в блокнот.

– Надеюсь, вы не собираетесь сбежать к другому док-тору, – улыбаясь, заметил Мортмэйн.

Джонс усмехнулся. Внезапно он вспомнил, что викарий говорил о враче.

– Я слышал, вас тут боятся, – сказал он, и в его голосе прозвучали язвительные нотки.

Мортмэйн громко рассмеялся:

– Но все-таки не так, как вас! Говорят, вчера у викария вы обрушили на деревенских депутатов демонские проклятия? Правда, что местные жители боятся смотреть вам в лицо?

– Их бегство стало для меня полной неожиданностью, – пожал плечами Джонс. – Разве это не у миссис Флюк репутация человека с дурным глазом?

– Да, если верить слухам.

– Одного дурного глаза на деревню достаточно.

– Вполне, – согласился Мортмэйн. – Кстати, что там за история с Миддлтоном, появившимся вдруг в Неот-Хаусе?

– А, вы уже слышали? Это правда?

– Похоже, что да. Кто-то говорил с Теббаттсом, который следит теперь за домом вместо прежнего сторожа, родственника Бердси. Теббаттс сообщил, что новый хозяин уже въехал. Я так и думал, что рано или поздно он здесь появится и поселится в поместье. В смысле – младший из близнецов.

– А разве не старший? Ладно, в любом случае спасибо за адрес Кревистера. Я хочу спросить его, от чего умер Хэнли Миддлтон.

– От перитонита, – ответил Мортмэйн. – Кревистер мне говорил. Сам он не считал, что операция чем-нибудь поможет, но все-таки ее сделали.

– И пациент умер в результате операции?

– Вряд ли операция могла что-либо изменить. Кревистер сказал, что он был уже не жилец. Да, я помню, мы это обсуждали, когда я приехал сюда. Между прочим, – уж простите за такое замечание, – это самый замшелый и упертый старый хрыч, какого только можно представить. Не слушайте его советов, чем бы вы ни заболели.

Джонс рассмеялся.