Читать книгу Избавители звезд - Хафса Файзал - Страница 20

Зафира знала: пригласить его сесть к ней на кровать было плохой идеей. Из-за этого блеска в его глазах было тяжело думать и говорить и, даама, даже дышать. Он явно заметил, как изменился поток её мыслей.

– Тебе даже говорить ничего не нужно. Твоё лицо говорит за тебя.

Он подался вперёд, совсем близко, коснувшись кончиками пальцев её лица, и она наслаждалась его знакомым прикосновением, зная, что каждое мгновение украдено. Он ведь был принцем. Когда всё это закончится, он вспомнит, что на свете есть много других женщин.

– Мне остановиться?

«Да», – подумала она, но некая часть её испытывала удовольствие от того, как дрогнул его голос.

– Нет, – ответила девушка и смело чуть опустила голову так, что её губы коснулись его ладони. Она протянула руку, дотронулась до щетины на его подбородке, потом запустила пальцы в волосы.

Его губы коснулись её, тёплые, мягкие, чужие и одновременно с этим – такие знакомые. В тот миг не было больше ничего – только он и она и это мгновение.

Бережно Насир опустил её на подушки, и она почувствовала себя опьянённой приглушённым сладким ароматом гранатов и весом его тела. Тихий стон сорвался с её губ, когда он судорожно вздохнул, провёл ладонью по её телу, остановившись на бедре.

– Подожди, – выдохнула она. Казалось, она вот-вот взорвётся. В его серых глазах промелькнула досада, и это чувство кольнуло его остро, точно нож.

– Что такое?

– Если мы сделаем всё сейчас, то…

Она никогда не видела, чтобы кто-то замер настолько, что казалось, даже сердце остановилось.

– То – что?

– Ничего, – быстро ответила девушка.

Кровь стучала в шее. Она уже не чувствовала себя такой сильной, какой обычно чувствовала себя рядом с ним. Не чувствовала тоски. Она чувствовала себя… униженной. Всё казалось неправильным, и ей хотелось исчезнуть.

– Интересно, – пробормотал он, соскользнул с кровати, и она увидела тёмно-лиловую линию на его одеждах, которой там прежде не было. – Я полагал, ты никогда не совершишь такую ошибку. Не влюбишься.

От резкой перемены в его голосе, ставшего глубже, бархатистее, Зафира похолодела. Он говорил уверенно, как может говорить только бессмертный. Эти слова она говорила вслух только Арзу. И только одно существо слушало из глубин проклятого леса – тот, кто подружился с ней, как и она с ним.

Его глаза, уже не серые, блеснули янтарём в огне светильника.

Крик замер в её горле. Она пыталась, пыталась, пыталась кричать, но ужас и головокружительное чувство от прикосновения его губ поглотили крик. Тысяча и одна эмоция заставили её замереть – страх, отвращение, гнев, и – что хуже – желание.

А потом все эти чувства поглотило одно: Джаварат был на виду.

– Ты настолько же утончённая, роскошная, как я себе и представлял, Охотница.

Голос Льва был ласковым прикосновением, а комната наполнилась тенями, тёмными, как пустая гробница.

Её пульс бился в такт единственной мысли: «Лев. Лев. Лев».

– Я скучал по тебе, azizi, – мягко проговорил он, и его взгляд потемнел, скользя по лежащей девушке.

«Моя дорогая».

Осознание было ужасным до тошноты: некая часть её тоже скучала по нему. Зафира ведь никогда по-настоящему не жила без него. Он всегда был рядом – только руку протяни; его присутствие исходило из странных искорёженных деревьев, из непроницаемой тьмы, из теней, вьющихся вокруг неё, успокаивающих её.

Его губы исказились в недоброй усмешке.

– Разве ты не скучала по мне? Ты и я – мы одно.

– Ты уже не первый, кто говорит это, – отрезала Зафира, впиваясь пальцами в простыни, заставляя себя подняться с кровати.

Он склонил голову набок, а когда приблизился, девушка разглядела седую прядь в его тёмных волосах. Медленно он обрёл собственные черты, и вот уже перед ней стоял Лев, и в свете светильника поблёскивала его золотая татуировка. ‘Ilm. Знание, которого он жаждал, и этот голод был неутолим.

– Но именно я сделал тебя тем, чем ты являешься – моим компасом, лезвием. Вот почему ты мудро связала себя с Джаваратом, успешно собрав знания Сестёр Забвения.

Она замешкалась, и его брови приподнялись.

– Ты боишься его, – понял Лев, тихо прищёлкнув языком, приперев её к стене.

И Зафира позволила ему это, потому что это отвлекло его от Джаварата.

– Ты боишься дверей, которые распахивает знание. Прими их, azizi. Ибо нет дара более великого.

– Я никогда…

– Ш-ш, – тихо проговорил Лев, приложив большой палец к её губам, и она почувствовала его мозоли. – Дерзкие обещания так быстро приводят нас туда, где нам совсем бы не хотелось оказаться.

Она вздрогнула.

– А теперь, – добавил он тихо, не громче шёпота, и она почувствовала это слово, вдохнула аромат гранатов, – отдай мне Джаварат.

Он не искал сердца, не искал сафи, которых ненавидел, не искал даже Серебряную Ведьму, которая была более могущественной, чем он когда-либо мог бы стать. Он желал получить Джаварат и всю сокровищницу знаний, сокрытых в книге.

– И? – её голос был не громче вздоха.

– Когда я займу Позолоченный Трон, ты станешь моей царицей, пока я создаю дом для моего племени. Весь мир будет нашим, и мы придадим ему любую форму, какую только пожелаем.

Трон. Ибо знание было властью, а власть символизировал трон.

– Все эти годы, – проговорила Зафира, легко вынув джамбию из ножен. Она будет защищать фолиант, даже если это станет последним, что она сделает. – И ты так и не понял: меня никогда не интересовали царские венцы.

Она прижала лезвие к его шее, упиваясь вспышкой его изумления. Тотчас же оно исчезло, и её уверенность пошатнулась.

– Разве мысль о моей крови приносит тебе радость? – Он вскинул голову, и лезвие её джамбии ярко блеснуло в огне светильника у самой его плоти.

Не радость – власть. Осколок видения Джаварата… часть её, сокрытая в самом тёмном уголке её души, жаждала этого.

Его голос был точно колыбельная.

– Вскрой мою плоть, azizi. Перережь мне горло и увидишь, алая ли у меня кровь или чёрная.

Что имело гораздо больше значения – это кровь, пролитая им самим: кровь Бабы, Дина, Беньямина, Сестёр Забвения и тысяч других.

– Я прикончу тебя, – прошептала девушка.

Её рука дрожала, поддаваясь некому пьянящему тёмному чувству. К её удовольствию, у Льва перехватило дыхание, и чёрная бусина выступила на его золотой коже в том месте, где лезвие Зафиры касалось его плоти.

Кровь ифрита, несмотря на его полусафинское происхождение.

Причина, по которой она не чувствовала его пульс даже теперь и по которой сердце не билось в его груди. Он был сложён как мужчина, как сафи – кости, сухожилия, органы, – но бессердечен, как ифрит. Поистине так.

Его тихий ответный смех был изломанным – мягкая ткань, прикрывавшая шипы. И его непринуждённость и самообладание впервые дали трещину.

– Ты говоришь так, – сказал он – Лев, пытающийся понять мышь. – Но когда я позвал из темноты, ты ответила. День за днём, год за годом, задолго до того, как ты ступила в мои владения, ты стояла в снегу и говорила со мной. Разве не помнишь, azizi?

Тогда она была маленькой и одинокой, впервые стоя перед Арзом, спрашивая, что лес хочет от неё. Она знала лишь, что Арз ответил ей. Она просто не знала, что тот голос принадлежит Ночному Льву, готовившему её к тому, что было нужно ему.

– Где Альтаир? – требовательно спросила Зафира. Нет, она не покажет реакцию на его слова, на волну воспоминаний. – Что ты сделал с последним сердцем?

Он снова проигнорировал её вопрос.

Но она не позволит просто так отмахнуться от неё!

– Почему ты это делаешь?

И вот тогда он замер. Чёрная жемчужина скатилась по его шее – тёмная, тёмная слеза. Она не понимала, зачем ему волшебство и почему он так обожал знание.

– Почему? – повторила она, так тихо, словно вздохнула.

Он нахмурился, а в янтарных глазах отразилось смущение и лёгкая тревога – ещё одна трещина в маске пошатнувшегося самообладания.

Он словно… словно не мог вспомнить. Его взгляд упал на угол её кровати.

Одновременно они рванули к Джаварату. Лев выбил кинжал из её руки. Девушка проскользнула под его рукой, как всегда ловкая, но он знал её настолько же хорошо, насколько она знала себя сама, и резко увернулся.

– Он тебе не поможет, – отчаянно выдохнула Зафира. «Он мой!» – Его невозможно прочитать. Он делится знанием лишь с теми, кто ему нравится.

«Помоги!» – взмолилась она Джаварату, но, когда пальцы Ночного Льва сомкнулись на книге и он снова медленно принял облик Насира, фолиант ничего не сделал. Он молчал.

Laa, это было слишком. Она почувствовала, как сила книги бурлит в её венах, замораживая её до костей. Ибо она отвергла его хаос и насилие. Она отвергла Джаварат.

Зафира подняла взгляд на Льва. Нет, она не позволит ему увидеть её ужас.

– Я больше не поддамся твоей лжи, – поклялась она почти что с гордостью.

Лев лишь улыбнулся.

– Поддашься, azizi. Запомни мои слова.

Его взгляд заметался по комнате, и девушка смутно понимала, что он ищет сердца. В тот миг Ночной Лев исчез, забрав с собой то, чего больше всего желал, оставив Зафиру парализованной эмоциями, которые сумел всколыхнуть одной лишь улыбкой и поцелуем.