Читать книгу Возрождение Феникса. Том 4 - Григорий Володин - Страница 4

Луна выглядывает из-за черных туч и отражается в блестящем капоте «Майбаха». Я стою уже минут пятнадцать у ворот резиденции Волконских, а Анфисы всё нет и нет.

Рррр…женщины.

Потому-то Фалгор Феникс никогда не женился. Пока ждешь наряжающуюся супругу, пропустишь все войны. А вообще, у меня обет безбрачия. Я давал его павшему другу Джигану, Префекту Белых ангелов. Хотя, опять же, срок целибата давно прошел. Полсотни лет назад Джигана смертельно ранил вождь зеленомордых. Держа на руках умирающего Префекта, я поклялся, что не будет у меня семьи, пока не опустошу Бумбу-бумбу, планету-цитадель зеленомордых.

Годы прошли, Бумба-бумба давно разбомблена, но у меня еще полсотни разных обетов. Множество взваленных на себя клятв. Про безбрачие ни в одном из них больше не говорится. А вот гусей есть мне категорически нельзя. Вовсе не из-за клятвы, а чтобы сохранить честное лицо. Однажды гогот дикой стаи предупредил о засаде врага. Могло полечь очень много народу, и его полегло, кстати, но только на стороне противника. Мы сами обошлись без потерь, прошли по саму краю лезвия и одержали бескровную победу. На радостях я сдуру брякнул, что больше не вкушу гусятины. Гулявший рядом хронист тут же это записал. Вскоре хроника «Как гуси Фениксов спасли» разлетелась по всем аристократическим салонам Постимпериуса. Многих безумно впечатлила эта история. Знаменитости раздули шумиху, драматурги раскрутили рядовую битву до целого героического эпоса. Дальше – безумнее. Поэты слагали стихи в честь гусей, актеры наряжались на сценах в невзрачных серых птиц и ярких золотых легионеров. Мои необдуманные слова о гусятине декларировали во всех театрах. У дам появилась мода заводить ручного гуся и всюду водить птицу на поводке. Неудивительно, что позже, на званых обедах, когда на столе резали жареную птицу, меня одного обламывали со словами: «Золотой лорд, конечно-конечно, вам не предлагаем. Мы помним и чтим ваш великий обет».

Пока ждал Анфису, сделал пару дел по телефону. Катя доложила о возможном легионере. Очень молодая девушка попросилась в новый Конструкторский отдел.

– И что в ней необычного? – спросил брюнетку.

– Очень молодая, – повторила Катя. – Ей тринадцать. – Ого. Ну прямо страна вундеркиндов. – Еще СБ выяснила, что она пережила передозировку, чуть не умерла. Но больше наркотики не принимает, последние анализы крови чистые. Тем удивительнее ее резкий интерес ко всяким железным штукам.

– К механизмам в смысле?

– Ага, наверное, – небрежно сказала Катя. Конечно, она не разбирается. Брюнетка всё-таки менеджер, а не инженер.

Неужели, правда, земляк? Возможно, что из-за передозировки наркотиками сознание девушки действительно умерло. Затем его заменил разум легионера.

– Назначь мне с ней встречу завтра в шесть вечера.

Будет здорово, если я наконец встречу своего легионера. Лишь бы не мятежника опять. Слишком опасно. Снова он обратится в тварь Хаоса, снова риск засветиться. Меня и так уже много народу считают славянским богом.

Как раз сейчас в машине по этому поводу дуется Тимофей. Всю дорогу до Волконских воспитатель убеждал меня открыться маме. Дескать, нехорошо, что Елизавета Юрьевна даже не догадывается, что ее родной сын – Крылатый Огнебог.

– Ахмет знает, – демонстративно загибал он пальцы. – Ренат знает, Василина знает, я знаю, а мать родная чем хуже нас, балбесов? Сеня, отец разве тебя не учил более всех почитать прародительницу рода?

– Всеволод мало чему меня учил… – вдарился я в воспоминания.

– Да я про настоящего твоего отца, – Тимофей обвел лицо большим кругом. – Про Сварога Небесного Кузнеца.

– Ох, Тимофей, послушай… – Ммм. Как бы ему наплести? – Как бы тебе объяснить? Я не сознательный бог. Это приходит по наитию. Резко, нежданно-негаданно. Раз – и я знаю, что делать, куда кого направить, знаю, кто по Белобогу живет, а кто по Чернобогу.

– Одухотворение, – кивнул он и снова обвел круг в воздухе.

– А потом это сходит, и я снова обычный Сеня. Разумеешь?

– Разумею, – повелся воспитатель. – Еще не раскрыл свою силу ты полностью, всё впереди. Но матери почему не скажешь? Елизавету Юрьевну очень сильно поддержит знание, что ее сын – бог. Значит, род не пропадет. Значит, впереди невиданные горизонты.

– Всё просто. Пришло мне откровение, что рано еще открываться людям, – произнес я загадочно. – Не знаю уж почему, но всё вот так вот и никак иначе.

– Понятно, тогда да, конечно… Ммм, Сеня, а Василину не захапаешь к себе? – резко перевел он тему. И сразу сделался подозрительным. – Раз раскрылся ей, то может и не случайно?

Теперь моя очередь подначить воспитателя. Упускать такой возможности я не намерен.

– Захапаю, – кивнул серьезно, и Тимофей сразу посерел лицом. – Как и тебя захапаю. Вы – мои люди, и, если между вами созреет любовь и согласие, мое сердце возрадуется за своих слуг. Нет у меня намерения наплодить с ней полубогов. Так что вперед, мой пестователь. Не посрами род Огнебога.

Зарядил я мощно, по-славянски. Тимофей загорелся, снова готовый кидаться на бастионы холодности Лисицы.

Наконец выходит Анфиса. Короткое коктейльное платье, а сверху легкий бежевый плащ. Рот её чуть-чуть приоткрыт, и губы горят красным, словно кровь, на фоне бледной в свете луны кожи. Открываю дверь красавице княжне, а когда она усаживается, обхожу машину с другой стороны и располагаюсь рядом.

– Едем за Людой, – говорю. – Затем за Алесей. Ты ведь не против?

Вопрос для галочки. Я должен Анфисе сопроводительный кортеж за закупку спортпита для ватаги. Слово есть слово. Но тогда нужно ехать и за другими спутницами, иначе выйдет нетактично. Я выделю княжну, это заметят дворяне у «Зарницы», потом начнутся пересуды, что вот, Волконская встречается с Беркутовым, а остальные две на подхвате. Пускай уж аристократики думают, что я встречаюсь сразу с тремя, тогда всем одна польза: и мой статус вырастет в глазах света, и девушки не принижены.

Анфиса что-то мнется. В чем проблема? Хочет выглядеть единственной неподражаемой? Не ожидал от тебя, княжна.

Но нет, оказывается, причина зарыта вовсе не в эгоизме. А даже наоборот в желании поделиться своим сегодняшним положением.

– Сеня, а мы еще можем заехать за Елизаветой Артемовной? – неожиданно спрашивает княжна.

– За Бесоновой? К ней домой? – она кивает. – Можно было бы, но я сегодня не на танке.

Княжна улыбается, порадовавшись шутке. Злорадная она немножко. Только я, конечно, опасаюсь не Лизу, а в целом Дом Бесоновых. Ричарда, княгиню Кали, семейку вассальных крокодилов, того странного слепца, да мало ли кого еще. Опасностей там целый рой.

Но обходится без эксцессов. Девушек забираем за час. К счастью, все уже накрасились, оделись и больше никого ждать не приходится. И вот мы впятером мчим в «Зарницу». Румяная Алеся от смущения ломает руки. Анфиса сохраняет на лице улыбку, но то и дело озабоченно поглядывает на Лизу. Люда держится более уверенно. А Лиза так вообще излучает безмятежность, спокойствие и непоколебимую уверенность. Осанка прямая, без напряжения, как у царицы в окружении подданных.

– Арсений Всеволодович, вы сегодня прямо как проказник, – замечает Лиза, сверкнув улыбкой и заставив других барышень чуть зажмуриться.

– Елизавета Артемовна, а я считал, что как верный кавалер, – поджимаю губы в притворном расстройстве.

– Верно считали. Но в том-то и дело, – поясняет княжна. – Думаю, Анфиса и Люда меня прекрасно поняли.

Втянутые в разговор девушки кивают. Алеся же испуганно вжимается в кресло. Я смотрю на барышню и грустно вздыхаю:

– Значит, мы с Лесей остались вдвоем в неведении. Но нам не привыкать, особенно на поле. Правда же, Лесь?

– Правда, – кивает ободренная моей поддержкой барышня.

Улыбка Лизы чуть гаснет:

– Не расстраивайтесь, Арсений Всеволодович. Вам с Алесей Прохоровной недолго мучиться наедине.

– О, Елизавета Артемовна нас сейчас спасет, – я снова смотрю на Алесю. – Как приятно.

– Девочки и мальчик, – вставляет Люда. – А давайте уже без отчеств? А то как на государственных переговорах, ей-Сварогу. Так скоро начнем употреблять канцеляризмы словно госслужащие. И у нас получится не сборище друзей, а разнополая рабочая группа под председательством Арсения Всеволодовича. – Все смеются. – Такого нам не надо. Поэтому сегодня без упоминаний батюшек.

– Я бы с радостью, – вдруг смущается Лиза, разом потеряв всю свою горделивость и украдкой взглянув на меня.

– Тоже, – чуть отходит от страха Алеся.

– Тогда решили, – улыбаюсь. – Ну так что ты, Лиза, вещала про мое проказничество? Просвяти-ка. Вроде веду себя по этикету. Кого на вечер веду, за теми и заехал.

– На красивой машине, – поддакивает Леся, погладив кожаную перетяжку сидения. Зеленые глаза барышни вспыхивают. – Даже мой дядя впечатлился. В окно как глянул, так сразу сказал, что не ошибся в тебе.

– Передай мою благодарность Радимиру Львовичу за щедрую оценку.

– Арс…Сеня, – неожиданно самой робкой в нашей компании становится пепельноволосая княжна. – Соблюдая этикет приличий, вы нарушили этикет «собраний «Зарницы».

– А-а, вот оно что, – догадываюсь и почесываю щеку. – Значит, да будет так.

– А что в этом неправильного? – Леся хлопает глазками.

Ей поясняет Анфиса.

– Нравы в «Зарнице» простые. Даже очень. Не в почести правило: кавалер – дама. Здесь у многих принят формат «свиты». Самые крутые собирают вокруг себя табун поклонников. Обычно светские львы не заезжают за своими сошками. Когда сошек много, конечно. За единственной спутницей заехать могут. А у нас, на первый взгляд, именно ситуация «свиты»: один мальчик, куча поклонниц. Вот Лиза и подметила воспитанность Сени ему в упрек.

– Лиза слишком добра, – замечаю. – И не акцентировала внимание на том факте, что свиты собирают княжичи и княжны. То есть, скорее, это я ваша сошка, – подмигиваю Лизе, от чего она не теряется:

– Что ж, тогда прислуживай нам по совести, Арсений.

– И на других барышень не смотри, – добавляет Анфиса.

– И следи, чтобы наши бокалы были полными, – Люда.

– И танцуй только с нами, – вливается в коллектив Алеся.

***

В связи с предосенней прохладой залы в «Зарнице» натопили до духоты. Многие молодые аристократы вышли подышать на улицу, дожидаясь, пока сбавят жар. В руках у дворян сверкают полные бокалы. Примыкающие улицы наполнили звон хрусталя, смех и гвалт. Пролитое шампанское образовало на тротуарах пузырящиеся лужи .

На дороге раздается автомобильный гудок. Дурачащиеся дворяне торопятся сойти с проезжей части. Под свет неоновой вывески ресторана въезжает роскошный серебристо-черный «Майбах». Таганрожский премиум-класс, своершенство мирового автопрома. Далеко не каждый дворянчик такой себе позволит. Молодняк затихает и с любопытством ждет, когда покажется владелец. Кто он? Граф? Княжич? Может, цесаревна?

Первым наружу выходит блондин в темных джинсах, элегантном джемпере, ярко-синем пиджаке и замшевых мокасинах. Парень впечатляет стройностью, осанкой и особым шармом. Мало кто его узнает, лишь какая-то девица вскрикивает:

– Этот мальчик играл на концерте вместо Матронова!

– Аа, – сразу предполагает кто-то. – Попсовый певчик. Значит, фаворит из чей-то свиты.

– Делаем ставки, из чьей, – улыбается другой дворянчик с осоловевшими от вина глазами. – Ставлю тысячу рублей, что Шереметьевой. Она без ума от рок-н-рольщиков.

– Я здесь вообще-то, Орлов, – возмущается розоволосая девушка с пышным бюстом. – Ты со мной только что танцевал, пьянь. За грудь чуть ли не лапал, склерозник. Совсем не ценишь красоту под боком.

– Я принимаю ставку, Кирилл, – смеется Виктор Долгоногий. – Или уже поздно?

– Это точно Волконская, – говорит Шереметьева. – Мальчик – ее вассал. Она уже с ним приходила, никому не давала с ним поговорить даже минуту.

– Тебе опасно доверять чужих фаворитов, Ирина, – с улыбкой подначивает графиню Виктор. – И фавориток, кстати, тоже. А юношу зовут Арсений Беркутов. Нормальный паренек.

Между тем блондин обходит машину и, открыв дверцу, помогает выйти Анфисе Аркадьевне.

– Ну я же говорила, – пожимает оголенными плечами Шереметьева. – Опять зажмет мальчика в углу дивана и никого к нему не пустит.

Анфиса отходит в сторонку и смиренно ждет. Следом Беркутов подает руку кому-то еще. Дворяне дружно выдыхают:

– Да ладно!

Новой спутницей рядового дворянчика оказывается самая желанная барышня для многих аристократов. В тайне желанная, ибо далеко не каждый осмелится признаться Лизе Бесоновой. Первый сорт, который до сих пор никто не решился попробовать.

Сейчас юная демоник, опираясь на руку Беркутова, выходит из машины. Княжна Бесонова выглядит, как воплощение порядочности и обольстительности, как сочетание несочетаемого. Синее платье без оголенностей, закрытый кружевной верх, широкий пояс на талии, подол до колен. Живой соблазн в обертке из скромности.

Княжна не торопится отпускать ладонь парня.

Кто-то в толпе пьяно бормочет:

– Черт, чем же я хуже? Он даже не титулованный!

Из «Майбаха» вылезают еще две спутницы. Беркутов также подает им руку. Эти девушки никого не заинтересовывают. Обычные невзрачные дворянки, хоть и хороши собой. Но само их наличие значит очень многое. Оно значит, что четыре девушки состоят в свите юноши. Две княжны на равных с простыми дворянками и на вторых ролях у какого-то вассала. Многие переглядываются заинтересованно. На сегодняшней вечеринке появилась новая фигура. Факт того, что в свите некоего провинциального просточка присутствуют целых две княжны, говорит о многом. Как минимум о том, что поболтать с ним точно стоит.

Беркутов вместе с барышнями поднимается к крыльцу. Он первым вежливо приветствует хозяина «Зарницы», и только тогда потягиваются княжны, словно обычные люди. Остальным дворянам достаются лишь небрежные кивки. Ничего здесь фамильярного нет, ведь всех княжичей, княжон, графов, герцогов, баронов не поприветствуешь поименно, иначе на это уйдет весь вечер. Просто сам жест вышел царским. Затем новоприбывшие утекают вглубь ресторана.

Виктор Долгоногий задумчиво покачивает бокалом. На самом донышке плескается остаток красного вина. Виктор смотрит на удаляющегося Беркутова и его свиту красоток. Виктор чувствует некую зависть, но это так, Сварог с ней. Парень молодец, отхватил Бесонову, причем, самую первоклассную из всего выводка демоников. Посмотрим, насколько его хватит. Обладание лучшими женщинами требует постоянных подтверждений, что ты достоин такого счастья. А то, что Лиза рассматривает Беркутова вовсе не как друга, видно сразу. Восхищенные взгляды, порывы коснуться…Ее словно околдовали. Виктор знает Лизу не один день, и сегодня первый раз, когда он видит ее такой живой. Влюбилась девочка как есть.

– А какой у него ранг? – спрашивает один из завистников. – Может, самородок, как Амиран? Тогда понятно.

– Кмет он, огневик, – бросает Оксана Мурзина, качнув оранжевыми дредами. Астерии сегодня нет, но ее подруга заглянула.

«Огневик, как и я, – мелькает мысль у Виктора. – Хм, а почему бы не устроить парню проверку уже сейчас? Вот сегодня и посмотрим».

***

С девушками располагаемся на диванчиках. Скоро с улицы стягиваются и остальные дворяне. Подозреваю, что мы с моими спутницами стали этому причиной. А вот один из столиков был с самого начала занят кое-кем мерзким. Амиран Беридзе собственной персоной. Сидит в черной рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, наружу торчит комок темных волос на груди. Вокруг грузина вьются барышни в коктейльных платьях. Беридзе как ворон в окружении ласточек. Рядом на диванах развалились его шестерки. Не друзья – у подобных Амирану людей друзья не частое явление. Зато полно лакеев.

Одна из подружек шепчет что-то грузину. Но он не обращает внимания, потому что заметил меня. Барышня надувает губки и теребит Амирана за рукав, требуя к себе внимания. Грузин же отмахивается от надоедливой, резко встает и шагает прямиком к нашему столу.

– Есть разговор, Беркутов, – едва не рычит грузин, когда подходит ко мне. – Отойди от своих дам ненадолго.