Читать книгу КИФ-5 «Благотворительный». Том 4 (в двух частях) «Для мудрых», часть 1 - Группа авторов, Наталья Сажина - Страница 5

За окном бушевала вьюга, а в избушке было тепло, уютно. В старой печке потрескивали дрова, а в открытой духовке остывали имбирные пряники, отчего аромат расходился вокруг неповторимый, душисто-терпкий, такой, который бывает только в канун Нового года.

Маша вырезала из белой бумаги снежинки и клеила их на окна, а её бабушка, склонившись над валиком, плела на коклюшках кружева.

– Ба, дай мне! – в который раз попросила внучка. – Я уже все-все твои задания выполнила. В комнате прибрала, пряники сделала, ёлку нарядила, окошки снежинками украсила.

– Ну садись, коли так. Да не торопись ты, по схеме иди, вот тут перевить следует, а тут поправить. Молодец.

– Бабушка, а без схемы можно кружева плести? Чтоб рисунок от души шёл?

Старушка вздохнула и погладила девочку по голове.

– Раньше, когда сама сударыня-кружевница мастериц обучала, лучшие из лучших плели кружева, словно рисунок морозом рисовали. Но с тех пор как Метель перестала оставлять узоры на окнах, так и умелицы перевелись.

Маша внимательно переплетала коклюшки.

– А кто она, эта сударыня-кружевница? И отчего больше узоры на окнах не оставляет?

Старушка уселась поудобнее и, не забывая поглядывать за работой внучки, начала рассказывать:

– Давно это было, ещё моя бабка сказывала эту историю. В одной деревне потеряли девочку. Ушла в самую длинную зимнюю ночь в лес за хворостом и заблудилась. Как ни звали, ни аукали, той и след простыл. А девочка забрела в глухую чащу, и так ей страшно и холодно стало, что села она под огромной разлапистой елью и горько заплакала. На улице стоял жуткий мороз. И слёзы её тут же замерзали и превращались в длинные вытянутые ледяные капли. Так бы и проплакала она до самой весны, если бы к той ели не пришли три Зимних брата, три Мороза. Старший был высок и могуч. Длинная белая борода его стелилась до самой земли. Средний суров и статен, синяя ледяная шуба его блестела в лунном свете, словно лёд на речке. А младший оказался краснощёк и улыбчив, его кафтан искрится, как свежий снег на ярком солнце.

– Ты кто такая и что здесь делаешь? – пророкотал старший из братьев.

– Меня Марьюшкой звать. Я заблудилась, – всхлипнула девочка.

– Но ты села под жертвенной елью и теперь пойдёшь с нами, – прозвенел средний из братьев.

– Собирай свои хрустальные палочки, что ты тут разбросала, и ничего не бойся, мы не обидим, – прожурчал младший из братьев.

Девочка подобрала свои слёзки, которые теперь действительно больше походили на палочки с капельками на концах, и зашагала вслед за Морозами. Долго ли, коротко шли они, наконец вышли на опушку. На той опушке домик стоял, ставенками резными красовался. Зашли братья в тот дом да оставили Марьюшку на хозяйстве.

– Ты избу вымети, окошки вымой да покрывало, что в светлице лежит, заштопай, – велел старший из Морозов, – а мы в лес. Стужу зимнюю разгонять, снегом землю укрывать да ребят за щёки пощипывать.

Вот и осталась девочка на хозяйстве. Первым делом за уборку взялась. Схватила метлу и давай пол мести, а с пола снег поднимается, белой вьюгой кружит, серебрит одежду, волосы, лицо девочки. Застилает глаза. Наконец Марьюшка вымела пол, вычистила всё кругом. Утихомирилась метель, улеглась. Забелела светлица. А девочка уже набрала кадку водицы студёной и давай окошки мыть. Окошки ледяные, пальцы так и сводит от холода. Но Марьюшка подышит на ладошки и снова за работу. И вот уже руки стужи не боятся, и работа идёт веселее. Домыла всё, глянула и нарадоваться не может. Зимнее солнце сквозь стёкла светит, всё в доме блестит, переливается, искрится.

Лишь последний наказ осталось выполнить. Взяла девочка покрывало, встряхнула его, расстелила, и аж дышать забыла как. Большое, снежное полотно, дивными узорами выбрано, да вот беда – поизносилось всё, расползлось. И нету у Зимних братьев ни ниток, ни иголок. Призадумалась, как ей быть, потом достала своё веретёнце, с которым никогда не расставалась, вышла во двор, взяла охапку снега, вздыбила его, растрепала и села прясть на крылечке. Руки-то после мытья окошек холода не боятся. Напряла тонких снежных нитей мерено-немерено! Да вот беда – шить нечем. Как дело справить, не знает. Тут выпали из Марьюшкиного кармана палочки-слёзки. Обрадовалась девочка, перемотала на них нитки, прикрепила к пуховой подушке и давай перебирать, перекручивать. Выходит у неё из-под пальцев не узор, а загляденье.

Вечером приходят братья, в доме чистота, полы выметены, окна вымыты, и встречает их не Марьюшка, а белокожая девушка красоты неписаной. Платье на ней серебром искрится, в русой косе снежинки блестят, а на плечах шаль кружевная тонкая. Поразились Зимние братья, порадовались.

А старший и говорит:

– Вижу я, выполнила ты наш наказ. Но скажи мне, удалось ли тебе починить моё покрывало?

Марьюшка поклонилась и подала сложенное полотно. Развернули его Зимние братья, посмотрели, поглядели и не смогли найти ни одного шва. Только кружево белое да морозное. Подивились Морозы, порадовались.

– С таким повоем вся земля до весны спать будет, – молвил средний брат, – но открой нам секрет: как удалось тебе так всё зашить, что ни одного стежка не видно, да ещё и без иголки с ниткой?

Улыбнулась Марьюшка и, поклонившись, подала ещё одно покрывало. Развернули его братья и узнали своё старое истёртое полотно.

– Не серчайте, добрые Морозцы. Я из снега зимнего сплела новый кружевной повой, а этот не годен более землю укрывать, оттого и зимы прошлые малоснежные были.

Младший из братьев рассмеялся, обнял девочку и произнёс.

– Зимы потому и выходили худыми, что ни одна из девиц наказ старшего Мороза выполнить не могла. Ленились да бросали на полпути. Оттого и вьюга не мела, и солнце снег не искрило, и земля голая, бесснежная стояла. Ты, Марьюшка, молодец, справилась. По труду и награда будет. Оставайся с нами, сестрицей названой. Будешь кружева плести да людские окна ими украшать. Метелью летать по белу свету да лучших мастериц мастерству учить.

А Марьюшка и рада согласиться. Так и стали они жить в избе вчетвером. Старший Мороз снегом белым землю укрывает, средний Мороз льдом сковывает, младший искристым золотом украшает, а сестрица, названная Метелью, летает, кружева на окнах плетёт да смотрит, есть ли мастерицы в доме. Если найдёт такую, то дарит ей коклюшки. Да не простые, а волшебные. В них память всех морозных узоров хранится. Такова сударыня-кружевница.

Но годы шли. Постепенно старые стеклянные окошки стали заменять на новые тёплые окна из пластика. На них не остаются узоры, через них не глядит сударыня-кружевница, да и мастериц, умеющих на коклюшках плести, всё меньше и меньше. Скоро исчезнет наше умение, как исчезли зимние узоры.

Маша отложила коклюшки и внимательно посмотрела на бабушку.

– Что ж это выходит, из-за того, что у всех стоят теперь пластиковые окна, Марьюшка теперь учениц не берёт? Не справедливо. Вот я бы пошла к ней мастерству учиться, и коклюшки волшебные тоже хочется. – Девочка мечтательно прикрыла глаза. – Эх, я бы такие узоры плела!

Бабушка мягко улыбнулась.

– Звёздочка моя, так может пришла пора загадать желание? Ведь в самую длинную ночь – Новогоднюю ночь, грань между мирами становится тоньше, а сила Зимних братьев и их сестрицы Метелицы сильнее.

Маша подпрыгнула. Сжала кулаки, зажмурилась, встала на носочки и быстро-быстро проговорила:

– Хочу быть лучшей мастерицей! Хочу, чтоб сама сударыня-кружевница меня плести кружева научила, и коклюшки свои собственные волшебные тоже очень, очень, очень хочу!

Бабушка беззвучно рассмеялась.

– Ладно, егоза, спать давай, утро вечера мудренее.

Маша побежала умываться, по дороге заглянула в большую комнату, где стояла нарядная ель.

«Надо, как Марьюшка, под ёлкой заснуть, и тогда всё сбудется».

Ночью, когда бабушка ушла к себе, девочка подхватила подушку, плед и пошла в большую комнату. Там легла под ёлку и, глядя на мерцающую разноцветными огнями гирлянду, заснула.

В эту ночь все окна в избушке покрылись ледяными рисунками. Девочка, затаив дыхание, смотрела, как плетутся белоснежные узоры на стекле. И всю ночь сударыня-кружевница делилась мастерством, а утром, лишь позднее зимнее солнце озарило комнату, Маша проснулась в своей кровати.

«Неужто всё приснилось?» – испугалась она и босиком бросилась к ёлке. Там, под разлапистыми ветвями, стоял, искрился деревянный ларчик, украшенный кружевом, а в нём лежали самые настоящие, волшебные белые палочки-коклюшки.