Читать книгу Когда ночь была девочкой - Григорий Жадько - Страница 3

Извинившись, что оказался без денег, Данила с попутчиками, добрался до Каменск-Шахтинска. Ему повезло, правда они выкурили оставшиеся сигареты. Ну, хоть так. Бросив вещмешок на сиденье, Данила постарался вздремнуть. Гулкий зал дразнил Данилу запахами кофе. Но кофе он не мог себе позволить. В животе неприятно заурчало. «В госпитале наверно ужин» – посетила невеселая мысль. Он взял билет на поезд Владикавказ-Петербург, идущий через Москву. Сон не шел в голову.

Промучившись пару часов, Данила решился пройтись по перрону. Ничего не предвещало беды. Желтое здание железнодорожного вокзала, украшенное по карнизу белой лепниной, голубело железной кровлей, венчалось круглой ротондой, шпилем и пятиконечной звездой. Строили его военнопленные немцы и делали на совесть.

За оградой, в лучах фонарей, взгляд выхватывал некошеную траву и кособокие дощатые строения, похожие на коммерческие ларьки, начала девяностых.

Перебросив лямки вещмешка на другое плечо, он обреченно пинал бычки и поглядывал: не попадется ли что-нибудь приличное. Среди рельсов, окурков было в достатке, но его смущали вагонные туалеты. На станциях проводники должны были их закрывать! Но так было не всегда! В конце концов, удача улыбнулась ему: он отыскал длинный «бычок», не побывавший под дождем, отломил фильтр и с наслаждением затянулся. Он по привычке спрятал его в ладонь, поймал себя на этом, и улыбнулся. Это осталось в другом мире. Красный огонек, что они боялись показать на позициях, здесь никого не интересовал. Не было снайперов, не было войны.

Настроение улучшилось. Незаметно, он добрался до края платформы. Здесь господствовал мрак; поочередно мигающие красные фонари предупреждали о неведомой опасности. Далекие гудки тревожно сотрясали пропитанный шпалами воздух и только его шаги, мерно и четко печатали ритм. Глядя в темноту ночи, Данила вдруг ощутил неуверенность и беспокойство. Он еще не осознал этого, как почувствовал легкий шорох, дуновение ветра за спиной. Человеку надо несколько мгновений, может долю секунды, чтобы среагировать. Даниле этих мгновений не хватило. Что-то тяжелое и резкое опустилось на голову, брызнули искры из глаз, качнулись вокзальные постройки и разом потухли фонари. Тело потеряло опору, он упал ничком и потерял сознание.

Сколько он лежал, Данила не мог определить. Очевидно, не мало, но беспокойное зыбкое состояние небытия наконец нарушилось. Кто-то в оранжевом жилете тормошил его. Сознание возвращалось медленно и неуверенно.

– Парень! Очнись! – заботливо и тревожно ворковала пожилая женщина. – Живой?! Ну, слава богу! У тебя вся голова разбита! – с плохо скрываемым ужасом известила она. – Кровищи то натекло! Кровищи!!! Кто тебя так?!

Слабость сковала все органы Данилы и даже язык. Он что-то хотел ответить женщине, но не смог. Только бессвязное мычание исходило из его рта. Вокзал с фонарями опять уплыл в темноту, и это было благом, потому что боль в саднящей ране утихла.

Полностью, он очнулся на больничной койке. Серое, застиранное белье пахло хлоркой, а продавленная панцирная сетка неприятно изгибала тело, от чего затекала спина. Палата была большая, солнечная, но много коек пустовало. Увидев, что он пришел в себя, молоденькая медсестра дала ему воды, протерла тампоном вспотевший лоб, переложила удобней голову и позвонила кому-то по телефону.

Спустя полчаса, явился хмурый недовольный капитан с нервным лицом. Он вытащил, приготовленный заранее паспорт Данилы, блокнот и начал задавать вопросы: кто, откуда, куда, что случилось, приметы нападавших. Голос у него был скучный, и невыразительный. Капитан явно тяготился своим занятием. При этом он не смотрел на его туго перебинтованную голову, а таращился на молоденькую санитарку, мывшую на стремянке окно. Санитарка была не бог весть что, но молоденькая.

– Что вам там медом намазано? – бубнил он отрывисто и раздраженно. – Нам что, некуда в стране деньги потратить. Ездите! Мотаетесь! Не сидится вам дома!! Хоть что-то можно было запомнить?!

– Я не видел нападавших, но мне показалось что их было двое.

– Показалось?! – наконец, с сожалением отводя глаза от девушки, промолвил капитан. – Ну, жив и на том спасибо! Аккуратные сволочи!

Он торопливо уложил в карман блокнот и буркнув неопределенное: «Достали!» Ушел не прощаясь.

«Сам ты такой!» – подумал Данила, – приняв его заявление на свой счет.

Он стал прислушиваться к себе. Спутанность сознания, шум в ушах, слабость и легкое головокружение, одолевали его, но никого это не интересовало. О нем напрочь забыли. Только на следующий день, после укола, он почувствовал себя лучше и в первый раз, за два дня, покушал манную кашу на воде. Он ел ее не потому, что хотел. Он ненавидел каши, но это было процессом выздоровления, этапом, ступенькой, которую нужно было преодолеть. День показался нескончаемо длинным и противным. К вечеру ему сменили повязки, сводили на рентген, а утром «врачиха» преклонного возраста, просматривая снимки равнодушно холодно спросила:

– Шум в ушах, боль при движении глаз в стороны есть?

– Да.

– «Concussione»! – непонятно буркнула она.

– Что?

– Сотрясение мозга!

– Понятно, – с трудом выдавил он.

– Постельный режим, полноценный сон и отдых, отсутствие каких-либо физических и психических нагрузок и никаких волнений в течение месяца, – сухо скороговоркой вынесла она вердикт.

– Мариэтта Омаровна! У меня еще ранение головы? – неуверенно обратился он к ней.

– Вижу, не слепая еще! – она вновь приложила фотографии черепа к пыльному окну. – Кошмар!!! Оттуда?!

– Осколок снаряда! – уныло подтвердил Данила.

– Это не к нам. Кто будет этим заниматься в железнодорожной больнице? На вас фондов нет.

– Ну, хоть что-то можно?! Болит, голова совсем не своя!

– Я вам русским языком говорю! – резко оборвала она его. – Вы понимаете как устроена медицина на местах? Это налоги, взносы, пожертвования. Те предприятия, которые отчисляют в фонд обязательного медицинского страхования, те с нас и требуют! И мы обязаны им предоставить минимальные услуги. А вы кто? Где ваши деньги? С какой стати мы должны находить на вас средства, медикаменты?! Откуда их брать?! Тратить свое время. Предлагаете отбирать последнее у заводских? О чем вы раньше думали? Приезжают: «Тетенька! Доктор лечите!» Ну, у вас мозгов нет! А ваши родители? Кто вас туда гнал?

– Я по призыву!

– По какому призыву?! Не надо глупости сочинять! Вот кто посылал, тот пусть и лечит, – безразличным тоном проворчала она и тут же ушла, небрежно оставив снимки на прикроватной тумбочке.

Данила с неприязнью посмотрел ей вслед:

– Карга старая!! А такой миленький и славный городок показался вначале!

Он медленно перевернулся на другой бок, уложил поудобней голову и вдруг увидел, что за ним, издалека, внимательно наблюдает парень, с аналогично замотанной бинтами головой. Данила сделал подобие улыбки и поздоровался глазами. Парень просветлел лицом, подошел и сел на соседнюю пустую кровать.

– Юра! – по-доброму, подал он руку.

– Данила! – попытался изобразить подобие улыбки он.

– Лежи. Лежи, – приветливо остановил его новый знакомый. – Выходит ты брат по несчастью? – поинтересовался он.

– То есть? – уточнил Данила.

– Тебя тоже на вокзале огрели? – усмехнулся Юра.

Данила виновато смутился:

– Так неожиданно. Подкрались сзади.

– Я слышал, слышал, как тебя капитан доставал. Меня он тоже допрашивал. Да толку то. Твари! И меня и тебя, и наверно десяток до нас, так же приложили, а они все ищут. Козлы продажные! Хотели бы давно нашли!! Наверно в доле! Как в таком городке не знать кто этим промышляет?

– Чем промышляет? – не совсем понял Данила.

– Оружием! – развел Юра руками. – Чем еще! У тебя много взяли?! – спросил он, переходя на шепот и оглядываясь.

– Я же сказал капитану, что у меня с собой было. … Ничего такого.

– Да это все так говорят! – еще ниже нагнулся Юра. – Кто же захочет на себя статью вешать. А реально?

Глаза его стали как у заговорщика, а лицо доверительное.

– Я с госпиталя, – сумрачно заявил Данила. – Да и к чему мне это?

– Что совсем ничего не было? – не поверил Юра. – Без балды?

– Там же три раза «шмонали». Как пронесешь?

– Так ты через таможню?! – наконец, засмеялся он. – Это они «лоханулись»! Зря пострадал.

– Как зря?! – возмутился Данила. – Ни телефона, ни денег – подчистую! Одни документы оставили. Без телефона, я и номеров не помню.

– Ну, деньги и аппарат – это дело наживное, – неопределенно заключил его новый знакомый. – А в целом, куда путь-то держишь?

– В Новосибирск планировал, через Москву.

– У-у-х! – присвистнул он. – Далеко собрался. А я с Воронежа. Ну, да может что-нибудь придумаем. Лечись. Я, когда врач придет, попрошу к тебе поближе переселиться. Ты не против?

– Давай! Вдвоем веселее.

Общая беда сблизила их. Данила подробно рассказал о своих злоключениях.

– Побросало тебя! Но первый шаг он самый главный! – одобрительно поддержал его выбор новый знакомый.

Данила старался не вступать споры. Слабость не оставляла его, а сосед все-таки отвлекал его от боли и тяжелых воспоминаний.

– Надо держаться вместе и быстро линять с этого проклятого городка, – вдруг подытоживая неожиданно предложил Юра.

– Пожалуй! – согласился Данила. – Мы здесь, судя по всему, никому не нужны.

– К бабке не ходить! – горячился Юра. – Надеяться, что бандитов найдут и что-то вернут – дело тухлое. Вот я готов уехать в любое время!

А Данила чувствовал, что удар по темени добавил ему проблем. Головные боли и тошнота напоминали о себе. Цитрамон почти не помогал.

– Спокойно! – как-то заявил Юра с широкой улыбкой. – Есть средство! Верное! Поможет.

Действительно, скоро он умудрился где-то достать Мигрениум – небольшие таблеточки в скромной упаковке – и Данила почувствовал облегчение. Это было большим подспорьем.

Время шло. Капитан, явившись в очередной раз, пообещал помочь восстановить билеты, выдать справку. Но это не сильно радовало. Что делать с этой справкой в Москве: без связи с домом, денег, еды, – оставалось непонятным. Очевидно, капитан хотел их просто отправить с глаз долой. Соглашаться на это не хотелось.

Его новый знакомый успокоил, что не все потеряно. Оказывается, у него осталась в ботинке, под стелькой, часть денег, что бандиты не нашли.

– Их немного, но есть предложение. Ты поможешь мне, а я тебе. Все срастется – купим тебе мобилу, билеты, еще и на подарки останется, – торжественно провозгласил Юра и лицо его стало важным и значительным.

– А что за идея? – заинтересовался Данила, и недоверчивая улыбка тронула его губы.

– Понимаешь! Тут такое дело! – издалека начал Юра. – Одно «кидалово» случилось в прошлом году. Я на войну уехал, а маманька решила на полгода дом сдать. Ну, не великие «филки», а все же копеечка. Она у меня инвалид детства, вторая группа. Дом, не квартира – топить углем мало желающих, но нашлись, двое мужиков, армяне. Не молоденькие, ответственные показались. Тем более бабки за полгода вперед внесли. Она обрадовалась, договор не заключали, разбежались. Мать дом не совсем бросила, раз месяц проезжала, поглядывала из окна автобуса. Все нормально, стоит. Ну, время вышло, пошла, а там никого, правда ключи под ковриком. Открыла, а там мать честная! Дышать нечем!

– Что случилось?! – удивился Данила.

– Реально! Не вру! Как оказалось, они и не жили в нем, а обжигали радиодетали, что скупали на радио рынке. Типа, кустарный аффинаж, золото выплавляли. Потолок, стены, пол – серые, а местами как сажа! Все намертво въелось. Химия такая, час невозможно находится.

– Ничего себе! – не выдержал Данила, представив эту картину.

– Ну, мать в слезы! Сперва пыталась их искать, потом отскребать, белить, да без толку. Был дом и нет. Ни продать, кому он нужен, ни новый не что построить. Осталась без крыши над головой. Тут я приехал, пошел на радиорынок, а их нет уже. На Родину уехали. Но это, как я узнал, были исполнители, а руководил ими их главный басмач – Саркис. Упырь местный. Я попытался наехать, так они меня вшестером «отметелили» и гуляй Вася.

– А к ментам не обращался?

– Смеешься! А где доказательства. Тех аферистов уже и след простыл. А Саркис ментам в глаза рассмеется и скажет, что о таких вообще не слышал.

– Н-да! – участливо вздохнул Данила. – И какие у тебя мысли?

– У меня созрел план, как выйти из положения, но нужна твоя помощь. Ничего особого не надо делать. Можно сыграть на жадности этих басмачей.

Его новый знакомый вкратце поведал детали и выжидающе уставился на Данилу.

– Ну, как?!

– Даже не знаю, – смущенно улыбнулся Данила, ошарашенный неожиданным предложением.

– Выручай дружище, святое дело! И тебе доведись такое! Как бы ты поступил? Спустил на тормозах?

– Сразу не могу сказать, – еще сильней засмущался Данила. – Я в Новосибирск собирался. Ничего такого не планировал.

– Сам посуди! Мать есть мать, – горячился Юра. – А черных наказывать надо. Совсем обнаглели! На нашей земле ведут себя как хозяева!

– Не без этого, – неуверенно согласился Данила, – да здоровья у меня, сам видишь. Волноваться мне врач запретила и не она одна. Профессор предупреждал, что могу упасть в самый неподходящий момент.

– Я тебе хлопоты компенсирую, – горячо дожимал его Юра. – Уедешь с бабками, новой мобилой, а то ведь со справкой, и с голодухи, не доедешь до Новосибирска.

– Заманчиво, – уклончиво отвечал Данила, внутренне склоняясь, подыскать новый предлог, чтобы отказать.

Ему не хотелось ввязываться в сомнительные проекты его нового друга. Если бы еще был здоров! А так неизвестно на чем все держится!

Но события стали развиваться стремительно и совершенно по другому сценарию. В очередной приход Мариэтты Омаровны, Данила обмолвился, что он все же не доброволец, а по призыву.

– Чепуха! Это как? – не поверила она.

– Я был на той стороне, а там строго, расписался – иди.

Лечащий врач сразу напряглась, лицо ее окаменело. Она ушла ничего не сказав, но спустя час, пришла медсестра и предложила Даниле переселиться в коридор, на жесткий топчан.

– Как в коридор! – немало удивился Данила. – Зачем в коридор? Тут же полно свободных мест?!

Сестра была неумолима и смотрела на него холодно.

– Так надо, – не стала распространяться она. – Распоряжение начальства. У них и спрашивайте. Я вам помогу. Вставайте.

Пришлось подчиниться. Процедура не заняла много времени. Но лежать в коридоре было неуютно. Снующие больные, медперсонал начали напрягать. Многие смотрели на него с недоумением и о чем-то перешептывались.

– Да пошли вы все! – тихо шептал Данила, натягивая на голову одеяло. – Не видели больных в коридорах. В Старобешевском госпитале, все коридоры уставлены, и ничего.

Но тут он лежал один, и явно неспроста. Тучи начали сгущаться.

К вечеру пришел по проведывать Юра, сел на край кровати и долго смотрел на него с отчуждением. В глазах его читалось непонимание.

– Чего пялишься?! – не выдержал Данила.

– Ден, ты совсем с дуба рухнул?! – повертел он у виска.

– Ничего не рухнул! – недовольно буркнул Данила.

– Точно! С башкой у тебя не все в порядке! Ты зачем Омаровне трепанул про свою службу?!

– И что?! – не сдавался Данила. – Если это правда!

– Какая правда?! Кому нужна твоя правда?! – напирал на него Юра. – Олух царя небесного!

– Да и хрен с ней с Омаровной. Буду здесь лежать! Подумаешь, удивила карга старая. Что я не привык в поле ночевать?!

– Да коридор – это фигня! Я уже не про то! – понизил он голос. – Она же сейчас, девки говорят, докладную на тебя строчит.

– Куда? – недоуменно вытаращил глаза Данила.

– В органы! – еще тише добавил он и оглянулся по сторонам. – Типа пусть тебя проверят по полной в ФСБ.

– А что меня проверять, я ни от кого не скрываюсь, – вяло отмахнулся Данила. – Рассказал как было.

– Ты что правда не понимаешь? Запрос сделают. Нет тебя в списках, ни в одном отряде. Выходит засланный казачок.

– Хватит ахинею нести! – неприязненно выдавил Данила, но уже внутренне понимал, что Юра прав.

– Ты это будешь пузатым дядям в погонах рассказывать, когда тебя поместят в тюремный лазарет и прищелкнут наручниками к кровати!

– Это все твои фантазии! – мрачно буркнул Данила, внутренне сдаваясь.

– Да нет! Они любят таких лазутчиков, доходяг, ловить. Показать свою бдительность и нужность.

– Не собираюсь я перед ними исповедоваться! – совсем растерялся Данила.

– Они еще ордена на грудь прицепят за твою персону!

– Отстань ради бога! – взмолился Данила. – Без тебя тошно.

– Ну-ну! А потом тебя, если не посадят, то депортируют или обменяют и накрылось твое козырное лечение. Ну, это если раньше не помрешь!

– Тебе то что? – не выдержал Данила.

– А все почему? Язык – враг твой! Помалкивал бы в тряпочку, правдолюбец хренов!

Парни долго смотрели друг на друга как петухи, но вдруг Юра сменил гнев на милость, широко улыбнулся, снимая напряжение:

– Ладно! Расслабься. Это пока Омаровна допишет седьмой вариант, пока его отошлют, пока там сообразят, что к чему, у нас есть немного времени. Давай так! Дуй в кабинет к главврачу. Ее сегодня нет. Там Зинка. Вот тебе шоколадка. Попроси ее выдать на пару часов твой паспорт. Скажешь: симку купить надо. Домой звонить, типа деньги кончились. Ну, или соври еще чего-нибудь. Как возьмешь, «паспортину», собирай манатки и дуем на вокзал.

– А ты?

– Не парься? Мне давно намекают, что я тут задержался. Я заранее все получил. Тебя ждал.

– Ладно! Спасибо! – повертел Данила в руках плитку «Бабаевского с фундуком». – Пойду попробую!

– Ни пуха ни пера!

– К черту!

Операция по вызволению паспорта, прошла без сучка и задоринки и уже спустя полчаса, молодые люди торопливо подходили к железнодорожным кассам.

– Только не долечились! – тяжело вздыхал Данила. – Бьет в голову от быстрой ходьбы!

– Ну, там тебя скорее в гроб вогнали бы коновалы, – подтрунивал Юра.

– И то правда.

Поезд подошел без опозданий. Настроение у них было приподнятое. Данила неотрывно смотрел в окно. Проезжали станцию. Синяя форма станционных рабочих. Желтые флажки, белые железнодорожные домики, разъезды, семафоры, холмы, перелески, закрытые шлагбаумы, изгибающийся хвост вагонов, низкое утреннее солнце, водонапорные башни из красного кирпича. Это была Россия.