Читать книгу Карта и другие стихотворения - Гойко Божович - Страница 5

Обыденность заселила пространство поэзии.

Мощью своей перекрыла реку,

А ведь когда-то ее неприступной считали

Пловцы, утомленные жизнью.

На другом берегу разыскивают

Элементы существования.

Земля свою ценность теряет

В глазах нерадивых наследников.

У костра разговоры затихли.

Воздух становится гласным привычным.

Пальцы воду в ладонях не держат

Вместе с остатками снов,

Что видели мы до того, как убежать

От обыденности.

Пока мы с тобой говорили,

То знали, что наши слова

Мечутся между нами

Словно форели

В горных потоках,

Захлебываясь от возбужденья,

Бледнея от торопливости.

Но было нам невдомек,

Что слова остаются

Надолго в нашем общении

И что тишину,

Полную сказанных слов,

Можно пощупать руками.

И мы осязаем это

В дни ни зимы, ни лета.

Иные слова

Теряют свой смысл,

Как деньги

Во время инфляции.

Как река

В половодье.

Забудьте о них.

Отбросьте,

Даже если вас мучает

Жажда, даже если

Их ветер упорно несет.

Воспоминания – сказки для нас.

Я помню все о себе,

Сейчас, когда все прошло

И когда тому, что прошло,

Я дарю голос свой,

Свой образ и способы пробужденья,

И несколько способов возвращения в мир,

Фаршированный злостью, презреньем,

Кризисом и вечной гонкой,

В которой забыли про старт и про финиш

Болельщики и бегуны.

Врываюсь я в гневные голоса,

В которых разума нет,

И в умные голоса, в которых

Совсем нету страсти.

Воспоминания – сказки про нас.

Я все позабыл,

И нет больше сказки,

В которой нашел бы покой.

Голова над водой —

Лишь настолько,

Чтобы видеть дымы

Весенних костров.

Сожженную землю.

Сгоревшие камни.

Незажившие шрамы.

И там, вдалеке, в тех краях,

Куда огонь не добрался,

Жизнь сначала увидеть,

Как будто пожар мне приснился.

Голова над водой —

Лишь настолько,

Чтоб помнить о шрамах,

Об ожогах недавней войны.

О сожженной земле.

О сгоревших камнях.

И о тех, кто огонь

Разжигает в наших краях,

Спалив элементы природы.

И смотреть,

Как жизнь возникает с начал,

Как ни в чем не бывало.

С «Улиссом» в руках

Листаешь страницы,

На которых вопросы ответы дают,

Оставаясь вопросами

Без намека на их разрешенье,

Прикоснешься к мирам,

В которых живешь, листая страницы,

И, читая, живешь

В перерывах обыденной жизни,

Улетая в миры,

Которые так далеки от тебя,

Как города, в которых ты не бывал,

Как острова, не тобою открытые,

Как вершины тех гор,

С которых не смог рассмотреть

Свою жизнь.

Скоро мне будет столько,

Сколько было отцу моему,

Каким я его запомнил

Впервые.

Седины в голове моей больше,

Чем у отца, когда я его запомнил.

И пока я это пишу,

Слышу голос сыновний.

Он видит меня,

Но пока еще не запомнил,

Как склонился его отец

Над каким-то листом бумаги,

Записывая слова,

С которыми он повзрослеет.

Если все исчезает

Прямо под взглядом моим

Я сомневаюсь

Было ли то наяву

Если своими глазами

Вижу знакомые виды

Во всей полноте их отсутствия

Я сомневаюсь

Видел я их или нет

Если вещи бегут от меня

Повинуясь движенью руки

И возвращаются вновь

Рук моих не касаясь

Если неясные абрисы

Сложились во что-то родное

Я сомневаюсь

Не зная какими словами

Мне говорить о близком

Если исчезло все

Что исчезнуть должно

О временах королей

В самом конце эпох,

О сиянии дней

В холодной снежной зиме,

О языке людей

Под сенью гигантских грибов…

Мы так говорим,

Словно это в последний раз.

Обновляем воспоминания,

Чтобы увидеть,

Как мы взрослели,

Припомнить прежние мифы

С тенями наших лиц,

С сиянием наших глаз.

И при этом молчим, как будто

Понимание – часть багажа нашей жизни.

Пространство в домах

Продленного нами детства.

И опять говорим

О временах, о сиянии и языке.

Начать все сначала. Настроив все чувства.

Потом рассмотреть беспристрастно

С вершин бытия.

Как будто иного желаем.

И к именам не взывать,

Если можно без них.

Что есть хлеб, иль вино?

Или пугливый дождь

В пепельном жаре лета?

Будто прощаться пришел

С утраченным вдруг именьем,

Чтоб постоять немного

С брошенным инструментом.

И увидеть, что ты утратил.