Читать книгу Коллекция современной литературы - Группа авторов - Страница 7

Смертельное свидание

В шесть часов утра 25 августа 1954 года дворники обнаружили возле ресторана «Отдых», что находился в центральной части города Новосвет в Мещерском крае, мужчину в гражданском костюме светло-серого цвета. По покрою, пошиву и характеру ткани было видно, что костюм был импортного производства. Мужчина лежал ничком, из-под левой лопатки торчал финский нож.

Бригадир дворников Макар Давыдов вызвал по телефону-автомату милицию. Оперативно-следственная группа прибыла на место происшествия через двадцать минут и быстро установила личность жертвы. Как оказалось, это был сотрудник органов госбезопасности подполковник МГБ СССР Сержанов Геннадий Михайлович. Прибывшая из районного отдела МГБ группа доложила о происшествии в центральный аппарат МГБ СССР в Москве. Руководство ведомства распорядилось передать дело Сержанова Г. М. отделу МГБ по Москве и Московской области. Приказом начальника отдела была образована следственная группа во главе с заместителем начальника отдела, старшим следователем подполковником МГБ СССР Пчелинцевым Георгием Николаевичем.

Приступая к следственным мероприятиям, он пригласил на допрос официантку Веронику Шулейко, которая показала:

– Пользуясь перерывом в работе, на пять минут я вышла на воздух из помещения, чтобы перекурить. Вдруг услышала и потом разглядела в полутьме кавказцев, которые перед этим покинули ресторан. Это были двое мужчин и две девушки, они переговаривались по-чеченски. Мой брат служил в Грозном и там научился местному языку, он меня и научил его понимать. Одна из девушек, которую называли Зухра, возмущённо говорила: «Удуг, ты почему его не зарезал в Кисловодске год назад? Он был почти рядом с тобой». Мужчина оправдывался: «Я уже говорил тебе тогда, что у меня не было ножа с собой. Друзья запоздали, но, когда они подошли, он уже убрался». Она угрожающе произнесла: «Ничего, я сама это сделаю». Я заволновалась, рассказала администратору Амалии Робертовне, но она запретила звонить в милицию, потому что приближалось время к закрытию ресторана, и Амалия не хотела хлопот. Она убеждала, что я плохо их поняла.

Пятого октября Вероника Шулейко запросилась на новый допрос, где она показала:

– Я только что провела в Кисловодске две недели по горящей путевке вместо двадцати четырёх дней. Отдыхала в пансионате, но посчитала нужным прервать отдых и немедленно встретиться с вами. 30 сентября я с группой курортников была на экскурсии. Она начиналась у достопримечательности «Красные камни». Вышли мы из автобуса и пошли за экскурсоводом, но я замешкалась и оказалась отрезанная от группы какими-то молодыми людьми. За спиной я вдруг услышала голоса на чеченском языке. Меня охватил ужас, услышала такой разговор: «Дай нож», «Где твой?», «Зухра взяла, ты снимешь часы с этой русской дурочки, а я её прикончу». Я узнала голос Удуга, который был с приятелями у нас в ресторане. Оглянулась и замерла. В двадцати шагах бежали в мою сторону два бандита. На мне были золотые швейцарские часики, подарок моего жениха. В отчаянии я прошептала: «Господи, помоги». В этот момент к «Красным камням» подъехала милицейская машина, из неё вышли четыре оперативных сотрудника. Один из них поднял вверх милицейский жезл. Бандиты куда-то скрылись. Вскоре из подъехавшего следом чёрного автомобиля «ЗИМ» вышел какой-то солидный мужчина среднего возраста с эффектной дамой. Я подумала, что это какой-то местный начальник, если для него оперативники зачищают территорию. Экскурсия завершалась у другой достопримечательности «Замок коварства и любви», рядом с которым находился ресторанчик под открытым небом. Меня ещё больше заколотило, увидев того же Удуга и его сообщников, как ни в чём не бывало готовящих шашлыки, а также Зухру и Фариду, обслуживающих посетителей. Так произошло моё смертельное свидание с бандитами.

Через три дня Г. Н. Пчелинцев вместе с оперативно-следственной группой в полном составе вылетел в Минводы, где их ожидал служебный автобус. К работе в Кисловодске приступили 10 октября, а пятого ноября 1954 года все сообщники были задержаны, кроме самой Зухры Катуевой. Она была обнаружена и после ожесточённого сопротивления с её стороны была задержана в декабре того же года по пути к Апшерону в Азербайджанской ССР.

Следствие продолжалось до 13 февраля следующего года. Предварительным следствием было установлено, что Катуева Зухра Халимовна, 1934 года рождения, чеченка по национальности, работница ресторана «Кисловодск», образование неполное среднее, совершила преступное деяние в отношении подполковника МГБ СССР Сержанова Г. М., нанеся ему пятнадцать ножевых ран, в том числе в область сердца, что явилось причиной смерти.

Подполковник Сержанов Г. М. в 1953 году провёл отпуск в Кисловодске, где его опознала Катуева З. Х. Она вошла к нему в доверие, назначила встречу у достопримечательности «Красные камни». Катуева на свидание не явилась, но навела на него двоюродных братьев Дадаевых. Однако преступный замысел не был осуществлён. Пользуясь приятельскими связями с администрацией санатория, двоюродная сестра Катуевой Фарида Дадаева выяснила место жительства Сержанова и сообщила ей об этом. Пользуясь знакомством с ним, Катуева по телефону пригласила Сержанова в ресторан «Отдых», по выходе из него напала на жертву.

23 февраля 1955 года начался судебный процесс против Катуевой Зухры и её сообщников.

В последнем слове на судебном заседании через полтора месяца она заявила:

– 23 февраля 1944 года мне исполнилось десять лет. В этот день нас с силой загружали в товарные вагоны и куда-то отправляли далеко. Военные штыками и прикладами автоматов заталкивали стариков, женщин и детей в вагоны. Я сумела увернуться и, никем не замеченная, спряталась в какой-то щели. Мама вырвалась из оцепления и подбежала к командиру, который руководил погрузкой прибывших в вагоны. Я пряталась почти рядом, все видела и слышала. Мама кричала на него, он выстрелил маме в упор из пистолета. Я кусала себе пальцы, губы, я плакала. Я поклялась отомстить. Два года назад я увидела его и узнала в Кисловодске. Друзья узнали, где он живёт. Я поехала в Новосвет, чтобы выполнить клятву, которую дала тогда на станции в Грозном. Это был Сержанов, как я потом узнала.

Зухра Катуева не признала вины.

Московский городской суд приговорил Зухру Катуеву к высшей мере наказания в виде расстрела.

К двухлетнему условному сроку исполнения была приговорена официантка Шулейко, несмотря на её активное содействие следствию. Суд признал её виновной в том, что своевременно не сообщила органам милиции о преступлении, совершённом Катуевой, тем самым сокрыла противоправное деяние. Тем же судом была наказана и администратор ресторана «Отдых» Амалия Робертовна Григорьева, которая воспрепятствовала сообщению в органы милиции о преступлении. Она тоже была приговорена к двухлетнему сроку, но с реальным исполнением в колонии общего режима.

Верховный Суд Союза ССР оставил приговор первой инстанции без изменения, но заменил смертный приговор на пятнадцатилетнее тюремное заключение строгого режима без права на условно-досрочное освобождение. Верховный Суд отменил тем же решением наказание Шулейко.

Г. Н. Пчелинцев вместо Кисловодска провёл отпуск в Пицунде.

Здесь он предался воспоминаниям о драматическом дне 23 февраля 1944 года на Кавказе. Они оба тогда руководили погрузкой людей в Грозном. Это десятилетняя Зухра, как выяснилось на следствии, метнула нож в Сержанова, но Пчелинцев мгновенно среагировал и пригнул другу голову, нож просвистел над ухом Пчелинцева.

По возвращении в Москву он был уволен из органов по выслуге лет.