Читать книгу Здоровый папа, больной папа. Какой смысл в деньгах, если нет здоровья? - Глен Робинсон - Страница 5

Отправляясь на ферму кормить коров, поливать землю, собирать сено или пахать, я постоянно сбрасывал с пассажирского сиденья грузовичка пустые бутылки из-под газированных напитков и обертки от конфет. Время от времени я находил его любимое печенье в коробке и с удовольствием сгрызал его по пути, так как хруст хоть немного нарушал повисшую в кабине тишину.

Скудость общения вынуждала меня наблюдать, задавать себе вопросы и мысленно формулировать ответы, чтобы получить какие-либо знания. Если мне везло, отец отвечал на один из моих вопросов. Будучи добрым соседом и весьма уважаемым членом сообщества, он любил конфеты, газированные сладкие напитки и мороженое. Дома мы ели то, что готовила мама, и обычно это были продукты, выращенные в саду и на ферме. За завтраком я наблюдал, как он высыпал огромную ложку белого сахара в миску с кукурузными хлопьями. Мы часто их ели, поскольку это были самые дешевые хлопья в местном магазине. Я сказал себе, что если это может делать мой больной папа, то и я смогу. Поэтому щедро посыпал сухой завтрак несколькими ложками сахара. Исключение составляло рождественское утро, когда мы могли полакомиться сладкими воздушными хлопьями.

За обеденным столом больной папа восседал во главе, а восемь детей и моя мать рассаживались вокруг. Не предлагалось никаких вкусных напитков – только обычная чистая вода. На столе можно было увидеть домашний хлеб и какое-нибудь мясо: говядину, свинину или курицу. Сезонные овощи обычно собирались на нашем участке. В зимние месяцы мы ели консервированные фрукты и замороженные овощи. Основным блюдом была картошка, обильно сдобренная солью и маргарином. На десерт – миска фруктов из собственного сада. За столом мы крайне мало разговаривали, поскольку приемы пищи давали нам паузу, чтобы подзаправиться энергией и вновь вернуться к работе. Мы ели исключительно ради выживания.

Единственный момент оживления за семейным ужином случался, когда я просил домашнего хлеба. Обратившись к брату или сестре с просьбой передать булку, я должен был проявлять максимум бдительности, так как эта булка обычно летела ко мне с противоположного конца стола. Слова «подкинь хлеба» приобретали совершенно новое звучание!

После ужина мы, как правило, снова шли на улицу и работали до темноты. По выражению больного папы, «пока светло, работа идет». Как только окончательно темнело, мы возвращались домой, и перед сном больной папа съедал миску мороженого. Я редко употреблял мороженое, так как от него усиливалась астма.

Ухудшение здоровья больного папы я заметил, когда в возрасте шестидесяти с лишним лет у него случился первый сердечный приступ. После этого он стал медленнее двигаться, но все равно каждый день вставал и отправлялся работать. Затем его настиг второй приступ, а потом и третий. Наконец, после четвертого инфаркта он буквально прописался в кресле-кровати. Я частенько навещал его и постоянно давал рекомендации относительно более правильных и здоровых привычек питания, но он упрямо отказывался следовать моим рекомендациям. Помню, как я попросил его отказаться по вечерам от мороженого, вызывавшего приступы подагры. В самых недвусмысленных выражениях он заявил мне: «Я буду есть то, что хочу». Больше с больным папой о его слабом здоровье я не говорил.

Наблюдая за его поведением и привычками, я задавался множеством вопросов. И главный из них звучал так: «Как получилось, что этот некогда сильный и здоровый мужчина передвигается только с помощью палочки и круглые сутки зависит от кислорода, без которого не в состоянии дышать?» Спроси я больного папу, планировал ли он такой выход на пенсию, тот, безусловно, рассмеялся бы мне прямо в лицо. Может быть, больной папа вообще не собирался выходить на пенсию, но я уверен, что в двадцать, тридцать, сорок и пятьдесят он и помыслить не мог, что не сможет обходиться без кислорода и трости. 22 мая 2020 года мой больной папа проиграл войну болезням, одолевшим его за короткий отрезок жизни на пенсии, и покинул сей бренный мир.