Читать книгу Карта и другие стихотворения - Гойко Божович - Страница 4

Выхожу я в полуденный свет.

После дней, прошедших при комнатном свете.

Голоса, что меня вопрошали

Или доверчиво мне улыбались,

Заменились быстрыми звуками утра,

Которые сон изгоняют.

Так завершились два дня перемирия,

Что мы подписали почти без надежды на вечность,

Все-таки веря, что время позволит нам

То, чего мы хотим в этой жизни.

Наступает неделя, она важнее других,

Всех недель предстоящих,

Но она утеряла достоинство

В глазах предстоящего дня.

Устрашающий утренний мир морского залива,

Порт, налетевший на брошенные суда,

Тень, что попала в капкан отступленья,

Следы, что оставил матрос с потерпевшего крах корабля,

Или бог из давно всеми забытого древнего мифа,

Песок, смешавшийся с едким потом,

С энергией желез, уставших от жизни,

Лупа, забытая в спешке после пустой болтовни,

Книга, брошена после прочтенья под солнцем,

Открытая на странице,

Где дрема обрушила видимый мир,

Который вчера был еще таким новым,

А нынче бумага стала старше себя,

Древность, добытая в свежих раскопках,

Устрашающий утренний мир морского залива.

Я сейчас бы рванулся

В пространство пейзажа из окна кабинета —

К смутным травам,

К деревьям, заснувшим в себе,

В мир, прикрытый смолой.

Это точно гарантию даст

На один единственный день,

Если я вдруг останусь там,

В последнем пространстве пейзажа.

Я найду себе место, которого здесь не найти.

Чтобы увидеть птичий полет,

Обычный, ленивый, иль тот,

Что вдохновеньем теснится в груди,

Нужен дар.

Потому как глядящего надо узреть.

Того, кто отрекся, чтоб видеть

Нас, созерцающих стену,

Что рушится в пропасть,

Видящих, как граница света и тьмы

Уползает к знакомому некогда горизонту,

И свое отражение в светлых морщинах воды,

И обещанье спасенья,

Далекое, как обещание смысла.

Чтобы увидеть хоть что-то, надо отречься

От решимости или мечты

О том месте, где мир нам доступен.

Когда я в последний раз

Шел вниз по этой дороге,

По склону катились сверху

Краски земли и ушедшего половодья

И почва покрылась мусором,

Брошенным из автомашин —

Этих подвижных гарантий

Возвращения к прежним местам.

Дорога исчезла из вида

И вновь появилась за поворотом,

Как обитаемый остров известности.

Иногда появлялась река,

Может быть, та же, что прежде,

В ней собрались все минувшие воды,

Но не было там строений,

Словно кто-то еще не решил,

Кто в них останется жить.

А ведь мы проходили краями,

Где дома основательно рушат, не строят.

И ни единой души

Мы не встретили по дороге.

Еще не успел перейти я реку,

Как на другом берегу полыхнули огни.

Грянул свет, и возросло возбужденье

Словно тесто в опаре.

Огни шевелились.

Были словно живые,

Как будто пожар разгорелся вовсю,

Отобрав у нас все, в чем нуждался.

Но никто не вышел из мутных домов

И из немых небоскребов.

И даже вечерние колокола

Нам не давали надежды,

И завывание ветра

Ничего не могло объяснить.

Рядом с городом, где

Распластался поселок на склонах,

Сам замкнувшись в себе,

Превратившись в весомую точку,

Из которой лучами текут улицы и переулки,

Широкие, узкие, шумные, грязные,

С балагурящим людом,

Голосами, звенящими в одиночестве,

Заполняют пространство

Ушедших под землю домов,

Утративших с городом сходство.

Смотрел я на это пространство,

На врастанье в раскисшую землю,

Чтобы хоть что-то запомнить.

И чем больше смотрел,

Тем все больше таинственных мест

Видел я.

Скажем, из-за этой зеленой ограды

Мой взор все сильнее слабел.

Не могу описать я того,

Что мой взгляд в те минуты нащупал,

Ибо не может вместить он

Того, что жизнь не вмещает.

А оттуда тени ползли,

Звуки, гулкие и пустые,

Не заботясь о том, что чужие их смогут услышать,

И шаги, вечно скрытые в тени густой.

Я увидел лишь то, что можно увидеть.

Я смещался с места на место,

Опробовав улиц извилистость,

Но в итоге просто махнул рукой

На бессмысленность этой затеи,

Но и чтоб попрощаться

С увиденным прежде,

Что стало просто предчувствием.

Дымкой в любимых глазах.

Помнишь ли ты мгновения,

В коих менялась вся жизнь?

Казалось, что все,

Все сначала,

Как будто бы все пропало,

И не было больше того, ради чего нам жить.

Жить надо было

С новым опытом жизни,

Смирившись с иными,

Если еще не можешь

С собою мир заключить.

Но если с собою мир невозможен,

То до последнего мига

Жизнь измениться может,

Кажется, навсегда.

В парке остаться.

Любою ценой.

В парке остаться,

Когда солнце зайдет

И когда голоса

Утратят враждебность,

И когда затеряются листья

Меж предметов иных,

И когда ночь навеет опять

Страхи далекого детства.

Душа есть тот самый подвижный звук,

Что в неспешный вечерний час

Поселяется в душах прохожих.

Радостный крик, который

Ничего не меняет в жизни.

Пойманный отблеск

Чего-то, забытого нами, чтобы

Увидеть его из окошка мчащейся машины

Среди ночи.