Читать книгу Не говори никому. Беглец - Харлан Кобен, Harlan Coben - Страница 12

Естественно, знакомого адвоката, специализирующегося на уголовном праве, у меня не было. Да и у кого он есть? Поэтому я позвонил Шоне из автомата в коридоре и объяснил ситуацию. Шона зря времени не тратила.

– У меня есть то, что нужно, – сказала она. – Сиди и жди.

Я вернулся в конференц-зал. Карлсон и Стоун были так любезны, что остались ждать со мной. Они коротали время, перешептываясь друг с другом. Прошло около получаса. Тишина нервировала, и я знал, что сыщики на это и рассчитывают, но не мог с собой справиться. В конце концов, я невиновен! Чем может навредить пара-другая слов?

– Мою жену нашли заклейменной, с буквой «К» на щеке.

– Простите? – вскинулся Карлсон и вытянул ко мне длинную шею. – Вы к нам обращаетесь?

– Мою жену заклеймили буквой «К», – повторил я. – После нападения на нас я попал в больницу с сотрясением мозга. Вы не можете думать… – Я замолчал.

– Думать что?

Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

– Что я имею какое-либо отношение к смерти жены.

И в этот момент распахнулась дверь. В зал ворвалась женщина, которую я прекрасно знал по многочисленным телевизионным шоу. При виде ее Карлсон подпрыгнул, а Стоун прошипел: «Черт побери!»

– Мой клиент потребовал консультации? – без всякого вступления начала Эстер Кримштейн.

Положись на Шону – и все будет в порядке. Я никогда не встречал своего нового адвоката, зато частенько видел ее в роли «независимого эксперта» на всевозможных ток-шоу, а также ведущей собственную программу «Кримштейн против криминала». На экране Эстер Кримштейн выглядела стремительной и зубастой, как акула, и частенько разносила своих гостей в пух и прах. В жизни она оказалась еще более эксцентричной и напоминала тигрицу, которая в каждом собеседнике видит трепетную лань.

– Совершенно верно, – отозвался Карлсон.

– И что я вижу? Вы как ни в чем не бывало продолжаете его допрашивать!

– Он сам заговорил.

– Ну да, ну да.

Кримштейн рывком открыла кейс, выхватила блокнот и ручку, а затем швырнула их на стол:

– Напишите ваши имена.

– Что, простите?

– Ваши имена, красавчики. Забыли, как они пишутся?

Вопрос был вроде бы риторический, но Эстер явно ждала ответа.

– Нет, – пробормотал Карлсон.

– Помним, – добавил Стоун.

– Прекрасно. Напишите их вот здесь. Печатными буквами, пожалуйста. Когда в своем шоу я буду рассказывать, как вы попирали гражданские права моего клиента, то не хочу ошибиться.

Она наконец посмотрела на меня:

– Идемте.

– Подождите-подождите, – заторопился Карлсон. – Мы бы хотели задать вашему клиенту несколько вопросов.

– Нет.

– Нет? Прямо вот так?

– Прямо вот так. Вы не говорите с ним. Он не говорит с вами. Никогда. Все понятно?

– Все, – проворчал Карлсон.

Эстер повернулась к Стоуну.

– Да, – подтвердил тот.

– Умные мальчики. Вы не арестовали доктора Бека?

– Нет.

Она повернулась ко мне:

– Тогда чего мы ждем? Пойдем отсюда.

* * *

Эстер Кримштейн не произнесла ни слова, пока мы не уселись в ее лимузин.

– Куда вас подкинуть? – спросила она.

Я продиктовал шоферу адрес клиники.

– Расскажите мне о допросе, – сказала Кримштейн. – Подробно.

Я постарался как можно более четко передать ей содержание беседы с Карлсоном и Стоуном. Эстер слушала, не глядя в мою сторону. Она вытащила ежедневник толщиной с руку и сделала какие-то пометки.

– А что с этими фотографиями? – спросила она. – Вы действительно их не снимали?

– Нет.

– И сказали об этом нашим Тру-ля-ля и Тра-ля-ля?

Я молча кивнул.

Эстер потрясла головой.

– Нет клиентов хуже, чем врачи, – скорбно произнесла она и поправила волосы. – Ладно, это было глупо, но не смертельно. Говорите, раньше не видели снимков?

– Никогда.

– А когда они спросили вас об этом, вы наконец-то решили замолчать.

– Да.

– Уже лучше. История с автомобильной аварией – правда?

– Простите?

Кримштейн закрыла ежедневник.

– Послушайте… Бек, да? Шона сказала, что все зовут вас Беком. Вы не будете возражать, если я сделаю то же самое?

– Нет.

– Замечательно. Так вот, Бек, вы – доктор, верно?

– Верно.

– Умеете вежливо общаться со своими клиентами?

– Стараюсь.

– А я нет. И не собираюсь. Если вам нужны сюси-пуси – нанимайте добренького адвоката, и дело с концом. Поэтому давайте-ка отбросим все эти «простите-извините» и перейдем к делу. История с аварией – правда?

– Разумеется.

– Сыщики ведь проверят все ваши слова…

– Знаю.

– Рада, что здесь все чисто. Возможно, фотографии были сделаны кем-то из друзей вашей жены. Например, в качестве доказательства. На случай, если бы она захотела получить страховку или подать в суд на виновника происшествия.

Я в это не верил и все же промолчал.

– Далее, uno[6]: где были эти снимки раньше, Бек?

– Не знаю.

– Dos и tres[7]. Как они попали к фэбээровцам? Почему всплыли только сейчас?

Я помотал головой.

– И самое важное: что они пытаются на вас повесить? Ваша жена погибла восемь лет назад, странновато заводить дело об избиении в браке.

Эстер откинулась на спинку сиденья и минуту или две молчала. Потом подняла глаза к потолку и пожала плечами.

– Бессмыслица. В любом случае я позвоню куда надо и узнаю, в чем дело. Вы же пока сидите тихо и не валяйте дурака – никому ничего не рассказывайте. Все ясно?

– Да.

Кримштейн вновь откинулась назад и размышляла еще несколько минут.

– Мне это не нравится, – произнесла она в результате. – Совсем не нравится.