Читать книгу КИФ-5 «Благотворительный». Том 4 (в двух частях) «Для мудрых», часть 1 - Группа авторов, Наталья Сажина - Страница 9

Осень была поздняя, очень поздняя.

И был лес, которому надоело ждать зимы.

И был человек, который шёл куда-то по осеннему этому лесу.

Куда он шёл? Зачем?

Наверное, человек и сам не знал этого. Он просто шёл. Шёл напрямик, не выбирая даже дороги… шёл, а почерневшая опавшая листва тихо шелестела у него под ногами и словно шептала ему что-то – потаённое, своё…

Но человек не обращал никакого внимания на старческое её шелестение. Он просто шёл, а мысли его блуждали где-то далеко отсюда… они, вообще, не имели никакого отношения ни к этому лесу, ни к холодной поздней этой осени, и уж, тем более, никакого отношения не имели эти мысли к чёрной промокшей листве, по-старчески шелестящей у него под ногами…

Человек просто шёл сквозь лес…

И вдруг на маленькой лесной полянке он увидел берёзку. Берёзка стояла как раз посреди полянки, она была красивая и печальная. И ещё… беззащитная, такая беззащитная, что у человека как-то странно и тревожно защемило на сердце.

Человек подошёл к берёзке, остановился подле неё и некоторое время молча рассматривал растрёпанные жёлтые кудри, мокрые от ненастья.

– Здравствуй, берёзка! – проговорил, наконец, человек.

– Здравствуй! – отозвалась берёзка.

И человек почему-то совершенно не удивился этому. Он лишь вздохнул и осторожно провёл озябшими пальцами по белой прозрачной коре.

– Тебе не холодно? – спросил человек.

– Мне не бывает холодно, – ответила берёзка. – Мне бывает грустно.

– Мне тоже бывает грустно, – сказал человек. – Вот и сейчас мне грустно, сам не знаю почему.

– Тебе и в самом деле сейчас грустно, – сказала берёзка. – Я это ощущаю. Но твоя грусть пройдёт и уже скоро…

И они замолчали… а сверху вновь набежала очередная осенняя тучка, и вновь принялся сыпать сверху мелкий и надоедливый осенний дождик. И человек невольно поправил воротник куртки и тоскливо, без всякой надежды посмотрел на низкое свинцовое небо над головой.

– Я приду завтра! – сказал он. – Я обязательно приду завтра!

– Буду ждать, – ответила берёзка. – Даже если ты не придёшь завтра, я всё равно буду ждать!

– Я приду! – сказал человек и ушёл.

А ночью ему снился сон. Странный, удивительный сон, так не похожий на все прежние его сны…

Во сне человек вновь был маленьким и бежал куда-то по огромному цветущему лугу, бежал босиком, напрямик, без дорог и тропинок. Он бежал по удивительно росной и удивительно мягкой траве, бежал, а вокруг звонко стрекотали кузнечики и весело разлетались в разные стороны яркие разноцветные бабочки. И, казалось, даже воздух вокруг был до самых краёв наполнен терпкими ароматами лета, счастья и детства. Человек бежал босиком, а там, куда он бежал, было что-то, волшебное что-то… и человеку так нужно было, так необходимо было добежать…

Но он проснулся раньше, чем добежал. И, не раскрывая глаз, долго и неподвижно лежал в кровати, слушая, как мелко и непрерывно барабанят в оконные стёкла прозрачные капли дождя. Не хотелось вставать, не хотелось никого видеть… жить человеку тоже не особенно хотелось…

И тут он вспомнил берёзку.

И представил вдруг, как холодно и грустно ей там одной, посреди пустого мокрого утра. Представив всё это, человек сразу же встал и принялся торопливо одеваться.

В лесу всё было по-прежнему. И по-прежнему шептала-шелестела под ногами человека промокшая чёрная листва… и берёзка тоже стояла на прежнем своём месте. Капли дождя непрерывной чередой сбегали вниз по её белоснежному стволу… и человеку вдруг показалось, что берёзка плачет.

– Здравствуй, берёзка! – произнёс человек тихо, еле слышно. – Я пришёл!

– Ты пришёл, – тоже еле слышно прошелестела в ответ берёзка. – Я думала, что никогда больше не увижу тебя…

– Ты ошиблась, берёзка! – сказал человек. – Я здесь! Я пришёл, как и обещал!

– Ты пришёл! – повторила берёзка. – Пришёл, как обещал…

И человеку вдруг показалось, что берёзка вздохнула.

И тут он вспомнил свой сон.

– Я видел сон, – сказал человек. – Сегодня ночью. Знаешь, мне никогда не снились такие сны. Я словно воротился в детство, снова был маленьким. Я бежал босиком по траве. Только вот куда я бежал? Не помню…

И человек замолчал, понимая, что не в силах рассказать свой сон, что у него просто не хватает для этого слов…

– Я был маленьким… – повторил человек. – Я куда-то бежал…

– Я тоже была маленькой! – прошептала берёзка. – Я тоже любила бегать босиком по траве. И ещё по лужам. Я так любила бегать босиком по лужам после дождя!

– И у тебя были рыжие волосы? – спросил человек. – Такие же красивые, как сейчас?

– Я не помню! – снова прошептала берёзка. – Это было так давно, что я почти ничего не помню! Я помню только, как любила бегать по лужам после дождя. А потом…

– Что потом? – спросил человек.

– Потом случилось что-то страшное! Я не помню что, но это было так страшно! Я всё-всё позабыла, но я не вру! Это было… ты должен мне верить!

– Я верю тебе, берёзка! – сказал человек. – Я верю каждому твоему слову!

– Эти долгие ночи, когда нельзя уснуть… – шептала берёзка. – Эти долгие зимы, когда нельзя проснуться. Эта неподвижность, бесконечная, безнадёжная неподвижность. Но теперь всё уже позади! Спасибо тебе за это!

– За что, берёзка? – даже удивился человек. – Что такого особенного я сделал?

– Ты подошёл ко мне вчера… ты пришёл и сегодня! Этого достаточно. Жалко только, что я…

И берёзка замолчала недоговорив.

– Почему ты замолчала, берёзка? – спросил человек. – О чём ты жалеешь?

– Я забуду всё это! – снова прошептала берёзка. – Эти долгие ночи, когда нельзя уснуть… и эти долгие зимы, когда нельзя проснуться… И эту бесконечную неподвижность я тоже её позабуду… но я позабуду и тебя! И мы больше никогда не встретимся! Никогда, понимаешь!

– Мы встретимся, берёзка! – сказал человек. – Я приду завтра, если ты этого, конечно, хочешь? Ты ведь хочешь, чтобы я пришёл к тебе завтра, берёзка?

– Я этого очень хочу! – прошептала берёзка. – Больше всего на свете я хочу этого! Но ты не придёшь ко мне завтра!

– Не приду? – переспросил человек. – Почему?

– Потому, что это будет уже другое завтра…

А ночью человеку вновь приснился сон.

И вновь бежал он куда-то по бесконечному лугу, вот только луг этот уже не был зелёным и цветущим. Да и сам человек не был уже тем маленьким мальчиком, что бежал во вчерашним сне босиком, без дорог и тропинок, по росистой и мягкой луговой траве.

Человек был взрослым… он вырос за одну только ночь…

Но то «что-то», удивительное и желанное «что-то», оно по-прежнему ожидало его там, впереди! И человеку так нужно было, так необходимо было попасть туда… попасть как можно скорее. Потому что ещё существовала… опасность. Невидимая, неосязаемая, но, тем не менее, реальная, до боли, до ужаса реальная опасность. И приближалась она куда быстрее, чем мог бежать человек…

А потом он увидел девушку. Незнакомую и, одновременно, такую знакомую. Высокую, стройную, с густыми, золотисто-рыжими волосами. Девушка бежала ему навстречу, бежала босиком, напрямик, без дорог и тропинок, бежала и смеялась… и их пути вот-вот должны были пересечься, но…

…но та опасность, незримая и невидимая опасность, она была куда ближе! И человек вдруг понял, что он просто не успевает, что всё кончено… и сейчас произойдёт что-то страшное, непоправимо ужасное что-то должно произойти сейчас… и человек…

…и человек в отчаянии зажмурился, лишь бы только не видеть, как всё оно будет происходить, но это не помогло! И зажмурившись, человек продолжал видеть сон…

А потом он всё же смог проснуться по-настоящему и открыл глаза… и долго не мог понять, где он находится, и что с ним такое произошло…

Ярко светила с неба большая полная луна. И небо было на удивление ясным, и на удивление звёздным… и человек не сразу узнал маленькую лесную полянку…

– Берёзка! – прошептал человек, и ему никто не ответил.

Человек подошёл ближе.

Берёзки не было. Даже следа не осталось на том месте, где ещё вчера стояла, покачиваясь под ветром, маленькая рыжая берёзка…

А на земле…

…на земле что-то отсвечивалось, словно отражённое ярким лунным светом…

Человек наклонился.

Это были следы босых человеческих ног.

Следы начинались как-то сразу, внезапно и ниоткуда, потом они вели к небольшой лужице у самого края полянки, входили в неё и исчезали…