Читать книгу Блуждающая планета (сборник) - Григорий Ельцов - Страница 4

Друзей у Максима было много. Но виделся он с ними редко. Раньше, конечно, всё было иначе. Но с определённого момента – Максим даже не мог точно вспомнить, с какого именно, – все друзья будто стали ему чужими, по крайней мере, так начал считать сам Максим. Он стал избегать частых встреч с ними. Он много думал о прекрасном будущем, и эти его мысли сплелись воедино с общением с приятелями. Возможно, не было бы приятелей, не было бы и мыслей о прекрасном будущем. Интересно, почему? И каждый раз Максим созванивался с друзьями, когда хотел посмаковать именно мысли о прекрасном будущем, которые доставляли ему огромное удовольствие, чего нельзя было сказать об общении с приятелями.

Вечером он собирался позвонить Лёхе Орлову. Лёха учился на инженера на втором курсе. Учился, естественно, за деньги, возможно, именно поэтому любил оторваться на славу даже во время сессии. Сам он объяснял свою любовь к гулянкам до раннего утра и пристрастие к алкоголю тем, что скоро всё прекратится и придёт ЭТО. Под ЭТИМ он понимал жену, детей, напряжённую работу – то есть всё то, что было для Лёхи главной целью в жизни. Какая будет работа у Лёхи, Максим не представлял, да и вообще боялся представить своего приятеля работающим. А вот потенциальная жена у Лёхи уже была. Звали её Леной. Лёха иногда любил представлять их свадьбу. Познакомились они как-то через Интернет ещё два года назад и с тех пор терпят друг друга, хотя частенько чаша терпения переполнялась, и в отношениях наступала пауза, которая, как правило, длилась не больше недели и заканчивалась влюблёнными, полными обожания взглядами. Лёха полагал, что в серьёзных отношениях частые ссоры неизбежны. Сам он, играя по жизни роль весельчака, не подавал виду, что как-то расстраивается из-за ссор с любимой девушкой, и после очередной ссоры, которая заканчивалась тем, что Лена демонстративно уходила из Лёхиной квартиры, приятель Максима в свою очередь демонстративно говорил своим друзьям: «Да пошла она, потаскуха тупая». Наверное, он это говорил, чтобы показать всем, что у них с Леной серьёзные отношения. Хотя Максим знал, что Лёха на самом деле очень переживает из-за этих ссор. Как-то он сказал Максиму, что у него даже один раз заболело сердце после очередной из таких размолвок.

Полной противоположностью Лёхи во взаимоотношениях со своей любимой девушкой был Андрей Иванов. Этот приятель Максима познакомился со своей второй половинкой Катей на одной вечеринке. В первый день ни у него, ни у неё не возникло мысли об их возможных серьёзных отношениях. Катя тогда здорово напилась, вернее, её напоили многочисленные приятели Андрея, которые пытались воспользоваться Катиным опьянением для удовлетворения своих сексуальных желаний. Они и Андрею предлагали принять участие в осуществлении своей затеи. Но тот отказался, потому что предметом его внимания в тот день была другая девица – Маша. Маша была ростом всего сто пятьдесят сантиметров, лицо её всё было усеяно прыщами. Говорить она любила много, но как только разговор начинал обретать смысл и логику, Маша быстро скисала и делала вид, что ей беседа неинтересна и она вот-вот уйдёт домой. В тот вечер Маша тоже прилично напилась, и Андрей оставил её у себя дома. И оставлял он её так ещё в течение двух недель. Но как-то раз – ни с того ни с сего – высадил её из своей «девятки» посередине трассы, на полпути к её дому.

И в этот же день судьба послала Катю на путь Андрея. Это был второй раз, когда Андрей увидел свою будущую девушку. Компания была та же, что и две недели назад. Но просто так на этот раз Андрей не собирался отпускать Катю. В отличие от Маши, Катя была довольно симпатичной. Если бы она одевалась как девушка, а не как мальчик, то её можно было бы назвать даже красивой. Так что, можно сказать, Андрей решил пойти на повышение. Весь вечер он не отходил от Кати, предлагал ей съездить в кино или к водохранилищу позагорать. Сперва Катя увиливала от ответов, объясняя, что уже договорилась пойти гулять с девчонками, но что она не против съездить покупаться вместе с ними. Андрей согласился на условия Кати. И на следующий день он в окружении четырёх девушек сидел на берегу водохранилища.

Он ждал момента, когда сможет остаться один на один с Катей, момента, когда Катины подруги, все трое, войдут в воду. И этот момент наконец-то настал, и Андрей предложил Кате стать его девушкой. Катя сказала, что она подумает. И думала она целый месяц, в течение которого отношения между Катей и Андреем оставались исключительно дружескими. Хотя в душе обоих уже давно расцветала любовь. Иначе как объяснить то, что Катя не позволяла месяц целовать себя Андрею, постоянно грубила ему и высказывала недовольство?! Изредка в компании старых приятелей она садилась на колени к какому-нибудь парню, для которого была не больше, чем предмет интерьера. Иногда Катя садилась на колени к парню прямо на глазах Андрея, что заставляло сердце Андрея бешено колотиться в груди. Иногда демонстративно целовалась с кем-нибудь. Обычно это происходило после того, как Андрей не звонил ей в течение двух и более дней, что приводило Катю в негодование и одновременно отдаляло время их первого с Андреем поцелуя. Интересно, что тот парень, с которым Катя целовалась, сидя у него на коленках, не звонил ей ни разу и вряд ли знал номер её телефона, равно как и её адрес, место учёбы, а возможно и её имя.

Катя и Андрей скоро будут отмечать год. В тот день, с которого начинается отсчёт, Катя сказала «Да». С тех пор она перестала целоваться с кем попало, но их отношения с Андреем от этого лучше не стали. Катя не позволяла Андрею не обращать на неё внимания в компании больше чем на пять минут. Иначе происходили ссоры, одна из которых заставила Андрея прослезиться прямо на глазах приятелей. Хотя, надо сказать, что ссорились Катя и Андрей мало, значительно меньше, чем Лёха с Леной, потому что Андрей старался выполнять все требования своей любимой.

Другим приятелем Максима был Клим – весёлый толстяк. Был также у Максима ещё приятель Саня. Он отличался весьма буйным характером. Характер этот проявлялся под действием алкоголя. Саня мог разбить стекло в подъезде или в машине, когда у него было плохое настроение; мог встать посередине дороги, оглянуться по сторонам, увидеть вокруг себя множество народа и, несмотря на это, справить нужду; мог просто орать часами какую-либо приевшуюся глупость.

Ещё четыре приятеля Максима составляли квартет группы «Кранч Фактор», на репетиционной базе которых чаще всего и собиралась вся компания. Группа «Кранч Фактор» была довольно известной в Зеленограде, частенько её приглашали на крупные городские концерты. Но редко «кранчи» отзывались на эти приглашения. И не то чтобы им это было неинтересно. Просто желание попить пива и покутить всегда ценилось у «кранчей» выше, чем репетиции концертных программ. Лидером группы считался басист Гена. И нельзя сказать, что Гена больше других понимал в музыке, скорее, наоборот. Просто Гена имел определённые черты характера, которые позволяли ему командовать и наводить дисциплину. А дисциплина у «кранчей» здорово хромала. Гена пил значительно меньше своих товарищей. Водку и другие высокоградусные напитки вообще принципиально не пил.

А вот у барабанщика Гарика таких принципов не было, поэтому у него нередко происходили конфликты с Геной. Гарик после каждой пьянки обещал бросить пить, но, как правило, его хватало не больше чем на два дня.

Соло-гитарист Тёма напивался ещё чаще Гарика. Он приходил на базу пьяным через раз. Только Тёма никогда не говорил, что он думает бросить пить. На критику Гены он закрывал глаза в прямом и в переносном смысле и вообще всем своим видом показывал, что знает, что делает, и что не надо его учить.

Ритм-гитарист Женя напивался крайне редко, но на репетиции он приходил нечасто, за что и получал от Гены свою порцию критики.

Репетиционная база «кранчей» располагалась на бомбоубежище, которое продолжало так называться, несмотря на то, что уже давно превратилось в мебельный магазин, в котором Гена работал. Его начальник, зная, что Гена любит музыку, выделил своему подчинённому небольшую каморку. Так что Гена был, можно сказать, хозяином базы. Возможно, именно поэтому он и любил поважничать.

В компании Максима бывали и девчонки из числа тех, кто не являлся чей-либо девушкой. Только они, как правило, долго не задерживались, если никто к ним не начинал приставать. А если кто-то и затевал отношения (чаще других это был Гена), то задерживались, но ненадолго, до тех пор, пока не открывалось, что почти у всех здесь собравшихся молодых людей есть любимые девушки. У Гены тоже была любимая девушка Полина, на которой он в ближайшем будущем собирался жениться. Полину он любил очень сильно, по крайней мере, он так говорил. Однако любовь к ней не мешала Гене сильно любить случайные связи с девушками лёгкого поведения.

И только две девушки были постоянными свидетельницами беспорядков, происходящих на базе. Это Тома и Лиза. Непонятно, что их вытаскивало вечером из дома и заставляло приходить в прокуренную коморку, где над ними чуть ли не каждый день откровенно издевались. Но раз они всё же ходили на базу, значит, им это доставляло удовольствие. Возможно, они рассчитывали, что Гена когда-нибудь осчастливит одну из них, завалив на диван. Но Гена не выказывал своей заинтересованности Томой или Лизой. Да и вообще обеим мало уделял внимания, лишь изредка пукая им в лицо.

В шесть часов вечера Максим был уже на репетиционной базе. Он обрадовался, узнав, что Тёма и Гарик где-то пьянствуют и на базу придут позже. Максиму больше нравилось слушать человеческий голос, чем музыку в исполнении «кранчей».

Максим узнал, что позже подойдёт Саня. Все же остальные были уже на базе.

– Какие люди! Что-то тебя давненько не было видно, – сказал Клим, который был уже пьян.

– А что мне здесь делать – среди алкоголиков? Я спортсмен, – в шутливом тоне ответил Максим.

– С каких это пор ты стал спортсменом?

Максим много раз рассказывал, что он бегает по утрам, но каждый раз ему приходилось рассказывать об этом снова. Впрочем, все остальные постоянно говорили одно и то же несколько раз, но информация всё равно не запоминалась участниками компании. Где кто работает, где кто учится, кто чем занимается – всё это как будто не интересовало участников компании. Объяснить это можно, несомненно, только тем, что участники компании просто стыдились своей жизни, своей биографии и вообще не могли представить, что о своей жизни можно рассказывать с удовольствием, поэтому любые вопросы и ответы, связанные с биографией приятеля, они считали лишними и неуместными, а потому и недостойными запоминания. Несмотря на это, все излучали позитив, позволяющий посторонним предположить, что собравшиеся на базе ребята – самые счастливые в мире, что их жизнь насыщена интересными событиями и полна радостных ощущений.

Слова участники компании вообще не запоминали. Запоминали только манеру общения, которая давала о человеке необходимую для них информацию. Возможно, если бы Максим ворвался на базу с радостным криком: «Я сегодня бегал в лесу и познакомился с очаровательной девушкой!», тогда бы на него обратили внимание. Нет, их бы не заинтересовало, что это за девушка и как Максим с ней познакомился. Они бы просто стали более внимательны к Максиму, налили бы, например, ему пива или предложили погрызть сухарики, спросили бы, нравится ли ему та или иная песня или машина, несмотря на то, что Максим не разбирался в машинах, о чём он не раз говорил.

– Разве ты не знал, что я бегаю ещё со школы?

– А, это у нас, что ль, в лесу? Ясно. У меня на работе есть один пацан. Он тоже бегает. Он вообще какой-то…

Максим уже много раз слышал историю про ненормального слесаря на работе Клима. И всё время Клим рассказывал эту историю после того, как Максим упоминал о своих занятиях бегом.

– И ты хочешь сказать, что все бегуны – такие, как тот твой приятель? – спросил Максим, вспоминая Свету. Вот кто самый нормальный человек на свете!

– А ты что, серьёзно хочешь этим заняться? – вопросом на вопрос ответил Клим.

– Ну, у меня вообще неплохо получается. В будущем, может, стану профессионалом. Годам так к сорока.

– Тогда нечего тебе здесь делать. Здесь накурено, а спортсменам надо беречь лёгкие, – встрял в разговор Гена, и Максим ожидал примерно такой его реакции. Именно поэтому он говорил неуверенно, полушутя. Так-то он был уверен, что скоро станет профессионалом. Просто он не хотел, чтобы ему кто-нибудь завидовал. Гена гордился тем, что из всех парней в компании он курит и пьёт меньше всех, поэтому ему было неприятно терпеть присутствие в его владениях человека, способного отобрать у него титул Мистер Трезвость. Он получал удовольствие при виде пьяных Тёмы и Гарика, и группа «Кранч Фактор», несомненно, распалась бы быстрее, если б Тёма и Гарик бросили пить, нежели если бы они же стали напиваться ещё чаще.

– Ничего страшного с моими лёгкими не случится, Ген.

– А чем ты будешь зарабатывать себе на жизнь до тех пор? – спросила Тома.

– Где ты учишься? – недоумённо спросил Клим.

Максим объяснил одному из лучших своих друзей, что он уже перешёл на второй курс факультета по психологии. При этом Максим следил за выражением лица Гены, у которого было восемь с половиной классов школы, поэтому он не любил, когда в его присутствии говорят об университетском образовании.

Разговор начинал Максиму надоедать. Он шёл на базу с желанием поговорить, и уже в первые минуты разговора стал сожалеть, что вообще завёл о чём-то разговор. К счастью, на базу вкатились Гарик и Тёма. Последний сразу же завалился на диван, Гарик же сел на стул. Зато Клим устроился прямо в коробке, предназначенной для мусора, сказав, что надо поспать хотя бы минут десять, а то голова не соображает. А ещё через несколько минут подошёл и Саня.

Саня вошёл на базу, где царила тишина, несмотря на то, что сегодня здесь собрались все. Когда Саня здоровался с Максимом, он подумал, что у кого-то сегодня день рождения, потому что Максим появлялся в компании крайне редко, чуть ли не по праздникам. Но когда Саня здоровался с недовольным Геной, сидящим за барабанной установкой голым по пояс и держащим здоровые руки на груди, он понял, что сегодня будничный день. С главной причиной Гениного недовольства Саня не смог поздороваться, потому что она – в лице Тёмы – сопела на диване. И только это сопенье нарушало царство тишины. Были здесь и Тома с Лизой, которым, естественно, происходящее нравилось не больше, чем Гене. Потому что всё недовольство Гены было направлено на алкоголика Тёму и сидящего словно на иголках Гарика, который, казалось, был бы рад стать человеком-невидимкой, а девицам легкого поведения просто нравилось видеть Гену, недовольного ими самими. В коробку, предназначенную для мусора, втиснул своё большое тело Клим.

– И долго это будет продолжаться? – не понятно у кого спросил Гена.

Гарик, хоть вопрос был адресован ко всем собравшимся, на правах алкоголика посчитал, что Гена спросил именно его.

– Череда дней рождений закончилась, поэтому…

– К чёрту, к чёрту, – вскипел Гена, – дни рождения к чёрту! Кому ты здесь собрался пудрить мозги?!

Гарик не знал, что ответить, но ему на помощь пришёл Клим, который своим грузным телом проломил стенку коробки и стукнулся головой об пол. Раздался смех. Улыбнулся даже Гена. Эта улыбка появилась на его напряжённом лице не сразу и как будто означала, что над этим эпизодом Гена разрешает посмеяться, потому что он, этот эпизод, действительно заслуживает внимания.

Клим сразу же встал и вышел на улицу, бросив на прощание матерное слово.

– Сегодня, Гарик, – уже более мягким голосом сказал Гена, – я тебе делаю последнее предупреждение. Ему так и скажи, – пальцем Гена показал на Тёму.

Это последнее предупреждение было уже множество раз, и все прекрасно понимали, что никаких дисциплинарных санкций в отношении Гарика и Тёмы Гена применять не будет.

– Парни, мы же должны к чему-то стремиться. Мы всё же люди, и не стоит об этом забывать. Я тоже могу свободное время проводить с Полиной, но я этого не делаю, потому что мне не даёт покоя мысль о том, что можно сделать что-то очень важное. Поэтому я практически каждый вечер прихожу сюда в отличие от Жени, который решил заработать, по всей видимости, все деньги мира.

После этих слов Женя, сидевший в кресле обняв гитару, громко шмыгнул носом. На то, что он что-нибудь скажет в своё оправдание, никто не рассчитывал, ибо иногда Женя производил впечатление немого.

– А сейчас я больше не намерен никого поучать. Вы все уже люди взрослые и понимаете, что хорошо, а что плохо. Сегодня, как вы понимаете, полноценной репетиции не получится, поэтому я предлагаю немного расслабиться. Но это вовсе не означает, что такое будет продолжаться и впредь. Августовский концерт в «Арене» никто пока не отменял.

И, словно бы поставив жирную точку после своих слов, Гена открыл бутылку пива, которую Саня только что принёс, и сделал большой глоток.

В помещении было слишком душно, и было решено вынести стулья и кресла на улицу, сидеть и пить пиво, которое принёс на базу Саня. И всё сразу забылось. Разборки, ссоры, концерты. Всё это ушло на второй план. А на первый вышло пиво и тёплый июньский вечер. Когда вернулся Клим, неся на своём могучем плече ящик пива, на лицах каждого за исключением Жени и Томы с Лизой нарисовались улыбки.

– Я решил, что на сон уходит слишком много времени. Поэтому буду гулять до утра и прямо отсюда пойду завтра на работу, – сказал Клим, после чего раздался дружный хохот.

– Только не надо будет всего этого завтра или послезавтра. Хватит, – сказал Гарик, указывая взглядом на ящик пива. – От этого можно разучиться думать.

Опять смех. Больше всех смеялся сам Гарик. Хотя через несколько секунд все уже смеялись над Гариком, когда к нему неслышно подошёл сзади быстро проснувшийся Тёма и наклонил его стул. Расплескав пиво, Гарик громко ругнулся и укоризненно посмотрел на Тёму, после чего развил тему, которая, как думал Гарик, будет приятна Гене:

– Я не хочу, чтобы меня каждый день уносили отсюда. Мне и трезвым нравится быть. Напиваться надо, когда происходит какое-нибудь значимое событие. Например, концерт.

Андрей с Катей собрались уже идти домой. В это время обычно уходил и Лёха, когда он был вместе с Леной, но сегодня они до сих пор находились в ссоре, и Лёха был весел.

Посидев на свежем воздухе, все вернулись в каморку. Чтобы совсем не сопреть, было решено открыть дверь. Музыканты взялись за свои инструменты, зазвучала музыка. Играли самые известные песни группы «Металика», и это радовало всех собравшихся. Потому что песни собственного сочинения «кранчей» были, что называется, на любителей, которых среди собравшихся не было, что не мешало им тусоваться на базе чуть ли не каждый день и даже ездить поддерживать музыкантов на концерты и скандировать там, какие они классные.

Смолкла музыка лишь после того, как пришёл молодой папа, пожаловавшийся, что из-за открытой на базе двери его ребёнок не может заснуть. После этого часть компании осталась на базе, а часть вернулась на улицу. Среди тех, кто вернулся на улицу, были Саня, Максим, Гарик, Лиза, Тома, Тёма и Клим. Гарик к этому моменту уже готов был словить белую горячку, поэтому он осмелился доложить об истинных причинах своего пьяного состояния:

– Лиза, можно с тобой поговорить, моё солнышко? – и, не дожидаясь её ответа, продолжил: – Ты же знаешь, что я редко так напиваюсь. А если напиваюсь, значит, на то есть причина. И причина на этот раз в тебе, Лиза. Я тебя люблю уже давно и, прекрасно понимая, что такая девушка, как ты, даже не посмотрит в мою сторону, я ужасно переживаю. Нет ничего хуже безответной любви. Но тебе, наверное, не придётся никогда понять этого. Да какой там наверное – сто процентов никогда ты не познаешь горе безответной любви. Лиза, но скажи мне, есть ли у меня хоть какие-то шансы? Только подумай хорошенько. В случае отрицательного ответа ты можешь меня больше не увидеть.

– Гарик, ты что-то, по-моему, несёшь какую-то ахинею, – вставил слово Клим, которого происходящее начинало напрягать.

Лиза к этому моменту сама уже была пьяна, настолько пьяна, что не смогла даже сесть на стул, предпочитая сидеть на грязном бетоне. Сейчас она представляла собой жалкое зрелище.

– Ой, Гарик, отвали от меня. И без тебя плохо, – пропищала Лиза.

– Значит, шансов никаких?

– Я сказала тебе: отвали от меня.

И Гарик направился своей быстрой походкой наверх. Правда, походка стала значительно медленней ближе к самому верху. Лиза на самом деле даже не посмотрела в его сторону. Она сидела, опустив голову на колени. Из её рта почти до земли свисала слюна. И именно в таком виде Лиза предстала перед двумя девушками, которые заглянули в этот вечер на базу, как только ушёл Гарик.

– Привет, ребята. Привет, девчонки, – сказала одна из них, та, чей вид говорил, что она будет пообщительнее своей подруги. – Что-то вас давненько не было слышно. Мы уж думали, что никогда нам не удастся с вами познакомиться.

Девушки сами были под градусом, наверное, именно поэтому они задержались на базе, потому что любому трезвому человеку эта компания показалась бы ужасной.

– Меня зовут Вика, а это Галя. Мы давно уже подслушиваем ваши репетиции. И только сегодня осмелились сообщить вам о том, что являемся вашими поклонницами.

Вика была совсем не похожа на всех тех девчонок, которые когда-либо переступали порог базы «кранчей». У неё были кудрявые, выкрашенные в рыжий цвет волосы. Было видно, как много времени Вика уделяет своей причёске. Одета она была в дорогие вещи, которые явно не заслуживали участи провонять табачным дымом и сыростью, которые неизбежно прицеплялись к любой одежде на репетиционной базе. И лет ей было не меньше, чем двадцать три. Подруга её, хоть и не была роскошно одета и вообще выглядела попроще – во многом из-за полноты, тем не менее, производила впечатление девушки, которой вряд ли часто приходится находиться в компании, где некоторые девчонки сидят на грязном асфальте, выворачивая нутро.

И было непонятно, что этих девушек сюда привело.

Гена, естественно, нашёл этому очень простое объяснение: одна из подружек хочет его. Именно его, а не кого-то другого. Как только Гена услышал незнакомые женские голоса, он поспешил показаться, не забыв при этом вновь снять футболку, которую он надел ближе к вечеру.

– Добрый вечер, – эта фраза прозвучала так, как будто Гена сказал: ну, так уж и быть, я не против с вами переспать.

– Привет, – только и ответила Вика.

Девчонки оказались общительными и разносторонне развитыми. Они в любом из присутствующих на базе находили что-либо позитивное, умели разглядеть индивидуальность, с каждым пытались поговорить. Особенно Вика. Она переговорила со всеми, даже с Женей, который далеко не со всеми охотно вступал в разговор и поразил Вику своими музыкальными способностями (среди «кранчей» он один был способным музыкантом) и умением самому делать гитары на заказ. Менее всего на девчонок произвёл впечатление Его высочество Гена, о чём Вика не побоялась заявить вслух. Гена сей возмутительный факт объяснил на следующий день таким образом:

– Да они просто тупые потаскушки.

Больше всего внимания Вика уделила Сане. Он ничем, по сути, не отличался от Гены. И тот, и другой любили болтать без умолку. Речи и того, и другого были пусты и примитивны. Но только Саня, в отличие от Гены, делал вид, что он прекрасно понимает всё скудоумие своих речей, и, возможно, именно поэтому произвёл на Вику самое положительное впечатление. Весёлый парень и при этом не зазнаётся.

У Вики была дача, куда она пригласила на выходные всю компанию. Только у «кранчей», разумеется, были другие планы. Женя и, в особенности, Тёма с удовольствием бы съездили на дачу, но Гена им не разрешал. Репетиции, репетиции и ещё раз репетиции. Никаких гулянок. Тёма мог бы возразить, но, видимо, не так уж сильно ему хотелось на эту дачу. И он был готов провести выходные в пропахшей сыростью базе чисто в мужской компании (Лиза и Тома тоже собирались на дачу, их Вика не забыла пригласить).

Разошлись домой, когда солнце уже стояло высоко в небе. Саня, было, хотел проводить Вику, но застенчивость не позволила это сделать. Всё, что он смог, это узнать Викин номер телефона. И на этот номер он сразу, как только пришёл домой, отправил sms-ку: «Приходи ко мне, покувыркаемся». Ответа он не получил.