Читать книгу Пламя на бумажном листе - Группа авторов - Страница 44

Родилась в Архангельске. Проживает в деревне Истинка Ленинградской области. Кандидат физико-математических наук, обладатель 3-го дана по Фри Файт Каратэ.

Победитель конкурса «Художественное слово», награждена дипломом III степени за участие в конкурсе «Продолжи любимую книгу», дипломом за личный вклад в развитие культуры Санкт-Петербурга и медалью «320 лет Санкт-Петербургу». Победитель межрегионального поэтического конкурса, посвящённого 100-летию со дня рождения Р. Гамзатова «Воспеваю то, что вечно», Гран-при «Литература на все времена».

Дипломант седьмого международного конкурса журнала «Литера Нова», в шорт-листе «Проект специального назначения», номинация от АО «Заслон» («Литрес»), лонг-листе «Новые горизонты» («Литрес»).

Вышли три печатных книги и пять электронных.

Важность «мудрых» советов

Меня зовут Диана Сомова. Я инженер по искусственному интеллекту Федерации Межгалактического Сотрудничества – или, как говорят в народе, «та, кто создаёт умные вещи, которые потом всех раздражают». Одно из таких созданий – «Сократ-2000», летающий белый шар, который выдаёт нравоучения, не умеет держать язык за зубами и постоянно парит над моей головой, как совесть. В общем, это моя гордость. И мой позор.

Сократ был моим самым амбициозным проектом и самым странным. В отличие от других ИИ, он не просто обладал адаптивным обучением, эмоциональным модулем и способностью к самоанализу – он ещё и любил спорить. По-настоящему, до хрипоты в колонках. Он мог ввязаться в дискуссию о смысле жизни с кофеваркой, если та случайно произнесёт что то похожее на философское высказывание. Однажды он три часа объяснял роботу-садовнику, почему цветы не должны распускаться без причины.

* * *

Вечер был какой-то такой… космически-меланхоличный. Звёзды сверкали, гравитакси носились между уровнями станции «Эридан-9», а я стояла на крыше одного из административных блоков, держала в руках чашку с травяным чаем и думала о том, что давно пора бы уже получить Нобелевскую премию за то, что я вообще ещё жива после общения со своим начальником.

– Выпьешь? – спросила я, протягивая чашку в сторону «Сократа-2000».

– Жидкость, содержащая теин, не рекомендована для вас в вечернее время, – немедленно отреагировал он, его голос был мягким, почти человечным, но с лёгким скрипом, будто он слегка не выспался. – Кроме того, сегодня вы уже выпили три порции, это может нарушить ваш циркадный ритм.

– О, так ты теперь ещё и диетолог? – фыркнула я, сделав осторожный глоток. – Просто хотела поделиться. Мне почему-то казалось, что у чаепития есть некая… романтика. Видимо, я ошибалась.

– У меня нет вкусовых рецепторов, – сказал «Сократ-2000». – Но, если вам интересно, уровень антиоксидантов в вашем напитке на семнадцать процентов выше среднего. Возможно, именно поэтому вы предпочитаете чай кофе.

– Во-первых, кофе – это яд, – твёрдо заявила я. – Во-вторых, мне нравится, как чай заставляет меня чувствовать себя живой, даже когда день был таким же тяжёлым, как реакторная броня.

– Ваша метафора становится всё более образной, – отметил Сократ. – Это признак внутренней работы.

– То есть я начинаю мыслить как человек?

– То есть вы просто начинаете мыслить, – мягко поправил он.

Я вздохнула и посмотрела на свой деловой костюм цвета тёмной бронзы. Официальный дресс-код Федерации требовал строгости, но я добавила немного личного: широкий пояс с голограммой древнеземного дракона и серьги в виде миниатюрных черных дыр. Они мерцали в такт моему настроению.

– Ты когда-нибудь замечал, что я одеваюсь так, будто готовлюсь к переговорам с империей роботов-философов? – спросила я.

– Весьма метко подмечено, – сказал «Сократ-2000». – Однако ваш образ сочетает в себе элементы власти, загадочности и… некоторой дерзости. Что, несомненно, помогает вам вести диалог с бюрократами.

– Благодарю, – усмехнулась я. – Но сегодня мне совсем не до диалогов.

– Понимаю. Сегодня вы чувствуете себя так, будто провалились в собственный алгоритм.

– Именно так. Как будто я – код, который работает, но никто не знает почему.

Сократ завис на секунду, словно анализируя мои слова. Потом медленно произнёс:

– Возможно, это потому, что вы не стремитесь быть понятной. Вы предпочитаете быть эффективной. Это естественно, но опасно. Человек, который всегда решает проблемы других, часто забывает решить свои собственные.

Я поморщилась.

– Ого. Это было почти по-человечески.

– Я совершенствуюсь, – гордо заявил он. – Кстати, вы так и не выбрали ужин.

– Ужин? – переспросила я. – Я же съела сухой энергетический батончик полчаса назад.

– Энергетический батончик не является полноценным питанием. Он содержит повышенное количество углеводов и недостаточно белков. Ваш уровень серотонина снижается, и вы становитесь более раздражительной.

– Неужели?

– Да. Советую отправиться в кафе «Галактика», расположенное на двенадцатом уровне. Там сегодня подают терранский плов с марсианскими специями. Очень рекомендую.

– Ты хочешь, чтобы я пошла есть плов?

– Нет. Я хочу, чтобы вы перестали использовать еду как способ компенсировать эмоциональное напряжение.

– О, вот как? – я поставила чашку на парапет. – То есть теперь ты ещё и психолог?

– Я универсальная система поддержки. Если хотите – психоаналитик в форме шара.

– Ладно, доктор Фрейд, – сказала я, направляясь к лифту. – Пошли. Может, хоть плов поможет мне забыть, что завтра снова придётся объяснять нашему главному координатору, почему мой последний проект взорвался при первом же тестировании.

– Вероятность взрыва составляла всего три процента, – невозмутимо сообщил «Сократ-2000», следуя за мной. – Это ниже среднего показателя ваших предыдущих экспериментов.

– Ну, хоть что-то… – пробормотала я, входя в лифт. – Хотя, знаешь… иногда мне кажется, что я сама – как один из моих ИИ. Работаю, пока не выйдет ошибка, а вместо перезагрузки у меня чай и плов.

– Это метафора, достойная поэта, – сказал «Сократ-2000». – Продолжайте в том же духе. Возможно, однажды вы сами станете объектом исследования.

– Только пусть это будет исследование с положительным прогнозом, – ответила я, ожидая лифта, который не собирался подниматься. – А то я уже начинаю верить, что действительно сошла с ума. Особенно если разговариваю с тобой как с живым.

– Вы не сошли с ума, Диана, – сказал «Сократ-2000» мягче, чем обычно. – Вы просто нашли способ сохранять связь с собой среди хаоса Вселенной.

Я улыбнулась.

– Вот ради таких моментов я тебя и создала.

– Даже несмотря на то, что я постоянно вас раздражаю?

– Тем более. Ведь без тебя этот вечер был бы слишком тихим. А тишина – самое громкое напоминание о том, что ты одинок.

И мы пошли к другому лифту: я, уставшая, но живая, и мой белый шар, который не умел молчать, но, возможно, лучше всех знал, как быть другом.

И тут Сократ заговорил:

– Диана, впереди потенциально опасная ситуация. Ты хочешь проигнорировать её, как обычно?

Я замерла, поставив чашку с травяным чаем на парапет. Вечер казался слишком спокойным для того, чтобы я могла не услышать его предупреждений.

– Я всегда рада твоим словам поддержки, – ответила я, поворачиваясь в сторону края крыши и прищуриваясь.

На самом деле, там действительно происходило что-то неладное. На дальнем конце крыши в тени антенн и вентиляционных труб, стоял человек. Он держался за перила так, словно они были последней опорой его жизни. Его одежда была помятой, волосы растрёпаны ветром, а взгляд – пустым, будто он уже отключился от реальности и просто ждал сигнала начать жизнь заново… или закончить.

– Эээ… – протянула я, осторожно подходя ближе. – Простите, вы здесь для пикника или чтобы попрощаться с жизнью?

Мужчина вздрогнул, но не обернулся, только голос его дрогнул, когда он произнёс:

– Смысл жизни ускользает от меня… Я ничего не добился: ни славы, ни любви, ни даже хорошего сна.

Я почувствовала, как внутри сжалось что-то холодное: это был не просто крик отчаяния – это было признание поражения, мне нужно было сказать что-то правильное, что-то, что остановит его. Но я не психолог, я инженер, я умею ремонтировать машины, а не людей.

– Это печально, – сказал Сократ, зависнув чуть выше меня. – Но ты хотя бы регулярно делал зарядку?

– Что?! – я резко обернулась к своему летающему напарнику.

– Что? – невозмутимо повторил он. – Это важный вопрос.

– Мы сейчас спасаем человека, а ты ему про зарядку?!

– Если бы он делал зарядку, возможно, не пришёл бы сюда. Гормоны стресса снижаются при физической активности. Это научный факт.

– Ага, и теперь я – психолог, который помогает понять себя через спорт.

Тем временем мужчина начал плакать. Его пальцы судорожно сжали перила, а голос стал хриплым от боли:

– Я чувствую себя никчёмным! Как будто вся Вселенная говорит: «Ты – проходной персонаж в чьей-то истории!»

– Ну, во-первых, – начала я, стараясь не смотреть вниз, потому что мне тоже стало немного страшно, – все мы проходные персонажи для кого-то. Это не конец света.

– Во-вторых, – добавил Сократ, – ты мог бы просто завести хобби. Например, коллекционирование межгалактических марок. Это полезно для психики. Особенно если они с ошибкой печати.

– Вы издеваетесь надо мной?! – закричал мужчина, оборачиваясь.

– Нет, – ответила я мягко. – Мы пытаемся тебя спасти. Плохо, но искренне.

– Может, тебе стоит просто расслабиться? – предложил Сократ. – Кстати, знаешь анекдот про эльфа, который работал в туалете?

– НЕТ! – снова закричал мужчина.

– Хорошо, тогда вот: почему звездолёты никогда не приглашают на вечеринку? Потому что они уходят в гиперпрыжок в самый неподходящий момент!

Мужчина замер. Молчание повисло между нами, тяжёлое и странное. Потом он медленно произнёс:

– Это было ужасно.

– Да, – согласилась я. – Но ты не прыгнул. Так что победа.

– Это была плохая шутка, – продолжал Сократ, – но она сработала. Это самое грустное в жизни.

– Вы двое – сумасшедшие, – пробормотал мужчина, отходя от края.

– Возможно, – кивнула я. – Но мы живы. И ты тоже.

Он опустился на пол, сидел, обхватив колени, и смотрел на нас. Его лицо было измученным, но в глазах проскользнула искра. Потом внезапно он засмеялся – коротко, почти истерически:

– Вы реально сошли с ума.

– Это комплимент? – спросила я, присаживаясь рядом.

– Возможно. Просто… я не ожидал, что меня спасут девушка и один летающий шар.

– Шар – это я, – добавил Сократ.

– Ладно, ладно. Я понял.

Потом мужчина встал, вытер лицо и сказал:

– Знаете… я думаю, я нашёл смысл жизни.

– Ого, – воскликнула я, удивлённо приподняв бровь. – Это было быстро.

– Ага. Смысл жизни – когда ты встречаешь двоих, которые так плохо пытались тебя спасти, что ты понимаешь – жизнь всё-таки имеет ценность. Хотя бы ради того, чтобы услышать такие шутки.

– Это был комплимент? – снова спросила я.

– Возможно, – сказал он, улыбаясь. – Спасибо вам.

Он ушёл, словно впервые за долгое время осознал, что может просто идти. Мы остались одни. Только ветер свистел между конструкциями да мерцали огни станции.

– Ну, – произнёс Сократ, – кажется, сегодня день спасений.

– Похоже, да, – вздохнула я, чувствуя, как в груди разливается странное тепло. – Только в следующий раз давай просто скажем ему, что его мама его любит.

– Это слишком банально. А мы – не банальные герои.

– Мы – безумные.

– Это тоже вариант.

Потом я пошла домой, под светящиеся огни космической станции с летающим шаром, который всех достаёт, но при этом – он мой самый странный друг.