Читать книгу Перпендикулярность - Григорий Аркатов - Страница 13

…Енос жил сто девяносто лет и родил Каинана. По рождении Каинана Енос жил семьсот пятнадцать лет и родил сынов и дочерей. Всех же дней Еноса было девятьсот пять; и он умер…

Обвинители, возбуждая дело, рассчитывали, с одной стороны, испугать Сократа и заставить его замолчать, а с другой – дискредитировать его в глазах афинян, представив его мудрость и весь его образ жизни как богохульство и нарушение устоев полиса. Но Сократ, приняв брошенный вызов, заставил своих обвинителей, а заодно и близких им по духу судей, пойти до конца.

Занятая Сократом бескомпромиссная позиция, принципиальное отрицание вины по всем пунктам предъявленного обвинения, уверенное отстаивание своих взглядов и высокого смысла всей своей прежней жизни лишь подогревали направленные против него страсти и предрассудки.

– Вы хотите знать, почему я не добиваюсь снисхождения, не собираюсь слезно упрашивать и умолять вас внять моим мольбам, не взываю к вашей жалости, не привожу в суд плачущих детей, скорбящих родственников, друзей и знакомых?

– Да. Дай нам это!

– Судья поставлен не для того, чтобы миловать по произволу, но для того, чтобы творить суд по правде; и присягал он не в том, что будет миловать кого захочет, но в том, что будет судить по законам. Поэтому и нам не следует приучать вас нарушать присягу, и вам не следует к этому приучаться, иначе мы с вами можем одинаково впасть в нечестье.

– Твоя критика неуместна!

– Так же как и ваши обвинения.

– Так ты не признаёшь своей вины?

– Я – бедный человек, который, оставив собственные дела, заботился о добродетели сограждан и благе государства. Если же я должен по справедливости оценить свои заслуги, то вот к чему я присуждаю себя – к обеду в Пританее.

…Каинан жил сто семьдесят лет и родил Малелеила. По рождении Малелеила Каинан жил семьсот сорок лет и родил сынов и дочерей. Всех же дней Каинана было девятьсот десять лет; и он умер…

Судей сильно покоробило от сути заявления, и кто-то скромно простонал от изумления, а кто-то закричал:

– Гнать тебя нужно из Афин!

– Да что вы говорите?! Неужели без вас я никак не смогу определить свою судьбу?

– Тогда мы отправим тебя за решетку!

– Если бы вы не были так ничтожны, я бы, наверное, даже пожалел вас. Настолько безумны ваши речи, что я начинаю задумываться, каким образом вы попали в судьи… Ну, да ладно… Я же приемлю лишь один вариант приговора.

– И какой же, если не секрет?

– Всё мое скромное имущество оценивается примерно в пять мин, в связи с чем я считаю разумным штраф в одну мину серебра. Но поскольку мои друзья – Платон, Критон, Критобул, Аполлодор – просили меня назвать в качестве меры наказания штраф в 30 мин, я предлагаю эту меру наказания.

Суд ушел на совещание, но заранее было известно, чем закончатся судейские дебаты. Перевесом в 80 голосов Сократу был вынесен смертный приговор.

Сократ знал, что всё должно было закончиться именно так и никак иначе, однако почему-то до последних секунд в его душе теплилась наивная вера в то, что ружье всё-таки не выстрелит. И всё же это свершилось. Чувства Сократа были спутаны, казалось, он был смущен. Бедный философ, которому всегда в жизни не везло, внезапно сорвал банк. Да, Сократ добился своего, однако готов ли он был к этой победе?

В любом случае, отступать было слишком поздно.

…Малелеил жил сто шестьдесят пять лет и родил Иареда. По рождении Иареда Малелеил жил семьсот тридцать лет и родил сынов и дочерей. Всех же дней Малелеила было восемьсот девяносто пять лет; и он умер…

– Ни на суде, ни на войне, ни мне, ни кому другому не следует избегать смерти любыми способами без разбора. Избежать смерти не трудно, афиняне, а вот что гораздо труднее – это избежать испорченности: она настигает стремительнее смерти.

Последние слова Сократа были полны фатализма, хотя мне кажется, что все его слова, строки и запятые писались чернилами рока.

– Я скажу вам: пожалуй, всё это произошло мне на благо, и, видно, неправильно мнение всех тех, кто думает, будто смерть – это зло. Как глубокий старик я и так уже близок к смерти. О вас же, обвинителях и судьях, пойдет великая и прекрасная слава убийц мудреца. С моим уходом появятся новые обличители. Если же вы думаете, что, умерщвляя людей, вы заставите их не порицать вас за то, что вы живете неправильно, то вы заблуждаетесь. Такой способ самозащиты не вполне надежен и не хорош, а вот вам способ и самый хороший, и самый легкий: не затыкать рта другим, а самим стараться быть как можно лучше… С хорошим человеком не может произойти ничего дурного ни при жизни, ни после: боги не перестают заботиться о его делах. Но уже пора идти отсюда; мне – чтобы умереть, вам – чтобы жить, а что из этого лучше, никому неведомо, кроме бога.

Сократа повели в тюрьму. Так закончился самый напряженный день Сократа – философа и человека. Он проиграл свое уголовное дело расчетливо, мудро, красиво, выиграв тем самым дело всей своей жизни. Такова была развязка беспроигрышной и безвыигрышной игры с жесткими правилами.