Читать книгу Улус Джучи - Григорий Александрович Шепелев - Страница 6

Глава пятая

Оглавление

Ариана становится жертвой уличной кражи, и Димка тут же спасает её от неизмеримо более страшной беды


Будильник справился со своей задачей великолепно, и Ариана была на Щукинской ровно в десять. А Димка выбежал из метро через пять минут. Да, именно выбежал. Опоздал он из-за того, что поезд в туннеле долго стоял. К вечеру мороз посуровел до двадцати восьми градусов. Прогнозировали, что утром будет под сорок. Рынок возле метро уже не работал, но почти все киоски ещё светились, и город вокруг шумел. Людей было много. Небо над городом зеленело, мерцало, и снег повсюду искрился. Многие пешеходы от стужи тёрли носы. У Димки была больная нога. Она уцелела только благодаря Евгению Владимировичу. Но расстроенный Димка решил её не щадить. Стремительно дошагав до крутых ступенек, которые вели вниз, к трамвайным путям, он остановился, скользнул глазами по небольшой толпе ожидающих, и – застыл. Там, под фонарём, была Ариана. Она стояла справа от остановки и оживлённо болтала по телефону, постукивая ногой о другую ногу. Кроме неё, трамвая на Строгино мучительно дожидались два – три десятка людей. Однако, трамвай даже не виднелся.

Димка, конечно, возликовал. Но пришла растерянность. Как заговорить с Арианой? Как подойти? Узнает ли она его? Вряд ли, если, конечно, он не разденется перед ней. Ведь она глядела только на его бок! Стоять было невозможно. Посмотрев вдаль, на тихий район за небольшим сквером и полотном железной дороги, Димка начал спускаться по ледяным ступенькам. И тут вдруг случилось то, что он в первый миг расценил как галлюцинацию, вызванную морозом, который при каждом вдохе через хрустящие ноздри обжигал мозг. А что же это ещё могло быть такое, если не сон наяву? Какой-то щуплый тинэйджер в реперских шароварах, вдруг появившись невесть откуда, выхватил из руки Арианы новый её мобильник. Раньше, чем Ариана опомнилась, вор с добычей был уже далеко. Со спринтерской скоростью прохрустев модными ботинками по тропинке между двумя сугробами, он юркнул в тусклую дыру подземного перехода. Это был переход под железнодорожной линией. Вёл он в тихий район за небольшим сквером.

Два – три десятка людей, которые ожидали трамвая, подняли крик возмущения. Но никто из них, кроме Арианы, с места не сдвинулся. Ариана же устремилась вслед за грабителем. На ней были полусапожки с очень высокими каблуками. Уже на третьем шагу правый скособочился и слетел. Но вместо того, чтоб его надеть, жертва ограбления сняла левый. Оставив их на снегу, она побежала дальше к подземному переходу и вскоре исчезла в нём. Конечно же, на ней были колготки либо носки, и даже, может быть, тёплые, но при виде этой картины Димке сделалось тягостно. Соскользнув вниз по лестнице, он помчался за Арианой. Раньше чем он успел пересечь трамвайные рельсы, шустрая старушонка, шедшая к остановке, подобрала оба сапожка и вдвое быстрее заковыляла уже к метро. Димка ограничился тем, что громко назвал её старой мразью. Ведь Ариане грозила опасность гораздо большая, чем потеря дорогой обуви! Вдруг у вора в кармане нож? Или на другом конце перехода дежурят его приятели? Словом, Димка, чуть приволакивая больную ногу, ринулся в переход.

Тот был уже пуст. Его освещали жёлтые лампы. Если бы Ариана была в сапожках, Димка услышал бы стук её каблучков по верхним ступеням лестницы на подъёме из подземелья. Она ещё была там. Спустя полминуты поднявшись на те ступени, Димка увидел её бегущей среди деревьев к пятиэтажкам за узкой и пустой улицей. Это был Полесский проезд. Тинэйджера видно не было. Очень сильно ныла нога у Димки. Но он бежал почти так же быстро, как Ариана. Пересекая улицу, он услышал, как под ногами что-то захлюпало. Пригляделся. Да, так и есть – проезжая часть была обработана реагентами. Под лучами бледных окраинных фонарей блестело химическое болото. И Ариана перебежала его без обуви!

Очутившись между пятиэтажками, он опять её потерял. Дворы были тёмными, без единой живой души. И это не удивляло – лютый мороз, почти ночь. Димка побежал наудачу, петляя среди длинных корпусов, машин, гаражей и детских площадок. Он иногда останавливался, чтоб вслушаться в темноту, которую только возле домов прокусывали насквозь белые клыки фонарей. Но всё было без толку. Темнота слилась с тишиною. На тротуарах плотно и криво, приткнувшись одна к другой, стояли машины. Они, казалось, глядели в спину бегущему человеку, смаргивая с глаз изморозь.

Поддаваясь боли и панике, Димка остановился под фонарём, посреди двора. Да, он замерзал. Вместе с Арианой. Какое вместе! Всего лишь одновременно с нею. И он тогда прокричал, заставив морозный воздух звенеть до самых высоких крыш:

–Ариана! Где ты?

Она вдруг отозвалась. Она оказалась буквально в пяти шагах за его спиной. Это было чудо. Через мгновение он уже держал её на руках, и, сходя с ума, на уровне бреда путался во вранье – я, дескать, увидел тебя в больнице, а здесь, на Щукинской, я по делу, издалека узнал, захотел помочь, ну и всё такое. К счастью, ей было не до того, чтобы устанавливать его личность и достоверность жалкого лепета. Обе пары её носков были насквозь мокрыми. В минус тридцать! Она их быстро сняла, бросила на снег. Потом сняла шапку и кое-как натянула её на голые стопы, сначала вытерев их внешней стороной. Потом она крикнула, со слезами глядя ему в глаза:

–Пожалуйста, если можешь, как-нибудь донеси меня до трамвайной линии! Там остались мои ботинки!

–Их больше нет! Их украли.

– Украли? Ты это видел?

–Да.

–Тогда донеси меня до дороги! Только быстрее, иначе я останусь без ног!

Димка зашагал – как ему казалось, к дороге. Хоть Ариана весила мало, он всё же чувствовал, как в рубашку впитывается кровь. Самый страшный шов разошёлся. Ну а с ногой творилось такое, что приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать.

–Да нет, не туда! – воскликнула Ариана, тонкой рукой обняв его шею, – вон за тот дом сверни, потом иди прямо! Что у тебя с ногой? Почему хромаешь?

–Она после операции, – еле слышно вымолвил Димка, сворачивая за корпус, – у меня сахарный диабет, флегмона была. Евгений Владимирович над ней поработал.

–Что? Тебя оперировал мой начальник? Ты его знаешь?

–Очень хорошо знаю. Он мне ещё одну операцию делал, после автомобильной аварии. Два ребра вытащил из лёгкого. Ты вчера в ординаторской могла видеть его работу.

–Это был ты? – вздрогнула от ужаса Ариана. – ставь меня на ноги! Быстро ставь! Я пойду сама! У тебя все швы разойдутся!

–Не бойся, не разойдутся. Лучше тебе замолчать. Мне так будет легче.

Ариана расплакалась, но послушно закрыла рот. И Димке, действительно, стало легче. Вскоре он дотащил её до дороги, которую они оба пересекли минут двадцать пять назад. Дорога была пуста. За нею и сквериком грохотал товарный состав. Когда он отъехал, среди деревьев стали видны огни оживлённых улиц, которые примыкали к метро.

–Наверное, нам придётся топать до Щукинской, – сказал Димка, остановившись перед дорогой, – нет ни одной машины. И не предвидится. Что за стрёмное захолустье?

–У тебя нет с собой телефона? – всхлипнула Ариана.

–Нет, я впопыхах дома его оставил.

Тут они оба прислушались. И не зря. С левой стороны доносился шум мощного мотора. Он нарастал. Вскоре появился автомобиль, да ещё какой! Это был большой белый "Мерседес" с тонированными стёклами. Он свернул с перпендикулярной улицы и стремительно приближался, расплёскивая химическое болото. Дрожащая Ариана, одной рукой продолжая обнимать Димку за шею, стала махать другой. Красивый автомобиль резко сбавил скорость. На его правом крыле ярко замигал поворотник. Когда машина остановилась, Димка направился к ней, уже из последних сил неся Ариану.

–К задней, к задней двери, – взволнованно прошептала та ему на ухо, – и сядь рядом! Мне очень страшно!

–Бояться нечего, – сказал Димка. Ему пришлось слегка наклониться, чтоб его спутница дотянулась до дверной ручки. Ей это удалось. Дверь легко открылась.

–В Текстильщики отвезёте? – крикнула Ариана в машину. Ей, судя по всему, ответили утвердительно, и она сняла шапку с ног, вернула её на место. Её ступни были белыми, как у мраморной статуи Афродиты, а ногти – красными. Но от действия реагентов лак начинал слезать. Это было видно. Усадив девушку, Димка мягко захлопнул дверь и стал обходить машину, чтобы расположиться слева. Но "Мерседес" вдруг сорвался с места, обрызгав Димку дорожной химией. Со звериным протяжным рёвом он набрал скорость и двумя красными точками ушёл в ночь, которая отливала морозной зеленью. И опять стало очень тихо.

Димка был ошарашен до такой степени, что на номер даже и не взглянул. Несколько минут постояв, он пошёл к метро. Спустившись под землю, он обратился к дежурившим милиционерам. Они ему объяснили, что похищения не было, потому что дама села в машину без принуждения, а он, Димка, даже не знает её фамилию, из чего можно заключить, что он ей – не муж, не родственник и не друг.


Глава шестая

Лекция по истории и экзамен по анатомии. Ариана горько сожалеет о том, что Димка не дотащил её до метро.


Ариана ввела Димку в заблуждение, чтобы сделать ему приятное, дать ему окончательно утвердиться в мысли, что он – герой. Ей не было страшно. Ей было больно. Будучи медработником, она знала, что отморозила ноги не до гангрены. Об этом ей говорила именно боль, которая так пульсировала в ступнях, что было понятно: кровь пробивается к пальцам, и они живы. Да, это была боль победы над смертью, а не предсмертная. Ариана даже не стала растирать ноги. Ей было очень тепло. Сказочно тепло. И большой удачей казалось то, что хромой мальчишка не сел в этот "Мерседес". Он ведь с ней намучился! Ему нужно ехать домой, а завтра – в больницу. Там, вероятно, они и встретятся. Это радовало. А вот огорчало, конечно, то, что и сотовый телефон, и полусапожки потеряны навсегда. Завтра будут слёзы. Но это завтра. Сегодня же босоногой блондинке с родинкой на щеке и вечно торчащими во все стороны волосами хотелось просто сидеть и просто сходить с ума от тепла.

Это не мешало приглядываться к водителю. Он, как и его "Мерседес", был крепким блондином довольно молодых лет, с приятным лицом. Тонкий, чёрный свитер плотно обтягивал его туловище и руки с мускулатурой атлета. Движения этих рук на руле были очень чёткими и уверенными. Таким же и даже чуть нагловатым казался взгляд, который Малявка перехватила в салонном зеркале. Но, встретившись с ней глазами, блондин мило улыбнулся и произнёс:

–Я вижу, вы не обиделись на меня за то, что я не дождался этого парня! Значит, я правильно понял, что вы с ним – чужие люди.

–Как интересно! – хихикнула Ариана, вдруг ощутив головокружение от блаженства, – и это – всё, что вы поняли?

–Нет, конечно. Легко было догадаться, что вы попали в беду, и он вам помог.

–Совершенно правильно. У меня украли сотовый телефон, и я потеряла свои ботинки, когда погналась за вором. Гибель была бы моим ногам, если бы не этот прекрасный мальчик, который взял меня на руки и донёс до дороги. Но неужели было заметно, что мы с ним даже не познакомились?

–Да, мне было это заметно, – небрежно сказал водитель, – я, видите ли, хороший психолог.

–Психолог? Но вы – такой молодой!

–Я не дипломированный психолог. Но неплохой. Полагаю, вам приходилось слышать о том, что следователь не может не быть психологом.

–Так вы следователь? – ахнула Ариана, всплеснув руками. Ей стало очень смешно. И, не отказав себе в удовольствии посмеяться, она заметила:

–Ну, а теперь, конечно, самое время предложить даме выпить! И повод есть – девушка продрогла!

–Пожалуй, – кивнул блондин и плавно затормозил, чтоб свернуть под стрелку направо, – как вас зовут?

–Ариана.

–Меня – Альберт.

–Вы не врёте?

–Нет. А какие есть основания меня в этом подозревать?

–Не очень похожи вы на Альберта. Да и на следователя.

Красавчик спорить не стал. Сделав поворот, он вскоре остановил машину перед ночным магазином около транспортной остановки. Что это была за улица, Ариана понятия не имела. Её головокружение продолжалось, так как и боль в ногах стала отступать.

–Что будете пить, Ариана? – спросил Альберт, отстёгивая ремень безопасности.

–Ликёр "Бейлиз".

На пассажирском сиденье лежала коротенькая дублёнка. Ловко её надев, приятный владелец очень приятной машины, кем бы он ни был, отправился в магазин. Двигатель оставил работающим. Видимо, он действительно был неплохим психологом. Да, смешно! Не сняв кожаных перчаток, которые ещё были весьма холодными, Ариана потёрла пальцами стопы. Они вполне ощутили холод прикосновения. И вот только сейчас, когда за рулём никого не стало, девушка поняла, что в машине тихо играет музыка. Саксофон. Наверное, это был Фаусто Папетти. Или Мишель Легран. Ну, что ж, замечательно.

Возвратившись за руль, блондин протянул своей пассажирке полулитровую откупоренную бутылку. Из неё шёл головокружительный аромат.

–Большое спасибо, – мяукнула Ариана, сделав глоток, – а вы разве не хотите?

–Я за рулём, – ответил блондин.

–Ах, да! Но разве не все следователи и судьи за рулём пьянствуют, а потом сажают ментов, которые отбирают у них права?

Эта экстремистская клевета осталась без комментариев. "Мерседес" опять уже мчался по ночным улицам. По каким? Теперь, сливаясь с бутылочкой, Ариана вконец утратила интерес к этому вопросу. Она замечала только, что оживлённые улицы иногда сменяются тихими. Может быть, это были даже и переулочки. Ариану слегка угнетала мысль, что она опять не привезёт книги. А ведь её правдивые объяснения будут смахивать на враньё, притом неуклюжее! Ну, и пусть. Сейчас не до книг. Ещё неизвестно, чем эта поездка кончится. Ликёр "Бейлиз", красивый тридцатилетний мужчина и "Мерседес", слившись воедино, могут натворить бед.

Мечтательно размышляя про шахматную теорию, Ариана и не заметила, как машина свернула в какой-то пятиэтажный двор и остановилась. Любительница ликёра стала осознавать реальность только тогда, когда молодой психолог вдруг очутился бок о бок с ней, на заднем сиденье. Фары были погашены, но мотор, кажется, работал.

–Да разве это Текстильщики? – задала вопрос Ариана, поставив бутылку на пол и оглядевшись по сторонам, – куда ты меня привёз? Я впервые вижу эти дома, эти гаражи!

–Враньё номер три, – дал странный ответ психолог. Он говорил спокойно и благодушно. А после этого он ударил её. Кулаком. В лицо. Удар был не очень сильным, но кровь из носа всё-таки потекла и попала в рот.

–Ты что, ненормальный? – вскрикнула Ариана, пытаясь вытереть нос рукавом, – ты меня ударил! Я сейчас выскочу из машины и заору!

–Даже не пытайся. Я заблокировал двери.

–Ты заблокировал двери? Но с какой целью? Чего ты от меня хочешь? Скажи, чего?

–Я, прежде всего, хочу, чтоб ты перестала врать. Ты – врущая и сосущая проститутка. Разве это не так? Быстро признавайся, что это так!

–Когда я тебе врала?

–Когда заявила, что все следователи и судьи – пьющие мрази. Когда представилась Арианой. Разве тебя зовут Ариана?

Тут Ариану большой солёной волной захлестнула ярость. Ей было плевать на то, что её ударили, оскорбили и обвинили в неуважении к тем, кого она презирала и ненавидела. Но сказать, что она присвоила своё имя – это уж было слишком! Глотая кровь, Ариана выхватила из куртки студенческий.

–На! Смотри! Читай! Читай вслух, жалкое ничтожество и подонок!

–Действительно, Ариана, – невозмутимо признал блондин, посветив мобильником, – Ариана Феликсовна Малявкина, МГУ. Ого! Исторический факультет!

Спрятав телефон, он довольно вежливо предложил Ариане чистый платок, чтобы она вытерла кровь. Платок был отвергнут. Слегка дрожащей рукой в кожаной перчатке вернув документ в карман, Малявка продолжила вытирать лицо рукавом. Потом она вынула из другого кармана свой носовой платок.

–Да, промашка вышла, – опять раздался голос блондина, – ну, хорошо. Давай назовём последнюю твою ложь враньём номер два. Согласна?

–Козёл! Какую ещё последнюю ложь? Ты меня достал! Отвали!

–Ты мне заявила, что видишь эти дома впервые. Хочешь сказать, что это не ложь?

Ариана молча плюнула на пол кровью. Она решила не отвечать. О чём говорить с больным?

–Полчаса назад тот мальчишка нёс тебя здесь на руках, – продолжал психолог, немного повысив голос, – ты здесь была! И всё ты здесь видела! Ясно, быдло?

У Арианы дёрнулся рот. Опустив платок, она ещё раз обвела глазами пятиэтажки справа и слева.

–Это Полесский проезд? И тот самый двор? Ты что, сделал круг?

–Не смей говорить, что я сделал круг! Я не уезжал! Я не лох – тратить на тебя деньги и бензин! Ты – спермососущее насекомое!

Он опять ударил её. Она поняла, что дело серьёзное. Любовь к шахматам завела её далеко.

–Теперь докажи, что ты сам не лжец, – потребовала она, ощупав скулу, –немедленно докажи! Иначе я не поверю, что ты – не быдло!

–Просьба законная.

Он раскрыл перед ней удостоверение и опять посветил мобильником. Оказалось, что никакой он не лжец – и звали его Альберт, и следователем он, действительно, был, да ещё каким! Точнее сказать – не был, а являлся уже в течение года.

–Ну, хорошо, – вздохнула Малявка, когда он сунул в карман удостоверение и мобильник, – теперь скажи, наконец, чего ты от меня хочешь? Чтоб я разделась?

–Это необязательно. Ты в одежде прекрасно сделаешь своё дело, спермососущее насекомое!

Ариана цокнула языком.

–Да это улус Джучи! Самый настоящий!

–Улус Джучи? Это что?

–Это кровь из носа.

–Ты опять врёшь?

–Да, я пошутила. Улус – владение, Джучи – старший сын Чингисхана. Своему старшему отпрыску Чингисхан завещал все земли западнее Урала, которые предстояло завоевать и поработить.

Последняя фраза была цитатой – не то из Карамзина, не то из Ключевского. А возможно, даже из Костомарова. Но не из Гумилёва, которого Ариана считала вралем и шарлатаном. Как бы то ни было, эта фраза психологу не понравилась.

–Ты, животное, оскорбила мою страну, – сказал он с печалью. Третий удар пришёлся под дых. Он был самым страшным. Минуты две Ариана корчилась, сунув руку в карман, а следователь за ней внимательно наблюдал. Когда лезвие ножа вонзилось ему в кадык, он схватил Малявку, и ей пришлось воспользоваться ножом ещё пару раз. Но он всё пытался её душить слабеющими руками, да уж куда ему было! Будучи медиком, Ариана знала, сколько примерно должно быть крови, и удивлялась его активности при её фонтанном обилии. Так она текла и текла, пока он не завалился.

Ликёр пришлось допивать. Лучше было допустить что угодно, только не панику, потому что паника крушит всё. Орудие преступления Ариана тщательно вытерла носовым платочком, сложила и убрала в карман вместе с этим самым платком. А труп патриота необходимо было вышвыривать из машины. Или самой её покидать. Второе, конечно, было немыслимо. Дёрнув ручку на левой двери, Малявка с радостью обнаружила, что покойничек ей наврал, блокировки не было. От мороза, который опять коснулся носа Малявки, кровь из него перестала течь. Будто испугалась. Но, может быть, всё это Малявке только почудилось, а реально кровь уже минут пять как остановилась. Труп патриота был тяжелёхонек. Ариана его выталкивала ногами, лопатками уперевшись в правую дверь. Вслед за мертвецом – но гораздо дальше, чёрт знает как далеко, бросила бутылку. Та вдалеке разлетелась вдребезги. Слава Богу. Захлопнув левую дверь и бочком протиснувшись между спинками двух передних сидений, Малявка села за руль. Её пока не трясло. Музыку она решила убрать – не до развлечений сейчас. К счастью, "Мерседес" был с двумя педалями, то есть – с автоматической КПП. Такие штуковины Ариана водить умела. Её учили подруги. Сообразив, каким рычажком на руле включаются фары, она дала резкий старт и двинулась через двор к другой его стороне, надеясь, что там пролегает улица, по которой можно будет доехать до кольцевой московской автодороги. Зачем бедной Ариане был нужен МКАД? Для важного дела. Она решила ехать в Перово. Москву она знала плохо, но как добраться от кольцевой до Перовской улицы, помнила. Таким образом, был у неё только один путь – через кольцевую.

Ей повезло – за тихим кварталом тянулась очень широкая, очень светлая улица. Лихо вырулив на неё, Малявка разогналась и в десять минут добралась до Волоколамки. Сделала поворот. Машин на шоссе было очень мало. Гаишники не дежурили, потому что температура воздуха опустилась до тридцати четырёх. Но пьяный туман в голове Арианы таял, и все эмоции обострялись. Началась паника. Ариана распсиховалась до такой степени, что на двух перекрёстках её босая нога ударила в педаль тормоза, когда ровно и не мигая горел зелёный. Водители ей сигналили. Один даже не поленился что-то сказать, опустив стекло. На красный сигнал светофора водительница без прав, к счастью, реагировала как нужно.

Достигнув МКАДа, она свернула, согласно стрелке, на север. А был ей нужен восток. Путь предстоял дальний. А транспорта, и полос на МКАДе было побольше, чем на Волоколамском шоссе. Непросто было понять, как правильно ехать. И вот беда – топливная лампа стала мигать. Бензина осталось мало. Пришлось заехать на АЗС. Машин там ни одной не было. Также не было и заправщиков. Подрулив к ближайшей бензоколонке, Малявка стала сигналить, чтобы они вышли. Ведь не могла же она босиком в крови, идти к кассе. И ей опять посчастливилось – из служебного помещения вышел хмурый мордоворот, одетый в бушлат. Опустив стекло, Ариана быстро утёрла слёзы и протянула сервиснику две сотни рублей.

–На все!

Заправщик взял деньги.

–Давайте ключ,– сказал он.

–Какой ещё ключ?

–От топливной горловины вашей машины.

–Где его взять?

–Попробуйте вытащить из замка зажигания.

Ариане пришлось заглушить мотор, хоть ей не хотелось этого делать. Она боялась, что он потом как-нибудь возьмёт да не заведётся. Но он завёлся, пятнадцать литров бензина в баке прибавилось, и дорога была продолжена. В тридцать пять минут первого по полуночи Ариана благополучно съехала с кольцевой на улицу Молдагуловой. Через десять минут она кое-как поставила "Мерседес" – но не на Перовской, а на соседней улице, вдалеке от транспортных остановок и магазинов. Слёзы из её глаз текли и текли. Сняв со своей шеи длиннющий шарф, она перочинным ножиком рассекла его поперёк на две половины и тщательно обмотала ими босые ноги. Так обмотала и завязала, чтоб можно было пройти парочку кварталов. Больше не требовалось. Окинув взглядом салон, весь залитый кровью, Малявка вышла из белоснежной машины, и, закрыв дверь, бегом устремилась вглубь знакомых дворов, чтоб преодолеть путь по прямой. Ключ она оставила в "Мерседесе".

Людей на улице совсем не было. Это радовало. И вовсе не беспокоило то, что время вплотную подошло к часу, а ждать её обещали до половины первого. Ариана знала свою подругу. Если та пригрозила уехать в двенадцать тридцать, значит – уедет в час. Так происходило всегда. Иначе не могло быть никогда. И точно – знакомый автомобиль во дворе стоял. Подбежав к мусорным контейнерам, Ариана избавилась от перчаток и носового платка. Потом она быстро переложила всё из карманов куртки в карманы брюк, сняла эту куртку и выбросила её, от крови всю заскорузлую. После этого устремилась, дрожа от холода, к одному из подъездов сталинского кирпичного дома. Код она знала. Взбежав на второй этаж, начала трезвонить в первую дверь на площадке.

–Малявка, вон!– ответили ей за дверью,– я не открою! И я сейчас ухожу!

–Если ты уходишь, значит, – откроешь! В окно не вылезешь! Открывай!

–Ты принесла книги?

–Конечно!

Защёлкал тугой замок, и дверь распахнулась.

–Сука,– сказала девушка, не увидев никаких книг в руках Арианы. Потом она посмотрела на её ноги, обмотанные кусками шарфа, подняла взгляд на её лицо. И сделала шаг назад. Это была Рита Дроздова.


Глава седьмая

Рита Дроздова и Ариана Малявкина.


Первые двадцать минут Ариана просто билась в истерике. Но она при этом не забывала и про другие свои дела – ей ведь ещё нужно было раздеться, обругать Риту матерными словами и залезть в ванну, которая наполнялась весьма горячей водой. В горячей воде она капельку остыла и начала рассказывать, иногда выхватывая у Риты рюмочку коньяку. Рита мрачно слушала, сидя рядом на табуретке. Ей поминутно звонили на её сотовый телефон. Она отвечала, что быть сегодня не сможет, а почему – скажет завтра.

–Так значит, ты всё время была в перчатках?– спросила Рита, дослушав повествование Арианы.

–Да, да, всё время! Я не оставила отпечатков в этой машине.

–Я правильно поняла, что тебя в ней видел только тот парень с больной ногой и заправщик, который вряд ли это забудет до конца жизни?

–Ритка, ну что за глупости? Он уже обо мне забыл! Что с блондинки взять?

Рита закурила, положив ногу на ногу.

–Так он точно из ФСБ?

–Кто, следователь? Конечно! Там, в его ксиве, чётко написано: ФСБ!

–И он точно мёртв?

–Абсолютно! Мертвее и быть не может!

Сотовый телефон опять зазвонил. На этот раз Рита даже не сочла нужным ответить. Сбросив звонок, она повторила, глядя в глаза Ариане:

–Он точно мёртв?

–Абсолютно!– хлопнула Ариана ладонью по мыльной пене,– я медсестра!

–Ты – кретинка.

Взяв из руки Арианы рюмку, а с пола – почти пустую бутылку, Рита ушла.

–А что мне ещё оставалось делать?– взвизгнула Ариана,– ты бы что сделала, окажись ты в этой машине?

–Я бы не оказалась в этой машине. А если бы оказалась, поехала бы за книгами! И сюда бы их привезла. Ты знаешь, как мне нужны эти книги!

–Ты ненормальная!

–Сама дура! Думаешь, я штудирую шахматную теорию для того, чтобы играть в шахматы?

–Ты больная! Ты мерзкая! Я сейчас утоплюсь!

Рита промолчала. Она курила, сидя на кухне перед остывшим кофейником. Новый рёв Арианы проходил мимо её ушей и не раздражал. К тому же, он вскоре кончился. Когда голая Ариана, выйдя из ванной, спросила, где можно взять верёвку, чтобы повеситься, Рита ей спокойно ответила:

–Вынь шнурки из моих ботинок. Или возьми поясок халата. Но если ты уже утопилась, тогда повесься около батареи. Я угощу всех дворовых кошек сушёной воблой.

–Дроздова! Я не хочу в тюрьму!

–Тюрьма тебе не грозит. Повесившихся утопленников, как правило, отправляют в другое место.

–И в дурку я не хочу!

–Тогда не будь дурой! Хоть у тебя под глазом фингал, который заправщик, скорее всего, запомнил, у них почти нулевые шансы на тебя выйти. Если, конечно, мальчишка будет молчать. А он молчать будет. Я с ним поговорю.

–Что ты ему скажешь?

–Что ты согласна выйти за него замуж, если он навсегда забудет про белый "Мерин".

–Ты что, смеёшься? Зачем я ему нужна?

–Сама удивляюсь. Он, видимо, представляет себя виконтом де Бражелоном, которым, в сущности, и является.

–Я сама могу с ним поговорить! И сделаю это прямо сегодня.

–Нет, Ариана. Сегодня ты останешься здесь, вызовешь врача, оформишь больничный и не покинешь эту квартиру со стальной дверью до той минуты, пока всё не разъясниться.

–Риточка, я прописана в общежитии!

–Врач придёт. И ты это знаешь.

Малявка сморщила нос. Потом она убежала в большую комнату и пришла обратно в халате, завязывая на нём поясок. Сев к столу, спросила:

–Значит, ты думаешь, что Альберт никак не причастен к исчезновениям и убийствам всех этих Ариан?

–Никак не причастен. То, что мальчишка возник на Щукинской не случайно, дураку ясно. Ты говорила со мной по мобильнику очень громко, на всю больницу. Мальчик услышал, что ты на Щукинской будешь в десять, и прискакал. А то, что охотник за Арианами пересёкся с тобой таким расчудесным образом – это более чем сомнительно. Я бы даже сказала, что вероятность равна нулю. Этот патриот просто захотел тебя изнасиловать.

–Значит, ты признаёшь, что я поступила правильно?

–Ариана, ты поступила, как настоящий Ахилл. А это – гораздо больше, чем правильность. Но ты, дура, не догадалась спросить, как зовут мальчишку.

–Ничего страшного, ведь в больнице его все знают! Так ты уверена в том, что Мельников не придумал все эти похищения?

–Я не знаю. Ты говорила с ним, а не я.

–Маринка считает, что ему можно верить!

–А ей самой верить можно? Она жрёт транквилизаторы, как ты – семечки!

–Ну тебя,– вздохнула Малявка. Коньяк её зацепил крепче, чем ликёр. Некоторое время она безмолвно следила, как Рита гасит окурок и открывает новую пачку "Винстона", а потом размышляла вслух, что бы ей такое сказать врачу. Рита приготовила кофе. Когда они его пили, взгляд Арианы вдруг оживился:

–Ритка! Совсем забыла тебе сказать: Светка Елисеева из общаги комнату ищет! Ей двадцать лет, не то девятнадцать. Она готова выкладывать семь пятьсот.

–Как её зовут? – оторвалась Рита от размышлений.

–Я ведь тебе сказала – Света её зовут! Света Елисеева! Она классная.

–Если она классная, то – потом. Как-нибудь потом. Не сейчас. Пока мне не хочется.

–А когда?

–Ну, пусть она позвонит мне где-нибудь через год, когда я уже забуду о том, что это именно ты её предлагала. И пусть не вздумает говорить, что ты ей дала мой номер! Иначе мне опять не захочется.

–Через год?

–Да, да, ровно через год, в январе две тысячи третьего, сразу после того, как она сумеет узнать своё лицо в зеркале. И ни слова про Ариану Малявкину!

–Ну тебя, – вяло повторила Малявка и пошла спать в маленькую комнату, где была застелена постель Риты. Спать в большой комнате, вид которой был очень мрачным из-за тяжеловесной дубовой мебели довоенных лет, Рита не могла. Но спать в эту ночь она и не собиралась. Впрочем, ночь кончилась. Было три. Допив кофе, Рита переоделась в маленькой комнате, под сопение Арианы сквозь темноту. Рита сняла красное вечернее платье для казино, колготки, бельё, и, взяв свой второй халат, направилась в ванную. Там она занялась окраской волос и к пяти утра сделалась блондинкой, как Ариана. Сходство, конечно, было не абсолютное, но приемлемое вполне. До восьми утра Рита пила кофе и коньяк с ромом. В восемь часов она, узнав телефон местной поликлиники через справочную, вызвала врача Ариане.

–Пожалуйста, пусть красивый молодой доктор придёт как можно скорее, – сказала она диспетчеру, – у неё тяжелое состояние. Она бредит.

–Ну а зачем ей тогда красивый молодой доктор? – спросила девушка, – ведь она всё равно не сможет его отличить от Ленина в Мавзолее!

–Конечно! – радостно согласилась Рита, – а к Ленину всегда очередь! Чтобы не волновать больную отсутствием достоверности, мне придётся быть первой!

–Ну вас, – вздохнула девушка и ушла со связи.

Доктор явился без двадцати одиннадцать, когда Рита уже спала в довоенном кресле, а Ариана ещё даже и не думала просыпаться. Открыла медику Рита. Она сначала не поняла, кто это такой и что ему надо.

–Вы Ариана Феликсовна Малявкина? – спросил врач – действительно, молодой, как она заказывала.

–Да, я, – хрипло и невнятно сказала Рита, только в эту секунду досмотрев сон.

–Врача вызывали?

–Да!

–Тогда я войду?

–Чего?

–Можно мне войти?

–Да.

Рита, в самом деле, чувствовала себя неважно. Велев врачу снять пальто в прихожей и получив от него ответ, что он это уже сделал, она его пригласила в большую комнату. Сев за стол, он выложил на него какой-то официальный бланк, спросил медицинский страховой полис и паспорт. Она ему принесла паспорт Арианы. Полис был в него вложен. Внимательно изучив оба документа, доктор спросил:

–Что вас беспокоит?

–Спина, – ответила Рита, – я её, кажется, застудила.

–И в каком месте она болит у вас?

–В пояснице.

–Температуры нет? Горло не болит?

–Нет.

На Рите был лишь халат, и она боялась – ну, так себе, конечно, боялась, что врач предложит ей его снять, дабы осмотреть и ощупать спину. Но ничего подобного не случилось. Вместо того, чтоб воспользоваться законной возможностью получить приятные впечатления, молодой человек стал заполнять бланк, достав шариковую ручку и раскрыв паспорт. Мнимая Ариана следила за ним мутными глазами, сидя на довоенном диване. Вдруг врач спросил:

–Родовых травм не было?

–Не было.

–В детстве вы любили нырять?

–Любила. А что?

–Ну, может быть, спину ещё тогда застудили?

Рита не знала, что отвечать.

–А где вы работаете? – продолжал задавать вопросы молодой врач.

–В районной больнице номер шестьдесят восемь.

–Должность?

–Я – медсестра. То есть, лаборантка.

–Где-нибудь учитесь?

–В МГУ учусь я, на историческом факультете. Но справка для университета не нужна. Я, типа, в академическом отпуске.

–Не нужна – значит, не нужна.

Заполнив больничный, доктор отдал его Рите, и, улыбаясь, спросил:

–Историю любите?

–Да, люблю.

–Это очень странно!

–Да что здесь странного? – удивилась Рита, – история увлекательна.

–На мой взгляд, историки – это люди, которые прошлым интересуются больше, чем будущим. Не могу этого понять.

–Всё очень логично. В чужих могилах копаться приятнее, чем в своей.

–Ну вас! Видимо, в детстве мечтали стать археологом?

–Да, мечтала. С раннего детства.

Доктор поднялся из-за стола.

–Завидую тем, кому удалось воплотить детские мечты.

–Вы – не из таких?

–Увы, нет. Закрывать больничный придёте в следующий четверг.

С этими словами доктор ушёл, очень торопливо надев пальто. Закрыв за ним дверь, Рита ворвалась в маленькую комнату и безжалостно сдёрнула одеяло с подлинной Арианы. Та застонала и приоткрыла глаза. Синие, большие глаза Ахилла. В них был испуг.

–Больничный тебе оформили! – сообщила Рита, размахивая листом, – можешь спать спокойно!

–Но это бред, – промямлила Ариана. – как мне могли оформить больничный лист, если я спала?

–Дорогой Ахилл! Твоё уязвимое место – пятка. Всё остальное – неуязвимо, особенно голова, она целиком сделана из дуба.

Скинув халат, Рита начала одеваться. Она куда-то спешила. Через минуту на ней уже были джинсы и свитер. А Ариана, не проявив интереса к листу, который был брошен ей на живот, горестно воскликнула:

–Как прекрасен был виденный мною сон! Как страшна реальность! Я совершила убийство! Что теперь делать?

–Спать, пить коньяк, – бросала команды Рита, застёгивая ремень на штанах, – квартиру не покидать, дверь не открывать никому. Телефон не трогать.

–А ты куда собираешься?

–По делам. Где мой телефон, твою мать? А, вот он! Ой, я могу не успеть!

Выбежав из комнаты, Рита стоя впихнула ноги в ботиночки и буквально пятью движениями надела пальто, шапочку и шарф. Ключи, документы, деньги были ещё накануне рассованы по карманам пальто. Ключи Рита вынула, чтоб снаружи запереть дверь. Схватила перчатки.

–Дроздова, вернёшься скоро? – опять раздался печальный голос Ахилла.

–Вечером, вечером. Если что, звони с городского мне на мобильник. Кроме меня, никому!

Покинув квартиру, Рита заперла дверь на оба замка.


Глава восьмая

Рита знакомится с Димкой Болотовым.


Рита знала, что Ариана действительно не заметила перемены цвета её волос. Брюнетка стала блондинкой, а Ариана этого не заметила! Да, конечно, она была деморализована. Практикующей медсестре обидно сдавать экзамен по анатомии, а Ахиллу – экзамен по управлению современным автомобилем. Но самым трудным и важным был для Малявки экзамен по здравомыслию. Слабость в логике обрекла бы её не только на очень долгий тюремный срок, но и на потерю расположения Риты.

Выйдя на улицу, Рита сразу схватилась за нос, чтоб защитить его от мороза, и сломя голову побежала к своей машине. С осени она ездила на двенадцатилетнем «Пежо-605», цвета серебристый металлик. Это была машина её мечты – красивая, мощная, легендарная. После ночи стояния на морозе она завелась как миленькая. Погрев её минут десять, Рита отправилась в Люблино. Там была больница, где в позапрошлом году её собирал по частям Евгений Владимирович. Он сделал ей несколько операций и отпустил раньше времени, уступив её настояниям. Для того, чтоб получить выписку, ей пришлось написать расписку.

Выехав на Рязанский проспект, она стала чаще поглядывать в зеркала и очень рискованно обгонять. Так, на всякий случай. Машин, не смотря на стужу, было полно. Охранники знали Риту и сразу подняли перед ней шлагбаум. Поблагодарив их улыбкой, она проехала на больничную территорию и припарковала автомобиль перед хирургическим корпусом. В отделении пробыла она полчаса. Все, кроме Тамары Васильевны, были заняты и могли только очень коротко поболтать с бывшей пациенткой. Но терапевт любезно дала ей два телефонных номера Димки и вежливо поинтересовалась всеми нюансами состояния Арианы, узнав, что она больна. Таким образом, миссия Риты в больнице была исчерпана, и больницу можно было покинуть. Вновь сев за руль, Рита запустила мотор и набрала Димке. Она звонила на городской. Димка почти сразу взял трубку. Его мальчишеский голос Рите понравился.

–Это Дмитрий? – осведомилась она.

–Да, я.

–С вами говорит подруга той дамы, которую вы вчера несли на руках. Я про Ариану.

Димка взволнованно засопел и долго молчал. Потом он спросил:

–А как вас зовут?

–Меня зовут Рита.

–Вы с ней подруги?

–Да.

–Где она сейчас?

–У меня. Я располагаю свободным временем. Если вы сейчас дома и не особо заняты, я приеду и расскажу вам подробности. Мой мобильник через минуту сядет.

–Я буду рад, если вы приедете, – сказал Димка.

–Тогда, пожалуйста, адрес.

Он назвал адрес. Она достала из-под солнцезащитного щитка маркер с блокнотом и записала.

–На Пролетарке живёте?

–Да.

–Хорошо. Через полчаса я приеду.

Она приехала через сорок минут. Поскольку её мобильник на самом деле был хорошо заряжен, почти все эти сорок минут она проболтала с Ленкой Троянской. Да-да, с той самой царицей из ресторана «Троя». Они с ней были коллегами – но уже не по обезьянству, придуманному Мариной Ерошкиной, а по импровизированному свинству.

–Я и Алька сегодня вечером будем у Буреломовой, – сообщила Ленка сразу после того, как Рита с ней поздоровалась, – у неё, кажется, депрессия.

–Разве это – хороший повод для измывательства? – удивилась Рита.

–Для измывательства? Мы хотим её поддержать!

–Смотрите, кончится тем, что она Тумана на вас напустит! А что из этого выйдет, знаешь сама.

Елена Троянская озадачилась. Но потом она усмехнулась и задала вопрос:

–Так может, ты с нами?

–Ну, хорошо. Часа через два я, наверное, за тобой заеду. Алька пускай сама добирается.

–Да, пускай. Надеюсь, она где-нибудь провалится по дороге.

–Алька проваливается только по дороге туда, где она нужна, – возразила Рита. Язвительный разговор в таком духе шёл до тех пор, пока она не припарковала машину около дома Димки.

Димка ей открыл дверь, едва она прикоснулась к кнопке звонка. В маленькой квартире он жил один, и бабами в ней не пахло. Это повергло Риту в недоумение, потому что она сочла Димку симпатичным. Он ей помог снять пальто. Идя вслед за ним на кухню, она заметила, что он сильно хромает. В квартире было не слишком чисто, однако Рита в силу своей терпимости ко всему неизбежному и любви к живым поросятам этим не заморочилась.

–Кофе? – предложил Димка, когда она уселась за стол.

–Нет, спасибо. Мне надо, дружочек мой, чтоб ты просто сел и не суетился.

Он молча выполнил её просьбу. Кажется, ноги его совсем не держали. Ей захотелось курить, глядя на него. Однако, она решила не наносить ущерб его состоянию. Открыть форточку означало впустить в квартиру мороз, а было и так не особо жарко.

–Ты очень бледен, – сказала Рита, обводя взглядом кухню, также имевшую скверный вид, – это от волнения? Или от обильной кровопотери?

–Крови ушло немного, – спокойным голосом молвил Димка и в подтверждение своих слов слегка покраснел, – она очень лёгкая.

–Ариана?

–Да.

–Вес у неё маленький, – согласилась Рита, – а вот характер – тяжёлый. Я бы на твоём месте не стала связываться. Но ты, судя по твоему неумному взгляду, уже связался.

И тут она замолчала, глядя на Димку. И очень долго присматривалась к нему, прежде чем сказать:

–Она вчера ночью зарезала человека.

Димка даже не вздрогнул. Не шевельнулся.

–Водителя «Мерседеса»?

–Да. Он хотел её изнасиловать. У нее в кармане был перочинный нож с белым крестиком. Ни один человек, кроме нас с тобой, не знает о том, что ты посадил её в «Мерседес». Никто её в нём не видел. Никто не видел, как она вышла из «Мерседеса» в паре кварталов от того дома, где живу я. И она всё время была в перчатках. Ты меня понял?

–Да, – еле слышно проронил Димка, – я тебя понял.

Он продолжал оставаться очень спокойным и неподвижным. Рита кивнула. Ей захотелось дать ему щелбана. Но она не стала этого делать.

–Ну, молодец. Тогда я пойду?

–Постой, – вдруг остановил он её порывистым и коротким прикосновением, – так она сейчас у тебя?

–Она сейчас у меня.

–В каком она состоянии?

–В полупьяном. Но всё будет хорошо. Она успокоится, потому что её поступок был правильным. У неё других вариантов не было вообще. Если бы она приехала не ко мне, а в полицию, то её закатали бы на пятнадцать лет. Ты согласен?

–Да. Тут даже и не о чем говорить. Скажи, я могу с ней встретиться?

–Можешь, – сказала Рита, всё-таки дав ему щелбана, – но только сначала ты должен встретиться с доктором. Завтра ты поедешь к нему. Потом ты позвонишь мне. Я вижу, твой городской телефон имеет определитель. Значит, мой номер у тебя есть. Звони, когда хочешь.

–Я позвоню тебе днём, – пообещал Димка. Рита с дурацкой важностью улыбнулась ему и встала. Он проводил её до двери, помог ей надеть пальто. Она долго думала, целовать его или нет. Решила не целовать, чтоб совесть перед Малявкой была чиста. Но руку ему пожала.

Над городом появилось солнце. Оно было бледно-розовым и не грело совсем. Запустив мотор, Рита прикурила. Потом она взяла телефон и набрала номер.

–Да, Рита, – ответил ей мужской голос.

–Ты сейчас в офисе?

–Да.

–Через полчаса я заеду минут на пять. Я буду без макияжа. Скажи охранникам, чтоб они постарались меня узнать.

–Ты без макияжа? Заедешь на пять минут? Что всё это значит?

–Что меня ждут Елена Троянская и Туман.

–Дивная компания! И какого рода туман тебя ещё ждёт?

–Мужского. Это кабель.

И, убрав мобильник, Рита включила первую передачу. Спешить ей было особо некуда, но она устремилась к центру, как на пожар в главном госархиве литературных рукописей.


Глава девятая

Ксения, Елена и Алевтина ищут третий стакан. Рите он не нужен. Туман приходит сквозь холод и снегопад.


Туман был восточноевропейской овчаркой без родословной. Ксения всем врала, что он – РКФный, но появился после внеплановой вязки. На самом деле, его родители не были никакими клубными медалистами, чемпионами Мира по экстерьеру и выучке. Они были всего лишь уличными рабочими псами, которые охраняли какой-то важный правительственный объект между енисейской тайгой и Полярным кругом. Поскольку там собачек кормили не совсем так, как кормят элитных выставочных красавцев, время от времени приходилось им есть волков. Тумана никто никогда не дрессировал, ибо он достался Ксении Буреломовой. Но он вырос довольно умным, по той же самой причине. Ведь если два существа вместе проживают на площади тридцать восемь квадратных метров, по крайней мере одно из них должно быть вменяемым. По ночам Ксения работала – сочиняла драматургию, стихи и прозу. В восемь утра она выводила пса на прогулку, потом кормила его и ложилась спать. Дверь своей квартиры писательница при этом не запирала, чтоб кто-нибудь захотел войти с целью воровства и был уничтожен. Но Алевтину Абрамову, или, проще говоря, Алю, Туман не атаковал никогда, ибо её цели были иными. Аля обычно сразу будила Ксению Буреломову, и они начинали орать одна на другую, используя непонятные псу слова – Мандельштам, Цветаева, Блок, Есенин, Высоцкий, Ахматова, Гумилёв, Пастернак и тому подобные. Также много звучало и других слов, куда более понятных. В такого рода разборки Туман, как правило, не встревал. Они ему даже нравились, потому что в эти минуты, а лучше сказать – часы, он острее чувствовал глубину своего ума и нравственного развития.

Улус Джучи

Подняться наверх