Читать книгу Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук - Страница 11

Эль-Мюрид лег поздно, обсуждая прибрежную войну. У него болели ноги, и он вовсе не обрадовался тому, что его разбудили раньше обычного.

– Что такое? – рявкнул он настойчиво толкавшему его рабу. – Либо это впрямь что-то серьезное, либо… Ладно, выкладывай!

Раб судорожно сглотнул ком в горле. После Вади-эль-Куфа Ученик пребывал во все более скверном расположении духа.

– Повелитель… – быстро заговорил он. – Повелитель, тебя желает видеть Моваффак Хали. Он только что вернулся из патруля и не желает ждать.

– Хали? – хмуро проворчал Эль-Мюрид, не в силах вспомнить обладателя этого имени.

– Моваффак Хали, повелитель. Старший Хали. Непобедимый.

Раб посмотрел на него с любопытством, словно его забавляло, что господин не может вспомнить кого-то столь важного.

– Ладно, пусть войдет. И если речь об очередном споре о том, кто главнее – обычные солдаты или Непобедимые, оба окажетесь на кресте. – Он подозвал другого раба. – Одежду!

Он еще одевался, когда вошел Непобедимый, мрачнее грозовой тучи. Теперь Эль-Мюрид его вспомнил – то был его фаворит среди Непобедимых, один из самых лучших и преданных людей, а также, скорее всего, один из высших членов братства харишей.

– Моваффак, брат мой. Рад снова тебя видеть.

Хали остановился в нескольких шагах от него:

– Приношу свои извинения, повелитель. Я бы тебя не побеспокоил, если бы речь не шла о катастрофе.

Сухие губы Эль-Мюрида изогнулись в натянутой усмешке.

– Катастрофе? Что на этот раз?

– Слухи подтвердились. Абуд снова нанял Хоквинда.

В душе Эль-Мюрида все сжалось, и он изо всех сил пытался не показать страха. В Вади-эль-Куфе его побили как последнего пса, наполнив душу ужасом, о чем он не мог вспоминать без дрожи.

– Хоквинда? – прохрипел он.

– Я видел их собственными глазами, повелитель. Я вел Четвертый отряд через ущелье между Эль-Асвадом и Большим Эргом, и разведчики донесли о появлении большой группы чужаков. Я послал вперед батальон и вступил в короткий бой, но они прогнали нас прочь с такой же легкостью, как если бы отгоняли мух.

Перед глазами Эль-Мюрида возникли беспорядочные воспоминания о Вади-эль-Куфе, лишая способности ясно мыслить. Хали воспринял молчание как ожидание дальнейших подробностей.

– Их было около тысячи, повелитель, включая тяжелую конницу и большой обоз. Они, очевидно, собрались вести долгую кампанию. Мои патрули сопровождали их, пока они не вошли в Эль-Асвад, но я мало что сумел выяснить. Их колонну охраняла лучшая легкая конница Абуда. Надеюсь, наши шпионы в Восточной крепости сообщат больше.

Не в силах осознать услышанное, Эль-Мюрид наконец прохрипел:

– Это в самом деле был Хоквинд? Ты уверен?

– Я был в Вади-эль-Куфе, повелитель. Я не забыл его знамена.

– Я тоже, Моваффак. Я тоже. – Потрясение постепенно проходило. – Значит, Абуд достаточно напуган, чтобы нанять чужаков. Почему, Моваффак? Потому что Бичу Господнему хватает безрассудства, чтобы оборонять Хаммад-аль-Накир от троенских набегов?

– Вряд ли, повелитель. Думаю, король хочет мести, – напряженно проговорил Хали. Он, несомненно, на что-то намекал.

– У Абуда есть особый повод желать нам зла? Помимо желания продолжать свою династию тьмы?

– В том-то и суть, повелитель. Никакой династии быть не может. После смерти принца Фарида не осталось наследников, кроме Ахмеда. Как наши друзья, так и роялисты считают Ахмеда некоей дурной шуткой.

– Фарид умер? Когда?

– Давно, повелитель. Сам Карим ему в том помог.

– Так это дело наших рук? Карим? То есть его послал Бич Господень? – Он не слышал об этом ни слова. Почему от него утаили неприятное известие? – Чем еще занимается Насеф? Чего еще я не знаю?

– Он истребляет род Квесани, повелитель. В основном с помощью Непобедимых. Но возможно, он счел убийство Фарида чересчур важной задачей, чтобы поручить ее кому-либо, кроме личного наемного убийцы.

Эль-Мюрид отвернулся, пытаясь скрыть гнев на Насефа и недовольство политиканством Хали. Непобедимые ненавидели Насефа, будучи уверенными, что он тот самый бандит, каковым объявляли его роялисты.

– Бич Господень где-то возле Троеса. У него и без того хватает дел.

– Это задача для Непобедимых, повелитель.

– У нас столь много тех, кому больше нечем заняться, Моваффак? Как бы я ни ненавидел валига, его уничтожение – далеко не первое в списке неотложных дел.

– Повелитель…

– Этим займется твое братство, Моваффак. Эль-Надим – в долине. Пришли его ко мне.

– Как прикажешь, повелитель, – мрачно проговорил Хали.

Он хотел возразить против того, чтобы доверить столь важную задачу приспешнику Насефа, но передумал и, поклонившись, вышел.

Эль-Мюрид устало поднялся. К нему уже спешил слуга, протягивая руку, но Ученик лишь отмахнулся. Теперь он знал, что никогда уже не будет прежним: Вади-эль-Куф преждевременно его состарил.

В нем закипала злость. Юсиф! Хоквинд! Они украли у него молодость. Никакие года не могли смягчить гнев. Он должен был их уничтожить. Оба сейчас оказались в одном месте – все яйца в одной корзине. Он был терпелив, и Господь его вознаградил. Орел спустится с неба и растерзает добычу.

Один сокрушительный удар – и пустыня освободится. На этот раз никаких сомнений насчет Эль-Асвада не возникнет, несмотря на войну с Троесом.

Ногу пронзила боль – лодыжка так до конца и не зажила. Он взмахнул руками, чтобы удержаться, и у него заболело когда-то сломанное предплечье. Эль-Мюрид застонал. Почему кости не заживают? Почему не перестают болеть?

Слуга подхватил его, не дав упасть, и попытался препроводить к трону.

– Нет, – сказал он. – Отведи меня к жене. Пусть эль-Надим придет туда.

Забрав мужа у слуги, Мерьем проводила его к большой подушке и помогла лечь:

– Опять твои раны?

Он привлек ее к себе и крепко обнял:

– Да.

– Опять злился? Когда ты злишься, становится только хуже.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, женщина.

– Что на этот раз?

– Ничего. Все. Слишком много всего. Ссора между Непобедимыми и солдатами. Насеф снова строит планы. Абуд посылает наемников, чтобы укрепить Эль-Асвад.

– Нет…

– Да. Целую тысячу. Под командованием Хоквинда.

– Того самого?

– Из Вади-эль-Куфа. Да. Некоторые говорят, он самый выдающийся тактик нашего времени.

– Значит, нам грозит опасность?

– Конечно! – бросил он. – Ты можешь представить, чтобы у Юсифа было подобное оружие и он им не воспользовался? – Он весь дрожал от страха, в который корнями уходил его гнев. Ему требовалась поддержка, помощь, чтобы развеять сомнения. – Где дети? Мне нужно увидеть детей.

Когда появился эль-Надим, он уже несколько успокоился.

Генерал выглядел столь же непривлекательно, как и все жители пустыни. Как и у всех приспешников Насефа, происхождение его было достаточно подозрительным. Непобедимые говорили, что он начинал вором-карманником, а затем перешел к более темным делишкам. Для Ученика он представлял загадку – в отличие от других приближенных Насефа, он не отличался командирским гением и, если верить скупым донесениям, был истинно верующим. Тем не менее он оставался фаворитом Насефа, которому тот доверял задачи, требовавшие не столько воображения, сколько точного исполнения приказов.

– Ты звал меня, повелитель?

– Сядь. – Ученик взглянул на посетителя. – У меня для тебя есть задание.

– Повелитель?

– Слышал новость? Что король посылает наемников в Эль-Асвад?

– Ходят такие слухи, повелитель. Говорят, их командир – Хоквинд.

– Так и есть. – Эль-Мюрид поморщился от внезапной боли. – Тысяча наемников и Хоквинд. Наверняка ты понимаешь, насколько это опасно.

Эль-Надим кивнул:

– Для валига удачное время, повелитель, – Бич Господень сейчас далеко, сражается с проклятыми троенцами.

– Я хочу победить Юсифа его собственным оружием. Выйти и встретить его.

– Повелитель? Боюсь, что…

– Я знаю все аргументы. Я размышлял над ними с тех пор, как пришло известие. Скажи мне вот что: насколько крупное войско мы сможем собрать, если отзовем все наши патрули, лишим Себиль-эль-Селиб гарнизона, призовем необученных новобранцев и вооруженных рабов, готовых сражаться в обмен на свободу? А что есть у тебя?

– Три тысячи. Может, четыре. В основном пеших. Вряд ли у них будет много шансов против конницы Гильдии.

– Возможно. Сколько из них конных ветеранов?

– Не больше трети, повелитель. И здешние гарнизоны состоят из стариков.

– Да, Бич Господень постоянно забирает лучших защитников Себиль-эль-Селиба. Собери разведчиков и диверсантов. Посмотрим, сколько людей ты сможешь вооружить.

– Ты все-таки настаиваешь, повелитель?

– Вовсе нет. Я настаиваю на том, чтобы оценить возможности. Не следует принимать решение, пока мы не поймем, сколько сил сможем собрать. Иди.

– Как прикажешь, повелитель.

Когда эль-Надим ушел, рядом с Эль-Мюридом села Мерьем.

– Разумно ли это? – спросила она. – В прошлый раз, когда ты поступил вопреки своим командирам…

– Я не собираюсь поступать кому-либо вопреки. Возможно – слегка их расшевелить. Изложить свои предложения. Но если здравый смысл подскажет им, что дело закончится катастрофой, – я не стану возражать.

– Ты хочешь повергнуть Юсифа и Хоквинда в такое же замешательство, в какое они повергли тебя?

Он вздрогнул – эта женщина обладала сверхъестественными способностями проникать в его душу, касаясь тайной истины, которую он сам в полной мере не осознавал.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

Улыбнувшись, Мерьем обняла его и прижалась щекой к груди:

– Как может быть иначе? Мы же вместе выросли.

– Мне так хотелось бы наконец найти отдохновение от своих трудов, – улыбнулся Эль-Мюрид.

– Пока силы зла не знают отдыха, не будет его и у нас, как сказал Ученик по случаю своего возвращения после величайшей катастрофы. Не сдавайся.

Приблизившись к Малахитовому трону, эль-Надим поклонился и бросил взгляд на прислуживавших Ученику Непобедимых. Лицо его было бесстрастно.

– Я собрал всех, кого мог, повелитель.

– Сколько?

– Три тысячи восемьсот. Можем собрать еще две тысячи, если подождем прибытия гарнизонов из ближайших прибрежных городов, о чем я отдал приказ. Но к тому времени, когда они к нам присоединятся, будет уже слишком поздно. Валиг не станет ждать, когда мы завершим подготовку. Скоро он воспользуется новыми силами.

Эль-Мюрид взглянул на Моваффака Хали. Тот кивнул. В приготовлениях эль-Надима невозможно было найти ни малейшего изъяна, находить которые Моваффак любил и умел. Эль-Надим стоял не дрогнув, хотя знал, что за каждым его движением тщательно наблюдают.

– Что насчет моих предложений? – спросил Эль-Мюрид.

– Они вполне осуществимы, повелитель. – Эль-Надим не смог скрыть удивления, что повелитель увидел военный потенциал, на который не обратили внимания его капитаны.

– Вопрос теперь в том, насколько быстро валиг перейдет в наступление, повелитель, – сказал Хали.

– Что насчет людей? Мы выкопали все до дна, вплоть до самых отбросов. Смогут они устоять в сражении?

– На этот вопрос можно ответить только в бою, – пожал плечами эль-Надим. – Хотя я боюсь ответа.

– Моваффак?

– Ты слишком многого требуешь. У них есть вера, но нет уверенности в себе. Их удержит вместе лишь быстрый успех с самого начала.

Эль-Мюрид сошел с трона и дохромал до сокровищницы, где лежал ангельский амулет. Схватив амулет обеими руками, он поднял его над головой. Зал осветился ярким сиянием драгоценного камня.

– На этот раз, господа, кулак небес ударит вместе с нами. Никакого Вади-эль-Куфа не будет.

Он увидел сомнение и недовольство на лицах: ни эль-Надим, ни Хали не хотели брать его с собой, опасаясь, что он станет скорее обузой, чем помощью. Но и случившейся в долине Вади-эль-Куф драмы они тоже не видели. Для них амулет был скорее символом, чем реальностью, никак не проявившим себя в деле.

– Никакого Вади-эль-Куфа не будет, – повторил он. – И я не стану обузой. Я не буду отменять ваших приказов и вмешиваться в ваши действия. Я буду солдатом. Просто оружием.

– Как пожелаешь, повелитель, – без особого восторга ответил эль-Надим.

– Значит, попытаемся? – спросил Эль-Мюрид.

– Либо мы сразимся с ними здесь, либо там, повелитель, – ответил эль-Надим. – Там у нас будет преимущество из-за неожиданности.

– Тогда хватит болтовни и переходим к делу.

Местность была дикой и безлюдной. По ней словно прокатился хаос, завалив холмы опасными каменистыми осыпями. Эль-Надим остановился на восточном краю белой равнины – единственного напоминания о древнем соленом озере, вдоль южного края которого тянулась дорога в Себиль-эль-Селиб. Генерал приказал разбить лагерь, а сам поехал вперед с Учеником, Хали и телохранителями Ученика, чтобы взглянуть на солончак.

– Ты был прав, повелитель, – помолчав, заметил он. – Хорошее место для встречи с ними.

Спешившись, Эль-Мюрид присел, послюнил палец, дотронулся до соли и лизнул:

– Как я и думал. Соль тут не добывали, потому что она плохая. В ней яд.

На мгновение нахлынули воспоминания детства, но он тут же отбросил их прочь. Сын торговца солью был совсем другим человеком, с которым его ничего не связывало, кроме памяти.

Он огляделся. Холмы были не столь высоки, как он представлял, и не столь богаты растительностью. А поверхность озера выглядела слишком подходящей для западной конницы. Эль-Мюрид высказал сомнения.

– Будем надеяться, что они увидят лишь то, что можно увидеть, повелитель, – ответил эль-Надим. – Они побьют сами себя.

Хали озадаченно взглянул на него, но ни о чем не спросил. Эль-Надим не стал его просвещать, и Эль-Мюрид подозревал, что он преднамеренно темнит. Когда осядет пыль, Непобедимые уже не смогут утверждать, будто каждая победа – их заслуга.

Они продолжали двигаться на запад. На дальнем краю озера эль-Надим сказал Хали:

– Выбери пятьсот Непобедимых и спрячься после захода солнца среди тех скал. Идите по противоположному склону, чтобы не оставлять следов. Возьмите с собой воды на пять дней. Не показывайтесь, пока пехота Гильдии не подойдет к моим позициям.

– А если не подойдет? – спросил Хали.

– Тогда мы все равно победим. Им придется или отступать, или прорываться. У них не будет воды, чтобы переждать нас. Так или иначе, мы спутаем им все планы.

Эль-Мюрид не скрывал тревоги: если у них ничего не получится, позор падет на него. В случае же успеха все заслуги соберет эль-Надим, что казалось ему нечестным. Он слабо улыбнулся, – похоже, он становился ничем не лучше своих последователей.

– Наши разведчики сообщают, что войско уже выступило, – заметил Хали. – Вряд ли нам придется долго ждать.

– Прекрасно. – Эль-Мюрид взглянул на солнце. – Время для молитвы, господа.

Хоквинд и валиг добрались до западного края солончака к середине следующего дня. Всадники Непобедимых перекрыли дорогу и вступили в схватку с конниками Юсифа, пока роялисты не разбили лагерь.

В лагере все были уверены в победе. Войско валига было многочисленнее и лучше. Он проявлял лишь необходимую осторожность, чтобы не допустить ночной атаки.

Эль-Мюрид в схватке не участвовал. Эль-Надим выделил ему небольшое войско, размещенное далеко к западу от войска Хали, там, где между крутыми холмами извивалась дорога к соленому озеру. Ученик подозревал, что генерал хочет попросту убрать его подальше, хотя его сопровождающие были сливками Непобедимых.

В ту ночь он не спал, не в силах отогнать призрак Вади-эль-Куфа, – хотя их нынешняя вылазка была далеко не столь масштабной, последствия ее могли оказаться куда разрушительнее. Себиль-эль-Селиб оставался уязвимым до прибытия войск с побережья и мог пасть под небольшим напором. Эль-Мюрид был вне себя от ужаса, понимая, что слишком многое поставил на единственный бросок костей. Но отступать было поздно.

Он молился часто и истово, прося Господа о помощи в самый отчаянный час.

Эль-Надим поднял солдат до рассвета. Пока они ели холодный завтрак, он обратился к ним со страстной речью, объявив, что все будущее движения зависит от их отваги. Затем он выстроил пехоту вдоль края озера, расположив всадников с флангов. Вперед он послал добровольцев из числа рабов, снабдив их не только оружием, но и лопатами. Когда наступил рассвет, его войско было уже на месте. За спинами поднимался легкий утренний ветерок.

– Поддержите боевой дух своих людей, – сказал он офицерам. – Подайте личный пример. Если Всевышний призовет нас сегодня к себе – умрем лицом к лицу с врагом.

То же самое он сказал солдатам, но велел им быть готовыми убить любого офицера, забывшего об отваге.

– Ветер поднимается, – сказал он командирам конницы. – Начинаем.

Несколько мгновений спустя всадники начали ездить вперед и назад перед линией пехоты. С запада подул наполненный щелочной пылью ветер. Вдали послышались горны и барабаны – враг выстраивал ряды. Эль-Надим улыбнулся – валиг решил бросить ему вызов. Послюнив палец, он подставил его под ветер – тот оказался не столь сильным, как он надеялся. Пыль несло не так густо, как он рассчитывал.

– Трубите в трубы, – бросил он. – Поторопите их.

Послышался трубный звук. Конники перешли на рысь, вздымая больше соленой пыли. Эль-Надим повернулся. Солнце поднималось над низкой далекой горой, светя в глаза противнику.

Он вгляделся в расположение войск валига. Пехота Гильдии – в центре, легкая конница – с флангов и с тыла, и тяжелая кавалерия – готовящаяся к первой атаке, вполне достаточной, чтобы смять его ряды. Что ж, неплохо. Они поступали очевидным образом, именно так, как он хотел.

Ветер больше не усиливался.

– Трубите в трубы! Поторопите их еще раз! Гонец, прикажи рабам начать копать!

Рабы-добровольцы взмахнули лопатами, вздымая к небу мелкую соленую землю. Пыли в воздухе стало еще больше. «Пусть надышатся, – подумал эль-Надим. – Пусть у них пересохнет горло и жжет глаза. Пусть им больше всего на свете захочется пить. – Он оглянулся. Солнце уже взошло. – Пусть подойдут поближе к раскаленной белой глади. Пусть люди в железе наполовину ослепнут…»

– Они идут, генерал, – объявил адъютант.

Вдали послышался барабанный бой. Под копытами устремившихся вперед всадников заклубилась пыль.

– Отходим, – приказал эль-Надим. – Пусть сами похоронят собственную пехоту.

Зазвучали барабаны. Конница передвинулась к флангам. Рабы-добровольцы отошли с передовой, образовав резерв.

Враг наступал, сверкая сквозь пыль доспехами под отважно развевающимися знаменами.

– Ты велик, Хоквинд, – пробормотал эль-Надим. – Но даже тебя может подвести чрезмерная уверенность в себе.

Сердце его колотилось в груди. Все шло именно так, как он хотел. Но будет ли этого достаточно?

Легкая конница валига последовала за тяжелой кавалерией, готовая обрушиться на рассеявшуюся, охваченную ужасом пехоту, оставшуюся в тылу атаки Хоквинда. Обе волны перешли на галоп. Враг преодолел две трети пути через высохшее озеро и угодил в ловушку эль-Надима – ловушку, которую предложил сын торговца солью.

Ловушка эта не была рукотворной – ее создала сама природа. В самом глубоком месте старого озера осталось немного воды, скрытой под коркой из соли и мусора. Глубина ее составляла не больше двух футов, но этого вполне хватило.

Атакующие кони, уже не слишком уверенно бежавшие по пыльному озеру, достигли воды и проломили корку. Наступление захлебнулось. Многие лошади упали или сбросили всадников. Легкая конница Юсифа налетела сзади, усилив всеобщее замешательство.

Эль-Надим дал сигнал наступать. Его солдаты ворвались в гущу хаоса. Часть ветеранов бросилась вперед, подрезая сухожилия лошадям и приканчивая выброшенных из седла всадников. Конники эль-Надима окружили людей Юсифа, атакуя их с флангов.

Враг был разбит. Всадники эль-Надима погнали его назад, убивая десятками, а затем вернулись на свои места с флангов пехоты, издавая победные кличи.

– Рано радуетесь, – пробормотал генерал. – Худшее еще впереди.

Историки впоследствии объявят, что сражение закончилось вничью, при почти равных потерях. Но солдаты Гильдии были отброшены, лишившись возможности провести новую массированную атаку.

Эль-Надим отошел от соленой лужи.

– Воды всем, – приказал он. – Лошадям тоже. Офицерам – выровнять строй. Каждый должен находиться на своем месте. Приготовить копья. Рабам-добровольцам – вперед с лопатами.

Ветер усилился. Солнце превратило поверхность озера в сверкающее зеркало, над которым поднималось марево. Эль-Надим сомневался, что враг его видит.

– Ну, давай же, Юсиф, – пробормотал он. – Не тяни.

Валиг решил атаковать, прежде чем пыль и жара полностью выведут из строя его людей. Пехота Гильдии начала наступать.

– Теперь посмотрим. – Эль-Надим переместился к краю лужи.

Когда враг оказался в пределах досягаемости, он велел метнуть копья. Солдаты Гильдии приняли их на щиты, почти не пострадав. Но копья упали в воду, наполовину всплыв и путаясь в ногах. Строй Гильдии становился все более неровным. Рабы-добровольцы с помощью пращей швыряли камни над головами товарищей, еще больше подрывая моральный дух врага.

– Давай, Хали, – пробормотал эль-Надим. – Пришло твое время.

Вдали среди скал возникла белая масса, которая устремилась на лагерь, коней и резервы противника. Непобедимые были в меньшинстве, но им помогал фактор неожиданности. Они прогнали большую часть лошадей и прикончили сотни ничего не ожидавших воинов, прежде чем Юсиф отправил их обратно в укрытие в скалах.

Эль-Надим был доволен. Все шло точно по плану, и еще оставалась угроза атаки с тыла. Но солдаты Гильдии уже выбирались из соленой лужи, а его собственные люди были готовы бежать. Он помчался галопом вдоль шеренг с тыла, крича:

– Держитесь! Жажда – наш союзник!

Ряды столкнулись. Его солдаты отступили на шаг, но затем остановились. Лишь немногие лишились былой смелости, и он загнал большинство обратно в строй, нанося удары плашмя клинком.

Солдаты Гильдии проявляли обычную для них стойкость. Если бы не жара, бьющее в глаза солнце, едкая пыль и жажда – силы были бы полностью неравны. Те, кому пришлось преодолевать самую глубокую часть лужи, теряли силы. Линия щитов распалась, и воины никак не могли вновь ее восстановить. Эль-Надим галопом помчался к добровольцам-рабам, приказав половине усилить собой эту часть фронта.

На врага обрушились копья и камни. Войска эль-Надима наступали, давя самим своим весом. Строй Гильдии выгнулся. Эль-Надим дал знак коннице.

Большинство вступило в схватку с людьми валига, все еще сражавшимися с Непобедимыми Хали. Небольшая горстка пересекла линию Гильдии, атакуя резервы Хоквинда и его самый нестойкий отряд.

Постепенно в рядах наемников образовалась щель. Эль-Надим радостно взревел и, собрав остатки резервов, бросился в бой.

Эль-Мюрид пытался наблюдать за сражением с отдаленной возвышенности, но мало что мог понять в пыли и жарком мареве. И тем не менее ему казалось, что все идет как надо. Он собрал офицеров и отдал приказ. Те начали приготовления.

Солдаты Гильдии сражались, как всегда, отважно, даже терпя поражение. Эль-Надим не сумел обратить их в бегство, но прогнал обратно в лагерь. А затем сделал передышку, чтобы дать отдых своим людям и напоить лошадей.

Победители смеялись и поздравляли друг друга, хоть и были основательно потрепаны. Они разбили войска самого Хоквинда! Эль-Надим отвел их на прежние позиции и попытался спровоцировать врага еще на одну попытку, но Хоквинд и валиг предпочли отступить. Один отряд Гильдии сдерживал Хали, пока основные силы уходили на запад.

В сумерках к Эль-Мюриду подошел какой-то человек:

– Они идут, повелитель. Эль-Надим заставил их отступить.

– Господь велик. – Ученик не смог сдержать улыбку. – Прекрасно. Пусть об этом знают все.

Темноту заполнил стук копыт и топот сапог. Ученик опустился на колени, чтобы помолиться, и тут же ощутил горечь разочарования – под ним прошло лишь небольшое подразделение, скорее всего авангард. Следовало дождаться главных сил…

Наконец время настало. На какое-то мгновение его охватил ужас – вновь нахлынули воспоминания о той лисьей норе. Никогда больше. Ни за что. Даже ради Всевышнего…

Вскочив, он закричал что было силы:

– Есть лишь один Господь, и это наш Всевышний! Приди же ко мне, ангел Господень!

Амулет вспыхнул, осветив склон. Эль-Мюрид резко опустил руку, и в стены каньона ударила молния. Во все стороны полетели каменные глыбы, словно игрушки в руках избалованного ребенка. Земля содрогнулась и затряслась. Дальний склон протестующе застонал, а затем обрушился.

Грохот падающих камней заглушил доносившиеся снизу крики. Когда все смолкло, Эль-Мюрид приказал Непобедимым спуститься и прикончить выживших.

Он сел на камень и зарыдал, дав выход всем страхам, мучившим его много дней.