Читать книгу Великие русские полководцы - Вера Надеждина, Группа авторов - Страница 8

1650—1706

Головин Федор Алексеевич жил на стыке средневековой и новой истории России. Он не выделялся на полях сражений, в морских баталиях; его таланты организатора, дипломата во многом оказались заслоненными гигантской фигурой самого царя, военными победами России или сокрыты от глаз современников профессиональными тайнами. Ф. А. Головин входил в число наиболее значимых фигур политического Олимпа страны 1-й половины петровского царствования. В 1714—1715 гг. брауншвейг-люнебургский резидент Ф. Х. Вебер видел портрет Ф. А. Головина с латинской надписью: «Кто всею душою, с ревностью и искусством исполняет свою должность, тот только способен к делам великим и чрезвычайным». Это высказывание Цицерона было жизненным кредо генерал-адмирала, фактического главы Посольского и еще семи других петровских приказов.

О детстве и юности Ф. А. Головина сохранилось чрезвычайно мало известий. Он родился в 1650 г. и получил первоначальное образование в доме отца. Мальчик оказался чрезвычайно любознательным, восприимчивым к знаниям, которые он в течение всей своей последующей беспокойной жизни постоянно совершенствовал. Его русский письменный язык был безукоризненным. Латыни юношу обучал переводчик Разрядного приказа Андрей Белобоцкий, выпускник философско-богословского факультета Краковского университета. Впоследствии Ф. А. Головин свободно читал латинских классиков и вел на этом языке переписку. В ходе дипломатической карьеры Ф. А. Головин самостоятельно изучил монгольский и английский языки. Д. Н. Бантыш-Каменский писал, что в 1676 г. на смертном одре Алексей Михайлович завещал Ф. А. Головину, Г. И. Головкину, К. П. Нарышкину, П. И. Прозоровскому хранить юного царевича Петра как зеницу ока.

В 1681 г. стряпчий Ф. А. Головин состоял при отце в Астрахани. Хорошо зарекомендовав себя, он получил чин стольника. Выдвижение Ф. А. Головина на вершины служебной лестницы началось с выполнения им важной дипломатической миссии на восточной окраине страны.

С середины XVII в. русские «охочие» люди стали активно осваивать земли Приамурья (Даурии) в бассейнах рек Шилки, Аргуни, Амура. Туземные племена ачанов, бурят, дауров, дючеров, нанайцев, эвенков были приведены в повиновение и платили ежегодно ясак в 40—50 сороков соболей на сумму 7—9 тысяч рублей. Помимо пушнины Амур и его притоки оказались богаты жемчугом, а земля пригодна для земледелия. Русская администрация содействовала крестьянской колонизации для создания здесь продовольственной базы всей Восточной Сибири. Оплотом русского влияния на Востоке стал построенный в 1654 г. на месте укрепленного городка дауров Албазинский острог. В связи с возмущением монгольских племен городок превратился в основные ворота русской торговли с Китаем. Сознавая экономическое и военно-политическое значение Даурии, правительство в 1682 г. создало самостоятельное Албазинское воеводство.

Недостаток военных сил вынуждал русское правительство избегать конфликтов с претендовавшим на этот благодатный край Китаем. Для урегулирования отношений в Пекин в 1655 г. было направлено посольство Ф. И. Байкова, в 1675 г. – Н. Сапфария. Однако русские дипломатические миссии тогда закончились неудачей. Цинское правительство сделало ставку на силу и разжигание антирусских настроений туземных и соседних монгольских племен. В 1684 г. маньчжуры несколько месяцев безрезультатно осаждали Албазин.

В условиях непрекращавшихся войн с крымскими татарами и Турцией правительство не имело возможности оказывать действенную помощь русскому населению Даурии, поэтому, воспользовавшись формальным обращением императора Канси 1685 г. к царю о необходимости размежевания границ, решило добиться заключения мирного договора с Поднебесной империей. 25 декабря 1685 г. тридцатипятилетний Ф. А. Головин был назначен великим и полномочным послом в Китай с титулом наместника Брянского; одновременно он был переведен из младших стольников в ближние. Вторым послом был утвержден нерчинский воевода, стольник и наместник Елатомский И. А. Власов, третьим – дьяк Семен Корицкий. И. А. Власов и С. Корицкий ранее не один год служили в Сибири и хорошо ориентировались в тамошней обстановке. К посольству была приписана небольшая свита из пяти молодых дворян и трех подьячих. Переводчиком с латыни, видимо по настоянию посла, стал его давнишний домашний учитель А. Белобоцкий. Узнав о такой «милости», служилый иноземец сбежал со своего двора, и приставы Посольского приказа четверо суток разыскивали его по Москве. Для охраны посольства было выделено 506 стрельцов.

Д. Н. Бантыш-Каменский трактовал назначение Ф. А. Головина как своего рода опалу со стороны главы Посольского приказа В. В. Голицына, вызванную приверженностью к царю Петру. Однако скорее всего при определении штата посольства фаворит царевны Софьи руководствовался прежде всего деловыми качествами, а не личным благорасположением. Обычаи и нормы китайской дипломатии в Москве не были известны, это требовало от посла больших организаторских способностей, находчивости и инициативы. В виду сложности обстановки на границе Ф. А. Головин был наделен не только дипломатическими, но и чрезвычайно широкими административными функциями. В верительной грамоте предписывалось установить границу по Амуру до его притоков Буреи и Зеи, добиться включения в договор статьи о взаимной и беспрепятственной торговле. В крайнем случае, для достижения мира посол должен был соглашаться на границу по Албазину, т. е. пойти на территориальные уступки Китаю. В случае срыва подписания мирного договора Ф. А. Головину предписывалось позаботиться об отражении неприятельского вторжения. Посол должен был усмирить взбунтовавшиеся туземные племена и восстановить мирные отношения с монгольскими ханами (тайшами).

В конце мая на 23 дощаниках посольство двинулось вниз по Иртышу, далее по притоку Оби Кети до Маковского острога, потом сушей до Енисейска. В Рыбном остроге на Ангаре из-за порчи снастей посольство было вынуждено остановиться на зимовку. 15 мая 1687 г. «с превеликою тяжестию» выступили по Ангаре. Даже стрельцы были посажены за весла. 8 июня путники достигли Братского острога, а 17 июля на подводах прибыли в Иркутск. Даже при благоприятных обстоятельствах в условиях бездорожья, необжитости громадных пространств Сибири подобные путешествия были сопряжены с огромными трудностями, лишениями и жертвами. Путь к месту назначения занял 21 месяц.

Между тем маньчжуры спровоцировали выступление монгольских (мунгальских) ханов против России и под предлогом обеспечения безопасности своих послов перенесли переговоры на 1689 г. В январе 1688 г. Очирой-Сайн-хан, снаряженный китайцами «пушками и мелким огненным ружьем», потребовал передать в свое подданство прибайкальских ясачных людей, осадил Селенгинск и Удинск. В сентябре двухтысячный отряд Ф. А. Головина отогнал монголов от Удинска и на реке Хилоке разбил войско тайшей, обезопасив русский тыл со стороны Забайкалья. 200 монголов было убито и 1 200 юрт приведено в подданство.

Укрепив Удинск, весной 1689 г. Ф. А. Головин переехал в Нерчинск. Туда из Посольского приказа были доставлены новые инструкции, свидетельствовавшие, что правительство начинало, наконец, реально оценивать всю сложность создавшегося в приграничье с Китаем положения. Последняя ступень уступок, на которые было разрешено соглашаться Ф. А. Головину, это – разрушение Албазина, но с сохранением русских промыслов в Даурии. По настоянию китайской стороны местом для переговоров был избран Нерчинск. 20 июля 1689 г. цинские послы прибыли к городу на 76 больших, вооруженных пушками, судах. Одновременно с флотом подошла и сухопутная армия. Общая численность китайских войск достигала 15 тысяч человек, в то время как в подчинении Ф. А. Головина в Даурии было всего 2,5—3 тысячи человек.

Цинская династия была заинтересована в мирном договоре для обеспечения своего тыла в ожидавшейся войне с Монголией. Неудачи в действиях против мелких русских гарнизонов грозили придать конфликту затяжной характер, что ухудшило бы и без того незавидное финансовое положение правительства. Важность предстоящих переговоров обусловила как согласие Канси на проведение их вне территории империи, так и высокий состав делегации. Первым послом был назначен начальник гвардии князь Сонготу, вторым – дядя императора князь Тунгуеган (Киу-Кису), третьим – вельможа Лантань (Ламт), руководивший боевыми действиями против Албазина в 1685—1687 гг.

Не нашло поддержки русское предложение о включении в текст договора статей о свободной торговле. На проходившем 13 августа втором съезде послов маньчжуры под угрозой начала военных действий потребовали территории Приамурья и значительной части Забайкалья. В ответ на угрозы Ф. А. Головин высказал готовность России защищать свои земли. По воспоминаниям Ж. Жербильона, первый посол, несмотря на крайнее напряжение, готовое в любой момент перерасти в боевые действия, «умел соблюдать свой ранг без подчеркивания, очень естественно и просто». Переговоры прервались на две недели. В это время цинские войска, имевшие более чем десятикратное превосходство, осадили неподготовленный к длительной осаде Нерчинск. 18 августа во главе стрелецких полков и казачьей конницы с развернутыми знаменами Ф. А. Головин вышел из города с намерением дать бой. Однако цинские воеводы не решились напасть и возобновили переговоры через посыльных. В то же время их войска придвинулись ближе к стенам. Со стороны реки Нерчи город блокировал цинский флот. В этих условиях Ф. А. Головин принужден был пойти на крайние территориальные уступки Китаю. Чуть позже Ф. А. Головин, отдав приказ разорить Албазин, на подводах отбыл в Иркутск. В то же время Ф. А. Головин отстоял права России на земли Забайкалья и побережье Охотского моря. Точная граница с Китаем была установлена лишь по среднему течению Амура, что предоставляло России определенные лазейки для последующего освоения Приморского края. Московское царство первое из европейских стран договорилось о свободной торговле с Китаем. Соответствующая статья была внесена в текст договора под настойчивым требованием русских дипломатов. В целом же долговременный мир с Китаем был важным политическим событием для России. Отдельные статьи Нерчинского трактата оставались в силе вплоть до ратификации Айгунского договора 1858 г. Под наблюдением Ф. А. Головина был укреплен Нерчинск и осуществлено строительство деревянной крепости в Удинске.

Ф. А. Головин после пятилетнего отсутствия прибыл в Москву 10 января 1691 г. К этому времени царевна Софья уже находилась в заточении в Новодевичьем монастыре, а В. В. Голицын был в опале. Петр, попеняв на уступку Албазина, в целом высоко оценил результаты работы Ф. А. Головина и с интересом слушал его рассказы о Сибири и народах, ее населявших. «За службу и радение» Ф. А. Головин был возведен в боярское достоинство и получил титул наместника Сибирского.

Ф. А. Головину принадлежит заметная роль в заготовке провианта и амуниции для армии, обеспечении благоприятного мнения европейских дворов о целях России во второй азовской кампании. 3 мая 1696 г. эскадра из восьми галер под командованием «морского каравана генерал-комиссара» Ф. А. Головина покинула Воронеж и взяла курс на Азов. После разведки оказалось, что на рейде города стояли 13 турецких галер и 24 мелких судна. Операция была отложена. 20 мая вечером казаки атамана Ф. Миняева напали на лодках на турецкий флот. Неприятельская эскадра была частично сожжена, частично рассеяна. Казаки захватили богатые трофеи. 19 июля гарнизон Азова капитулировал. Празднества по этому поводу продолжались два дня. 21 августа царь Петр отбыл из Черкасска сухим путем в Москву. Как добирался до столицы Ф. А. Головин, неизвестно. Участия в осадных работах Ф. А. Головин не принимал. 26 декабря 1696 г. за участие в кампании против турок Ф. А. Головин был награжден золотой медалью в пять с половиной червонцев, кубком, парчовым халатом на соболях; в его владение перешло также пятьдесят семь дворов в селе Молодовское городище Кромского уезда. Вскоре по возвращении из-под Азова Ф. А. Головин был вновь востребован на дипломатическом поприще.

После пострижения царевны Софьи и ссылки в 1689 г. В. В. Голицына правительство и Посольский приказ формально возглавил дядя царя Л. К. Нарышкин. 6 декабря 1696 г. он объявил в Посольском приказе указ царя о снаряжении миссии к европейским дворам «для поддержания древней дружбы и любви, для общих к всему христианству дел, к ослаблению врагов Креста Господня, салтана турского, хана крымского и всех бусурманских орд». Речь шла, во-первых, о консолидации усилий европейских держав в борьбе с турецкой агрессией и, во-вторых, об оказании финансовой и военно-технической помощи России со стороны христианских государств. Свита Ф. А. Головина была определена в десять человек. В нее он включил сына Ивана и брата Алексея Григорьевича. Судя по документам, все дела по подготовке и организации посольства были сосредоточены в руках Ф. А. Головина, имевшего значительно более солидную дипломатическую практику, чем официальный глава посольства Ф. Лефорт. Под наблюдением Ф. А. Головина при посольстве был укомплектован отряд волонтеров из тридцати человек, которые за счет казны должны были совершенствоваться в навигацкой науке. Среди них: сам царь под именем десятника П. Михайлова, А. Д. Меншиков, А. Б. Голицын, Иван Михайлович и Иван Александрович Головины. В это время австрийское правительство через посредство Англии вело сепаратные переговоры с Турцией о заключении мира и устраиваемыми пышными приемами и балами пыталось усыпить бдительность русской дипломатии. Австрия выгораживала Россию от участия в мирных переговорах. Приватные встречи с императором, императрицей, канцлером Кинским не позволили царю и Ф. А. Головину выведать истинные намерения Австрии в отношении Турции. В целом же, с точки зрения решения поставленных задач Великое посольство окончилось неудачей. Наивная надежда на христианскую солидарность Европы в борьбе с мусульманами обернулась многими разочарованиями. Несмотря на это, деятельность дипломатов способствовала преодолению внешнеполитической изоляции России, ее включению в глобальную европейскую политику и торговлю. Под наблюдением Ф. А. Головина было завербовано в русскую службу около восьми сотен офицеров, врачей, инженеров, закуплено несколько десятков тысяч ружей с невиданными еще в России штыками. Ф. Головин стал вторым (после А. Д. Меншикова) российским подданным, возведенным 16 ноября 1702 г. в графское достоинство Священной Римской империи германской нации.

Петр I по достоинству оценил роль Ф. Головина. По возвращении из-за границы впервые в России были выбиты именные серебряная и медная медали, на аверсе которых изображен профиль Ф. А. Головина. 19 февраля 1699 г. он был назначен администратором Посольского приказа; 18 февраля 1700 г. – «посольской канцелярии начальным президентом». 11 декабря 1698 г. он возглавил вновь учрежденный Военный морской приказ. Генерал-адмирал, не имевший ни познаний, ни опыта в военно-морском деле, в конкретное руководство флотом не вмешивался. В его ведении находились не менее сложные вопросы, связанные с набором кадров армии и флота, контролем за производством и закупками вооружений, транспортными перевозками и другие.

Осенью 1698 г. в столицу прибыл датский посланник П. Гейнс с инициативой создания антишведского союза. Петр I, минуя главу Посольского приказа Л. К. Нарышкина, тайно встречался с ним. Ф. А. Головин был в числе крайне узкого круга сановников, посвященных в сокровенные внешнеполитические замыслы царя. «Это боярин с большими заслугами, – отмечал П. Гейнс, – таким его считают все в этой стране; царь ему более всего доверяет…»

В тайне от официального польского и шведского послов А. Ф. Головин параллельно вел переговоры с посланником Августа II саксонским генерал-майором Карловичем. 11 ноября 1699 г. в Преображенском был заключен и ратифицирован секретный русско-польский договор «имети войну обще против короны свейской за многие их неправды». Перед началом войны со Швецией важно было убедиться и в твердости прорусской позиции гетмана Украины И. С. Мазепы. В феврале 1700 г. Ф. А. Головин провел с ним ряд встреч. Безусловное согласие гетмана с российскими предложениями явилось поводом к награждению его, по прошению Ф. А. Головина, знаками ордена Святого Андрея Первозванного. Впоследствии ряд историков с достаточным на то основанием упрекали царя и Ф. А. Головина в чрезмерной доверчивости к И. С. Мазепе.

Весну—лето 1700 г. Ф. А. Головин разрывался между Воронежем и Москвой. В столице его главной головной болью были заботы по комплектованию сухопутной армии, ее обеспечению вооружениями, продовольствием, транспортом и денежным довольствием. Параллельно им велась активная переписка с псковским и новгородским воеводами о предполагаемой дислокации войск, их обеспечении во время марша, организации разведки в Прибалтике и непосредственно в районе боевых действий.

19 августа 1700 г. Ф. А. Головин стал первым русским генерал-фельдмаршалом. Ему было поручено вести вновь набранную 45-тысячную армию к Нарве. 22 августа полки начали выступать из Москвы и через Клин, Тверь, Торжок двинулись к Новгороду. Пехота в день проходила порой 30 верст и больше. 23 сентября части генералов А. Вейде и А. М. Головина прибыли к Нарве и начали осаду. Сам же главнокомандующий прибыл к стенам шведской крепости только 14 октября. В ночь на 18 ноября, передав командование войсками фельдмаршалу К. фон Круи, Ф. А. Головин вместе с царем и сержантом А. Д. Меншиковым покинули лагерь русской армии и спешно выехали в Новгород.

30 мая 1702 г. Ф. А. Головин вместе с царем прибыл в Архангельск. Оттуда 6 августа русская эскадра во главе с адмиралом взяла курс на Соловецкий монастырь. В ноябре 1702 г. Ф. А. Головин участвует в осаде Нотебурга (позднее переименованного в Шлиссельбург). После взятия крепости русскими войсками Ф. А. Головин руководил возведением одного из бастионов, названного его именем. В том же году он руководил работами по постройке шести фрегатов на реке Сяс Новгородского уезда, а в 1704—1705 гг. наблюдал за работой Олонецкой верфи.

В 1705—1706 гг. Ф. А. Головин координировал действия фельдмаршала Б. П. Шереметева против восставших стрельцов в Астрахани. Скорая ликвидация мятежа давала возможность высвободить значительные силы для действующей армии.

Такой напряженный ритм жизни мог вынести разве что молодой и физически крепкий человек, что уж тут говорить о перешагнувшем за пятидесятилетний рубеж Ф. А. Головине. 24 июня в Нежине Ф. А. Головин неожиданно захворал и 30 июля скончался в Глухове. Похороны Ф. А. Головина состоялись 22 февраля 1707 г. Из гравюры, изготовленной по личному распоряжению царя, видно, что они отличались пышностью и были организованы как театральное действо.