Читать книгу Возрождение Феникса. Том 5 - Григорий Володин - Страница 6

Император и Самодержец Всероссийский Владимир Рюрикович задумчиво смотрит в горящий камин. Трещит сгорающая древесина. В гостиной сумрачно, хотя от огня яркий свет, а на стенах бледными огоньками мерцают тусклые бра. За окном совершает небесный променад бледная луна.

– Ваше Величество папенька, а чего это мы хандрим? – вдруг звучит голос за спиной.

Ласковые нежные руки обвивают императора сзади за шею. Белоснежная головка просовывается над плечом Владимира. Император зарывается лицом в волосы дочки, вдыхая сладкий девичий запах с цитрусовой ноткой и проваливаясь в полусон.

– Да так, – император размышляет какую причину озвучить малышке Берегине. Не грузить же дочурку государственными делами. Она еще совсем мала, пятнадцать годков всего. И не поймет, насколько важен для великого самодержавного отца недостижимый триста пятый уровень в «Кексиках». Не солидно. Начнется возмутительное: «Папа! Но это же игра для детей! Для девочек!». Тьфу, сексизм кругом. Как связан графический тортик с карамельной помадкой и шоколадной крошкой и мелкие девчонки? Да ни у одной малолетки терпения не хватит на то, чего добился он, император сильнейшего государства. Триста четыре уровня! Вова Красное Солнышко пользуется непререкаемым авторитетом у других геймеров-хардкорщиков. Он – настоящий гуру. А эти не поймут. Одним словом – молодежь. Другое дело Сина, младшая женушка в девичестве Бесонова. Мудрая женщина не по годам, видимо, повлияла та же наследственность что и у старшей сестры Софии-Гюрзы. Жене можно раскрыть истинные имперские проблемы. А вот детям пока рано. Не готовы они постигать отцовские увлечения.

– Папа, не хочешь поделиться? – Берегиня усаживается на коленки прямо на ворсовый ковер у отцовского кресла. Царевна прижимается нежной щекой к руке императора.

Внешне дочь вылитая Гюрза или княжна Лиза Бесонова. Только что не обладает жестокостью первой и демонической силой второй. Всего лишь ранг Воин. Всего лишь доброе сердце и прекрасный лик ангела.

– Пап? – Её большие голубые глаза сверкают, и даже блестящие, словно выгоревшие на солнце, белоснежные волосы – и те лучатся восторгом, от неё так и веет энергией и жизнерадостностью.

– Кхм…да задумался, доча. – Так-так-так, что же ей сказать? А спихнем-ка тяжкую думу на Гончих. – Неспокойно на наших границах, дщерь моя. Неведомый недруг выпускает орды иномирян. Каждый день гибнут сыны Отчества, вот и грущу, глядя на пламя.

– Ох, жалко как людей, – тут же пригорюнилась царевна. – Хорошо, что хоть с тобой, батюшка, всё обошлось. Я молилась всю ночь Трояну во здравие твое.

– Кхм, молиться это, бесспорно, хорошо, но и высыпаться очень важно. Для твоей же отличной учебы важно… Подожди-ка, это Антон тебе рассказал про Мироновых? А еще что он успел сдать?

– Про мальчика Беркутова, – отвечает честная душа Берегиня, не собираясь ничего скрывать от отца, даже такой грешок, как шушуканье с братом за его спиной. Царевна радостно улыбается. – Это он спас моих папочку и братика.

– Ну, так категорично заявлять точно не стоит, – поправляет чутка пристыженный император. – Не спас, а поспособствовал спасению. Там всё же была Лейб-гвардия. – Тот факт, что Абсолют за секунды уничтожил всех лейб-гвардейцев поблизости, Владимир решает не озвучивать. – Хотя, наградить парня все равно надо, это верно. Вот я и размышляю над этим.

– Над Беркутовым? – удивлена Берегиня. Не много ли чести нетитулованному дворянину? – Над простым юношей?

– Не простой он, – нехотя произносит Владимир. – Очень непростой. Военная комиссия рассыпается восторгами по поводу технологий Беркутова. Парень показал комиссарам Шопегля ходячие комбайны и морозильные пушки. Как заявлено в отчете какого-то полковника, при должном финансировании можно совершить прорыв в военной технике. Беркутова рекомендуют в доверенные подрядчики армии.

– Гений, значит, – кивает царевна, поглаживая свисающую с кресла царскую руку с огромным золотым перстнем. – А еще спас моего отца императора….

– Поспособствовал спасению, – тут же вставляет Владимир.

– Да-да, уберег моего папочку. Двойная заслуга. Ты же наградишь его?

– Не сразу. Сначала разговор с князем Волконским. Вот завтра и поболтаем. Посмотрю на его реакцию и решу.

– Поня-я-ятно, – протягивает Берегиня Рюрикович. – Тогда я сама…

– Что сама? – не понимает император

«Награжу спасителя своего папулечки, конечно» – улыбается царевна.

– Сама буду уберегать тебя, па, – произносит Берегиня вслух.

– Опять через молитву? – снисходительно улыбается Владимир.

– Конечно, папенька.

***

– Ваше Величество, присаживайтесь, – указывает Аркадий Волконский на два кресла у пылающего камина. Очаг оформлением очень похож на домашний, даже белые мраморные колонны по бокам будто те же самые.

– Спасибо, Аркадий, – государь выбирает место справа. Когда он садится, кожаная обивка тихо скрипит под ним. – Речь у нас пойдет о твоем вассале.

Волконский пытается не менять выражения лица, но в глазах блестит понимание причины.

– Беркутов?

– Он, – кивает Владимир. – Третье отделение доложило, что Бесонова очень сильно заинтересована им. Шерстит его дела, изучает подноготную, подослала шпионов в его лицей.

– В «Красном замке» шпионы? – чуть ли не подпрыгивает на месте Аркадий.

– В филиале «Гром» точно. И среди преподавателей, и среди учеников. Причина тебе понятна?

– Гений Арсения, – догадывается князь.

– Вот тут и загвоздка, – сомневается Владимир. – Не путаем ли мы причину и следствие? Откуда взялась эта «гениальность» у семнадцатилетнего пацана?

Волконский мнется, но все же решает высказаться:

– После битвы с Абсолютом Миронова у меня состоялся разговор с Арсением. Он объяснил свои успехи тем, что является жива-мутантом. Сбой работы военного артефакта вызвал мутацию астрального тела и воздействовал на интеллект.

– Бесонова устраивает тотальную слежку за жива-мутантом? – иронично приподнимает бровь Владимир. – Да даже не таким могучим как, допустим, Слепой кот или Дана Бестия. А всего лишь за отличником-вундеркиндом? Нет, Беркутов может и титан мысли, но как-то странно это всё.

– Но он, правда, талантливый юноша, – скромно бросает Волконский. Больше нахваливать Беркутова князь не хочет – а то еще заберут. Хотя уж если София такой контроль устроила, то поздно метаться. С другой стороны, против Бесоновой он еще может побарахтаться. А императору точно ничего не скажешь.

– Не знаю – не знаю, – повторяет Владимир. – Боюсь, это чересчур подозрительно. Может, Беркутов связан как-то с вымесами Хаоса.

– Побойтесь Сварога! – вырывается у Волконского. Князь поздно прикусывает язык. – Простите…Ваше…

– Аркадий, это не шутки, – на полном серьезе заявляет император. – Я не могу так рисковать. Как понимаешь, он поспособствовал моему спасению, а значит, есть повод приблизить парня к себе.

– Неужели вы хотите забрать моего вассала? – падает духом Волконский.

– Это необходимая мера, – припечатывают бедного князя. – Я уже объяснил причину. Официальную и фактическую. Так как я тебе доверяю, Аркадий, то не стал скрывать.

– Благодарю за доверие, – роняет убитым голосом князь, уже подсчитывая в уме годовую потерю прибыли. Приток денег от Сени был неимоверно огромным.

– Преференции ты получишь, – подслащивает пилюлю Владимир. – Так, например, господский налог Беркутова будет идти в твою казну еще пять лет. Но это только между нами. Официально Беркутовы станут Служилым родом. А затем дадим и льготы на имущественный.

– Благодарю, Ваше Величество, – повторяет Волконский

Когда император уходит, князь чуть ли не хватается за голову. Он не знает, можно верить ли словам Владимира. Император – тот еще хитрый пес. Трехсотый уровень в «Кексиках» – не тапки обнашивать. У самого Аркадия только двадцатый…. А куда деваться? Увлечение государя – святое. Играл бы он в хоккей, Волконский встал бы на коньки. А так приходиться месить цифровую муку, да посыпать сахарной пудрой.

Непонятно, правдивы ли подозрения Владимира насчет Арсения. Может, это всего лишь повод захапать Беркутова с его турелями, ментальными глушилками и прочим. Уже и неважно – Беркутова заберут.

Встав и пройдясь по каминному залу, Аркадий решает проверить дочь. Все его надежды сейчас связаны лишь с Анфисой.

Князь находит дочь в картинной комнате. Княжна в заляпанном халатике вертится вокруг мольберта. Каштановые волосы стянуты в буйный хвост, в одной руке кисточка, в другой палитра с красками. «Позирует» же художнице ваза с фруктами.

– Совершенствуешь навыки, милая?

– Да, пытаюсь достичь уровня Сени, чтобы снова сразиться с ним, – мечтательно произносит Анфиса.

«Опять о Беркутове, – негодует в мыслях князь. – Хотя, чего это я? Вот же и повод подвернулся».

– А как у вас с Сеней дела, крошка?

– Дела? – замерев, Анфиса сдувает с лица волнистую прядь – руки-то заняты. – Отлично. Вот в выходные идем в «Зарницу».

Княжна осторожно рисует гроздь винограда. Набрасывает стебель, а затем начинает обрисовывать круги, которые являются виноградинками. Глядя на искусную работу дочки, Аркадий вдруг спрашивает:

– А скажи, хочешь замуж за Сеню?

Княжну словно парализует, рука смещается, и кисточка разрушает овал виноградинки.

– Пап!

– Извини. Закрасить же можно?

– Можно, – Анфиса присматривается к фиолетовому пятнышку. – Только больше не шути так.

– А вообще, я серьезно. В целом как тебе он? Люб – не люб? – увидев недоверчиво насупившееся личико княжны, Волконский поясняет. – Крошка, Беркутова хотят забрать. Вот я ищу варианты.

– Как забрать? – пугается Анфиса.

– Дочка!

– Люб, папенька, – тут же тараторит напуганная княжна. – Замуж согласна за Сенечку.

– А он что, возьмет же тебя? – сурово спрашивает Волконский. – Возьмет?

– Думаю, возьмет…

– Думаешь?! – хлопает князь глазами.

– Мы говорили, я признавалась, но он сказал, что пока ему не до свиданий, много дел, поэтому точно не знаю, – теряется Анфиса. – Но, вообще, мы с девочками предполагаем, что Сеня хочет выиграть Лигу по Грону, чтобы поменять Дом. Поэтому боюсь, что не люба.

Новость сначала шокирует Волконского. А затем приводит в ярость.

– Много дел? Боишься, что не люба? – он сжимает пальцы в кулак. – Вот стервец! Это кто кому еще должен признаваться! Княжна нетитулованному?! – вдох-выдох, и Аркадий берет себя в руки. – Ладно, ситуация нестандартная. Беркутов у нас сокол с пестрым оперением, так и быть. А про Лигу хорошо, что сообщила. Это значит, что если Сеня выиграет ее, то сможет вернуться к нам в Дом. А мы должны сделать так, чтобы он захотел это. Справишься, дочка?

– Постараюсь, батюшка, – тихо попискивает Анфиса. Она еще не совсем отошла от вспышки родителя. – Буду нежной и ласковой, буду угождать Сене.

– Эй-эй, только не перестарайся, доча. Все-таки это ты княжна, а не Беркутов.

– Кончено, батюшка, – покорно склоняет голову Анфиса.

«Ну вот, дожил, старый барсук, – вздыхает князь. – Дочку подкладываю под обнаглевшего пацана. А куда деваться? С госконтрактами от оборонки Беркутов озолотит любого сюзерена. Да и сам стервец хорош: Абсолюта загасил! А мнимые страхи императора – всего лишь способ манипуляции, чтобы я не ерепенился. А мы не поддадимся».

***

Сегодня спозаранку мне позвонил Витя Долгоногий.

– Чем обязан, Виктор Дмитриевич?

– В «Зарницу» придешь сегодня? – и не дожидаясь ответ, потребовал. – Беркутов, твое присутствие обязательно.

Конечно, отказывать юному графу безрассудно и даже просто неэтично. Но вот это «обязательно» меня порядком раздражило.

– А есть существенный повод?

– Есть. Одна важная особа хочет видеть Арсения Беркутова.

– А…

– Она велела не называть ее имя, но всеми способами обеспечить твое присутствие.

Мм, ну раз велела самому графу, вариантов всего несколько. А если сгруппировать их по родовым фамилиям – всего один. Царский герб заплясал перед глазами.

– Большая честь быть приглашенными вами лично, граф.

– То-то же, – успокоился Виктор. – Ну и с тобой лично мы тоже покумекаем. Хочу предложить тебе кое-что.

– О, граф, а можно устроить сегодня представление на улице? Постановочные бои. Вам понравится. Только нужно освободить улицу от машин и прохожих.

Думал Виктор недолго:

– Кхм, ладно, перегородим движение, автовладельцев попросим не вставать. Только сам явись.

– Безусловно.

После разговора с графом отправился закупать костюм на вечер. Раз предстану перед важной особой, то требуется сделать это с шиком и блеском.

Неплохой синий костюмчик с атласным поблескиванием в самый раз. Стройная продавщица с большой грудью оценила по достоинству – улыбалась мне вслед до самого выхода. Хоть костюм и лежал в пакете.

На танцульки еду прямо с Биокомбината. А так как от тренировок сегодня выходной, то я посвятил почти весь остаток дня выбору тату. Перебирал более эффективные композиции рун. Стыковал Посолонь с Колядником, совмещал Чароврат со Сваором. Подходил только эмпирический путь. Наносил кисточкой на руку и пробовал подключиться к Анреалиуму. Это занимало часы.

На одной из попыткой я услышал в голове:

– Вернись к нам, Фалгор. Стань нашим Чемпионом.

Голоса Богов Хаоса. Значит, этот вариант рунописи и оставим. Пока только кисточкой, а потом и набьем тату. Досе поручу найти квалифицированного накольщика.

– Вернись к нам…

А как же их выключить? Напрягся, чтобы прикрыть щель в куполе. Не вышло. Тогда сконцентрировал внимание на тату. Велел ей прекращать принимать сигнал. Бинго.

Еще дал по телефону поручения насчет подготовки тех самых «постановочных боев».

Итак, на танцы. Сначала на «Весте» заезжаю домой за Дарико, там, заодно, сменяю шофера и машину. Бессменный Тимофей ведет «Майбах», а мы с грузинкой сзади скромно улыбаемся друг другу. Заезжаем за спутницами по порядку – Лиза, Анфиса, Люда, Алеся.

Еще на подъезде к ресторану видим, что вечеринка в самом разгаре. Дворянчики пьют и веселятся на морозном воздухе. Осень им не страшна, многие парни щеголяют в одних рубашках, скинув пиджаки на голые плечи своих спутниц.

Когда я со своими барышнями выхожу из машины, многие салютуют нам бокалами:

– За Беркутова с его великокняжеской-боярско-дворянской свитой!

– О, смотрите – у нашего шаха пополнение!

– Амиран, а это, часом, не твоя сестренка?

– Заткнись…ррр…

Под вот такие пересуды мы с девушками, улыбаясь, поднимаемся на крыльцо. Здесь слишком прохладно, и я решил, что нечего барышням сначала морозиться, а потом бегать к Целителям лечить простуду.

Еще в холле к нам подбегает Виктор Долгоногий.

– Арсений, где тебя носит? Дамы! – делает граф поклон. – Позвольте ненадолго украсть вашего спутника?

– Если только ты не уведешь его на танцпол, Витя, – с усмешкой вставляет Лиза. – Первые танцы Сеня танцует только со своими девушками. Да, девочки? – другие барышни кивают. Даже смущенная до румянца на щеках Дарико.

Если бы не манеры, Виктор бы присвистнул.

– Так и быть, обещаю не вальсировать с вашим молодым человеком, – с грустью вздыхает граф. – Правильный я термин употребил, Лиза?

– Правильный, – улыбается княжна, и мое мнение, видимо, спросить никто не хочет.

Ладно, молодой человек – это еще не парень. Ведь так?

Уже когда мы отдаляемся от девушек, Виктор тихо говорит:

– Я, конечно, танцевать с тобой не буду, но насчет нее не уверен.

– Насчет кого нее? – без удивления уточняю.

– Царевны, Сеня. Готовься, сегодня твоя популярность вырастет до небес.

***

Когда Арсений с Виктором отходят, Лиза на всякий случай включает слух Гончей:

–… Царевны, Сеня. Готовься, сегодня твоя популярность вырастет до небес.

Лицо княжны мрачнеет. Она оборачивается к будущим «сестрам», как уже называет в мыслях подруг.

– Не теряйте, девочки. Я на минутку отойду.

И стремительным, но бесшумным шагом Лиза спешит за своим любимым.

***

– Царевны, Сеня…

В другом конце зала Астерия с силой сжимает бокал, но вовремя отставляет его на поднос подвернувшегося под руку официанта.

– Боря, не теряй, – ослабив слух Гончей, говорит княжна. – Я по делам.

– Аднака, дя, – Кайман закидывает в раскрытую пасть закуску с куриной печенью и радостно смакует вкус. – Нича страшна.