Читать книгу Украденный экстаз - Ханна Хауэлл - Страница 5

Кусая губы, чтобы не застонать или не выругаться, Лина осторожно села на землю. Патруль отстал. Давно. Девушка с облегчением вздохнула. От долгой изматывающей скачки она обессилела. Малейшее движение причиняло боль.

Немного понаблюдав, как мужчины устраивались на отдых, Лина поерзала и наконец улеглась, удобно опершись спиной на скалу. Со вздохом закрыла глаза. Мужчины явно собирались отдохнуть, и ей это тоже не повредит.

Однако прежде чем она заснула, ее мысли вновь вернулись к Хантеру, точнее, к тому, чем они занимались, пока им не помешал патруль. Она понимала, что занятия любовью с беглым преступником – это серьезная ошибка. Это дурно. Непростительно. Смущало, правда, то, что его ласки вызывали столь неповторимые ощущения. Непонятно, как столь дурной поступок мог вызывать такой восторженный отклик тела.

Хантер смотрел на спящую девушку. Он улыбнулся, вспомнив, как секунду назад Чарли, глядя на спящую Лину, сказал, что она трогательна, как дитя. Однако тот же Чарли заметил: удивительно, как во сне такая милая и безобидная девушка, проснувшись, превращается в фурию. Воистину она настоящий сгусток противоречий.

Он слегка тронул ее ногой. И ошеломленно уставился на пленницу, когда в ответ она грязно выругалась и лягнулась. Вот так реакция! Вряд ли этому ее научили в школе для леди на Востоке. Он присвистнул. Настоящая шкатулка с сюрпризами!

– Просыпайся! Вставай! – Он снова тронул ее ногой и чуть не рассмеялся: так забавно выглядела почти по-детски трущая глаза Лина, тем не менее посмотревшая на него очень сурово.

– А где все?

– На востоке, западе, севере и юге. Каждый отправился в свою сторону. Убедиться, что мы и вправду оторвались от патруля.

– Ну и замечательно. Тогда зачем ты меня разбудил? – прищурилась она. – Уж не собираешься ли ты смыться от них со всей добычей?

– Не угадала, – взяв ее за руку, он нежно потянул ее, и она встала. – Мы едем в город.

– В город? Поблизости есть город?

– В трех милях к юго-западу.

Он с удовольствием наблюдал, как, смочив из фляги носовой платок, она обтерла им лицо и шею. Тот самый, который он дал ей вытереть слезы. Видно, она решила его присвоить и регулярно стирала, потому что, несмотря на дорожную пыль, он был белым.

– Только не трать попусту силы и время, пытаясь строить планы побега.

Она как раз замыслила очень удачный план и сердито взглянула на него:

– Почему? В этом городе нет представителя закона?

– Есть, но весьма своеобразный.

– Того же сорта, что и Мартин?

– Нет, этот не пал столь низко. Но твердо намерен уйти на пенсию живым, так что поневоле на многое закрывает глаза. Кроме того, он – мой друг.

– Кажется, я начинаю понимать, что честные слуги закона в этих краях давно повывелись.

– Мой друг не хуже и не лучше любого другого шерифа. – Взяв ее за руку, он потянул к лошади. – Нас в нашем откровенном бесчестье я считаю куда честнее.

– Какое мудрое замечание о человеческой природе!

– Садись-ка лучше на лошадь, умница.

– Я и не собиралась идти туда пешком. У меня сил не хватит.

– Точно, – сказал он и, подхватив за талию, усадил ее прямо в седло. – На это у тебя точно не хватит сил.

– А зачем, собственно, мы едем в город? – спросила она, когда он тоже вскочил на лошадь.

Взяв в руки поводья, он пустил лошадь медленным шагом.

– Так, мелочи, которые понадобятся тебе до того, как мы двинемся дальше. Например, шляпа, перчатки и парочка платьев.

– А, понимаю. Опять городской пьянчужка.

– А тебе следует попридержать язычок.

Не поняв, сердится он или просто шутит, она решила промолчать. Лина уже успела понять, что, постоянно переча ему, многого не добьется.

Когда они въехали в весьма неказистый городишко, она сразу заприметила баню. Правда, в голове мелькнуло сомнение – слишком уж та убога. Однако горячая ванна уже давно была ее несбыточной мечтой, и она не удержалась от искушения.

– Знаешь, что мне просто необходимо?

– Что?

– Ванна.

Взглянув туда, куда устремился ее взгляд, он пробормотал:

– От тебя и правда разит.

– Можно подумать, ты благоухаешь, словно роза.

– Идея насчет бани принимается.

И лишь войдя в низкое строение, Лина поняла, что мечта о кратком блаженстве в уединении несбыточна. Хантер просто проигнорировал жалкие протесты и приказал наполнить горячей водой две ванны. Потребовал он только отгородить их ширмой. И лишь когда перед ними оказались две лохани с дымящейся от пара водой, она осмелилась возмутиться:

– Я не буду принимать ванну у тебя на виду.

– Значит, эта чудесная горячая вода пропадет зря.

Он повесил на крючок шляпу и уселся на шаткий стул, чтобы разуться.

– Я не могу раздеваться при тебе!

– Я отвернусь, – и действительно отвернувшись, принялся стаскивать через голову рубашку. – Но это и все, Лина. На большее не рассчитывай.

С минуту она кипела от негодования. Потом остыла, с вожделением поглядывая на полную горячей воды ванну. Хотя доверять такому мужчине было глупо, но купание было слишком сильным искушением, чтобы от него отказаться. Отвернувшись от Хантера, она начала раздеваться.

Поспешно разоблачившись и усевшись в воду, она мучилась теперь непреодолимым желанием посмотреть на него. Какой стыд! Просто греха не оберешься. Что за возмутительные мысли лезут ей в голову!

В их закуток, прервав самобичевание Лины и заставив ее глубже погрузиться под воду, зашла полная мексиканка.

– Я заберу ваши вещи в стирку?

– Да, спасибо, Рита, – ответил Хантер, усердно намыливая ногу, – они давно этого требуют.

– Si[1]. А потом я приду и помогу нинье вымыть голову.

– Нинья? – пробурчала Лина вслед мексиканке. – По-моему, это означает «ребенок»?

– Дитя.

– Того лучше. Я не дитя.

– Знаю.

– Хантер, – взвизгнула она, – ты обещал не поворачиваться и не подглядывать за мной!

– Я и не подглядываю. Просто запоминаю.

Лине показалось, что она покраснела от корней волос до кончиков пальцев на ногах. И она решила прекратить разговоры. Нагишом в теплой воде, когда собеседник в двух шагах от тебя в таком же виде, не посостязаешься в остроумии. В словесной перепалке у него будет слишком много преимуществ.

И Лина даже обрадовалась, когда мексиканка вернулась помочь ей вымыть голову. Сидя в ванне без своих обычных гребешков, она чувствовала себя беспомощной. Поэтому Рита оказалась очень кстати. Только ей совсем не понравилось, что Рита, ничуть не смущаясь, весело болтала с Хантером и часто поворачиваясь к нему лицом. Поэтому она с облегчением вздохнула, когда та наконец ушла.

Принесенная Ритой одежда была чистой, но влажной. Они вылезли из воды и быстро оделись. День был теплый, и сырая одежда не раздражала, а лишь напоминала о том, что кое-что требовалось срочно купить в магазине. Если Хантер решил расщедриться на несколько платьев и прочие мелочи, то он должен снабдить ее и нижним бельем.

Она терпеливо помалкивала перед прилавком, пока Хантер перебирал шляпы. Затем наконец набралась храбрости и произнесла:

– Есть еще несколько предметов первой необходимости.

– Только никаких глупостей! В дорогу мы можем взять лишь самое нужное. Надеюсь, твои мозги не распарились в ванной?

Оставив колкость без внимания, она упрямо продолжила:

– Я не считаю это глупостью.

– Да? И что же это?

Она покраснела и вымученно проговорила:

– Нижнее белье.

Увидав его ухмылку, она готова была его лягнуть.

Посмотрев туда, куда она ему указала, он увидел, что в углу неприметно разложены нежные штучки в сплошных кружевах, которые женщины носят под платьями. Да, она права. Ей нужно нижнее белье. Однако вид этих вещиц тут же заставил его усомниться, насколько они необходимы, а главное – будет ли в них удобно. Выбирая шляпу, он размышлял над возникшей проблемой.

– Ладно, возьми пару сорочек попроще, но не панталоны.

– Почему? – Она настолько удивилась, что забыла о смущении. – Они мне тоже необходимы.

– Это понятно, но все эти рюшки и кружева… чересчур пышно. Боюсь, джинсы на них не налезут либо будут сидеть… неуклюже. Я лучше подберу тебе несколько мальчишеских. – Он скользнул взглядом по ее ногам. – А заодно куплю и носки.

Он отошел, и она вздохнула. С тех самых пор, как она сломя голову ворвалась в банк с револьвером шерифа, ее жизнь превратилась в одно гигантское скандальное происшествие. Она проскакала полстраны в компании преступников, делила с одним из них походную постель и рядилась в мужскую одежду. Поэтому тот факт, что она нацепит еще и мужское нижнее белье, мало что добавит к списку ее прегрешений против приличий.

Когда она протянула ему выбранные сорочки, простенькие, но с кружевом и нежной вышивкой, прежде чем заплатить, он, не говоря ни слова, пристально на нее посмотрел. Она понимала, что желание приобрести столь непрочные и непрактичные вещи было глупым. Однако ей хотелось хоть чего-то откровенно женственного. И корней этого желания она предпочитала не искать.

Как только Хантер расплатился, они двинулись в контору шерифа. Очевидно, Хантер не врал, назвав того своим другом. Лина усомнилась, что между Сент-Луисом и Рио-Гранде есть хоть один честный и не состоящий на содержании у бандитов шериф.

Перед конторой шерифа Хантер легонько потыкал носком ботинка ногу мужчины, развалившегося в складном шезлонге и прикрывшего лицо шляпой.

– Джош, опять спишь на посту?

– Хантер! – Мужчина даже не пошевелился, лишь слегка отодвинул шляпу, чтобы из-под нее можно было поглядывать на собеседника. – Не стоит тебе тут разгуливать. Слишком рискованно. Поэтому выкладывай, что новенького, и мотай.

– Я и не собираюсь задерживаться. Хотел лишь переговорить с Такменом.

– А-а, он в конторе.

– Отлично, Джош. Будь другом, присмотри за леди. – Хантер ткнул пальцем в сторону Лины. – Не спускай с нее глаз.

– Можешь не волноваться. Присмотрю.

Едва Хантер ушел, как Лина решила, что этот Джош ей совсем не нравится. Разглядывал он ее так, словно знал о ней нечто, чего ему знать не полагалось. И словно раздевал глазами. Заметив у него на груди звезду шерифа и вспомнив, как тот был мил с Хантером, она с отвращением помотала головой. Слуги закона упали в ее глазах ниже некуда. Бросив на мужчину презрительный взгляд, она принялась прогуливаться взад и вперед по заменявшему тротуар деревянному настилу. Одна надежда, что Хантер быстро вернется.

Хантер развалился в кресле напротив пожилого шерифа Генри Такмена и с удовольствием взял сигару, которой тот гостеприимно его угостил. Хантер ненадолго позволил себе расслабиться и насладиться сигарой, хотя и понимал, что встреча грозит непредвиденными опасностями. Вблизи Техаса, а значит, и родного дома, ему хотелось завернуть на ранчо повидать своих. Иногда желание становилось просто нестерпимым, однако до сих пор ему удавалось с ним справляться.

– Как дела, Хантер? Надеюсь, нормально?

– Более или менее, Генри.

– Что-то ты не уверен. – Генри поскреб седую щетину и хмуро уставился на давнего знакомого.

– Если честно, не знаю. Волоку лишний багаж.

– Ты обещал, что будет всего одно дело. Ты уже наведывался домой? Мы ведь говорили, что это было бы большой ошибкой. Ты согласен? Черт бы все побрал! Учти, я притащился в это богом забытое место только ради тебя. Худшей дыры до самой Мексики не найти, даже Эль-Пасо или Литл-Крик лучше.

– Спасибо… А дело всего одно. Именно там я и обзавелся обузой на свою голову. – Хантер встал и прошел к окну. – Вон она, прямо у крыльца.

Подойдя к окну, Генри нахмурился еще больше.

– Где?

Хантер ахнул. Лины нигде не было. Он резко развернулся и направился к двери. Сгоравший от любопытства Генри едва не наступал ему на пятки.

Лина остановилась в пятидесяти шагах от конторы шерифа, напротив городской тюрьмы, чтобы посмотреть доску объявлений о розыске преступников. Тут ее ожидал ошеломляющий сюрприз: она замерла, разинув рот. Никакой ошибки, написано про нее. Более того, рисунок на листовке давал точное представление о ее внешности. Все еще не веря своим глазам, она уставилась на плакат. Хантер, выбежавший из конторы, окликнул ее:

– Лина, через минуту мы уезжаем!

Хотя внутренний голос с насмешкой советовал ей не глупить, Лина повернулась к Хантеру так, чтобы ее шляпка с полями заслонила проклятую листовку.

– Отлично, я готова, – бодро заявила она.

Он внимательно на нее посмотрел и скрылся в конторе шерифа. Она малодушно решила содрать с доски объявлений эту чертову листовку, но ее смущал Джош, который все еще на нее пялился. Господи, надо же так влипнуть! Бежать! Прочь из этого проклятого городишки! И если бы не Джош, она бы так и сделала. Пусть Хантер добирается до их стоянки в одиночестве. Лина мысленно взмолилась, чтобы Хантер сдержал слово и обещанная минута не растянулась на час.

– Она вела себя очень странно, – пробормотал Хантер, раздавив окурок сигары о донышко стоявшей на столе консервной банки.

– А как бы ты повел себя, увидь листовку с собственной физиономией на доске «Разыскиваются»? Она просто пыталась как-то заслонить ее от тебя. Правда, листовка висит выше ее головы.

– Они объявили ее в розыск? И есть рисунок?

– Да. Его-то она и пыталась спрятать.

– Сдери эту штуку, Генри.

– Не имею права.

– Какого дьявола?!

– Одну я уже сорвал, потому что сразу узнал тебя по описанию, хотя и приблизительному. Парень, который ее пришпилил, вернулся и повесил новую. Покажется подозрительным, если эти бумажки будут пропадать только здесь. А кое-кто может заинтересоваться, почему. Да и смысла никакого. Они висят на всех столбах.

– Черт побери! Девчушка в этой истории ни при чем.

– Тогда почему она не дома?

– Она просто вмешалась, не подумав, во что это может вылиться.

– Бывает. Этим многие грешат, – Генри задумчиво посмотрел на Хантера, – только не каждого потом разыскивают. Да еще и объявляют премию за поимку.

– Знаю. Только она действительно ни при чем. А кто тот парень, что привез листовку?

– Шериф городка, где вы взяли банк, – Мартин.

– Он мстит девушке за взбучку, которою она ему задала, когда он попытался ее изнасиловать, – проговорил Хантер и уходя добавил: – Подумай, как избавиться от этой дурацкой бумажки. За нами и без того гоняется целая армия рейнджеров.

– Боишься, помешают довести дело до конца?

– Пока не все так мрачно.

Хантер взглянул на Лину, которую продолжало словно магнитом тянуть к листовке с собственным изображением.

– Лина, нам пора.

Она поспешила отозваться, радуясь, что он не стал долго прощаться, а просто запрыгнул в седло позади нее. Больше всего ей хотелось унести ноги как можно дальше от той бумажки, где ее черным по белому навеки заклеймили преступницей. Ее даже замутило от страха. Теперь никто не станет слушать правду об этом запутанном деле. Ее схватят или застрелят. Она уже могла считать себя холодным трупом. В том же духе Лина мрачно размышляла всю обратную дорогу.

Генри Такмен долго смотрел вслед удалявшемуся Хантеру. Девчушка казалась совсем юной, бледной и напуганной. Покачав головой и обозвав себя старым дураком, он прошел к стенду и содрал с него проклятую листовку. Он и правда не мог допустить, чтобы за Хантером и его шайкой гонялась армия алчных головорезов.

Хантер ехал мрачный. Он вынужден был признать, что переживает из-за Лины. Она дрожала и была бледна как полотно. Но больше всего его тревожило то, что она притихла, всю дорогу не произнесла ни слова. Правда, она никогда особо не болтала, но и не молчала так угрюмо. Хантер понимал, что во всем виновата чертова листовка, и решил, что лучше поговорить об этом начистоту.

– Я знаю про листовку, Лина.

Отвлекшись от своих раздумий, она повернулась к нему.

– Да, но ты ее не видел.

– Шериф мне рассказал.

– Я сначала думала, что там будет описание твое или кого-нибудь из шайки, но увидеть там себя… Да еще портрет…

– Ты – единственная, кого они могут опознать. Поэтому они наверняка дали художнику твою фотографию.

– И, конечно, шериф Мартин никогда не сознается, что знает тебя в лицо.

– И не надейся.

– А кто же объявил награду в пятьсот долларов? И почему такая безумная цена за мою голову? Я в жизни никому не причинила вреда!

– Люди иногда сходят с ума, считая, что их предали.

Она вздохнула и снова надолго замолчала. Ее мучило, что люди, которых она знала всю жизнь, могли поверить, что она украла их деньги.

А потом она сидела, безучастно глядя, как Хантер разводил костер. И думала про награду, те самые пятьсот долларов, обещанных за ее поимку. С такими деньгами в кармане можно многое. Даже начать жизнь заново. Поэтому теперь на нее будут охотиться, и яростнее, чем за настоящими грабителями. Хантеру уже небезопасно таскать ее с шайкой. Все встало с ног на голову. Теперь ей выгоднее и безопаснее оставаться рядом с преступниками. Те не только хорошо знали местность и умели прятаться, но и были силой. Пятеро стрелков, которые ее защитят.

Она снова вздохнула. Да, наверное, ей лучше оставаться с шайкой, но только совесть не позволяла рисковать их жизнями! Том и Люк отпетые, их не жалко. Но если из-за нее убьют Хантера, она себе не простит. Да и Чарли с Джедом не сделали ей ничего плохого. Они были добры к ней и совсем не походили на разбойников. Чуть глуповатые, тугодумы. Ей даже не раз приходило в голову, что она смогла бы наставить их на путь истинный. А то ведь погибнут ни за грош. Подобные аферы явно им в новинку. А ей все равно надо уйти из банды, прежде чем удастся перевоспитать Джеда и Чарли.

Услышав очередной вздох, Хантер присел у огня и посмотрел на Лину.

– Если ты намерена весь день вздыхать, то садись поближе к костру. Хоть огонь раздуешь – какая-никакая польза.

– Как остроумно! – Лина хотела было снова вздохнуть, но спохватилась: – Кажется, мне пора вас покинуть и ехать одной на свой страх и риск.

– А я смотрю, о чем это ты все время думаешь. – Он как ни в чем не бывало сворачивал папиросу.

– Пусть я и ходила в школу на Востоке, эти места я тоже знаю.

– Что ты хочешь сказать?

– Я понимаю, что эта листовка как петля на моей шее.

– Не все, за чью голову обещана награда, кончают жизнь так печально.

– О, конечно нет. Думаю, парочке из сотни удается избежать виселицы и умереть на галерах.

Он поморщился. В ее словах была доля правды. Хотя в листовке и не говорилось, за живого или мертвого преступника обещана награда, однако всякий понимал – гораздо легче доставить труп, чем поймать опасного и отбивающегося до последнего преступника. Или преступницу. И, разумеется, любой охотник за вознаграждением предпочтет не рисковать. Однако Хантер хотел успокоить, а не расстроить Лину.

– Не думаю, что все так плохо. Тебя разыскивают не за убийство, а всего лишь за ограбление банка.

– Тем, кто бросится по моим следам, важно одно – награда в пятьсот долларов за мою голову. Среди них будут снайперы.

– За нами и так гоняются ребята с ружьями.

– Но не профессиональные охотники за головами. Мне лучше немедленно вас покинуть. Не хватало еще, чтобы за мной потащились сорвиголовы из всех штатов.

– Тебя волнует моя безопасность?

– Ничуть, – сердито бросила она. И спросила себя, зачем спорит с этим упрямцем. – До сих пор вас преследовали не из-за меня. Теперь совсем другое дело. У меня, представь себе, есть совесть.

– Нас ведь тоже не забыли на этой листовке.

– Да. Но ваше описание смутное, и без меня вам может повезти. А если заметят меня, то сразу станет ясно, что вы и есть те самые разыскиваемые грабители.

– И куда же ты собираешься податься?

– У меня есть друг, который мне поможет. Старина О’Мэлли знал мою семью всю жизнь. Я проводила каждое лето с ним и его сыновьями в его охотничьем домике.

– Где это?

– Вон там. – Она махнула рукой в сторону гор Сан-Хуан, громадой высившихся на горизонте.

– А рейнджеры, конечно, струсят и не станут преследовать тебя в горах.

Лина почувствовала, как ее охватило отчаяние. Даже горы перестали быть убежищем. На самом деле, эти прожженные снайперы как раз привыкли загонять преследуемых в горы, ведь там легче расправиться со своей жертвой. И она вполне может привести за собой парочку самых отъявленных головорезов прямо к порогу О’Мэлли.

– Но он мог бы найти человека, кто выслушал бы мою версию случившегося, – задумчиво произнесла она.

– Как раз этого я стараюсь не допустить.

Она едва сдержалась, чтобы не завопить от отчаяния. Оставшись, она подвергнет опасности шайку. Добравшись до О’Мэлли – подвергнет опасности его жизнь.

Хантер увидел, что девушка порозовела и больше не смотрела затравленно. Снова Лина выглядела почти как всегда – готовая заехать ему по голове чем-то тяжелым. Если он ее и не утешил, но явно отогнал дурные мысли. И его это устраивало.

– Попробую раздобыть что-нибудь на ужин, – пробормотал он, удаляясь.

Лина немного успокоилась, когда он вернулся со связкой перепелок. В прерии их полно, только ленивый не настреляет. Ее подмывало посоветовать ему самому их приготовить, но она вспомнила его жалкие кулинарные потуги. Никто из мужчин в шайке не умел вкусно готовить. И когда все вернулись в лагерь, она успела состряпать отличный ужин. Однако хорошее настроение мигом испарилось, когда она заметила в руках Чарли листовку.

– Ты только взгляни, Хантер. Они предлагают за нее пятьсот долларов! – воскликнул он.

Сунув мятый листок в руки Хантера, Чарли присел на корточки возле костра и налил себе кофе.

– Пять сотен! – ликующе воскликнул Люк, отхлебнул кофе и радостно заулыбался. – И их не надо будет отдавать Уоткинсу!

– Ты не можешь выдать ее этим ищейкам! – возмутился Джед.

– Интересно, какой дьявол мне помешает?

– И кому ты собираешься ее вручить? – мягко спросил Хантер. – Шерифу? Какой подарок судьбы! Он и тебя заодно заграбастает.

– Вот именно, – поддакнул Чарли. – Тебя в бумаге тоже описали.

– Не особо разберешь, кто там, я или не я, – пробурчал Люк. – Ладно, черт с ней, с наградой. Мы оставим ее здесь, и дело с концом.

– Но мы же не можем просто бросить ее, – выдавил из себя Чарли.

– А что плохого? Она всю дорогу была только обузой. А теперь из-за нее за нами увяжется армия охотников за наградой.

– Да. И преследователи получат наше точное описание, – усмехнулся Хантер.

Люк любовно погладил рукоять своего кольта.

– Тогда застрелим ее. Девушка замолчит навсегда и никому ничего не расскажет. Затем ее труп отдадим шерифу ближайшего городка, получим награду и тут же смоемся.

Том обвел компаньонов мрачным взглядом и прорычал:

– Никогда не был охотником за вознаграждениями. И не стану!

Это заставило Люка замолчать, но ненадолго. Вскоре он снова завел речь о том, что Лину надо бросить прямо тут. Хантеру пришлось долго успокаивать вспыхнувший спор.

Когда Лина отправилась спать, голова у нее раскалывалась. Страх сковал тело. Люк был опаснее любого охотника за наградой. Долго ли Хантер сможет держать его в узде? Или ему надоест защищать ее от нападок Люка?

Свернувшись клубочком под одеялом, Лина закрыла глаза и молилась, чтобы поскорее уснуть. Страх отступал лишь во сне. Сон спасал и от растущего искушения, которым стал Хантер. Впрочем, уже не спасал, сны обрели откровенно сладострастную направленность. Но во сне хотя бы не было стыдно.

Когда Хантер скользнул под одеяло, Лина все еще не могла заснуть. Она напряглась, почувствовав, как он обнял ее за талию и прижал к себе. Его дыхание щекотало ее шею, и она затрепетала.

– Я пытаюсь уснуть, – прошептала она, однако предательская хрипотца выдала ее.

Он тут же потянул губами за мочку уха, и она мысленно прокляла его нежности.

– Я не против.

– Я уже засыпаю.

– Кажется, у тебя не слишком получается. – Он чувствовал, как она всячески пыталась сопротивляться ему. Он погладил ее, и она едва совладала с желанием к нему прижаться. С отвращением к себе она подумала, как легко он лишал ее остатков благоразумия. И наверняка об этом знал. Пока ей не очень удавалось скрывать свои чувства.

– Слишком много всего на меня навалилось. Награда за мою голову в пятьсот долларов! Так и вижу, как тысячи авантюристов чистят ружья, чтобы начать за мной охоту! А Люк решает, убить меня или выдать живьем.

Хантер нежно повернул ее на спину. Он всем сердцем желал хоть немного унять ее страх. Только она слишком умна, чтобы поверить в утешительную ложь. И чтобы ее успокоить, надо что-то придумать.

– Лина Саммерз, переживаниями ты сведешь себя в могилу.

И прежде чем она успела ответить, поцеловал ее. Она беспомощно отдалась жару его губ. И лишь напомнив себе, что целуется с преступником, оттолкнула его. Однако заметила, что он почти не отстранился.

– Прекрати! – потребовала она.

– Лина, ты ведь не хочешь, чтобы я прекращал.

Она думала возразить, но, к величайшему изумлению, ответила откровеннее, чем хотелось:

– Может, и так. Но это глупо. А я не хочу лишиться здравомыслия.

– Ты только этим и занимаешься.

Его рука скользнула к ее груди. Лина охнула, когда его ладони накрыли ее груди, а пальцы начали нежно гладить соски. Ну как прикажете бороться, если он пользуется такими нечестными приемами? Пока он расстегивал пуговицы на ее рубашке, у нее не было даже сил сопротивляться. Когда его теплые губы поцеловали сосок, тот мгновенно затвердел и болезненно напрягся. Она застонала и погрузила пальцы в его густые волосы.

На миг она забылась. Губы и пальцы, ласкавшие тело, лишили ее способности соображать. Из транса она вышла, только поняв, что он расстегивает ее джинсы. Его рука скользнула под тугую ткань и опускалась все ниже. Шок от подобного интимного прикосновения мигом привел ее в чувство. Дрожащей рукой она вцепилась в его запястье.

Хантер поднял на нее глаза и позволил ей вытащить свою ладонь из сладкого тепла, доставлявшего ему огромное наслаждение.

– Ты не спешила меня остановить.

– Может быть. Но все же остановила.

– Не слишком поспешно.

Она вспыхнула:

– Я снова обрела здравомыслие.

– Чудесно!

Как только он отодвинулся, она поспешно застегнулась.

– Учти, я намерена выбраться из этой заварухи, в которую вляпалась по собственной глупости. И вернуться в мир законопослушных граждан, кого бы таковыми ни считать, – сказала она. – При этом связь с грабителем банка вряд ли поможет мне заслужить доверие людей.

– Разумеется, никто и не подумает о тебе ничего плохого. В особенности после того, как ты поведаешь, что провела несколько недель среди беглых преступников. Никому и в голову не придет, что ты – вольно или невольно – согревала постель одному из них.

Его довод попал не в бровь, а в глаз. Раньше она об этом даже не задумывалась. У нее перехватило дыхание. Люди склонны верить в худшее. В этой отвратительнейшей черте человеческой натуры она успела убедиться на собственном опыте. В школе им постоянно внушали, что женщина, захваченная наедине с мужчиной, обречена на бесчестие. И не важно, согрешила она или нет.

Отвернувшись, она попыталась убедить себя в его неправоте. Однако быстро поняла, что пала в глазах у всех, как только ускакала из родного городка с Хантером.

– Я просто скажу правду, – проговорила она.

Он закатил глаза, удивляясь, действительно ли она настолько простодушна.

– Ты ведь уже рассказала чистую правду после обвинения в соучастии в ограблении?

– Ради бога, заткнись! – Она закрыла глаза и взмолилась Господу избавить ее от искушения придушить его собственными руками.