Читать книгу Нигерийский синдром - Хельга Графф - Страница 13

На следующий день удалось дозвониться до Агнес. На наш вопрос, когда она вернется, эта прошмандовка нагло заявила, что не скоро, потому что ей нужно повидаться с матерью, и к нашему отъезду она приехать не сможет! Мы пребывали в ярости! К людям, которые им помогли, поверили, привезли деньги и подарки, она не собиралась приезжать даже хотя бы ради приличия. Ну и скоты! Других слов у меня не было! Когда мы только собирались ехать, Лева мне сказал: «Вот увидишь, сколько они тебе подарков надарят!» Он глубоко ошибся. По меньшей мере, сувениришко бы какой завалящий в память о нашей встрече и об Африке подарили, а то обобрали и забыли. Я не расистка, но когда тебя бессовестно обманывают и обворовывают, у любого возникнет расовая неприязнь, если не ненависть, к любой национальности, переступившей эту черту!

Мысли о том, что все это фуфло, постоянно бродили в моей голове. Тот Дом надежности, где развернулся весьма слезоточивый драматический спектакль, не мог быть их домом, и теперь я в этом не сомневалась, как не существовало никаких дочек – сестер Даниэля. В тот день, когда привозили деньги, после акции, я попросилась в туалет. Меня отвели в глубину особняка и оставили в помещении, мало напоминающем туалетную комнату. Вместо унитаза стояло ведро, а в кранах ни капли воды. Все это означало лишь одно, что здесь постоянно люди не живут и жить совершенно не могут, тем более такое количество представительниц слабого пола, а значит, и все остальное находилось под большим сомнением!

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, мы пошли с Вовкой в соседнюю лавку, где продавали сувениры из дерева. Неподалеку увидели мечеть. Ганские мусульмане отмечали праздник, поэтому все верующие оделись в нарядные одежды. Их было множество, полный двор. И где только этих мусульман нет, все равно что китайцев!

Снявшись на фоне величественных минаретов, заглянули в сувенирную лавку. В полумраке комнаты стояли столики с разложенным на них товаром – прелестными фигурками различных животных и птиц. На стенах висели деревянные ритуальные маски, которые выглядели крайне зловеще и жутко. Я сразу же обратила внимание на потрясающую полуметровую фигурку кота, который стоял развернувшись и оскалив свои небольшие клыки. Фигурка была выполнена с огромным мастерством. Резчик по дереву сумел на удивление точно передать грацию животного и его внутреннюю силу. Казалось, еще мгновение – и кот, ожив, легко, без усилий, спрыгнет на пол. У меня сразу же возникло желание купить его, тем более по восточному гороскопу я тоже Кот, но цена кусалась, почти как и животное, и возможности заплатить за нее четыреста седи – практически сто пятьдесят евро – на сегодняшний день просто не было. Вот черт, как плохо жить без денег! Впоследствии я очень об этом пожалела и буду, конечно же, жалеть до конца жизни. Эта великолепная фигурка до сих пор стоит у меня перед глазами. Тут послышался оклик:

– Мадам! – худенькая, еще нестарая женщина, показывала рукой за мою спину.

Я оглянулась. В глубине хижины на импровизированной лежанке сидел маленький ребенок – годовалая девочка. Обожаю малышей! Удивительно, но у африканских детей нет игрушек. Причем никаких. Ни погремушек, ни мягких, ни твердых. Они просто молча сидят и глядят на окружающих. Повозившись с ребенком и сфотографировавшись с ним, мы уже хотели уйти, когда принесли еще одного юного негритенка. Маленький Чунга-Чанга без капризов и слез спокойно пошел ко мне на руки, и Вова сделал очередной снимок. Существуют еще дети-ангелы, как впрочем, и детки-отморозки, из которых в дальнейшем вряд ли вырастет что-то путное.

Таким пацаном был сын дочери двоюродной сестры моей тети. Как-то раз мы имели «счастье» познакомиться с этим, правда, не чудом, а чудовищем, когда гостили у нашей родственницы. В дверь позвонили, и только я открыла ее, как в квартиру ворвался четырехлетний террорист, который прямо с порога, замахнувшись на меня кулаком, заорал: «Как дам сейчас по балде!» и помчался в комнату. Я едва успела увернуться от попытки агрессора дать мне в глаз. А потом мы узнали, что ад на свете есть!

Пока продолжался обед (около двух часов), он с дикими воплями носился по комнатам, сломав пару предметов мебели, разбив несколько тарелок и по ходу сорвав занавески, при этом периодически нападая на нас, взрослых, сидящих за обеденным столом. Тихонько подкравшись, изо всех сил наступил мне на ногу, едва ее не покалечив, затем вцепился в волосы моей кузины, да так, что едва отодрали, и напоследок укусил тетю за нос.

Мать «террориста в натуре», эта толстая корова, не сделала ни малейшей попытки успокоить свое сумасшедшее чадо и после очередной выходки лишь вздыхала. И только тогда, когда этот гаденыш со всего маху бросил в суповницу свою машинку и полкастрюли оказалось на наших перепуганных лицах, засмеявшись, сказала: «Сыночек, не нужно это делать сейчас!» Наверное, ему надо было дождаться ужина, тогда он смог бы запросто надеть нам на головы тарелки с картофельным пюре и кидаться котлетами, как коктейлями Молотова! Все это было бы очень мило, если бы не было так скверно! Наконец, хулигана удалось поймать и запереть в комнате, чтобы он хоть немного успокоился и пришел в себя.

Мы планировали переночевать у тетки, но моментально изменили наши планы, когда озвучила свои размышления бабушка дьяволенка:

– Не иначе, бандитом будет, – с плохо скрытой гордостью за внука сказала она, – вот только боимся, что как-нибудь ночью он нас всех перережет!

Дожидаться кровавой развязки не стали и, взяв ноги в руки, быстрее ветра умчались в гостиницу. Самое интересное, что никакие наши убеждения, что ребенка надо показать не только психологу, но уже и психиатру, на глупых мать и бабушку воздействия не возымели.

На мой взгляд, для начала не мешало бы дать малолетнему негодяю порцию витамина «Р», то есть ремня, чтобы он понял, «что такое хорошо, а что такое плохо», а если результата не будет, просто лечить. Немецким детям тоже все позволено, но они в большинстве своем не агрессоры и, как я заметила, даже в младенческом нежном возрасте никогда не капризничают и весьма доброжелательны. Ну а если попадается иногда подобный кадр, тогда его моментально вручают в руки психологу, который работает с ним до победного конца и обязательно добивается положительных результатов для пользы самого же ребенка.

Африканские детки отличаются инертностью и полным отсутствием желания поплакать и покапризничать, в отличие от наших российских и европейских ребятишек, которые при нежелании несчастных родителей осуществить какие-либо их желания и запросы как снопы валятся на пол и, дрыгая в сумасшедшей истерике ногами и колотя по полу руками, оглашают своим диким ревом всю округу. В самом раннем детстве у меня тоже была такая, правда, неудачная попытка получить то, что хочу, но мама на корню пресекла мою незаконную акцию. Рывком подняв рыдающее и орущее потомство за шиворот с пола, она, прислонив меня к стенке, сделала внушение:

– Прежде чем сказать «купи», спроси, есть ли у мамы деньги!

С тех пор и до сегодняшнего дня я никогда ничего не просила и не прошу, но знаю точно, что воспитанность ребенка практически на девяносто процентов зависит только от родителей и их воспитания и лишь на десять процентов от его характера.

Вместо шикарного кота пришлось купить самого дешевого маленького и страшненького кособокого крокодила, причем не лучшего качества, но лучше уж такой «красавец», чем вообще никакого сувенира из Африки!

Днем позвонил Квамэ и сообщил, что договор будет готов через двое суток, как раз в день нашего отъезда.

После обеда мы сидели в номере, как вдруг неожиданно дверь открылась и в номер ввалился мордатый китаец, который, явно не ожидая увидеть кого-либо из проживающих в комнате, извинившись, срочно ретировался, спешно закрыв за собой дверь. Нас возмутила такая наглость! Значит, пока нас нет в номере, абсолютно любой из этих паразитов может проникнуть внутрь, покопаться в наших вещах, подкинуть что-нибудь запрещенное, например, наркоту и… прощай, Россия, прощай, Германия, надолго, может, навсегда, а возможно, и прощай, жизнь, ведь во многих странах арабско-азиатского региона за распространение наркотиков наказание одно – смерть! Пришлось посетить администрацию, возмутиться произошедшим и пожаловаться. Они сделали из своих узких круглые и удивленные глаза и пообещали разобраться.

Теперь за границей везде возможны любые провокации и надо держать ухо востро. Мир сошел с ума и перевернулся с ног на голову, поэтому выживать нормальным людям рядом с умалишенными очень сложно! Однажды в поезде при пересечении польской границы на остановке в наше купе, где мы ехали с Левой и еще одним попутчиком, залетел мужик. Ничего не говоря, он кинул свою увесистую сумку под наше сиденье и в одно мгновение испарился. Через пять минут пришли польские таможенники, проверили документы и попросили освободить купе для досмотра, который, к счастью, был поверхностным. Как только они ушли, вновь появился этот товарищ и, забрав свой баул, так же молча вышел из купе.

Неожиданно вспомнили с Левкой Штирлица: «Как близко мы были к провалу!» Как не смогли, не сообразили помешать ему? А если бы таможенники что-то обнаружили, например, контрабанду, что делали бы тогда? Рассказывали бы сказки о мужике-«летучем голландце», который бросил свой опасный груз в купе к чужим людям и бесследно исчез в неизвестном направлении? Вот тогда неприятностей нам мало бы не показалось! Поэтому только бдительность – наш самый первый и верный друг!

…И вот наступил день отъезда после, прямо скажем, неудавшейся операции с африканцами. С утра посмотрела на себя в зеркало… а зря. На меня, вылупив глаза, смотрела мерзопакостная багрово-красная ряха, больше похожая на отварные морепродукты – раков или креветок. Кошмар! Кто это? Неужели я?! Загар был таким ужасающе отвратным, что сердце прямо зашлось от горя! Сколько же он будет держаться? А вдруг никогда не пройдет?! Это вам не крымское золотисто-шоколадное покрытие, которое может соблазнить любого мужчинку, даже далекого от походов налево, а нечто, больше похожее на ожог третьей степени или жертву людоеда, который только начал объедать морду лица. Никогда больше не поеду в эти жуткие края, зарекаюсь! Ну ни в чем нет радости, просто ни в чем!

Зыбкая надежда на положительный исход операции еще теплилась, и как правильно отметили мои душевные половинки, нужно же нам было хоть во что-то верить! К вечеру подъехали Даниэль и Квамэ и привезли документы. Им удалось заверить доверенность, но что это был за договор! Подписи нотариуса сделаны фломастером, внизу стояло штук пять разных печатей, одна из которых уж очень напоминала ганскую монету. Сделать такую печать несложно, надо просто обмакнуть монетку в чернила и шлепнуть ее на бумагу. Уже по внешнему виду сего договора было понятно, что это полное фуфло, но мы еще по-прежнему… верили. Сумасшедшие, наверное…

К диковинному документу была приложена и копия паспорта Даниэля, который он якобы получил на днях. Интересно, а как же без паспорта улетела самолетом в соседнюю страну его наглая мамаша? С фотографии на нас смотрел какой-то мордатый негр, ничем не напоминающий Даниэля, но все данные почему-то совпадали. Значит, либо фотокарточка была фальшивой, либо сам Даниэль ненастоящий, носящий, очевидно, другую фамилию и имя. Тем не менее мы подписали эти странные документы и распрощались с ними. Квамэ нас заверил, что вышлет бумаги из департамента государства Кот-д’Ивуар и мы должны будем, снова заплатив деньги, выкупить необходимую им справку и освободить траст. За пару часов до отъезда мы беседовали с Даниэлем.

– Почему именно Германия? Почему не Англия, к примеру? – поинтересовалась я.

– Потому что так сказал папа, – ответил он, – поэтому только Германия!

Затем поделился своей мечтой, что хочет учиться и стать врачом. Мечты были хорошие, а вот пути достижения доверия не внушали.

Получив на руки счета за проживание, вечером мы выехали в аэропорт Аккры, Котоку. Такси оказалось жутко раздолбанным, впрочем, как и все остальные автомобили этого «чудного» города, а водитель совершенно тупым. Внезапно началась гроза, а это хорошая дорожная примета!

За окнами авто бушевала непогода. Никогда не думала, что в Африке бывают настоящие грозы с молнией, громом и сильнейшим ливнем, хотя… тут же существует сезон дождей, причем длительный. Водопад не прекращался, а мы тем временем блуждали с этим идиотом-таксистом по Аккре, пытаясь найти дорогу в аэропорт. Раз пять или шесть он останавливался, вылавливая редких прохожих, чтобы найти дорогу, чем привел нас буквально в состояние паники. Мы уже не сомневались, что вообще не сможем туда добраться.

В конце концов, выехав на нужную дорогу, устремились к цели. Подъехать к зданию аэропорта вплотную не получилось. Вся дорога впереди была запружена бесконечным потоком автомобилей, и мы освободили такси метров за пятьсот до входа в терминал. Только выгрузились из авто, моментально погрузившись в этот безумный хаос из людей, автомобилей, чемоданов и дождя, как сразу же к нам подскочили бойкие юноши и всучили тележку.

Нам с Левой тележка была не нужна, а вот Вовка зачем-то решил ее взять и заплатил требуемые сорок седи. Обман раскрылся на подходе к зданию аэропорта. Тележки ничего не стоили и валялись везде бесплатно, а эти мошенники толкали их глупым европейским туристам за деньги. От обиды за то, что позволил себя провести, Володька прикусил губу и дулся на нас еще полчаса, как будто мы виноваты в том, что он отдал им свои деньги!

Паспортный контроль прошли без проблем. В очереди стояли в основном белые. Их было намного больше, чем черных, и в наших душах воцарилось относительное спокойствие. Зал отлета, в отличие от зала прилета, выглядел очень даже прилично. Здесь располагались магазинчики, где продавали сувениры и украшения, напитки и еду. В ожидании рейса мы сидели, разговаривая о жизни, обходя лишь тему нашего бессмысленного путешествия. Уже в самолете в последний раз взглянули в иллюминатор, прощаясь, надеюсь, навсегда с этой непонятной страной самого, пожалуй, странного континента на этой планете!