Читать книгу Нефилим. Том 2. Столкновение - Грета Раш - Страница 1

Все названия, термины, исторические факты и личности, упомянутые в книге, были подвергнуты художественной переработке и не могут рассматриваться как достоверные в условиях реальной жизни.

***

В тексте упоминается то, что лучше не упоминать, и это является исключительно художественным приёмом, необходимым для развития сюжета. Автор всё категорически осуждает, ничего не пропагандирует.

***

– Что такое? – Бенуа ринулся к двери.

Вцепившись в ручку, он начал изо всех своих вампирских сил дёргать её в разные стороны, непонятно чего добиваясь.

– Почему она закрылась?!

– Эй! – остановила его я, хватая за предплечье. Ручка опасно затрещала под его пальцами, готовая вот-вот распрощаться со своим законным местом. – Этим ты ничего не добьёшься, только сломаешь окончательно!

– Как дверь могла сама по себе закрыться? – швырнул в меня злой взгляд вампир. Выгнув бровь, я тонко намекнула ему, что неплохо было бы взять себя в руки. Филипп раздражённо вздохнул, но приступил к выполнению поставленной задачи. Его глаза стали злее, вены на шее вздулись, проступая отчётливее, а челюсти крепко сжались, но эмоциональная вспышка потухла, не успев разгореться.

– Не знаю я, как она закрылась! – широко развела я руками. – Может, сквозняк!

– Соображение включи, – нелюбезно огрызнулся бывший, который в силу своей весьма предсказуемой вампирской натуры терпеть не мог быть заложником ситуации. – Здесь не может быть сквозняков! Здесь даже вентиляции нет!

Что правда, то правда, в этом пункте я была с ним полностью согласна. Воздух в комнате был наполнен пылью и ароматом грязного животного. С каждой секундой неприятный запах лишь усиливался, из-за чего дышать становилось всё труднее. Ни других дверей, ни отверстий для воздуховодов в потайной комнате не имелось, лишь голые стены, выкрашенные дешёвой жёлтой краской, да цементный пол.

Собрав волосы, я откинула их назад, чтобы приоткрыть шею, и помахала на себя ладошкой. Толку от этого было минимум, что я и сама прекрасно понимала. Духота, тошнота, притихнувшее и внимательно наблюдающее за нами мохнатое чудище, которое больше не рычало, но продолжало скалить десна и вращать наполненными кровью глазами – всё это заставляло желудок болезненно сжиматься, напоминая, что даже таким, как мы бывает страшно.

– Нужно выбираться отсюда, – проговорила я, стараясь, чтобы голос не выдал волнами накатывающую панику. – Если нас здесь застукают, влетит по самое не балуйся!

– Во-первых, об этом нужно было думать до того, как лезть сюда, – с досадой вздохнул Бенуа, вновь покрутив туда-сюда уже опасно болтающуюся на ослабших креплениях ручку. – А во-вторых, каким образом? Если только ты не готова проломить стену лбом или вынести ногой дверь, то у меня лишь один вариант.

Он сделал два шага вглубь комнаты, легко сложил длинные, стройные ноги и сел прямо на пол, опершись спиной о холодную стену.

– Ждать, – закончил свою мысль Бенуа, скрещивая руки на груди. – Сюда совершенно точно регулярно наведываются. Значит, рано или поздно нас найдут и выпустят.

– Завидую твоей уверенности, – скривилась я, рассматривая бывшего.

– Никто в здравом уме не оставит вот это, – Филипп кивнул на клетку, – без присмотра. К тому же краска на стенах свежая, кто-то позаботился о том, чтобы навести здесь красоту. Непонятно, правда, зачем. Уверен, монстру наплевать на наличие или отсутствие вокруг него косметического ремонта.

– Да уж, симпатичная получилась тюрьма, – проворчала я и притронулась к жёлтому, глянцево поблескивающему покрытию. Поднеся руку к глазам, увидела абсолютно чистые пальцы. Краска была свежей, но успела засохнуть. – Я бы даже сказала, жизнерадостной.

– Думаешь, это тюрьма? – усомнился Филипп.

– А что, – я кивнула на клетку с умолкшей нечистью, внимательно прислушивающейся к звуку наших голосов, – похоже на санаторий?

Филипп мне не ответил, просто не успел. Вместо него о себе заявило чудище. Словно сообразив, что мы говорим о нём, оно распахнуло пасть и выдало сотрясший всё вокруг рык. Не ожидая ничего подобного или, по крайней мере, ничего подобной громкости, от которой будто бы встряхнулся мозг в черепной коробке, я отпрыгнула назад, инстинктивно стремясь оказаться как можно дальше от клетки. Прижавшись всем телом к двери, я не ожидала, что именно в этот момент она решит распахнуться. И когда опора за моей спиной исчезла, я, не успев сориентироваться, вывалилась в дверной проём прямо в руки того, кто решил присоединиться к нам с Филиппом.

Перед глазами мелькнул серый потолок, не тронутый жёлтой краской. Я непроизвольно вскрикнула и мысленно приготовилась к болезненному столкновению моего позвоночника с безжалостной бетонной поверхностью. Но этого не случилось. За пару мгновений до окончательного падения, в которых я в последнее время поднаторела, что-то любезно подхватило меня и, с силой сжав, удержало в воздухе. Подняв глаза вверх, я увидела прямо перед своим носом знакомый подбородок, на котором вновь начала проклёвываться густая щетина. Взгляд проследовал выше, вдоль высоких острых скул к завораживающе злому взгляду.

– Ой! – пискнула я, сжатая старшим нефилимом в его натренированных долгими сражениями руках. – Здрасьте!

– Виделись уже! – рявкнул директор, а дальше с опасно обманчивым спокойствием спросил: – Дорогая студентка, потрудитесь объяснить, что вы здесь делаете?

– Я-то? – переспросила с шальным видом, судорожно пытаясь придумать ответ. – Ну… я… это… Знаете…

– Знаю, – прорычали мне в лицо почти с той же яростью, что и мохнатое, прикованное к стулу существо. С той лишь разницей, что от директора не разило деревенским туалетом пополам с животноводческой фермой. Нет, пахло от Блейка очень даже приятно: мужским лосьоном и мылом, кажется, цветочным. Невольно заинтересовавшись, я начала принюхиваться.

Блейк отстранился, взглянув на меня как на завсегдатая психиатрического кабинета.

– Что вы делаете, мисс Кьеллини? – поинтересовался он с удивлением. Даже злиться перестал. – Вы меня обнюхиваете?

Смутившись, залепетала:

– Что? Я… не… я… – и выпалила на нервной почве: – Да нужны вы мне! И вообще, отпустите меня!

Вырвавшись из директорских рук под странный вздох облегчения, я выпрямилась, но сразу же вновь покачнулась, наступив на не вовремя развязавшиеся шнурки, из-за чего улетела в другие мужские объятия, на этот раз Бенуа.

Поспешив нелюбезно оттолкнуть бывшего, я развернулась, чтобы лицом к лицу встретиться с неприятностями, которые должны были вот-вот вылиться на мою многострадальную голову. А вот Филиппу бояться было нечего, даже Блейк не тронет королевского наследничка…

– Потрудитесь объяснить, что здесь происходит? – Блейк вперил в нас неприязненный и колючий, такой же колючий, как и его борода, взгляд. Да и весь он был будто собран из углов и сколов, жёсткий, словно камень, и натянутый, как жила.

– Мы… – решительно начал Бенуа, выступая вперёд и заслоняя меня собой, будто какую-то деву в беде. Мигом сообразив, что затеял вампир, бедром, а бёдра у меня были выдающимися во всех смыслах, оттолкнула его и, заулыбавшись, пропела голосом прилежной ученицы:

– Мы заблудились, – в прилежности у меня опыта было минимум, но я очень старалась.

Блейк приподнял бровь, демонстрируя, насколько неправдоподобно звучит моя версия.

– Ага, – охотно закивала я. – Мы были в подсобке, когда вдруг перед нашим носом открылся проход. Нам показалось, что там, в темноте, кто-то стонет, и мы решили…

– Вы решили сунуть свои любопытные носы в чужие дела, – с угрозой завершил за меня старший нефилим.

– Ага, – вновь с задором махнула я гривой, и только потом спохватилась: – В смысле, нет! В смысле, мы решили, что кому-то нужна помощь!

– И как? – Блейк сделал шаг мне навстречу. Я нервно дёрнулась и тоже шагнула, но назад. Стоявший сбоку Филипп хмуро пронаблюдал за моим манёвром, потирая ушибленное плечо, которым влетел в стенку после моего лёгкого толчка. Нет, в самом деле, толчок был лёгонький! – Кому-нибудь здесь нужна была ваша помощь?

– Н-нет, – неуверенно ответила я и одновременно со следующим шагом Блейка ко мне, отступила на такое же расстояние. – Кажется…

Раскатистый рёв басом прервал наш диалог, прозвучав совсем рядом с моим ухом. Отступая от директора, совсем забыла, что приближаюсь к чудовищу. Взвизгнув, словно маленькая девочка, за что мне уже через полторы секунды стало стыдно, я с грацией пьяного кенгуру прыгнула вперёд, не думая, что там, впереди, директор.

Одним сильным движением перехватив меня в прыжке, он сжал под грудью и пихнул себе за спину, где я быстро осознала всю глупость собственного поведения. Я, будущий член воинства, боец от рождения, визжу громче участниц группы поддержки на важном матче, испугавшись нечисти. И пусть я никогда ничего подобного не видела, пусть это мохнато-зубатое страшилище одной своей вонью способно сразить наповал, пусть я прониклась рассказом Рохаса про уничтожение его школы подобными тварями, я не должна была себя вести как недоразвитая первогодка. Я видела жизнь и много зла в жизни, так что перед каким-то разбрызгивающим в разные стороны слюни пучеглазым монстром должна устоять несмотря ни на что.

Проведя экстренный сеанс самотерапии и быстро уверовав в собственную неустрашимость, я выступила из-за плеча Блейка. И с ужасом пронаблюдала за тем, как, вскочив на мощные лапы, нечисть подняла с собой и стул, буквально отодрав его вместе с винтами, вкрученными в пол. Монстр повёл покатыми, усеянными жёсткой шерстью плечами. На гортанном вздохе высоко поднялась грудная клетка, напряглись мышцы, и звенья цепей начали лопаться так, словно были не из стали, а из самого дешёвого пластика.

Когда металлические ошмётки с тихим звоном посыпались вниз, чудище распахнуло огромную пасть в зверином оскале и бросилось на стенки клетки, снова и снова впечатывая своё мохнатое тело в толстые прутья. Тварь билась о препятствие без остановки и, в конце концов, прутья не выдержали такого напора и со скрежетом прогнулись, выгибаясь наружу. Заметив результат своих действий, нечисть остановилась на мгновение, склонив морду набок, а после недолгих раздумий начала медленно отходить назад, целясь в одно конкретное место… И при этом неотрывно, осмысленно и очень внимательно глядя… на меня.

– Эм, – заговорил Бенуа, придвинувшись ближе. – Тебе не кажется, что оно…

– … рвётся ко мне? – наши с вампиром мысли были схожи. – Тоже так показалось.

Стоило мне умолкнуть, как монстр длинной тенью рванул вперёд, со всей мощью бросая своё тело на прутья. Раздался отвратительный скрип, и стенка клетки прогнулась ещё сильнее…

– Так, – деловито распорядился Блейк, хватая вампира за плечо и выталкивая за порог. – Уходите отсюда. Быстро!

– Но… – начала я, замешкавшись. Слушать меня не стали, а отправили туда же, куда и клыкастого, то есть, в коридор. – А как же…

– Вон! – заорал на своим голосом директор, свирепо срывая с себя пальто. И это было последнее, что я увидела, потому что дверь перед моим носом оглушительно захлопнулась.

Я рванула было назад, но Бенуа мне этого не позволил. Обхватив пальцами моё запястье, вампир поволок меня по коридору, стремительно переходя с шага на бег. Когда мы подлетели к потайному проёму в стене, по-прежнему остававшемуся открытым, наверное, после директора, Филипп развернулся ко мне, не спрашивая ни о чём, подхватил на руки и швырнул вверх. Пролетев сквозь аккуратную дыру в стене, я приземлилась на пол в кладовке, неловко грохнувшись набок, задев ногами стеллажи и уткнувшись пятками в угол.

Покряхтывая, словно старушка, я поднялась на четвереньки и увидела Бенуа, подтягивающегося на руках, чтобы забраться внутрь комнаты.

– А у тебя, как для вампира, очень хорошая физическая форма, – оценила, пытаясь выровнять дыхание.

– А у тебя, как для нефилима, весьма паршивая, – не ответил любезностью на любезность вампир. – Идём.

И он отодвинул меня в сторону, чтобы открыть дверь, но я вцепилась в его пиджак, прислушиваясь. Где-то там, в глубине потайного прохода, раздались странные звуки. Сперва что-то несколько раз стукнуло, после наступила непродолжительная тишина, а затем послышалось что-то такое… будто кто-то принялся поднимать и ронять тяжёлые мешки.

– Стой! Надо ему помочь!

– Кому? – скептично скривился вампир. – Блейку? Поверь, он последний, кому в этом мире нужна помощь.

– Но он там один! – продолжала настаивать я.

– Эмма, – пытаясь сохранять спокойствие, начал бывший, перехватывая мои пальцы. Там, возле клетки с него соскользнул весь этот королевский шик и лоск, и он стал похожим на обычного парня, способного испытывать такие нормальные и понятные эмоции, как страх и растерянность. Но сейчас, оказавшись в безопасности, Филипп вновь накинул на себя вуаль беспрекословного величия того, кто ходил по школе как по собственному дворцу. – Он – взрослый мужик, который покромсал столько нечисти, что считать начнёшь – устанешь. А ты – растерявший даже базовые навыки подготовки нефилим, которого держат в этой школе только из-за родственников и жалости к ним. Ты ему там точно не нужна! Только под ногами будешь болтаться!

И он выдернул меня из кладовки.