Читать книгу Человек с Земли (сборник) - Гордон Диксон - Страница 4

В девять утра раздавались взрывы справа, метрах в семистах от него. В одиннадцать явился мусорщик подобрать обломки. Чарли видел, как ходит вверх-вниз его плавильная головка на конце тяжелой балки, похожая на голову проголодавшегося цыпленка. Совсем недалеко – метрах в пятидесяти к западу от его стрелковой ячейки. Затем мусорщик с полчаса поползал по полю боя, и, загрузившись расплавленными останками поврежденных роботов всех форм и разновидностей, скрылся за низким холмом на западе, слева от Чарли. Был жаркий августовский день где-то в штате Огайо или неподалеку от него, приближалась гроза. От этого и воздух был желтоватый.

В двенадцать часов разносчик еды, пощелкивая на ходу, перевалил через бруствер ячейки. Он вполз внутрь, запрыгнул на большой стол и раскрылся, предложив Чарли ленч. Сегодня в меню были печенка с луком, пшеничный хлеб, картофельное пюре и малина.

– А где взбитые сливки? – спросил Чарли.

– Вы не проделали полагающихся физических упражнений, – ответил раздатчик приятным сопрано.

– Я же солдат на передовой, – возразил Чарли. – Я пехотинец, сидящий в ячейке и наблюдающий за противником. Какие тут, к черту, могут быть упражнения?

– В любом случае, это не повод, чтобы не бриться.

– В гробу видал это бритье.

– Но почему бы не побриться? Разве это не лучше, чем сидеть с такой зудливой, колючей бородой…

– Нет, – отрезал Чарли.

Он обошел раздатчика сзади и принялся снимать его заднюю пластину.

– Что вы со мной делаете? – поинтересовался раздатчик.

– У тебя здесь что-то прилипло, – сказал Чарли. – Стой спокойно. – Он исподтишка оторвался на секунду почесать свою четырехдневную бороду. – Ты же знаешь, идет война.

– Знаю, – ответил раздатчик. – Конечно, знаю.

– Пехотинцы вроде меня погибают каждый день.

– Увы, – отозвался раздатчик чистым, ясным голосом.

– Не говоря уже, – сказал Чарли, откладывая в сторону снятую пластину, – сколько расходуется вас, всяких технических устройств. Хотя, какое может быть сравнение между человеческой жизнью и потерей машин.

– Конечно же, никакого.

– Так разве может любой из вас, и неважно, насколько совершенные у вас компьютерные мозги, понять… – Чарли умолк и стал шарить рукой во внутренностях раздатчика.

– Не повредите меня.

– Сиди, не дергайся, – буркнул Чарли. – Так вот, разве кто из вас может понять, каково человеку торчать здесь день за днем, нажимать разные кнопки и даже не знать, что происходит, когда их нажимаешь, и жить в каком-то оранжерейном комфорте, если не считать вероятности внезапной смерти – внезапной, даже пикнуть не успеешь. – Он умолк и снова пошарил внутри раздатчика рукой. – Разве это жизнь для человека?

– Ужасно, ужасно, – сказал раздатчик. – Но всегда есть надежда на усовершенствование.

– Ну, вот, можете дышать, – сказал Чарли. – Вот она! – Он замолчал и вынул из раздатчика клочок бумаги.

– У меня неисправность? – спросил раздатчик.

– Нет, – он подошел к амбразуре и выглянул наружу. Мусорщик возвращался. Он был уже метрах в пятидесяти от его ячейки. – У тебя все в порядке, – сказал Чарли. – Дело в том, что война кончилась.

– Как интересно, – отозвался раздатчик.

– Вот именно, – сказал Чарли. – Давай-ка я прочту тебе записочку, что получил из ячейки 34. «Встречаемся в баре, Чарли. Все кончилось. Твое предчувствие, что мы могли получить послание с той стороны, оправдалось на все сто. Ответ пришел сегодня тем же способом, через международный прогноз погоды. Им так же хочется завязать с этим делом, как и нам. Мир уже заключен, а боевые машины…» – Чарли взглянул на раздатчика. – Это и к тебе относится, вместе с остальными.

– Вы правы. Конечно, – сказал раздатчик.

– «…уже получили информацию. К вечеру нас тут уже не будет». Словом, войне крышка.

– Совершенно верно, – сказал раздатчик. – Ура! И прощайте.

– Прощайте? – удивился Чарли.

– Вы вернетесь к гражданской жизни, – сказал раздатчик. – Меня отправят в лом.

– Точно, – отозвался Чарли. – Я вспомнил, как были запрограммированы большие машины. Эта война будет последней, вот как их запрограммировали. Что ж… – сказал Чарли и помолчал. – Знаешь, что? Возможно, мне будет тебя немного не хватать.

Он выглянул в амбразуру. Мусорщик был уже совсем рядом.

– Ну, ладно, – сказал он. – Раз уж пришло время… А неплохо мы тут с тобой проводили время трижды в день. Так что, бобов больше не будет, а?

– Никогда, – ответил раздатчик и коротко рассмеялся.

– И пудинга с карамелью?

– И его тоже.

Как раз в это время рядом остановился мусорщик, оторвал толстую бетонную крышку ячейки и аккуратно отложил ее в сторону.

– Извините, – сказал он, и его коническая плавильная головка вежливо качнулась в пяти метрах над Чарли. – Война окончилась.

– Знаю, – отозвался Чарли.

– Теперь наступит мир. Получен приказ о том, чтобы все орудия войны были разрушены и складированы для дальнейшего мирного использования. – У него был приятный баритон. – Извините, – повторил он, – вы уже закончили свои дела с раздатчиком?

– Вы не съели ни крошки, – сказал раздатчик. – Не желаете ли ложечку малины?

– Не хочу, – медленно произнес Чарли. – Нет, не хочу.

– Тогда прощайте, – сказал раздатчик. – Меня направляют в утиль.

Плавильная головка мусорщика нырнула вниз и приблизилась к раздатчику. Чарли внезапно открыл рот, но не успел произнести и слова, как с плавильной головки сорвалось нечто вроде невидимой вспышки и раздатчик превратился в лужицу металла. Мусорщик подхватил ее магнитом и переложил себе в кузов.

– Вот черт! – с чувством произнес Чарли. – А ведь мог подать просьбу, чтобы чертову штуковину оставили мне на сувенир.

Тяжелая плавильная головка извиняюще качнулась назад.

– Боюсь, это будет невозможно, – сказал мусорщик. – Приказ не допускает никаких исключений. Все орудия войны должны быть уничтожены и складированы.

– Ладно… – отозвался Чарли.

И тут он увидел, как плавильная головка начала опускаться к нему.