Читать книгу Когда ночь была девочкой - Григорий Жадько - Страница 6

Киевский вокзал остался за спиной. Он купил карточку таксофона и решил позвонить Полине. Если бы он знал, как этот звонок изменит его жизнь и жизнь этой девушки, он бы задумался – надо ли это делать! Три попытки были безуспешными. Данила отчаялся, как вдруг на том конце послышалось долгожданное, неуверенное:

– Алло!

– Здравствуйте Полина, – обрадовался Данила. – Наконец я до вас дозвонился!

– Добрый вечер, а кто это?

– Меня зовут Данила! Я приехал оттуда.

– Я не знаю никакого Данилу! Откуда у вас мой телефон?! Вы ошиблись молодой человек!

– Я проездом, только сегодня приехал оттуда, где был Саша. Сейчас нахожусь в Москве. Хотел бы передать вам тетрадку вашего молодого человека, ну и кое-что на словах.

Установилась долгая мучительная пауза. Данила слышал только дыхание девушки.

– Или нам не стоит встречаться?! – с вызовом заявил он, готовый прекратить разговор.

– Вы из этих?! – с трудом выдавила из себя девушка и голос у нее стал брезгливо противным.

– Да из этих, которые по призыву. Вы ко мне обращались. Помните?

– Не думала, что вы позвоните, – глухо и медленно проговорила девушка, подбирая слова и пребывая в смятении.

– Мне было бы проще избавиться от нее, – с безразличием в голосе произнес Данила, – но подумалось стихи, … да и память… все-таки думаю дорого для вас.

– Ну-уу, хо-о-ро-шо! – произнесла она, мучительно растягивая слова и до сих пор пребывая в неуверенности.

– Тогда где и когда? Правда я в Москве впервые.

– Где вы? – сухо поинтересовалась она.

– На Киевском.

– Я недалеко. Там есть кафе «Гурман». Там встретимся.

– Думаю, найду.

– Уж постарайтесь! – холодно процедила она.

– Я буду в защитной форме, – добавил Данила, но девушка уже оборвала разговор.

Легкий сумрак наползал улицу, когда он вошел в здание. В ланч-кафе было просторно. Данила долго выбирал и занял столик рядом с массивным столбом из светлого кирпича, чтобы видеть входящих. На черном глянцевом потолке светили маленькие, но яркие лампы. Это создавало световые пятна, приятную атмосферу вечера и уюта. Полина не опоздала. Она вошла нервным раскачивающимся шагом и смотрела по сторонам чуть рассеянно и небрежно.

Девушка была одета в белоснежную блузку, которая была вправлена в темную и строгую юбку-карандаш. Черные пуговички-кнопки, бежали сверху вниз и смело ломались на крутых возвышенностях груди. Когда у худенькой девушки далеко выдающаяся вперед, полновесная грудь, это всегда смотрится привлекательно и эффектно. Взгляд невольно отмечал, как она идет, и как на груди расходится и сходится волнами материал, с трудом сдерживается маленькими кнопками. В руках она держала приталенный пиджак, и легкую сумочку на длинном ремешке. Строгая одежда делала ее фигуру очень сексуальной, но без вульгарности и налета распущенности. Они встретились глазами, но она не сделала даже подобия кивка или приветствия.

Не скрывая отчуждения, она присела за столик. Данила до ее прихода попросил принести две чашечки кофе.

– Ну! – нетерпеливо выдавила она, никак не поприветствовав молодого человека. Полина старалась не смотреть на него и была напряжена. Ледяной холодок, струился флюидами от ее тела. Но пока ей приходилось терпеть его общество. «Строгая и одновременно милая! – подумал Данила. – А что ты хотел увидеть?!»

Подошла официантка и она заказала воды без газа.

– Сейчас! – вздохнул он рассматривая ее пристально и еще раз оценивая.

Девушка не ответила. Глаза ее были сужены.

Он неторопливо, даже специально копаясь, достал и положил на край стола, изрядно потрепанную, с проглядывающими рыжими пятнами, тетрадь. Она гляделась инородным предметом среди блеска огней, натертой посуды и изысканного буклета меню. Да и сам он, в полевой пятнистой форме, сильно контрастировал среди хороших нарядов публики и приподнятого настроения, что царило вокруг. Реакция девушки на его присутствие, только дополнила общее ощущение неустроенности и скованности, и он уже засомневался, что сделал правильно, когда предложил эту встречу.

Полина, бережно открыла тетрадь и углубилась в чтение. Она, казалось, полностью забыла о существовании Данилы. Губы ее шевелились и что-то проговаривали, лицо светилось и хмурилось. А он невольно наблюдал за ней, бросая короткие взгляды.

Девушка была хороша и знала об этом. Темно-каштановые волосы, были подстрижены ровно и чуть не достигали узких плеч. Они темными полумесяцами обрамляли ее задумчивое лицо; а стоило девушки наклониться, они как крылья птицы устремлялись вперед, закрывали нежную шею и тонкую золотую цепочку с кулончиком в виде сердца. При этом карие глаза у Полины были постоянно прикрыты длинными ресницами. Она избегала смотреть прямо и откровенно, была строга и очень сдержанна, не только в словах, но и движениях. В ней была тонкость, стиль и хрупкость одновременно. Ее можно было принять за коренную москвичку или жительницу Санкт-Петербурга из очень приличной семьи.

– Вы тоже читали? – наконец, проронила она, с трудом отрываясь от тетрадки и бросая мимолетный уничтожающий взгляд в его сторону.

– Да! – признался Данила, после паузы. – Хотя чужие письма, … дневники… Я понимаю! Но там другое.

– Бывает и другое?! – ядовито усмехнулась она, продолжая избегать смотреть ему в лицо.

– Разведка собирает все бумаги и документы. Там нет сантиментов по этому поводу. По-настоящему я должен был сдать ее в службу безопасности. Там бы она осела навечно.

– И что вас остановило? – также холодно спросила она, чеканя каждое слово.

– Не знаю! – вздохнул Данила. – Наверно содержимое. Это же личное.

– Н-да?! – поджала она губы и меря его презрительным взглядом.

– Я подумал это важно для вас, – ровно и спокойно продолжил Данила, встречаясь, наконец, с ней глазами.

– Допустим. Но что вам до меня? Вы видите меня впервые, – промолвила она, все еще с металлом в голосе.

– Да ладно вам! – натянуто улыбнулся Данила. – Не сдал. Привез и привез. Оказия вышла. Так бы наверно не встретились!

– Это по-честному, – оценила она. – И все же?!

– Что?

– Вам понравилось? – спросила она чуть теплее и немного оттаивая.

– Я не очень силен в этом, – замялся Данила, смотря на ее тонкие строгие морщинки у губ и ловя ее быстрый испытывающий взгляд из-под длинных ресниц.

– Говорите, как есть! Свои ощущения! Не юлите! – настаивала она, опять ожесточаясь и требуя однозначного ответа.

– Но я же здесь! – обрезал он ее пыл.

Установилась долгая пауза. Она смотрела на него, он на нее. Пока Данила собирался с мыслями чтобы что-то добавить, на ее лице вдруг показались непрошенные слезы.

– Вот еще! – обронил Данила примирительно и жалостливо. – Что вы в самом деле! Так держались и расплакались!

– Я не верю. До конца не верю! – она заревела сильней и плечи у нее затряслись от всхлипываний, а глаза и нос покраснели.

Из-за фасада строгой и эффектной девушки, вдруг выглянула маленькая девочка, которую посетила большая беда. И от этого Полина вдруг стала ближе и родней. Ее горячие слезы капали на салфетку и исчезали, а тушь размазывалась по щекам. Даниле вдруг захотелось пожалеть ее успокоить, но для этого нужно было найти слова, которых он не знал. Он вообще ничего не знал про эту девушку, которую лишил, наверно, самого дорогого, что у нее было.

Волнение и напряжение момента передалось и ему. Данила почувствовал, как застучало в висках, а спустя несколько секунд его накрыла горячая волна. Изображение поплыло, стало раздваиваться, а при перемещении объекты оставляли за собой шлейф. Появились уже две Полины и обе были ранимы и чарующе прекрасны. И обе безутешно плакали, страдали. Данила попытался справиться с приступом, словесно настраивая себя, но это ему не удавалось. Он крепко вцепился в край стола, так что побелели руки. Ножки стола сместившись, предательски взвизгнули. Подошла официантка с озабоченным видом.

– У вас все нормально?!

– Нет. В смысле да-да! – остановила ее жестом Полина.

– Я могу вам чем-то помочь?!

– Не беспокойтесь, мы скоро уйдем! – торопливо смахивая слезы, ответила Полина.

Официантка, пожав плечами, недовольно удалилась.

– Саша был такой!! … В общем такой!!! … – она не нашла слов для продолжения, слезы душили ее. – И вот его нет!! Это невозможно. Его не могли убить. Понимаете?!

Данила молча кивнул, отводя глаза к окну. Окно раздвоились и снова сошлось, оставляя хвосты волокуши за огнями уличных фонарей.

– Кто-то другой, но не он! Он же был не солдафон, а совсем другой! Он должен был жить!!! Должен! Вы понимаете. Хотя что вы можете понять!

Данила молчал, борясь с собой. «Это очень правильно, что я не сознался, кто его убил! – кусая губы, думал он. – Иначе бы это было бы невыносимо!». Наконец девушка почувствовала неладное, обратив внимание на его руки.

– Что с вами?! – спросила она, с недоверием в глазах.

– Не обращайте внимания. Это пройдет, – ответил Данила. – Так бывает.

– У вас зрачки расширены?

– Надо подождать. Извините.

– Вам больно? Нет, правда! Я же вижу!

– Не вовремя все! Я потерплю, – попытался убедить ее Данила и сделал неудачную попытку улыбнуться.

– Это оттуда?

– Да, возможно осколок в голове, наверно не все вытащили, – выдавил он через боль.

– Почему?

– Полевые условия, как смогли.

– Вот это на лбу?! – спросила она и посмотрела внимательно, приближаясь близко, так что ее: лицо, глаза, губы – оказались очень близко, а тонкий аромат миндаля и лаванды достиг его носа.

– Да. Можете потрогать. Там мягко, нет лобной кости. Вообще.

Но на это Полина не решилась, и преодолев секундную слабость, торопливо отстранилась. При этом девушка сильно смутилась и опустила взгляд.

– Извините!

Установилась неловкая пауза. В кафе тихо звучала музыка Трофима, «Город Сочи»:

«Вот ведь как бывает в жизни подчас,

Наша встреча караулила нас.

Я заметил твой смеющийся взгляд

И влюбился, как пацан, в первый раз…»

Музыка была из другого мира, там, где царили: морской прибой, шашлыки и коньячок, шальной ветер и мимолетная любовь без обязательств.

Только через пару минут, Данила обрел способность говорить и поинтересовался, с трудом овладевая собой:

– Извините, это не все. У меня еще к вам просьба. Вы не могли бы мне дать адрес Зинаиды Николаевны, мне ей надо кое-что переслать.

– От Саши?!

– Не совсем, – замялся он. – Но ей это не помешает.

– Это не очень удобно! – девушка сделала страдальческое лицо. – То есть вы понимаете?!

– А что делать?! – задумался Данила. – Ну, хорошо. Раз выхода нет, тогда может сами передадите.

Данила, стараясь, держать голову в одном положении, медленно, очень медленно, достал пакет.

– И что там если не секрет? – недоверчиво протянула Полина, скашивая глаза на неопрятный, видавший виды, полиэтиленовый мешок.

– Ну, так! – через силу, смущенно улыбнулся Данила.

– И все же! – продолжая сомневаться, настаивала она. – Вы хотите меня подставить?

– Да бросьте вы! Отдайте и все.

– Хм-мм! – Девушка недоверчиво взяла пакет, и с вызовом посмотрела на Данилу. – Вы чужие письма, дневники читаете, а мне нельзя узнать, что там?!

Данила молча взял у нее из рук пакет, достал продолговатый сверток и положил его на стол.

Она согнула содержимое, завернутое в газету.

– Деньги? – вопросительно посмотрела она на него.

– Типа того, – усмехнулся Данила.

– Ой! Не знаю, – сделала девушка отрицательный жест, отдаляя пакет.

– Вы не торопитесь решать за нее! – кисло улыбнулся Данила.

– Сколько там?

Данила пожал плечами:

– Точно не знаю, не считал, … тысяч 150 наверно или больше.

– 150 тысяч?! – глаза Полины вспыхнули радостным блеском, но она тут же взяла себя в руки и усмехнулась. – Неужели!

– Ну, посмотрите сами! – обиженно промолвил Данила и отвернулся к окну.

Девушка частично развернула содержимое, провела по нему перламутровыми ноготками. Пятитысячные купюры превалировали.

– Странно! – озадаченно промолвила она.

– Что странно? – хмуро поинтересовался Данила, не отворачиваясь от окна.

– Вы что миллионер? Это же больше четырех тысяч долларов!

– Так получилось. Это грязные деньги, – успокоил он ее.

– Интересно?! – недоверчиво поджала она губы.

Данила вкратце рассказал историю, которая приключилась с ним в поезде. Девушка задумалась и как-то по-новому посмотрела на него. Кончики пальцев у нее нервно застучали по краю стола.

– Конечно! – вымолвила она. – Деньги есть деньги! Тут я с вами соглашусь!

Девушка помолчала. Взгляд ее немного потеплел, напряжение в лице спало и стало видно, что она хочет продолжить беседу, но холодок все же сохранялся.

– Вы говорите вас призвали? – как бы из вежливости, поинтересовалась она.

– Да. Отловили на работе, вручили повестку.

– И служили вы поваром? – щуря недоверчиво глаза, чуть язвительно предположила она.

– Почему поваром, – пожал плечами Данила, – на машине ездил, грузовой, легковой, в караулы ходил.

– Ну, или на машине, – согласилась она. – Когда сюда приезжают, наверно все ангелы божии. А кто воюет неизвестно, – поддела она его, ощущая свое превосходство.

– Зачем вы так! Я не ангел. Призвали, служил. И не только. Перед этим на гражданке митинги защищал!

– Он кого?!

– От русских, хотя сам русский!

– Однако?! – ехидно добавила она.

Данила промолчал, поджав губы, стараясь не отвечать колкостью на ее выпад.

– Откровенно! – процедила девушка, – нечего сказать!

– Как есть! – обиженно буркнул Данила, уставившись на полировку стола.

– И что вам за это? – с блуждающей полуулыбкой спросила Полина, чуть поигрывая ногой.

– Ничего. Вот голову прострелили. А могли и убить.

– Н-да! – она допила воду, и помолчала. – Как мы далеки от этого. Я видела это только в кино. Не думала, что меня это коснется.

– А кто думал? – согласился он.

– Война! – Неопределенно протянула она. – Что мы думаем о ней находясь здесь и что на самом деле – разные вещи!

– Скорее всего. – равнодушно протянул Данила.

– Вы кого-то убивали?

– Стрелял, – уклончиво выдавил Данила. – Но это редко, когда в карауле.

– И все же. Один вопрос не дает мне покоя, – девушка встретилась с ним глазами. – Как погиб Саша? Такое ощущение, что Вы не все рассказываете.

– По досадной нелепости, – не выдерживая ее взгляд, буркнул Данила, – я же в прошлый раз рассказывал.

– Я тогда была не в «адеквате».

– Хорошо! Мне несложно повторить, – вздохнул он.

Данила еще раз, тщательно подбирая слова и фильтруя изложение, поведал обо всем, что случилось в тот день. Он говорил как было, но умалчивал о главном.

Девушка вновь зашмыгала, заплакала, нос у нее покраснел. Они долго молчали. Полина была где-то далеко. Данила не торопил ее, опосредованно прислушивался к своей голове. Боль растеклась, стала тупой и на нее уже можно было не обращать внимания.

– Вы меня простите за резкость вначале, – напомнила девушка еще изредка всхлипывая. – Может вы и нормальный. Просто все так навалилось, соединилось. Ну, вы понимаете?!

– Да что там! – кивнул Данила. – Я все понимаю. Вам не за что извинятся.

– Значит вы проездом?

– Мне в Новосибирск надо. … Там лечиться или хотя бы диагностироваться.

– Часто такое случается, как сегодня? – она показала на его голову.

– Бывает. Не даю ей покоя, – усмехнулся он и задумчиво перевернул пустую чашку в блюдце. – Врачи вот волноваться запретили, а не получается!

– Вы очень бледный! – с нотками сострадания, пролепетала она.

– Да нет. Мне уже лучше, – уверенно возразил Данила. – Таблетки помогают! … Посижу и пойду.

– А что за таблетки?

– Обезболивающие! – протянул он. – Какие еще?!

– Но это же не лечение?! – покачала она головой.

– Пока так! – невесело усмехнулся Данила и аккуратно провел рукой по волосам в области лба.

– Может деньги вам самому бы понадобились? – неуверенно предположила Полина.

– Не знаю! Я же не инвалид. И вообще…

– А где вы остановились? – поинтересовалась она, пытаясь встретиться с ним взглядом.

– Да-а-а! Разве это проблема, – отводя глаза, выдавил он.

– И все же? – настаивала она, внимательно следя за его лицом.

– Ну, приглашали меня давешние попутчики, с картами, которые, да неудобно. На вокзале «крайняк», можно. Мы же там ко всему привыкли.

– Так! Так! Так! – девушка забарабанила по столу тонкими пальчиками с фиолетовым маникюром и внимательно сверлила его глазами. Она смотрела на него и как бы мимо. – Я снимаю квартиру, здесь недалеко, на Сетуньском. Хотя ко мне неудобно. Но можно на дачу дядиной мамы вас поместить, там на электричке минут сорок. В Москве это не расстояние. Вы же ненадолго?

– Пару, тройку дней – за глаза! – смущенно улыбнулся Данила. – Раз уж так случилось, хотел Москву посмотреть. Столько о ней слышал и никогда не бывал.

– Так, сейчас я позвоню, дядю предупрежу!

Девушка торопливо порылась в сумочке.

– Ой! Телефон на работе забыла, – озадаченно доложила она. – Ну, не возвращаться же? Потом сообщу! Не беда.

– Вам точно это надо? – усомнился Данила.

– Оставьте, это мои проблемы.

– Да зря вы беспокоитесь!

– Вы не знаете! Дядя у меня прелесть! Можно сказать во мне души не чает, а ключи от дачи у меня в машине. Они там почти не бывают. У них теперь загородный дом. Хоромы, одним словом.

– Пожалуй в моем положении не стоит отказываться, – смущенно кивнул Данила и по-доброму улыбнулся, впервые за вечер.

Все-таки Полина была нормальная. Это было видно сразу. Просто груз прошлого сильно давил на нее. Но завалы постепенно исчезали. За беседой молодые люди и не заметили, как прошло время. Когда они покинули кафе Москва уже окончательно успела погрузиться в ночь.

Серебристая Тойота Королла плавно свернула на Большую Дорогомиловскую, потом на Кутузовский проспект.

– Ваша машина? – спросил Данила, украдкой поглядывая на девушку.

Ее волосы, коротко обрезанные, крылом закрывали часть лица, а челка лезла в глаза; она машинально поправляла прическу и внимательно следила за дорогой. Ему нравилось смотреть на ее сосредоточенное лицо, на нежный овал, упрямый подбородок и как вспыхивают ее зрачки в свете встречных машин. Но он старался не смотреть на плотно натянутую в белых напряженных складках грудь девушки, которая далеко выдавалась вперед, хотя она как раз и завораживала взгляд. Казалось, черные пуговки скоро не выдержат этого соперничества с телом девушки.

– Да. Взяла в кредит, – не оборачиваясь бросила она. – Пока не сыпется.

– Вижу освоились в Москве? – улыбнулся он. – Нравится?

– Не совсем, – проговорила она.

Девушка была поглощена дорожной обстановкой, и Данила решил не дергать ее понапрасну.

Динамики приемника рвались струнами Аквариума:

Машина миновала Московскую кольцевую, они свернули и движение сразу упало, а после еще одного поворота, машин на дороге почти не осталось, как и фонарей. Темная ночь плотно обступила со всех сторон, только узкий пучок света, от их фар, неутомимо скользил впереди.

– что-то вы замолчали? – нарушила паузу Полина, не отрывая взгляд от дороги.

Ночной полусумрак в машине, отсутствие транспорта и то, что кругом был лес, изменили настроение. Полина казалась уже не такая чужая и строгая и ее голос не звучал так холодно как раньше. В нем появилось больше доброты и участия.

– Да не знаю, что говорить, – растерялся Данила.

– Выходит вы плохой кавалер? – бросила обвинение девушка и по голосу Данила понял, что она улыбается.

– Да есть такое, – с трудом разжал он губы в ответной улыбке, – да и какой с меня кавалер?!

– Как ваша голова? – спросила Полина, впервые за всю дорогу, кидая короткий взгляд на него.

– Да с переменным успехом, – вздохнул он. – Не отпускает. Накатывает.

– Не хотите устроиться на заднее сиденье? – участливо предложила она. – Можно даже прилечь?

– Думаете это будет удобно? – засомневался Данила.

– Легко! Нам еще минут двадцать ехать!

Девушка, не откладывая, притормозила у обочины.

– Подлокотник спрячьте в спинку и ложитесь, – посоветовала она.

Вещмешок опять пригодился Даниле. Приемник, сбиваясь с волны, уже давно предательски шипел, девушка поискала, нашла незабвенный «Плот» Юрия Лозы:

– Старая песня, а я ее так люблю, – оглянулась назад Полина.

Но Данила ей не ответил. У него резко начал слезиться левый глаз. «Я уже не волнуюсь, – мысленно успокаивал он себя. – Все хорошо. Очевидно действие таблетки кончается, – думал он. – Принять бы новую, но здесь даже запить нечем! Надо потерпеть до дачи. Уже скоро»

Шоссе плотнее обступили деревья и на дороге стало еще темнее.

– Вы не спите? Как голова? Километра три осталось, давайте я вам окно приоткрою.

Не успела девушка закончить фразу, как в свете фар показалась фигура полицейского в светоотражающем костюме с жезлом. Он выбежал почти на треть дороги и повелительно показал на обочину. За деревьями пряталась машина с синей полосой.

– Гаишники?! Вот еще новости! – озадаченно пробормотала Полина, послушно притормаживая. – Никогда их здесь не было! Но вы лежите, лежите, – успокоила она его.

Полина, не выходя из машины, приоткрыла окно. С легким козырянием и не торопясь, подошел человек в форме. Лицо его в тени нельзя было разглядеть.

– Здравствуйте! Лейтенант Дьяченко! Предъявите ваше удостоверение, – с плохо скрываемым удовольствием, выпалил остановивший и посветил фонарем через лобовое стекло, пытаясь высмотреть кто еще находится в салоне.

Девушка порылась в сумочке, подала в щель документы.

Страж порядка был сама любезность, и фразы его были отточенные:

– Полина Сергеевна? Как себя чувствуете? Все в порядке?

– Да.

– Одной не страшно ночью путешествовать?

Девушка промолчала.

Лейтенант долго изучал в свете фонарика водительское удостоверение, вертел в руках техпаспорт, а потом неожиданно убрал их за спину и спросил, нагнувшись к самому окну:

– Когда в последний раз алкоголь принимали?

Сотрудник усиленно сопел, вдыхал воздух ноздрями и это казалось смешным.

– Не помню, – вымолвила девушка, стараясь, говорить ровно и спокойно. – Давно.

– Все так говорят, – безапелляционно заключил лейтенант и махнул рукой в сторону кустов. – Давайте, вон туда, за нашу машину, свою ставьте.

– Зачем? – с тревогой в голосе и внутренне напрягаясь, спросила Полина.

– У нас там технический эксперт в автомобиле. Это не займет много времени. Чистая формальность.

Полина машинально оглянулась на Данилу, ища поддержки, но в темноте салона не встретилась с ним глазами. Пребывая в раздумье, она медленно съехала с дороги, проехала по полю и развернувшись, поставила Тойоту так, что ее отчасти скрыла машина полиции.

– Дальше! Дальше! – командовал лейтенант, который шел следом и махал руками.

Но девушка не поехала вглубь. Ей начинало это не нравиться.

– Я же просил дальше, – с легким раздражением, пробурчал лейтенант, но настаивать больше не стал.

В полицейском автомобиле зажегся мутный салонный свет, и она увидела еще двух стражей порядка, восседавших на передних сидениях. Сотрудники выглядели упитанными и довольными жизнью.

– Ну, что же вы?! – с добрыми и даже подобострастными нотками бросил ей лейтенант и изобразил подобие улыбки. – Выходите, пойдемте!

– А покажите свое удостоверение? – недоверчиво возразила Полина, оставаясь в машине.

– Да, пожалуйста! – услужливо нагнулся лейтенант, прижимая с внешней стороны к стеклу корочки и освещая их своим фонариком.

Фотография, печать, фамилия – все соответствовало, хотя Полина вряд ли могла отличить подделку от настоящего удостоверения.

Из служебной машины вышел один из его напарников, высокий и прямой мужчина и строго спросил:

– Дьяченко! Что ты к девушке пристал? Проверил пусть едет!

Он говорил так естественно, и так обыденно, что слова его показались Полине музыкой среди этого нагромождения: темноты, леса, незнакомых мужчин, и страхов, которые начали вкрадываться ей в душу.

– Товарищ капитан, я не против, но устойчивый запах алкоголя из салона! – картинно и подобострастно вытянулся лейтенант и это показалось наигранным.

– Учуял? – усмехнулся капитан, очень внимательно всматриваясь в девушку.

– Так точно! – отчеканил он.

– Ну, тогда к сержанту, пусть садится, дует сколько есть мочи, – глухо пробубнил капитан, как бы нехотя соглашаясь.

– Так и я про то! Недоверчивая попалась! Документики ей покажи!

– Показал, поторапливайтесь! Нам еще на 36 пост ехать, только что звонили, – недовольно добавил капитан.

Полина, одергивая полы юбки и утопая каблуками в траве, прошла в соседний автомобиль. Там ее поджидал третий сотрудник с анализатором.

– Усаживайтесь поудобней девушка! – заворковал он, стряхивая невидимые пылинки с кресла. – Сейчас я трубочку достану, все мигом сделаем.

Излишняя любезность сержанта опять не понравилась Полине. Что-то было в этом ненатуральное, постановочное. Казалось, разыгрывался дешевый спектакль, в котором ей отводилась главная роль. Как с первых секунд видишь на экране телевизора дешевый сериальчик, так и здесь актеры сильно переигрывали.

– Вот сюда в трубочку, пожалуйста, полной грудью, – подобострастно улыбаясь предложил сержант.

Она не видела, да и не могла видеть, как в это время, капитан скорым шагом приблизился к ее машине с обратной стороны. Оглянувшись, он аккуратно приоткрыл водительскую дверку, привычно в темноте щелкнул рычажком, открыл багажник, а потом обойдя автомобиль, что-то быстро поместил в дальний его багажника.

Данила, лежа, внимательно прислушивался к происходящему. «Что это было? – пронеслось у него в голове. – Явно что-то готовят!» Не хотелось верить в худшее. Но события развивались стремительно. Казалось, что-то незримое тяжелое накатывалось с неумолимой силой и готово было раздавить железным катком все, что попадется на пути.

– Порядок! – весело и непринужденно бросил капитан лейтенанту. – Сигнализируй сержанту, пусть приступает.

– Да что торопить! Куда она денется! – остановил его лейтенант. – Пусть поворкуют.

– И то правда!

– А хороша телка! Как тростиночка, а буфера как стоят! Ух!!!

– Да!

– А если их освободить какая картина маслом будет! Репин бы умылся! – и Дьяченко коротко противно хохотнул, ударив себя по животу.

– Да! Подфартило! – довольно согласился капитан, в нетерпении перебирая ногами. – А ты ныл: «Что приехали в такую глухомань? Что приехали?!» Нормально приехали!

– Согласен! Был не прав! Есть у тебя чуйка на баб.

– Всегда меня слушайтесь и будут вам «крали» и рыльце в пушку.

– Молодая только! Неопытная чувствуется, – заметил лейтенант.

– Дурак ты! – гаркнул капитан. – Ни хрена не понимаешь! Таких недотрог ломать самый смак.

– Да хлопотно это все! – с пренебрежением возразил Дьяченко. – Слезы развезут по самое не хочу. Больше мороки чем «порева.»

– Если ты проституток обожаешь, то это на любителя.

– Да лучше бы «коммерс» жирный попался.

– Это от нас не уйдет, ночь длинная! А субботничек с такой телкой! Да на полную катушку! Ух! Аж в дрожь кидает! – он сделал попытку ущипнуть лейтенанта, но тот вовремя среагировал.

Данила уже обо всем догадался, дело принимало скверный оборот. Надо было действовать, но как? Голова могла подвести в самый неподходящий момент, как уже случилось в поезде. Что делать?! Он достал и осторожно проглотил таблетку. Но на сухую она застряла в горле, и Данила сделал гигантское усилие, чтобы сдержаться от подступившего кашля.

«Так! Держись! – уговаривал он себя. – Так! Так! Может это самая главная минута в твоей жизни! Ты сможешь!» Зажимал он рот. Слезы покатились у него из глаз, но он не пикнул и еле отдышался от приступа кашля. «Вот это да, – пронеслась мысль. – Чуть не спалился!»

Капитан с лейтенантом меж тем отошли к дереву и закурили. По огонькам сигарет можно было судить, что они изредка оборачивались и бросали взгляды на освещенную желтым салонным светом дежурную машину. Они были спокойны.

По дороге проехало пару автомобилей. Бегущие пятна света быстро скрылись вдали и ночь опять сковала непроглядным мраком все вокруг.

Спустя минут пять, из служебной машины вышли Полина и сержант, который оказался коротконогим с объемным животиком и очевидно самым возрастным из троицы.

– Николай Васильевич! Ничего не обнаружил! Пустышка! – крикнул он в темноту капитану, – можете отдавать документы!

– Погоди! Не спеши! – ответил тот. – Проверь еще на всякий случай багажник у барышни.

– Да что там проверять Васильич? – наигранно усомнился сержант.

– Проверь. Проверь. И камеру на всякий случай прихвати, чтобы потом лишних разговоров не было.

– Я тороплюсь! Какой багажник! – возмутилась Полина. – Чепуха это!

– И я про тоже! – согласился капитан! – Мы вас надолго не задержим.

Сотрудники включили фонари и взяли камеру.

– Идите вперед! – скомандовал Николай Васильевич Полине. – Открывайте! Сержант ты снимаешь. Не отставай от девушки!

– Так точно! – радостно отрапортовал он и в голосе его было нетерпение и предвкушение одновременно.

– Господи! – недовольно проронила девушка. – Что вы думайте здесь найти?!

Полина смело открыла багажник. Фонари сотрудников хищно стали рыскать по внутреннему объему.

– Мы производим не обыск, а досмотр, – уточнил Николай Васильевич, – так что вы сами показывайте содержимое.

– Хорошо, – тяжело и недовольно вздохнула девушка.

– Это что? – скучно бросил капитан.

– Аптечка.

– А это?

– Продукты, масло, булочки, колбаса.

– Откройте, чтобы мы убедились. … Стоп! А это? – вдруг заинтересовался Николай Васильевич и пальцы его от нетерпения сжались.

Он смотрел в самый угол багажника, на бесформенный черный мешочек. Его не так-то легко было заметить. Лицо у Полины вытянулось от недоумения.

– Не знаю!

– Что значит не знаю? – хмыкнул Николай Васильевич и бросил деланно удивленный взгляд на сослуживцев.

– Пакет какой-то! – растерялась Полина.

– Так это ваш пакет?! – строго спросил капитан и голос у него стал звонкий обличающий.

– Впервые вижу! – пребывая в замешательстве, пролепетала девушка.

– Откройте его, покажите, что там внутри, – повелительно бросил он.

Девушка, безотчетно повинуясь, раскрыла его. Там что-то белело.

– Ну, смелей! Смелей! Вытаскивайте! – подтолкнул ее под локоть капитан.

Она неуверенно вытащила плотный белый пакет.

– Это не мое! – сжалась она от нехорошего предчувствия. – Я впервые это вижу!!!

– Вы все зафиксировали?! – обратился он коллегам. – Сержант, ты как эксперт, попрошу тебя, можешь предварительно определить, что там?

Сержант, подобострастно подскочил, кончиком ножа аккуратно ткнул у шва и попробовал содержимое порошка на язык.

– Героин! – уверенно доложил он и сплюнул.

– Это точно?! – усомнился Николай Васильевич.

– Точнее некуда. Чистый афганский. Высокого качества. – Цокнул он языком.

– А вес на вскидку?

– Тут примерно грамм на сто потянет. Не меньше!

– Ой-ё-ей! Какая незадача, – деланно удивился Николай Васильевич и обреченно поджав губы, замотал головой. – А ведь и не подумаешь! Такая девочка – паинька, а оказалась наркокурьер!

– Это неправда! Неправда! – срываясь от негодования на крик, вскипела Полина. – Это вы все подстроили!

– Господи! … Тише! Тише! – прервал ее гневную тираду капитан. – Мы не глухие!

– Никакой я не наркокурьер!!! – негодовала Полина.

– Разберемся Полина Сергеевна, хотя что тут разбираться, – скучно без эмоций бросил Николай Васильевич в добродушном тоне. – Дьяченко, надо, составлять протокол.

– Я не согласна!! Я никогда не принимала и не возила наркотиков, даже не знаю, как они выглядят! – убеждала она служителей порядка.

– Пустой разговор!

– Это какая-то чудовищная ошибка! – не унималась Полина, обращаясь то к Дьяченко, то к Николаю Васильевичу, то к сержанту.

– Вы так считаете? – лениво цедил капитан. – Какая ошибка?! А у меня нет сомнений, в компетентности моих сотрудников. В пакете героин! Правда это предварительно, будет еще экспертиза.

Девушку потряхивало. Сумбур в ее голове сменялся яростью, негодованием и ее охватывала паника. Она не знала, как поступить.

– Может и героин или еще какая гадость, но я не имею к этому никакого отношения! – лепетала она.

– Интересно! Но мы же нашли его в вашей машине?! Мы даже ни к чему не прикасались. Все вы, своими ручками. Вы не же отрицаете, что вы владелица автомобиля?

– Нет! – взвизгнула на высокой ноте девушка. – Но это ничего не значит.

– Тогда все в порядке. У нас есть видеофиксация! Этого вполне достаточно. Как он там оказался?!

– Не знаю! Вам лучше знать!

– Ого!!! Даже так? Неужели вы думаете, что это мы все подстроили?

– Да-а! Да! Именно так я и думаю.

– Какого вы о нас мнения! – деланно удивился Николай Васильевич. – Надо же!!

– Хватит ерничать! – в сердцах выпалила Полина.

– Успокойтесь! – остудил ее капитан.

– Как тут успокоиться?!

– Если бы хотели подкинуть, – — весомо, со знанием дела, заключил лейтенант, вступая в разговор, – то и трех граммов хватило бы за глаза. Это хоть у кого спросите. По сто граммов не подкидывают!

– Это бред! Самый настоящий бред!

– Скажу как на духу, – понизив голос, продолжил Николай Васильевич, – Ваше право подписывать протокол или нет, но, собственно, это не имеет значения. Видеофиксация у нас есть, ваши пальчики на пакете тоже. Вы догадываетесь, чем это вам грозит?!

– Нет!

– Справочка! – улыбнулся Николай Васильевич, пребывая в хорошем настроении. – Особо крупная партия это 2,5 грамма всего! Да! Да! А там в сорок раз больше! Лет на двадцать потянет!!!

– Что-что?! – задохнулась от возмущения девушка. – Вы с ума сошли?!

– Ну, если первое задержание, может судья и сжалится, учитывая вашу молодость, … лет пятнадцать, шестнадцать впаяет. И это будет за счастье!

– Нет! Нет! Я не хочу, – сумбурно и быстро заговорила Полина. – Не хочу слышать всю эту бессмыслицу и чепуху!!

– Васильевич! Не трать на нее нервы! Бесполезно это, – сплевывая предупредил капитана, лейтенант, нетерпеливо показывая пальцем на автомобиль.

– Ну, как бесполезно? Мы же не звери! Я понимаю ее состояние! А, впрочем, ты прав. – Следуйте в автомобиль! – уже в жестком тоне, бросил Николай Васильевич и лицо его исказилось легкой судорогой. – Давайте! Давайте. Дьяченко приступай! Достало!

Девушка, дрожа всем телом неуверенно проследовала в дежурную машину.

– Вот сюда, пожалуйста, – ехидно оскалился Дьяченко, пытаясь что-то смести с сиденья.

– Перестаньте!

– Ну, подождите Полина Сергеевна! Ваша истерика ничем не поможет! – останавливал поток ее слов Николай Васильевич и жадно посматривал в разрез блузки, что открывал начало высокой груди.

– Это произвол! Чушь собачья!

– Конечно! Пусть так! Но кому поверят? Вам или нам? У вас нет шансов. Ни одного, – ворковал Дьяченко.

– Прекратите! Я не верю ни одному вашему слову! Вы специально запугиваете меня.

– Как хотите, но я ничего не могу поделать. Мне капитан приказал составить протокол? Приказал! И я его составлю. Результат вы знаете. Большую и лучшую часть жизни вы проведете в тюрьме. Вам сейчас сколько?

– Двадцать!

– Вот видите! В тридцать пять, может сорок лет выйдете на свободу.

Девушка сжалась в комочек и замолкла.

– Вы меня слышите? Составлять протокол? Или как?

Девушка молчала.

– Полина! – он приблизился ближе и взял ее за подбородок. – Вы меня слышите?! Может у вас есть предложения. Я передам Васильевичу. Пока не составили протокол еще есть возможность отыграть назад.

– Вы денег хотите? – неуверенно спросила девушка, убирая его руку.

– Г-мм. Ну, зачем так грубо? Мы работаем. Но мы живые люди.

– Значит денег, – оживилась она.

– Заметьте, вы сами это предложили.

– Да бросьте вы! Сколько? У меня есть своих пять тысяч и двести долларов с собой!

– Это не серьезно, – процедил Дьяченко, подтягивая живот и со сладострастием оглаживая взглядом высокую волнующуюся грудь девушки. – Вы же не правила проезда нарушили голубушка.

– Никакая я вам не голубушка, – отчужденно обрезала Полина.

– За пятнадцать лет, сами считайте! Если червончик за каждый год? Это не много? Сто пятьдесят! И это по-божески. Ну, или другие варианты, рассматриваются.

Он демонстративно приобнял ее и попытался поправить прядку волос у щеки. Девушка решительно убрала его руки.

– Сто пятьдесят, и вы меня отпустите?! – недоверчиво бросила Полина.

– Все правильно, наших деревянных! А что они у вас есть?! С собой?! – усмехнулся лейтенант, великодушно разводя руками и отстраняясь.

– Есть! Я сейчас принесу, – губы ее дрожали, она вышла и вернулась в свою машину.

Капитан с сержантом проводили ее недоуменными взглядами, но Дьяченко, приоткрыв дверь, крикнул им, что все нормально.

Тойота слабо скрипнула, когда она опустилась на сиденье.

– Ты не спишь? – прошептала Полина, осторожно бросая взгляд назад.

– Шутишь?! Где тут уснешь! Это они подкинули! Я слышал! Все было на моих глазах.

– Да догадалась уже! Не совсем тупая!

– Что там у вас? – тихо спросил Данила, нервно привставая. – Меня колбасит, но я проглотил еще одну таблетку.

– Лежи! Не высовывайся! – шепотом ответила Полина. – Еще хуже будет. Решили. Потом расскажу.

– Точно?!

– Наверное! Только это денег стоит. Ладно я пошла. Откуплюсь, пусть подавятся сволочи.

Спустя минуту, пакет с деньгами, перекочевал в руки Дьяченко.

– Ба! Красавица! Да вы королевна у нас! Неужели нашлась такая сумма?! – удивился лейтенант, – сколько здесь?! – при бросил он на руке.