Читать книгу Записки мертвеца - Гоша Апальков - Страница 4

День двенадцатый

Проснуться в кинозале было странно. Ещё страннее было, умывшись и выйдя в холл, здороваться с едва знакомыми людьми и желать им доброго утра. Конечно, вчера мы много общались со всеми в фудкорте и сами представились, но трудно так вот сразу запомнить пятьдесят шесть новых имён и лиц. В основном, в «Радуге» остались те, кому либо было слишком далеко бежать до дома, либо те, кому это было не нужно. Люди целыми семьями спали вместе с нами в кинозале, ходили по комплексу, всячески себя развлекали и, конечно, выполняли различные поручения. В роли руководителя был тот полицейский, впустивший нас внутрь, и стал он им на правах единственного служителя закона и обладателя пистолета. Ему помогал большой, пузатый мужчина лет сорока, обосновавшийся тут со своей женой и двумя детьми. Эти двое ходили туда-сюда, с умными лицами о чём-то говорили и раздавали задания или, как выражался пузатый мужчина, «наряды». Этот человек любил всюду вворачивать армейский жаргон, однако сам к военному делу никакого отношения не имел, за исключением того, что когда-то отслужил два года в воздушно-десантных войсках, о чём свидетельствовала татуировка на ребре его ладони. Её он тоже всячески старался выпячивать, иначе я бы ни за что не обратил внимания на такую мелочь.

Две девушки и парень, до конца света работавшие здесь, в ресторанах быстрого питания, бессменно отвечали за еду. Кого-то нового каждый день назначали на уборку помещений и мытьё посуды. Остальные посменно выходили патрулировать комплекс внутри и снаружи. Нет, за пределы стен, разумеется, никого не отправляли – дозорные выходили на крышу и оттуда осматривали окрестности. Такая честь выпала и нам с Аркадием на второй день знакомства с «Радугой». Полицейский подошёл к нам и позвал за собой, чтобы показать крышу. Собственно, показывать там было нечего: крыша как крыше, поэтому в основном он рассказывал нам о том, на что необходимо обращать внимание при несении вахты. После он оставил нас с двумя бывалыми ребятами и наказал досидеть смену с ними. Так мы и сделали: околачивались там, оглядывались кругом, а чтобы не соскучиться – играли в карты. Где-то вдалеке, почти вне зоны видимости, бродило несколько монстров, но, как объяснили ребята на крыше, они не будут представлять опасности до тех пор, пока мы ведём себя тихо.

Эти же ребята рассказали нам о белой машине. Видимо, её гул мы и слышали той ночью перед уходом, когда Юра выбросился из окна. Ребята говорили, что эта тачка проезжает мимо «Радуги» раз в день и представляет собой самую обыкновенную иномарку со снятым глушителем, благодаря чему она шумит на всю округу. За тачкой, как правило, проносится различной плотности толпа монстров. Что происходит на уме у её водителя и зачем он гоняет туда-сюда, волоча Их за собой – ребята могли только догадываться. Они не раз докладывали о тачке полицейскому и пузатому, но те лишь многозначительно кивали и удалялись вновь судачить о своих делах.

День тринадцатый

В день тут проводилось два общих собрания: утром и вечером. Проходили они в фудкорте и были объединены с часами приёма пищи. Люди пили, жевали и чавкали, утром обсуждая планы на день, а вечером – подводя итоги. Наша роль по большей части сводилась к тому, чтобы сидеть и внимать остальным, поскольку говорить нам пока было нечего.

После обеда я связался с Ирой, о которой на время совершенно забыл по непростительной глупости. Она была этим недовольна.

«Ты куда пропал??? Я, блин, чуть глаза не выплакала! Где ты?»

«Всё хорошо. Я в „Радуге“, с Аркашей и Гелей. Мы позавчера ещё пришли»

«Ты не дома? Ты же обещал! Хоть бы написал что-нибудь»

«Да, да, прости, мой косяк»

«Как вы там хоть? Нормально?»

«Всё хорошо, говорю. Живы, целы. Вообще тут классно: еда, вода, интернет, развлекалово – всё есть. И людей куча, даже мент со стволом ходит. Короче, круче и безопаснее, чем дома. А ещё знаешь, что? Шмотки! Куча бесплатных шмоток, и вообще всего-всего-всего! Ходи, бери что хочешь, и никто тебе слова не скажет. Тебе бы понравилось»

«Здорово. Только больше так не делай, слышишь? Пиши хотя бы, звони, давай знать хоть как-то, что всё нормально»

«Ладно, хорошо. У вас как дела?»

«Да так… Мама психует всё, тоже рвётся куда-то. Папа нервничает, но виду старается не подавать. А у меня мозги кипят уже, блин, третий день почти не сплю: то под окнами кто-то орёт, то громыхает что-то, то в подъезде опять бардак. Папа с ружьём уже по дому ходит, прикинь?»

«Может, приехать за вами? Тут народа много, наверняка у кого-нибудь машина есть»

«Не вздумай! Всё хорошо пока, терпимо, это я просто краски сгущаю. Да и знаешь, сколько Их тут на улицах? В инете вон пишут, что центр Ими кишмя кишит: там же вся война была. За вокзалы, за администрацию – вот это всё»

«Тем более валить вам надо. Это ж от вас в двух-трёх километрах»

«Да нет, что-нибудь придумаем. Пока всё нормально: стены крепкие, дверь тоже, в окна Они, надеюсь, не полезут. Не парься, в общем»

Я спросил у всех – ни у кого не было машины, кроме того пузатого мужика. Только он наотрез отказался куда-то ехать и машину давать не стал. Говорил, мол, машина на экстренный случай, целую тираду выдал, да и желчью облил с ног до головы. Вредный, как вахтёр, честное слово.

Наша с Аркадием караульная смена была вечером, на этот раз – в холле первого этажа, возле баррикад. Там я рассказал всё Аркадию. Он меня поддержал и негодование моё разделил.

– Не знаю, Костян. Ты только не обижайся, но я бы на твоём месте давно уже уехал или на своих двоих бы пошёл. А если бы какой-то дядя пожадничал машину одолжить – я бы больше спрашивать не стал: угнал бы, да и всё.

– Легко тебе говорить.

– Да это тебе только тяжело: думаешь, ходишь, рассусоливаешь. Ты как будто не понял ещё: всё, правил уже никаких нет, законов нет, а значит – и думать не обязательно.

– Мне страшно ещё немного, на самом деле. Там же монстров пруд пруди. Один-то может тебя в кашу расквасить, а двое-трое и больше – вообще караул.

– Ну, либо Иру твою в кашу расквасят, пока ты тут сидишь. Говорю, дело твоё, но я бы не сидел так спокойно.

– Ага. Ладно, забей.

День четырнадцатый

Теперь я условился начинать каждый день с переписки с Ирой. Так, разделённые десятками километров, мы хотя бы имели иллюзию близости. Долго сидеть за компом было нельзя: я был не один, всем хотелось поглядеть на мир через девятнадцатидюймовое окно и узнать свежие новости. Тогда мы ограничились десятью минутами дежурного разговора, а после я отправился бродить по комплексу в поисках занятий.

До самого обеда мы резались в аэрохоккей с каким-то парнишкой лет двенадцати. Забавный малый: с большой головой и хитренькими глазками. Играли мы на деньги, которые теперь не имели никакого значения, а если бы имели, то я задолжал бы этому маленькому гуру игровых автоматов тридцать восемь тысяч рублей.

Ни мне, ни Аркадию, ни Ангелине наши главные так и не дали после обеда никаких поручений. Слоняясь из угла в угол, мы решили провести время с пользой и найти себе какое-нибудь оружие посерьёзнее, чем молоток и ножики. В кухне нашлось множество затейливых вещиц, которые ребята, заведовавшие едой, нам трогать запретили. Тогда мы направились в подсобку охраны, но там не осталось уже ничего: резиновые дубинки, рации и даже форму – всё расхватали.

Потом мы пошли развлекаться. Мы ходили по бутикам и примеряли на себя вещи, которые когда-то стоили баснословных денег. Напяливали друг на друга дурацкие шляпы, очки, шарфы, шубы и смеялись, позируя перед зеркалами. В магазине игрушек мы затеяли перестрелку игрушечными пистолетиками, а после – надели резиновые маски Фредди Крюгеров и отправились в отдел дисков. Там мы долго спорили, что поставить: Радио Хэд, Нирвану или Раммштайн. В итоге сошлись на Оззи Осборне и, заставив петь магазинные колонки хриплым голосом принца тьмы, стали рыться в отделе фильмов. Немногим позже зашёл пузатый мужчина и сделал нам замечание за то, что мы слишком громко включили музыку. Мы сделали тише и извинились, но он продолжил песочить нас на чём свет стоит. Он не говорил и не кричал, а визжал, лицо его сделалось пунцовым, глаза вытаращились, и в какой-то момент он стал похож на гигантского свина, возмущённого нарушением распорядка в казарме. Минут через пять он ушёл.

– Козлина, – сказал Аркадий.

– Не говори, – поддержала Ангелина.

В общем, хороший выдался денёк.

Тогда, глядя на то, как Аркадий и Ангелина улыбаются, смеются и воркуют друг с другом, я всё сильнее и сильнее хотел броситься прочь из «Радуги», украсть машину пузатого мужика, примчаться к Ире и расцеловать её везде, где только можно целовать девушку в присутствии её родителей. А потом – посадить их всех в машину и уже вместе вернуться сюда. Я думал, что мы там неплохо устроимся: можно смотреть кино, играть в аэрохоккей, прыгать на батутах и кушать гамбургеры, пока снаружи, на улицах, льётся кровь. Я думал, что там с нами ничего не может случиться, и что нам там будет здорово. Да, так я думал.