Читать книгу Власть в погонах: Военные режимы в современном мире - Григорий Голосов - Страница 6

Обратимся теперь к другой части определения, в которой делается специальная оговорка о том, что при военном режиме военным может принадлежать не власть, а решающее влияние на процесс принятия решений. Такое бывает, когда военные предпочитают править из-за кулис, что позволяет возложить ответственность за принятие решений на гражданских политиков. Но если само содержание решений зависит в основном от военных, то правомерно говорить о военном режиме. Подобную ситуацию называют непрямым военным режимом.

Примером может служить Аргентина 1959–1966 годов. С 1946 по 1955 год у власти в Аргентине стоял Хуан Перон, популярный лидер, во многом определивший дальнейшую траекторию развития страны, но в середине 1950-х столкнувшийся с серьезным сопротивлением со стороны широкой коалиции правых и левых политиков, которым удалось привлечь на свою сторону армию. Страна фактически оказалась в состоянии гражданской войны. Ее пиком стала бомбардировка Буэнос-Айреса, предпринятая выступившими против Перона силами военно-морской авиации Аргентины и унесшая жизни более 300 гражданских лиц. 16 сентября 1955 года произошел переворот, который его инициаторы назвали освободительной революцией: группа военных заговорщиков свергла Перона, вынудив его покинуть страну. На короткое время в стране установилось прямое военное правление. В 1958 году, столкнувшись с неуправляемым экономическим кризисом и массовыми выступлениями противников диктатуры, а также с несколькими вооруженными мятежами, военные предпочли провести выборы и передать власть гражданским политикам.

Отход военных от власти был сопряжен с некоторыми условиями. Ключевыми были отстранение от власти Перона и его сторонников. Экс-президент должен был оставаться в эмиграции, а его партия, которая наверняка выиграла бы выборы, находилась под запретом и не могла выдвинуть своих кандидатов ни на президентский пост, ни в представительные собрания разных уровней. Однако выиграть выборы в Аргентине без поддержки перонистов, явной или неявной, было невозможно. Один из допущенных к президентским выборам кандидатов, Артуро Фрондиси, заключил тайный пакт с перонистами, заручившись их поддержкой в обмен на обещание политических послаблений и постепенной легализации, и выиграл выборы.

В течение всего президентского срока Фрондиси оставался, можно сказать, слугой двух господ, стараясь угодить военным, влияние которых на политику его администрации оставалось весьма существенным, и в то же время выполнить свои обязательства перед перонистами. Закономерным итогом такого маневрирования стал новый военный переворот, который произошел в 1962 году. Свергнув Фрондиси, военные вновь передали власть гражданским политикам при условии их отказа от сотрудничества с Пероном, но выполнение этого условия оказалось не под силу и новому президенту. Он знал, что реальным источником голосов на аргентинских выборах были сторонники Перона. В 1966 году в результате очередного военного переворота непрямой военный режим в Аргентине сменился прямым.

В 1959–1966 годах в Аргентине проводились президентские и парламентские выборы, причем они были честными в том смысле, что голоса избирателей подсчитывались без серьезных манипуляций. Побеждали те кандидаты, которые действительно набирали большинство голосов. Почему же мы характеризуем аргентинский режим того периода как военный, то есть авторитарный, а не как демократию? Потому что в течение всего этого периода главное политическое решение, а именно решение о передаче власти, оставалось за военными. Военные не определяли, кто именно победит на выборах, однако спектр альтернатив, предлагавшихся аргентинскому обществу, был ограничен недопущением к власти Перона, который, как все в Аргентине понимали, занял бы президентский пост, если бы выборы были вполне свободными. Это ограничение гарантировалось угрозой переворота, то есть применения вооруженной силы, что и составляет ключевой признак военного режима.

Аргентинский случай не уникален. Непрямые военные режимы существовали в 1960–1980-х годах во многих странах Центральной Америки, о чем подробнее будет рассказано далее.

Выше, приводя примеры, я использовал слово «военные», но в определении речь идет о структурах, способных к легитимному применению вооруженного насилия. Столь многословная формулировка нужна по той причине, что в современном мире нет страны, в которой помимо собственно вооруженных сил отсутствовали бы другие государственные структуры, на законных основаниях располагающие оружием и применяющие его. В России такие структуры часто называют силовиками, и далее я буду время от времени использовать это слово.

К силовикам относятся прежде всего силы охраны правопорядка и государственной безопасности, причем среди тех и других в большинстве случаев выделяются специализированные ведомства, действующие независимо друг от друга и не встроенные в какую бы то ни было единую цепь командования (разного рода разведывательные и контрразведывательные службы, пограничные органы, агентства по борьбе с наркоторговлей, организованной преступностью и пр.). Именно такие структуры зачастую играют ведущую роль при установлении военных режимов, а затем принимают участие и в формировании органов власти военной диктатуры. Кроме того, нередко создаются так называемые парамилитарные организации, которые не входят в официальную структуру вооруженных сил или правоохранительных органов, но при этом по своему устройству подобны им. Вмешательство таких организаций в политику – весьма распространенное явление. Как правило, они и создаются в политических целях. Во многих странах не только на нормативно-правовом, но и на культурном уровне закреплено представление о том, что задача вооруженных сил – защита от внешнего врага и армейским офицерам не пристало вмешиваться в политику. Однако это не касается военных структур, в обязанность которым вменены охранные функции внутри страны. Такие структуры существуют в большинстве стран мира, хотя называются по-разному. Наиболее широкий обобщающий термин, используемый учеными для их обозначения, – «жандармерия», но на практике чаще встречаются названия «внутренние войска» и «национальная гвардия». Случаи военных переворотов, инициаторами которых служили подобные структуры, многочисленны. Например, важную роль в истории Ирана сыграла «Персидская казачья дивизия», жандармское по своим функциям подразделение, созданное в XIX веке по образцу российских казачьих войск и вскоре превратившееся в наиболее боеспособную вооруженную силу страны. Лидер «персидских казаков», выходец из скромной солдатской семьи Реза-хан в 1920-х годах стал правителем Ирана де-факто, а затем и де-юре, сместив последнего шаха из династии Каджаров и заняв трон под именем Реза-шах Пехлеви.

Любопытно, что зачастую ведущей силой при установлении военного режима оказываются даже не жандармерии в целом, а так называемые преторианские гвардии. В республиканском Древнем Риме преторианцами называли личную охрану главнокомандующего и его палатки (в переводе с латыни praetorium – шатер командира в военном лагере). Во времена империи далеко не всем ее главам доводилось жить в палатках, но название закрепилось. И сегодня во многих странах мира есть подразделения, специально созданные для охраны главы государства и других высших чиновников. Склонность таких подразделений к организации переворотов выглядит парадоксально, но своя логика тут есть. Преторианцы всегда базируются в столице страны, в непосредственной близости от правительственных учреждений, и в силу своих функций имеют непосредственный доступ к тем, кого они, в принципе, должны охранять даже в тех случаях, когда приоритеты преторианцев меняются на противоположные. Им проще всего совершить переворот. Вопрос лишь в том, надо ли им это.

Для примера рассмотрим переворот в Нигере, который произошел совсем недавно, в июле 2023 года. Нигер принадлежит к числу африканских стран, переживших целый ряд военных диктатур, но экспериментировавших и с демократическим правлением. Последнее по времени восстановление демократии произошло там в 2011 году, когда президентом был избран левый политик Махамаду Иссуфу. В течение всего правления Иссуфу одним из его ключевых сторонников был командующий специализированным охранным подразделением, которое там называется президентской гвардией, Абдурахман Чиани. При этом Чиани охранял своего президента, что называется, не за страх, а за совесть, предотвратив за 10 лет правления Иссуфу три переворота, либо запланированных, либо даже предпринятых офицерами вооруженных сил. В 2021 году, отслужив два президентских срока, Иссуфу, вопреки распространенной в Африке практике обнуления президентских сроков, оставил президентский дворец. На смену ему пришел представитель той же партии Мохамед Базум.

В общем-то, у Базума не было никаких оснований отказывать в доверии Чиани, который многократно доказал предыдущему президенту свою лояльность и компетентность. Командующий президентской гвардией оставался на своем посту. Но как водится, новый президент начал формировать собственную команду, и на этом фоне его отношения с Чиани стали портиться. Постепенно своих постов в силовых структурах лишились несколько близких к Иссуфу лиц, включая начальников разведывательной службы, Генштаба и жандармерии. Возможно, Чиани решил, что скоро наступит и его черед уйти в отставку. 26 июля 2023 года солдаты президентской гвардии задержали президента Базума. Вскоре было объявлено о его свержении и о создании нового органа верховной власти, Национального совета по охране Родины во главе с Чиани. Некоторые нигерские военачальники сначала попытались противостоять заговорщикам, но затем договорились с ними и присоединились к новой власти. Так в Нигере установился военный режим.

Надо отметить, что обычно договоренности такого рода достигаются еще на стадии планирования переворота. Какое бы специализированное вооруженное формирование ни выступало его инициатором, способность договориться с другими силовыми структурами, и прежде всего с вооруженными силами, помогает достичь успеха. В этом смысле механика переворота в Нигере была не совсем обычной, но она хорошо иллюстрирует ту мысль, что особая близость преторианцев к власти не мешает им замышлять и реализовывать заговоры против нее.