Читать книгу Возрождение Феникса. Том 2 - Григорий Володин - Страница 5

Суббота наступает быстролетно. Три дня до выходных проносятся в обдумывании плана действий. Причем урывками между другими делами – учебой, заводом, тренировками, медитациями. А ведь надо что-то делать с Лобовым. Засранца до сих пор не арестовали. Князь просто не может до него дотянуться. Экспедиторы Тайной канцелярии поставили в усадьбе Лобова круглосуточную охрану из правительственных агентов. Своеобразный рейдерский захват. По закону князю разрешен арест и суд над своими подданными. Фактически же – это прямое столкновение с царской охранкой, на что княжеская СБ, понятно, не пойдет. Вот и остается юристам Волконских подавать жалобы в имперские инстанции, которые Отец-император знает когда рассмотрят. Скорее всего, на днях князь серьезно поговорит с чиновниками Канцелярии, и с Лобовым решится вопрос, но не факт что в мою пользу. Тут всё зависит, у кого кадык больше. Вполне возможно, проведут какой-нибудь формальный суд, чтобы князь лицо не терял. А Лобов, скотина, получит отсрочку казни.

Меня же предупредили, видимо, затем, чтобы не расслаблялся и держал дом под охраной.

Когда я взялся защищать Оксану, то и не думал, что увязну в этом, как в трясине, полной болотопсов. По идее, нужно было просто подержать девушку с сыном в безопасности, пока Лобова не посадят. Но теперь ясно – он каждый раз находит лазейки, чтобы избежать правосудия. Сейчас в нем нуждается Канцелярия, потом еще кто-то. Придется, видимо, уже самому избавиться от Лобова раз и навсегда. Только разгребу насущные дела.

Вот как раз в гости заглянуло одно из таких.

В моем кабинете Ефросинья Груздева откидывается на стуле за приставным столиком.

– Мы в расчете, Арсений Всеволодович? – белая лощеная рука дворянки хлопает по акту приема-передачи гостиницы. – Больше не таишь обиду на моего мужа и сына?

Она старается не смотреть на сидящего напротив Тимофея. С нашей стороны именно он подписывал документ. Тут же, рядом с ним, устроился и приглашенный нотариус.

Я сижу за своим столом, как бы в стороне. Сделку ведь не со мной проводят. За моей спиной вытянулась Дося. Бывшую служанку не узнать. Строгая серая юбка с пиджачком, белая рубашка и туфли на невысоком каблуке. В глазах сосредоточенность, лицо немного розовое от волнения. Даже дышать старается бесшумно. Всё же сегодня я впервые ее представил другому аристократу как свою помощницу.

– В расчете, Ефросинья Юрьевна, – киваю. – Обиды не таю. Надеюсь, больше моя семья не столкнется с подобным происшествием.

– Точно то, что Кузьма Станиславович больше не навредит тебе, – заверяет Ефросинья. Наступает специально отмеренная пауза. – Еще я хотела поблагодарить за то, что ты не держишь зла на Иру. Дочка сказала, вы также обедаете вместе на переменах.

– Не стоит. Ира подруга Алеси Боровой, а Алеся мой товарищ по команде, – поясняю. – Да и я не считаю, что ваша дочь в чем-либо виновата.

– Это хорошо, – облегченно выдыхает дворянка. – Знай, Арсений, мы с Кузьмой Станиславовичам вовсе не против вашего общения с Ирочкой и в других местах, помимо школы.

– Приму к сведению, но вряд ли я найду время. Слишком много дел, – равнодушно отвечаю.

– Понятно… – разочарованный вздох.

Когда Ефросинья Груздева с нотариусом покидают усадьбу, оборачиваюсь к Тимофею:

– Ну что, воспитатель, поздравляю – ты теперь обеспеченный человек.

– Надеюсь, Сень, не сбагришь меня в эту гостиницу, – пугается слуга. – Не прогонишь, барин?

Подумав качаю головой.

– Нет, также можешь меня охранять, но за своей фирмой не забывай следить. И вообще, тебе нужен свой человек в гостинице. Ревизор хотя бы. Сейчас там управляющие – бывшие люди Груздева. Подумай над кандидатурой.

– Кого же я поставлю? – чешет репу Тимофей.

В дверь стучится и заходит Феня в белоснежном фартуке. Рыженькая бросает недовольный взгляд на Досю в костюме, невольно сравнивая со своим нарядом служанки. Мда, рассорил девчонок. Надо и вторую куда-нибудь пристроить. Но вряд ли она математический гений. О, идея.

– Да вот Фенечку и ставь, – обращаю внимание Тимофея на заскочившую служанку. – Фень, у вас ведь в колледже учат бухучету и экономике гостиничного бизнеса?

Рыжая девушка теряется и хлопает глазками. Отвечает Дося:

– Конечно, бари…господин. Это профиль нашего направления. И у Фени очень хорошие оценки по финансовым предметам.

– Барин, – Феня резко прерывает одногруппницу. – К вам пришло Его Благородие Алексей Щекин.

Отец Сашки? А чего так рано? И года не прошло. Где раньше гулял, интересно.

– Сейчас его пригласишь, – киваю. – Насчет тебя только решим, Фень. Хочешь по специальности работать? В гостинице Тимофея контролером?

Феня поджимает губы и бубнит:

– Не велика я особа, чтобы барина заставлять ждать.

– Обожди с барином, – отмахиваюсь. – Я его почти неделю жду, теперь очередь Щекина. Ну, твое слово, Фенечка?

У нее вдруг глаза заблестели, слезы едва наружу не брызгают.

– Избавляйтесь, если хотите, – говорит дрожащими губами. – Разрешите идти за гостем?

Ну что тут скажешь?

– Иди, – вздыхаю. – Потом обсудим. Только не за гостем иди – посмотри, пожалуйста сад, не лоботрясничает ли садовник.

Не посылать же к посетителю зареванную служанку.

– Хоррошо. – Вытирая мокрый носик, она убегает.

– Ты тоже посмотри на сад, – киваю Тимофею с намеком, чтобы девушку успокоил, ну или кухарку Тамару на эту миссию подбил, ему виднее, как лучше.

– Понял, – новоявленный бизнесмен встает и выходит следом за выскочившей Феней.

Моя помощница расстроенно смотрит вслед подруге.

– Дося, умоляю, хоть ты не разревись и приведи этого Щекина.

– Конечно, господин, – тут же подрывается девушка.

Вскоре заходит мужчина за тридцать, с легкой щетиной на подбородке. Одетый франтом, кудрявый, горбоносый, с высокими взлизами на лбу и смелым взглядом голубых глаз. Дося, войдя следом, возвращается к месту у моего правого плеча. Похоже, обязанность быть правой рукой она восприняла буквально.

– Господин Арсений, – подает раскрытую ладонь Алексей Щекин.

Встаю и обмениваюсь рукопожатиями.

– Господин Алексей, прошу располагайтесь.

Едва усаживаемся, как Щекин без прелюдий заявляет:

– Арсений, если честно, у меня нет желания болтать о погоде и последней выставки Краснова. Скажу прямо – я бы хотел забрать своего сына.

– Надеюсь, вместе с Оксаной Тимуровной, – не удерживаюсь.

– Безусловно, – не улавливает подкола Алексей. – Ребенка в таком возрасте нельзя отделять от матери.

Так, надо разъяснить ему расклад. На всякий случай.

– В последнее время я выполняю роль защитника Оксаны и Саши, уже не раз рисковал жизнью ради них, поэтому считаю, что имею право знать, в каком качестве будут находиться у вас мои подопечные.

– Логичное и закономерное требование. Мы примем обоих в род, – Алексей медлит. – И, раз Оксана до сих пор свободна, то я надеюсь взять ее в младшие жены.

Игнорирую слабый укол ревности. Собственнический инстинкт здесь не к месту. Пускай Оксана решает. Для нее, правда, будет лучше войти в род в качестве полноправной супруги наследника, чем жить на содержании. Я же точно не женюсь на ней.

Сам Алексей вопрошающе смотрит на меня. Чего это он? А, понял, его высказывание еще и содержит скрытый вопрос, мол, ты ведь не против.

– Слышал, что свободна, – киваю, и Щекин сразу облегченно улыбается. – Но скажите начистоту, отнесетесь ли вы к Оксане как полноправной жене и аристократке? Никаких притеснений в правах не будет?

– Вы сами понимаете, что это сразу всплывет. Мы, родовые главы и наследники, – публичные люди. Пренебрежение моей супругой вскроется, а это падение репутации. Я сейчас объясняю объективную причину не вести себя как скот. – уточняет он. – А так мне и самому не хочется, чтобы в родном доме кто-то ощущал себя несчастным.

– Похвальное хотение. Но что вы собираетесь делать с Лобовым?

Алексей жует губу.

– Щекины больше не поддерживают отношения с моим преступным тестем.

– Этого мало, – замечаю.

– Согласен. Если бы можно было его изничтожить, поверьте, у меня не дрогнула бы рука.

– Вы вызывали его на дуэль?

– Конечно! – кивает Алексей. – Но этот мерзавец послал меня под предлогом срочной службы государству. Видите ли, он не может подвести Отчизну ради мнимой сатисфакции. Сейчас тесть обучает экспедиторов дрессировать Гончих.

– В курсе, – задумываюсь. – Я могу вас избавить от этой проблемы. В смысле, от Лобова Георгия. Он умрет.

Алексей смотрит внимательно.

– Если так, мой род будет в неоплатном долгу перед вами.

Слишком размыто. Время требовать конкретную плату.

– Мне нужно всё имущество Лобова. В том числе ткацкая фабрика в пригороде.

Такая постановка вопроса нисколько не удивляет Алексея. Деловой человек, он лишь согласно кивает.

– На княжеском суде глава рода Щекиных поддержит ваши требования.

– От вас же самих мне требуется знакомство с представителями армии, – его лицо принимает удивленное выражение. – Неужели не можете помочь? Ваша компания же является военным подрядчиком.

– Да, подбор персонала в части гражданских профессий, – протягивает Алексей. – Кое с кем свести мы вас сможем. Например, с тыловым обеспечением. Только, устроит это вас?

– Просто обещайте посодействовать. – Главное, хоть одну ниточку к ВПК нащупать, а там разберусь.

– Хорошо, обещаем, – пожимает плечами Алексей.

На этом мы и заканчиваем диалог. Щекин просит разрешения увидеть сына. Разрешаю. Дося провожает аристократа, а я остаюсь и за десять минут накидываю документик, которым заманю Лобова в ловушку.

На миг задумываюсь. А той ли дорогой вообще я иду? Действую в одиночку, даже не пробую собрать Золотой Легион. Может, стоит просто купить телевышку и бросить в эфир призыв к собратьям-легионерам? Сомнения так велики, что приходится отложить дела и провести анализ. Я подвергаю себя строгости вероятностного транса. Куча путей разворачивается перед глазами.

Нет, идти напролом нельзя, слишком велик риск.

Я угодил в тело покалеченного подростка. Мятежники же могли вселиться в Полковоев и Воевод. Или, вообще, угодить в членов императорской семьи. Обнаружу себя – и через час сгорю в огненном водопаде с неба. Так что, самое разумное – потихоньку подминать под себя мир, приглядываясь к окружению. И не упоминать болотопсов вслух. Чревато.

Сегодня еще еду к Лобову. Его трёхэтажный коттедж расположен недалеко от центра города. Еще на воротах замечаю, как сильно расстаралась Тайная канцелярия. Патрули, недавно установленные дополнительные камеры – их сразу видно по невыцветшему пластику корпусов. Даже пристроили вышку со снайпером. Видать, Гончие сильно припекли в Прикаспии. Какая-то загадка здесь точно кроется. С жалкой сворой армия давно бы управилась. А полчищам тварей взяться неоткуда… Ведь неоткуда же?

Сообщаю постовому свое имя. В ожидании проходит пять минут. Меня принимают. С кожаным портфелем шагаю по уютным коридорчикам, пока не попадаю в типичный кабинет аристократа: мебель из массива дерева, письменное бюро в углу, старомодный диван и кресла для приема посетителей.

– Какими судьбами, Арсений Всеволодович? – поднимается из-за массивного стола бородатый мужчина с проседью в черной гриве. Он собирается вежливо улыбнуться в усы, но маска любезности застывает на лице и трескается. Наружу всплывает злобная гримаса.

Мое очарование взбесило Лобова, и он не смог притворяться в обратном.

– Обойдемся без рукопожатий, – отвечаю. – Позвольте присесть.

– Прошу… – протягивает аристократ. – Раз молодое поколение не учат манерам.

– Учат-учат, но и вам будет легче не притворяться, – усмехаюсь.

– Вероятно, – не отрицает Лобов.

Размещаюсь за приставным столом. Беззвучно постучав пальцами по дереву столешницы, размышляю какое-то время. Лобов ждет, хмурясь. Этикет вежливости нарушен с самого начала, так что сказать ему нечего. Разве что погрозить расправой, планы-то я ему знатно пообломал.

– Ты думаешь, – вдруг говорит аристократ, – что смазливая простолюдинка стоила всего этого? Нападения, ожесточенных боев, опасений нового удара.

– Меня учили гордиться сильным врагом, – пожимаю плечами. – Если вы таким окажетесь, то ответ положительный – да, стоило.

– Кмх, – теряется он от моего ответа. – Кто из твоих людей сразил Рыкаря?

– Никто. Даже Рыкарю не пережить моринового капкана, – бросаю ложную отмазку. – Если он ходит по вражеской территории без доспеха.

– Неужели мой человек так сглупил? – недоверчиво спрашивает Лобов.

– Все ошибаются, – достаю из портфеля документ и сдвигаю по столу в сторону аристократа. – Как думаете, долго вы будете нужны Тайной канцелярии?

– Достаточно, – фыркает он и бросает небрежный взгляд на листок. – Что это?

– Отказ от претензий к вам за нападение на мой дом в связи с отсутствием достаточных доказательств, – отвечаю, а когда он, удивленно изогнув брови, вчитывается в текст, добавляю. – Без моей подписи, правда. Но она появится, если мы сможем договориться.

– Решил поторговаться, мальчишка? – усмехается он. – Ну давай. Я оставлю тебя в покое, а что взамен? Придушишь сучку, из-за которой всё началось? Уже поздно, мне это теперь без надобности.

– Как бы мой торг вот он, – указываю на листок. – Разве недостаточно? Без моей претензии к вам будет только одно обвинение – за Гончую. Но за одну тварь вряд ли князь казнит вас, тем более, если в противовес поможете Канцелярии. За подковерные же игры вы точно лишитесь головы.

– Ты уже подал жалобу князю, – замечает Лобов. – Если отзовешь, Волконский накажет тебя за лжесвидетельство.

– Надеюсь, эта бумага всё же не попадет к князю, – указываю на документ. – Но если это случится, скорее всего я уже буду в таком состоянии, в котором санкции князя побоку.

– Почему? Что ты хочешь взамен?

Сейчас главное сыграть безбашенного подростка.

– Дуэль. На смерть. – еще и по столу хлопаю ладонью. – Вы не уйдете сухим из воды!

Лобов округляет глаза.

– Серьезно? Поединок? Мальчик, ты в своем уме? Я ветеран Афгана.

– Отказываетесь? – насмешливо спрашиваю.

Он раздраженно теребит себя за ус.

– Если соглашусь, когда ты подпишешь бумагу?

– Перед самой дуэлью. Отдам ее своему секунданту, а он уже вашему, если…вам повезет выиграть.

– Бред. Дуэль никак не состыкуется с твоим отказом от претензий.

– Отказ будет подписан при свидетелях. Поэтому скорее уж он будет говорить о моей ветрености и несерьезности, что опять же в суде сыграет в вашу пользу.

Молчание. Лобов погружается в раздумья, подогретые злобой ко мне. Я еще и подбавлю магнетического всплеска, чтоб его прямо тошнило от одного вида на меня. Главное, не переборщить, а то прямо здесь и накинется. Но мужик стойкий, не то, что выводок Анатолия Свиридова, так что лучше чуть перегнать брагу ненависти.

Еще, к тому же, бросаются в глаза очевидные доводы за поединок. Подростка поломать об колено намного проще, чем того же Щекина Алексея. Другое дело, что за битву с ребенком Лобова могут призвать к ответу. Но тут можно зафиксировать, что я сам наехал, свидетелей, опять же, позвать. Мы же дворяне, возраст – ничто, слово – всё.

– Позовем твоих домочадцев и сторонние роды, – рычит Лобов. – Пускай услышат, что ты сам нарвался. Вызовешь меня еще раз. Официально.

– Согласен, – киваю.

– Можешь не сдерживаться в выражениях во время вызова. Говори всё, что думаешь обо мне.

– О, я скажу!

– Еще позовем Кметов стиля Вышень. Пускай перед боем глянут твой ранг, чтобы без сюрпризов.

– Пускай. Ну и ваш тоже заодно посмотрят.

В глазах Лобова сверкает злорадный блеск. Опасный тип. Мало того, что садист, так еще и контролирует себя вполне сносно. Это Афган слепил такого зверя? Жестокого, бессердечного.

– Отлично, тогда ты умрешь, – ухмыляется мерзавец.

Теперь главное не отходить от него далеко и подливать злобы. Пока не расчухал, что к чему, нужно провести дуэль здесь и сейчас.

– Не загадывайте заранее, – беру мобильник и ищу контакты Свиридовых. Еще позову Щекиных, ну и Груздевых, может. Перед набором киваю в окно на патрульных. – Экспедиторы не помешают?

– По условиям с Канцелярией мне предоставлена полная свобода в доме. Разве что, говорить при них не надо, что будет дуэль. Могут отменить.

– А как говорить?

– Спарринг, просто спарринг.

Ох, хитрый тип, даже чересчур. Он точно Кмет, как пишут в соцсетях? Надеюсь, не прикидывается. Хотя "вишенки" же посмотрят нас, там и подтвердимся. Пока же подолью-ка магнетизма в его черепную коробку. Срабатывает – глаза Лобова наливаются кровью. Он рычит, брызгая слюной.

– Чего ты там возишься, мальчишка?

– Звоню-звоню.

Надо еще сообразить, как его победить. Серпом Ярилы ведь светить нельзя. Вот дилемма. Точнее – веселый ребус. Зато и приз ценный. Свалив эту паскуду, я точно приближусь к совершенству. Ведь сделаю одолжение миру.