Читать книгу Стратагемы 19-36. Китайское искусство жить и выживать. Том 2 - Харро фон Зенгер - Страница 14

Стратагема № 19. Вытаскивать хворост из-под котла
19.12. Конечная победа царя обезьян

Оглавление

После того как Дух горы Черного ветра, воспользовавшись пожаром, стащил данную Сюань-цзаном 270-летнему настоятелю монастыря на одну ночь рясу, он вернулся к себе в пещеру. Взору не подозревавшего о случившемся пожаре Сюань-цзана, когда утром, пробудившись от сна, он вышел из храма, «представились разрушенные, обгорелые стены; ни строений, ни пагод, ни храмов – ничего не было. «Ай-я! – воскликнул он в ужасе. – Где же храмы?! Почему кругом пепелище?» – «Вы все проспали! – сказал Сунь У-кун. – Сегодня ночью был пожар!» – «Как же так?» – спросил пораженный Сюань-цзан. «Я охранял этот храм, – пояснил Сунь У-кун. – А вы так сладко спали, учитель, что мне жаль было вас тревожить». – «Почему же ты не спас остальные строения?» – спросил Сюань-цзан. «А для того, чтобы вы еще больше убедились в своей правоте, учитель, – рассмеялся Сунь У-кун. – Как вы вчера сказали, так и получилось. Монахам понравилась ваша ряса, и они решили сжечь нас. Если бы я вовремя не узнал об этом, то сейчас от нас остался бы только пепел да обожженные кости»… «А где же ряса? – спохватился Сюань-цзан. – Неужели сгорела?» – «Да нет же! – успокоил своего учителя Сунь У-кун. – Целехонька. Келья, в которой она спрятана, не сгорела»… Между тем наставник, обнаружив, что рясы нигде нет, пришел в отчаяние. Он не знал, что ответить, и, не находя выхода из создавшегося положения, решил, что в живых ему все равно не остаться. Тогда он с разбегу ударился головой о стену. Удар был настолько силен, что голова несчастного раскололась и из нее хлынула кровь, оросив землю. Монахи от горя совершенно обезумели. «Что нам теперь делать? – причитали они. – Наставник погиб, рясы нигде нет!» – «Видно, кто-то из вас, разбойников, спрятал ее, – сказал Сунь У-кун. – Ну-ка принесите мне списки монахов, я проверю!» – приказал он. Смотритель монастырских зданий тотчас же принес две книги, где были записаны монахи, послушники и работники. Всего двести тридцать человек. Сунь У-кун попросил Сюань-цзана занять почетное место и после этого начал по очереди вызывать монахов. Каждого из них он заставлял развязывать пояс и тщательно обыскивал. Но, несмотря на все усилия, рясы обнаружить не удалось… Тогда, поразмыслив, он спросил у монахов: «А нет ли здесь поблизости какого-нибудь волшебника?» – «Вот хорошо, что вы спросили, мы сами не вспомнили бы об этом! – воскликнул смотритель монастыря. – К юго-востоку отсюда находится гора Черного ветра. В горе есть пещера, которую тоже называют пещерой Черного ветра. В этой пещере живет дух, Черный князь. Покойный наставник часто беседовал с ним. Этот князь – настоящий волшебник». – «А далеко до этой горы?» – поинтересовался Сунь У-кун. «Да всего двадцать ли, – отвечал смотритель. – Видите вон ту вершину? Это и есть гора Черного ветра». – «Ну, теперь успокойтесь, учитель, – смеясь, сказал Сунь У-кун, – больше мне ничего не надо. Рясу, конечно, похитил этот волшебник»… Тут Сунь У-кун совершил прыжок в воздух, очутился на облаке и отправился на гору Черного ветра разыскивать рясу… Любуясь красивым пейзажем, Сунь У-кун вдруг услышал голоса. На покрытом душистой травой склоне горы кто-то разговаривал. Осторожно ступая, чтобы не быть услышанным, Сунь У-кун шмыгнул за скалу и, украдкой выглянув оттуда, увидел трех духов-оборотней, сидевших на земле. В центре сидел какой-то черный человек, слева от него даос и справа ученый. Говорили они напыщенно, громко… «А ведь послезавтра у меня день рождения, – смеясь, сказал черный человек. – Надеюсь, что вы, уважаемые, окажете мне честь своим посещением». – «Мы каждый год празднуем день вашего рождения, почтенный князь, как же можем мы не явиться в этом году?» – отвечал ученый в белых одеждах. «Сегодня ночью я раздобыл одну драгоценность, – продолжал черный человек, – расшитую золотом рясу Будды. Вещь поистине великолепная. В честь своего дня рождения я завтра выставлю ее напоказ и приглашу всех даосских служителей, пусть придут поклониться рясе Будды. А пир мы назовем Пиром в честь одеяния Будды. Что вы об этом скажете?» – «Превосходно! Замечательно! – в восторге воскликнул даос. – Завтра я непременно буду у вас, хочу заранее поздравить вас с днем вашего рождения, а послезавтра приду на пир». Сунь У-кун, услышав слова «ряса Будды», сразу же понял, что речь идет о драгоценности, которую он ищет. Не в силах больше сдерживать своего гнева, он выскочил из-за скалы и, взмахнув посохом, крикнул: «Наконец вы попались мне, разбойники! Украли мою рясу, да еще собираетесь устраивать какой-то Пир в честь одеяния Будды! Ну-ка, верните мне ее, только живо! Ни с места!» Сунь У-кун взмахнул своим посохом, целясь в голову противника. Однако черный человек, испугавшись, превратился в ветер и исчез… Сунь У-кун… ринулся в горы на поиски черного человека, оказавшегося волшебником. Властитель горы Черного ветра накинул на себя одежду, туго подпоясался и, вооружившись пикой с черной кисточкой, вышел из пещеры… С пикой в руках он ринулся навстречу противнику, и между ними завязался отчаянный бой… Черный волшебник, притворившись, что собирается защищаться, быстро скрылся в пещере, затворив за собой каменные ворота. Как Сунь У-кун ни осаждал ворота, никто ему не открывал. Пришлось вернуться в монастырь… Ночь прошла спокойно… Но Трипитака, почивавший в храме бодисатвы Гуаньинь, спал беспокойно. Все его мысли были сосредоточены на рясе. Повернувшись на бок и взглянув в окно, он вдруг увидел, что забрезжил рассвет. Он быстро встал и позвал: «Сунь У-кун! Уже светло! Иди скорей за рясой!» Сунь У-кун одним прыжком вскочил с постели. Монахи уже принесли воду для умывания. «Смотрите, как следует прислуживайте моему учителю, – приказывал им Сунь У-кун, – а я снова отправляюсь в путь». Встав с постели, Трипитака остановил его: «Ты куда идешь?» – «По-моему, бодисатва Гуаньинь довольно беззаботна, – не отвечая на вопрос, сказал Сунь У-кун. – В ее честь здесь воздвигнут прекрасный монастырь, возжигаются благовония, а она допускает, чтобы по соседству жил какой-то волшебник. Я сейчас отправлюсь к Южному морю. Найду ее и скажу, чтобы она прибыла сюда сама и отобрала у волшебника рясу»… Не успели замереть еще звуки его голоса, как он бесследно исчез. Вмиг очутился он у Южного моря и, остановив свое облако, стал осматриваться. Величественная картина открылась перед ним… Сунь У-кун долго любовался всей этой красотой и никак не мог налюбоваться. Наконец он на облаке опустился у бамбуковой рощи… Тут дух-хранитель вошел в пещеру и доложил бодисатве о приходе Сунь У-куна. Бодисатва[44] приказала ввести его. Войдя в пещеру, Сунь У-кун подошел к лотосовому трону и приветствовал бодисатву поклоном. «Зачем ты явился? – спросила бодисатва. «В пути мы с учителем зашли в монастырь, выстроенный в честь тебя. Народ приносит тебе жертвы. А ты позволила волшебнику Духу черного медведя поселиться рядом с монастырем и выкрасть рясу моего учителя. Я много раз пытался отобрать у него рясу, но не смог и сейчас прибыл специально для того, чтобы просить у тебя помощи». – «Ну что за невежественная обезьяна! – возмутилась бодисатва. – Как ты смеешь так со мной разговаривать и требовать, чтобы я спасала вашу рясу? Из-за тебя все и получилось. Зачем тебе понадобилось хвастаться этой драгоценностью и показывать ее простым смертным, да вдобавок ко всему вызывать ветер и раздувать пожар? Ведь ты сожгла мой монастырь Задерживающихся облаков. А теперь явилась сюда и поднимаешь шум». Сун У-кун понял, что бодисатве известно все, что было, и все, что будет, и поспешно опустился на колени. «О бодисатва! – воскликнул он. – Прости твоему сыну грехи! Все это правда. Но я осмелился побеспокоить тебя, милостивая бодисатва, лишь потому, что волшебник ни за что не хочет отдавать рясу, а учитель сердится и грозит заклинанием, от которого у меня голова раскалывается на части. Яви свое милосердие, помоги отобрать у волшебника рясу, и мы сможем продолжать свой путь». – «Этот волшебник обладает огромной силой и, пожалуй, не уступит тебе. Но ради Танского монаха я, так и быть, отправлюсь вместе с тобой». Сев на радужное облако, они вмиг очутились у горы Черного ветра и здесь спустились вниз. Направляясь по тропинке к пещере, они вдруг заметили даоса, который появился из-за склона горы. В руках у него было стеклянное блюдо, а на блюде лежали две пилюли бессмертия. Чрезвычайно обрадованный этой встречей, Сунь У-кун выхватил свой посох и с размаху так стукнул даоса по голове, что у того вылетели мозги и фонтаном брызнула кровь. «Ну что за обезьяна! – в ужасе воскликнула бодисатва. – За что ты убил его?» – «Ты знаешь, кто это такой? Это приятель Черного волшебника. Вчера Черный волшебник пригласил его на Пир в честь одеяния Будды. Дух, которого я убил, шел поздравить Черного волшебника, а завтра должен был явиться на Пир в честь одеяния Будды. Вот откуда я знаю его». – «Ну, ладно!» – сказала бодисатва. На блюде была выгравирована надпись: «Сделал Лин Сюй-цзы». Прочитав это, Сунь У-кун от радости рассмеялся. «Вот удача! – воскликнул он. – Теперь нам не придется затрачивать усилий! Этот волшебник, можно сказать, сам попал нам в руки, а с другим мы быстро разделаемся». – «О чем это ты говоришь?» – спросила бодисатва. «У меня есть одна мысль, которую можно назвать: «На план ответить планом». Только я не знаю, одобришь ли ты ее». – «Ну говори, что надумал». – «Взгляни на это блюдо, – сказал Сунь У-кун. – Здесь лежат две пилюли бессмертия. Мы понесем их в подарок волшебнику. На оборотной стороне этого блюда вырезаны четыре иероглифа: «Сделал Лин Сюй-цзы». На эту удочку мы и поймаем волшебника. Если ты согласишься, нам не придется прибегать к оружию и драться с волшебником. Его мгновенно поразит болезнь, и тогда ряса в наших руках. Если же ты не согласишься, ты можешь спокойно отправляться к себе на Запад, а я вернусь на Восток. В этом случае рясу можно считать подаренной волшебнику, а поездка Танского монаха кончится впустую». – «Ну, что же ты придумал?» – спросила бодисатва. «На этом блюде выгравирована надпись: «Сделал Лин Сюй-цзы». Надо полагать, что Лин Сюй-цзы – имя этого даоса. Ты, бодисатва, должна принять вид этого даоса. Я же съем пилюлю бессмертия и приму ее вид, только буду немного побольше. Затем ты возьмешь блюдо с пилюлями и преподнесешь волшебнику ко дню его рождения. Потом предложишь ему съесть пилюлю, которая побольше. Когда волшебник проглотит ее, то есть меня, я у него в желудке найду что делать. Пусть только откажется вернуть рясу, я из его кишок веревки совью».

Бодисатва покачала головой, но возразить ничего не могла и вынуждена была согласиться. «Каково?» – смеясь, спросил Сунь У-кун. Тут бодисатва проявила свое великое милосердие и безграничную божественную силу. Обладая способностью превращаться в любое существо или предмет, она в мгновение ока превратилась в даоса отшельника Лин Сюй-цзы… «Чудесно! Замечательно!» – с восторгом воскликнул Сунь У-кун. Пилюля, в которую превратился Сунь У-кун, была чуть побольше. У пещеры бодисатва увидела духов, они охраняли вход. «Преподобный отшельник Лин Сюй-цзы прибыл!» – закричали духи. Одни из них бросились доложить о его приходе, другие пошли навстречу. Тотчас же показался дух-волшебник, вышедший встретить гостя. «Я очень рад, – сказал он, – что ты осчастливил мое убогое жилище своим высоким посещением». – «Примите от меня скромный дар – пилюлю бессмертия и пожелание вам вечной жизни», – промолвила в ответ бодисатва. Закончив церемонию приветствий, они уселись и начали обсуждать вчерашние события. Бодисатва поспешила достать блюдо с пилюлями. «Великий князь, – молвила она, – прошу вас взглянуть на мой скромный подарок». Выбрав шарик побольше, она преподнесла его волшебнику со словами: «Желаю вам, великий князь, здравствовать тысячу лет!» Волшебник в свою очередь взял второй шарик и, подавая его бодисатве, сказал: «Желаю того же и вам, дорогой Лин Сюй-цзы!» Как только церемония была окончена, волшебник хотел проглотить пилюлю, но пилюля сама проскользнула прямо в желудок. Там Сунь У-кун принял свой обычный вид, потянулся во все стороны, и волшебник тотчас же повалился на землю.

Бодисатва тоже приняла свой обычный вид и велела волшебнику отдать рясу. Тем временем Сунь У-кун успел уже выйти через нос волшебника. Однако, опасаясь, как бы волшебник не учинил какого-нибудь буйства, бодисатва набросила ему на голову обруч. И когда волшебник, вскочив на ноги, бросился на Сунь У-куна с копьем, она вместе с Сунь У-куном была уже высоко в воздухе и стала произносить заклинание. В тот же миг у волшебника началась мучительная головная боль, он выронил из рук копье и стал кататься по земле. А Прекрасный царь обезьян, наблюдая все это, посмеивался. «Ну что, мерзкая тварь, вернешь ты теперь рясу или нет?» – спросила бодисатва. «Я готов сделать это сейчас же, – поспешил ответить волшебник. – Только пощадите меня». Между тем Сунь У-кун, боясь, как бы дело не затянулось, решил избить волшебника, но бодисатва остановила его. «Не причиняй ему вреда! – сказала она. – Он мне еще пригодится». – «Да на что может пригодиться это чудовище, убить его надо, вот и все», – сказал Сунь У-кун. «Часть горы Лоцзяшань, где я живу, – сказала бодисатва, – сейчас никем не охраняется. Я возьму его с собой и сделаю небожителем, хранителем этой горы». – «Ты поистине милосердна и всегда выручаешь из беды, – сказал, смеясь, Сунь У-кун. – Тебе жаль погубить всякое живое существо. Вот если бы я знал это заклинание, то наверняка прочитал бы его не меньше тысячи раз. Однако здесь еще осталось много духов, надо и с ними кончить». Волшебник тем временем пришел в себя. Он катался по земле и жалобно кричал: «Пожалейте меня! Я готов вступить на путь Истины». Тогда бодисатва опустилась на облаке вниз и, возложив руки на голову чудовища, взяла с него обет монашества. Затем она заставила волшебника взять копье и следовать за ней. Наконец-то лихие помыслы Духа черного медведя исчезли и строптивый характер его был усмирен. «А ты, Сунь У-кун, возвращайся теперь обратно, – приказала бодисатва, – и как следует служи Танскому монаху. Смотри, чтобы в дальнейшем не было никаких упущений или безобразий». – «Прости, бодисатва, что доставил тебе столько хлопот и заставил ехать в такую даль, – сказал Сунь У-кун. – Позволь мне проводить тебя немного», – добавил он. «Нет, не нужно», – отвечала бодисатва. Тогда Сунь У-кун взял рясу и, распростившись с бодисатвой, отправился в монастырь. А бодисатва в сопровождении Духа черного медведя пустилась в обратный путь к Великому морю»[45].

Данный отрывок из романа Путешествие на Запад [«Сиюцзи»; издан в 1592] У Чэнъэня (около 1500–1582) во многих китайских книгах о стратагемах приводится как типичный пример использования стратагемы 19. «Если встречаемые царем обезьян в его путешествии на Запад чудища слабее его, он побеждает их походя. Но когда собственных сил не хватает, он обращается к той силе, против которой у чудищ нет никакого средства, позволяя ей вмешаться в ход событий»[46].

44

Гуаньинь (досл. «наблюдающий за звуками», т. е. «внимающий мольбе») – бодисатва Авалокиташвара. Наиболее почитаемое и популярное буддийское божество в старом Китае. Изображается в виде женщины либо с младенцем на руках, либо с вазой и веткой ивы. Почитается как божество милосердия, оказывающее помощь всем обездоленным и избавляющее от всех бед и несчастий.

45

У Чэнъэнь. Путешествие на запад. Пер. А. Рогачева. М., Худ. лит., 1959. Т. 1. С. 293–327.

46

36 стратагем с примерами. Тайбэй, 1972.

Стратагемы 19-36. Китайское искусство жить и выживать. Том 2

Подняться наверх