Читать книгу Замри для меня - Хелена Хейл - Страница 2

– Мамочка, ты точно заберешь меня после выходных?

Лили присела на корточки перед дочерью, поправляя её светлые хвостики. Глаза небесного цвета смотрели на неё с недоверием. С тех пор как Норе исполнилось четыре, она стала ещё любопытнее, проницательнее и хитрее.

К двадцати семи годам все в жизни Лили казалось само собой разумеющимся, и ежедневные расспросы дочери «а почему…?» периодически ставили её в ступор. Как только Норе исполнилось три месяца, Лили вернулась к работе, в Бюро расследований Аляски, и работала по сей день, отказавшись даже от отгулов после смерти мужа.

Работа закаляла её. Она стала частью Лили. Да, в Джуно редко происходили убийства, а ещё реже объявлялись серийные убийцы, но ей нравилось чувствовать на себе ответственность, нравилось помогать людям и быть той, кто защищает. Ей нравилось и то, какими глазами Нора смотрела на неё в форме – хоть и приходилось надевать её редко, – и то, как дочь хвастала перед другими детьми о своей маме-героине.

А вот родители Лили её выбор не разделяли, однако зная пылкий нрав дочери, смирились и безропотно проводили время с единственной внучкой. Рене и Джон Оклоуды жили в Джуно тридцать лет, в небольшом домике на Док-Стрит. Дома по соседству можно было пересчитать по пальцам, и этой удаленностью, уединением Док-Стрит покорила тогда ещё юных молодоженов. Джон встретил немку Рене на пароме, отбывающем в Аляску. Он ехал в экспедицию, она – на каникулы к бабушке. Влюбившись в природу Аляски и друг друга, они не смогли покинуть столицу.

Лили тоже восхищалась окрестностями отчего дома. Из окна её бывшей комнаты, которая теперь принадлежала Норе, был виден остров Батлшип, а сам район располагался рядом с бухтой Фриц, так что дом окружали воды, горы и густые леса. Сам домик за тридцать лет почти не изменился – белая краска по дереву обновлялась отцом каждые три года; ярко-розовые занавески прикрывали окна первого этажа; подъездная дорожка, аккуратно выложенная из кирпича, окружена мамиными цветами – в основном, лилиями.

– Конечно, детка. – Ответила Лили дочери.

– Ладно. А можно будет позвать Диану и Хлою?

– Посмотрим, Нора, думаю, можно будет съездить всем вместе в парк.

Затрезвонил телефон, Лили извинилась перед дочкой и, увидев номер абонента, отошла подальше, к рыбацкой лодке отца.

– Мерфи.

– Лили? Подъезжай к университету Юго-Восток, у нас тело. – Взволнованный голос напарника перекрывал шум полицейских сирен.

– Тело?

– Да, скорее всего, убийство.

– Скорее всего? – Лили нахмурила брови, наматывая круги.

– Приезжай. Это приказ шефа. Я захватил тебе сэндвич с лососем.

Тяжело выдохнув и улыбнувшись, Лили ответила:

– Буду через полчаса.

Захлопнув телефон-раскладушку, Лили вернулась к дочери. Рене уже привела Нору в дом и усадила за кухонный стол, на котором расставила фирменный рыбный пирог и шоколадный торт.

– Ого! Сегодня праздник? – Окинула взглядом кухню Лили.

– Да, приехала моя внучка, а это – всегда праздник. – Рене погладила макушку Норы.

Нора уже схватила пирог и поглощала его так, словно Лили не кормила её по меньшей мере несколько суток. Рене укоризненно посмотрела на дочь.

– Что?

– Иногда мне кажется, что ты совсем ничего не готовишь для Норы.

– Мама кладет мне в садик очень вкусные бутерброды!

Лили закатила глаза.

– Ладно, мам, мне пора. Звонил Картер, у нас… новое дело.

Рене резко обернулась.

– Новое дело?! – Воскликнула она, но вспомнив о присутствии внучки, перешла на шепот. – Убийство?

– Пока неизвестно. Все, я поехала, позвоню вам вечером. Если что-то понадобится, я привезу завтра. Пока, детка!

– Пока, мамочка! – Нора широко улыбнулась, уронив кусок торта.

Лили переступила порог дома и глубоко вдохнула, по привычке оглядев местность. Деревья в лесу соблюдали тишину – ветер стих, солнце ярко освещало кроны. Сев за руль «Доджа», Лили сняла кожаную куртку и осталась в белом джемпере, завела мотор и выдвинулась в сторону университета. Ей было хорошо известно это учебное заведение. Неоднократно студенты сталкивали их отдел с бюро по контролю за алкоголем и наркотиками Аляски. Но ещё ни разу ей не приходилось слышать, что на территории университета найдено тело.

Разглядывая горы, Лили пыталась засунуть грусть куда-нибудь подальше, в самые глубокие уголки подсознания, чтобы не позволить воспоминаниям о муже погрузить её в думы. Если впереди её ждало настоящее дело – нужен холодный рассудок.

Ей потребовался год, чтобы вернуться в супружескую постель и принять череду одиноких ночей. Год, чтобы заставить себя упаковать его вещи и отправить свекру, попрощавшись с привычным запахом резкого одеколона Дэниеля.

Проезжая часовню у озера, Лили покрылась мурашками. Пресвитерианская церковь воплощала молчание и покой, но Лили знала, что стоит завернуть за угол леса и выехать на парковку, как она столкнется с прямо противоположным – шумом, ужасом, возможно, убийством.

Ястреб резко спикировал прямо перед автомобилем, и Лили затормозила, вскрикнув от ужаса. Пора бы уже привыкнуть к внезапным появлениям птиц и диких животных, но она и так была на взводе. Из церкви вышел молодой человек с бородой, на нем было странное одеяние. Возможно, дьякон. Он, вероятно, услышал визг шин «Доджа». Молодой человек проводил Лили взглядом до старого поворота, и ей стало уж совсем не по себе. Лишь яркие лучи солнца вносили хоть какую-то нотку оптимизма.

Картер общался с коронером. Лили заметила его каштановую макушку, как только въехала на парковку. В последнее время они с Картером занимались бумажной волокитой в офисе, большую часть времени пуская самолетики, играя в морской бой или крестики-нолики. Наличие коронера и криминалистов убедило Лили в том, что дело серьезное.

Оставив «Додж» на парковочном месте у оцепленной территории, Лили вновь надела куртку – солнце уже скрылось, – и пошла навстречу напарнику. Картер, заметив её, извинился перед коронером и побежал к ней. Горящие глаза цвета водной глади, тонкие губы в улыбке, развивающиеся на ветру темные волосы – таков был образ Картера, а ещё его неизменная, уже местами дырявая куртка-бомбер темно-серого цвета.

– Эй, Лили! – Напарник протянул ей бумажный пакет с сэндвичем. – У нас труп.

– И тебе привет. Спасибо. Что говорит Сайлас? – Лили кивнула в сторону коронера.

– Смерть наступила около девяти-десяти часов назад, так сообщил его волшебный градусник. Причину смерти назовет после вскрытия, но, по-моему, она очевидна – девушке перерезали горло. Однако его настораживает то, в какой позе её нашли. Пойдем!

– Личность уже установлена? – Спросила Лили, стараясь не отставать за размашистым шагом Картера.

– Селеста Кларк, двадцать три года, студентка четвертого курса – судя по её удостоверениям, найденным в машине.

– В машине? – Лили запнулась, а затем увидела её.

Селеста Кларк смотрела ей прямо в глаза. Словно видела душу, словно прочла все её страхи и теперь намекала: «самое страшное ещё впереди».