Читать книгу Черные чернила - Хельга Петерсон - Страница 5

Måneskin – «Honey (are you coming?)»

Келли решительно метнулась к пассажирской стороне и сложила зонт. Холодная вода мгновенно намочила голову и потекла в ворот свитера. Мерзость. Келли рывком распахнула дверь, влетела в салон, и, не заботясь о том, что зонт нальёт на коврик, швырнула его под ноги. Захлопнула дверь и устало откинулась на спинку кресла.

– За тобой будто гнались, – прозвучал рядом низкий смешок.

Гнались. Собственные принципы.

Келли не стала отвечать: повернула голову на спинке и посмотрела на Артура, подсвеченного тусклой потолочной лампочкой. Он втиснулся в промежуток между креслами и, вытянув руку, принялся заталкивать на заднее сиденье гитарный кофр. Видимо, тот был спереди, и пришлось освободить место. По скуле Артура стекла одинокая дождевая капля, блик света отразился на носу с горбинкой, длинные ресницы склеились в острые стрелы. Светлый свитер намок и натянулся на крепких плечах еще больше, а чёрные волосы завились от воды в крупные кольца и упали на лицо непослушной копной.

Келли быстро облизнула нижнюю губу. Тяжёлый булыжник перекрыл путь воздуху в груди. Нужно быть совсем бесчувственной глыбой, чтобы не засмотреться. Он как племенной, чистокровный скакун: грациозный, черногривый и вызывает желание покататься…

– Ты слишком долго пялишься. – Очередной низкий смешок разрезал тишину.

Артур закончил возиться с кофром и выпрямился. Так быстро и внезапно. Вот и попалась на горяченьком.

– У тебя классные волосы. – Келли подперла щёку кулаком. – В маму пошёл?

Он как‑то машинально запустил пальцы в растрёпанную чёлку.

– Ресницы мамины, а волосы отцовские. – Зачесал её назад и вставил ключ в замок зажигания.

Машина рыкнула, из вентилятора повалил горячий воздух. Блаженство.

– А у тебя оба родителя греческие боги? – Келли развернулась и подставила озябшие ладони теплу.

Артур хмыкнул и вытащил из кармана мобильник.

– Они инфантилы, которые научились трахаться, но так и не поняли, что делать друг с другом после самого процесса. – Он постучал пальцами по экрану. На нём засветился навигатор. – Куда тебя везти?

Эта его простота и честность в очередной раз обезоружила и обездвижила. И всё‑таки он странный. И совсем не зарвавшаяся принцесска. Келли моргнула, сбрасывая оцепенение.

– Сэнт‑Николас Стрит. – Она поёрзала в кресле.

Пора перестать залипать. Это слишком заметно.

– О‑оке‑ей… – протянул Артур, быстро вбил адрес и воткнул телефон в держатель возле руля.

Навигатор построил маршрут. Артур дёрнул ручник и медленно вывел машину на дорогу. Щетки стремительно смахнули со стекла воду, сквозь обивку сиденья стало проступать тепло… Подогрев! Какая прелесть! Келли вжалась в кресло, прилипла к нему от плеч до коленок, и горячие волны потекли по телу. Она закрыла глаза, из груди вырвался протяжный стон.

Возможно, слишком протяжный. А хотя плевать. Это тепло настолько прекрасно, что промолчать невозможно. И точно стоило всех заглушенных принципов…

– Так что там насчёт стрипа? – сквозь гул мотора раздался низкий голос.

Келли распахнула глаза. Мокрый Бристоль неспешно поплыл за окном.

– Какого стрипа? – Она резко повернулась к водителю.

На его запретно‑красивых губах дрогнула ухмылка.

– В который ты не пошла несмотря на растяжку. – Артур покосился на её колени.

Бо‑о‑оже. В нём снова включился волчара в шкуре ягнёнка. Келли закатила глаза.

– Это всё, что ты запомнил? – она полностью развернулась на сиденье, поджала под себя ногу и села боком.

Джип остановился на светофоре. Артур повернулся к ней и в открытую посмотрел так, будто она только что сказала нечто идиотское.

– Ты всё еще не загуглила разницу между воздержанием и импотенцией? – он многозначительно дёрнул бровью.

Засранец. Келли хохотнула и отвернулась.

– Точно. – Она прочесала пальцами влажные волосы. – Я это запомню.

Все самцы одинаковые. А красивые – вообще что‑то ужасное. Выглядят как грех, ведут себя так же, но у них это получается настолько естественно, что и не придраться. Возмутительно‑восхитительное сочетание.

– Так как? – Впереди загорелся зеленый, и джип двинулся дальше сквозь дождь. – Не расскажешь? – Артур постучал пальцами по рулю.

Келли снова бессознательно протянула ладони к вентилятору. Ох уж этот стрип. Не стоило вообще об этом писать, хотя она и не ждала, что встретится с ним лично и придётся отчитываться. Жаль, думать наперед так никто и не научил. Так что теперь нужно как‑то выкручиваться. Она покусала губу.

Хотя с татуировками всё логично. Даже врать не придётся.

– На самом деле всё просто. Мой отец художник, – Келли машинально растёрла ноющее колено. – У тебя отцовские волосы, а у меня отцовские руки. Я рисовала, сколько себя помню.

– Но ты вообще танцевала? Откуда эта идея?

Дерьмо. И нужно было ему так зацепиться за эту мысль… Она напустила на себя всё возможное безразличие.

– Танцевала, но ничего конкретного. – Невыразительно пожала плечом. – Моя мачеха – учитель танцев, так что творчество в моей семье идёт с обеих сторон.

Артур на мгновение отвлёкся от дороги и повернулся к ней.

– Мачеха? – Густые чёрные брови сошлись на переносице. – А где мать?

Из груди вырвался тихий облегченный выдох. Хорошо, что он так непринуждённо переключается с темы на тему. Эта, по крайней мере, в силу срока давности не так сжимает глотку, как тема танцев.

– Это грустная история, которую ты не захочешь слушать от почти незнакомого человека, с которым разойдешься через пять минут. – Келли легко отмахнулась. – Придётся сочувствовать, делать вид, что не плевать…

– И всё‑таки? – Он плавно свернул в поворот.

Упрямый!

Размытый вид улиц за окном сменился на более близкий и знакомый. Келли снова подперла щёку и без смущения уставилась на красивый профиль с горбинкой на носу.

– Мне было пять, у неё был рак, и мы не станем об этом говорить. Я мало что помню. Но мачеха у меня отличная. Мы с ней подружились, так что здесь нет никакой трагедии: в кладовой меня никто не запирал, и зерно перебирать не заставлял. – Она намотала на палец прядь волос. – Ну а ты? Почему гитара? Ты, случайно, не поёшь?

Лучше всего он переводит тему, когда на него вот так беззастенчиво пялишься. Да и пялиться на него приятно… А Артур снова на секунду отвлёкся от дороги и иронично ухмыльнулся.

– Если бы ты хоть немного поинтересовалась нашей группой, знала бы, что я не пою.

Остряк.

– Ой ну всё, контрольный в голову! – Келли деланно закрыла лицо рукой. – Умираю!

Он низко рассмеялся. Этот смех отразился мурашками на коже, Келли подавила подступившую дрожь…

– Язва. – Артур протянул руку и легко ущипнул её за бедро.

Тёплые пальцы обожгли кожу сквозь ткань колгот. Совсем не больно. Но в этот раз дрожь прошла по телу, как от удара током. Вот же чёрт его дери!

– Эй! – Келли размахнулась, чтобы ударить его по пальцам.

– Сама напросилась. – Он развернул руку ладонью вверх и успел поймать её запястье. Горячий капкан сомкнулся. Кожа, кажется, раскалилась, дыхание перехватило…

Но Артур тут же разомкнул пальцы и снова положил руку на руль.

– И отвечая на твой вопрос: я не знаю, почему гитара, – продолжая смотреть на дорогу, как ни в чём ни бывало снова заговорил он. – Так сложилось. Увидел в детстве по телеку Кита Ричардса с гитарой, и всё как‑то закрутилось… – В его голосе так и осталась звучать улыбка, как эхо после смеха. – Еще немного играю на ударных, но не профессионально. Хорошо помогает сбросить лишнюю энергию. – Он снова вывернул руль и пикап выехал на Уайн Стрит. – А поёт и пишет тексты у нас Люк. Моего голоса хватает только на бэк. До того, как мы попали на Глостобери, я еще и преподавал игру на гитаре.

Он замолчал. Но пазл в голове не сложился.

– Ты? Учитель? – Келли удивлённо присвистнула.

– Что, не похож? – Он широко улыбнулся. – У меня было три ученика, но после того, как начались серьезные туры, пришлось выбирать, что важнее. Одного ученика я всё‑таки смог оставить, его родители были не против моих разъездов.

Кто бы мог подумать, глядя на этого человека, что он еще и преподаёт?

– Значит, ты реально хорош. – Келли нервно смахнула с шеи выступивших мурашек. – Жаль, что не поёшь. Вокалистов любят. Мог бы ловить женское бельишко со сцены.

Он иронично фыркнул.

– А я его и так ловлю.

– Ну кто бы сомневался. – Келли не смогла сдержать ответную ухмылку. Губы сами расползлись в стороны.

А Артур оторвал руку от руля, на секунду повернулся и отсалютовал.

Засранец. Чёртов обаятельный засранец. У более слабой личности колени уже превратились бы в желе, а в животе разросся булыжник. Келли прикусила губу и отвернулась к своему окну и уставилась на размытую улицу. Попыталась перестать улыбаться, но не получилось. Даже она уже почти попала под влияние этой непринуждённой сексуальности. Спасает только трезвый взгляд на мир.

Но кажется, тот самый булыжник шевельнулся где‑то под желудком. Вот же дерьмо…

– Так, приехали, – внезапно прозвучало со стороны. – Не знаю, где у тебя парковаться, так что остановимся здесь, и я тебя провожу.

Келли вздрогнула, посмотрела в лобовое стекло, очищенное от воды, и только сейчас очнулась. Хай‑Стрит. Еще пара десятков футов, и покажется дверь в здание с мастерской. Самое время, мать его. Сбежать под дождь, избавиться от булыжника.

– Можешь остановиться прямо сейчас, и я сама дойду до дома. – Она осторожно спустила ногу с кресла и подобрала с пола зонт.

Джип сбавил скорость и начал тормозить.

– Нет, не дойдёшь. – Артур с серьезным видом выкрутил руль к тротуару. – Твоя юбка словит проблем на твою же задницу.

Он серьезно собрался снова выйти под дождь? Ради чего? И что на это ответить?

Келли сбросила с плеч его джинсовку и положила рядом на кресло. Машина остановилась окончательно прямо напротив окон мастерской. Можно выскочить наружу и быстро уйти, не оборачиваясь: он не станет догонять. Но ведь это будет тупо. Будто она боится снова оказаться с ним слишком близко, а это не так.

Совсем не так.

– Идём? – низкий голос вмешался в поток мыслей.

Сердце забилось быстрее. Келли не ответила: резко толкнула дверь, вышла на улицу и задрожала от холода, облепившего тело. Так‑то лучше. Отрезвляет. Купол зонта раскрылся надо головой, хлопнула водительская дверь, секунда, две, и под зонтом возникла высокая, широкоплечая фигура. Закрыла от ветра и залетающих под зонт капель воды.

Вокруг сразу стало как‑то тесно. И горячо. Неестественно горячо. Засада.

– Вот здесь моя мастерская. – Келли махнула в сторону чернеющего пустотой окна и решительно двинулась вперед.

Если двигаться, эта теснота не будет так заметна. Но Артур не позволил и этого. Снова непринуждённо взял её за локоть и придвинулся ближе. Как нянька повёл её через дорогу.

– Удобно. Можно ходить на работу в пижаме.

Какая проницательность. Келли хмыкнула.

– Вообще‑то такое уже бывало.

– Да? – Он повернул голову и легко задел шершавым подбородком её висок. – Я бы на это посмотрел.

Келли задохнулась. Выдох на две секунды застрял в груди, как воздушный шарик. И вроде бы ничего необычного: два приятеля бегут по мокрой улице, пытаясь поместиться под один зонт. Но чёрт… чёрт…

Она коротко откашлялась. Нужно просто продолжать говорить.

– Две нетерпеливые девчонки записались на восемь утра ради парных татуировок, а я проспала. – Она свернула за угол, утаскивая Артур за собой.

Его смешок почти осязаемо завибрировал в воздухе.

– Что они били? – Он снова повернулся, во взгляде появилась искренняя заинтересованность.

Келли сдвинула брови. Что же они били? Глядя в эти глаза, забудешь своё имя, не то что какие‑то дурацкие татухи…

– Кажется, «Лучшие подруги навсегда». – Она нервно потёрла переносицу.

– Боже… – Артур закатил глаза и принялся рассматривать улицу, зонты прохожих и мокрые здания.

Возможно, пытается оценить, как далеко еще придётся тащиться. Как скоро получится от неё избавиться и вернуться в нагретый джип… Мимо проехала машина, брызнула водой из‑под колёс, и он плотнее прижал Келли к себе, потеснив к стене здания. Позвоночник прострелила новая волна дрожи. Келли плотно сжала губы.

Это нездоровая реакция на обычное мужское тело. Ладно. Не самое обычное. Грациозное, сильное, красивое тело. Но даже оно не стоит того, чтобы забыть обо всём, чему научил опыт. Не стоит. НЕ. СТОИТ.

Впереди показалось низкое крыльцо дома. Наконец‑то. Пара футов, еще немного. Келли сделала последний шаг, остановилась возле ступеньки, и зонт качнулся в сторону. Прямо рядом с плечом потёк отрезвляющий ручеёк дождевой воды.

– Пришли. – Она высвободилась из лёгкого, но уверенного захвата, поднялась к двери и обернулась.

Артур остался без зонта. Чёрт.

– С тобой было приятно иметь дело. – Она распахнула дверь, шагнула в потёмки дома и вытянула руку с зонтом, возвращая купол над его головой. – Обещаю больше не выносить тебе мозг, удалить переписку и убрать тебя из подписок. Подарить тебе зонт вместо оливковой веточки?

Артур сунул руки в карманы и втянул голову в плечи.

– Чтобы я наверняка тебя никогда не забыл? – на его лице растянулась хитрая улыбка.

И всё‑таки он милый.

– Точно. – Келли хохотнула.

Он облизнул губы, и его взгляд на мгновение застыл на её губах. Или это только показалось?

– Не нужно, оставь свой зонт себе. Он тебе идёт. – Артур хмыкнул и демонстративно оттянул горловину свитера. – А я и так уже вымок.

Он снова сунул руку в карман джинсов и остался стоять на месте. Странная, тёплая улыбка так и не сошла с его лица.

Ну, нет так нет. Келли захлопнула зонт.

– Ладно… – Дождь начал хлестать прямо по темным, завившимся волосам. – Тогда пока?

Ладони зазудели. Какие эти волосы на ощупь? В них можно запустить пальцы, стянуть, намотать на мизинец одну кудряшку и отпустить…

– Ага. – Артур кивнул и попятился. – Чао. Беги домой, не мёрзни.

И только сейчас он развернулся и сошёл со ступеньки.

Келли вросла ногами в пол. Пальцы вцепились в открытую дверь, а взгляд прилип к этой широкой спине в мокром джемпере. Спина стала отдаляться. Шаг, два… Господи, пора домой. Марго завтра скажет, что она идиотка, но так и должно быть.

Всё так, как должно быть. Никаких парней, никаких проблем, никакого секса, мать его…

Но вот Артур замер посреди тротуара и запрокинул голову к чёрно‑оранжевому от фонарей небу. Постоял так секунду, две. Посмотрел по сторонам. И вдруг обернулся. Даже в потёмках улицы его взгляд медленно скользнул по всему телу от макушки головы до удобных, но совершенно не привлекательных ботинок. Келли задрожала. Булыжник в животе тяжело перевернулся.

А Артур круто развернулся, сорвался с места и мелкой рысью побежал обратно.

Вот же чё‑ё‑ёрт… Чёрт‑чёрт‑чёрт!

Келли не успела подумать. Не успела захлопнуть дверь и заставить себя уйти.

Секунда, и он запрыгнул на крыльцо.

Две, и втолкнул её в дом.

Три – за его спиной хлопнула дверь.

Мир погрузился в потёмки. В нём осталось только тяжёлое дыхание, тепло мужского тела и запах дождя, пропитавшего его насквозь. В следующий момент на талию легли упрямые руки, колючая щетина оцарапала кожу, а рот запечатали горячие, мягкие губы. Наглый языке проник внутрь, принося с собой вкус мятного чая.

Тело прошил разряд тока. Келли выпустила из рук зонт и рывком запустила пальцы в мокрые, вьющиеся волосы.

Раз в три года можно переступить через свои же принципы.

Один чёртов раз…

Что‑то стукнулось о пол. Наверное, зонт. Но этот звук прошёл по касательной и не задержался в сознании. Остались только эти горячие жадные губы, пальцы, стянувшие волосы на грани боли, и тонкая талия в руках.

По позвоночнику пробежала мелкая дрожь.

Эта бестия снесет ему крышу. Уже снесла.

Языки вступили в сумасшедший танец, запах духов заполнил всё вокруг. Артур сильнее вжался в стройное тело, запустил ладони под свитер и прошёл пальцами по тонким рёбрам. Ответом ему стала неприкрытая дрожь. В рот влетел протяжный стон. Бестия. Разве можно было уйти от неё просто так? Невозможно. Совершенно невозможно.

Вся кровь в теле заревела в висках и хлынула вниз.

Артур скользнул руками по бёдрам, затянутым в плотную ткань, вдавил ширинку в эту короткую юбку‑убийцу и подтолкнул Келли туда, где по идее должна быть лестница. Она послушно поддалась. Как мягкая глина в его руках. Артур прикусил её губу, потёрся лбом о лоб и открыл глаза. И только сейчас, привыкнув к потёмкам, наткнулся на совершенно сумасшедший взгляд, а сбившееся, быстрое дыхание опалило кожу.

– Почему ты не ушла сразу? – Он зацепил губами её губы и снова сделал шаг вперед.

Как в танце Келли снова легко продвинулась дальше.

– Пыталась вежливо дождаться твоего ухода. – Она сильнее запуталась пальцами в его волосах, и жадный, горячий язык опять скользнул ему в рот.

Тело начало потряхивать. Рука наткнулась на перила. Вовремя. Келли снова попятилась, но чуть не споткнулась о ступеньку. Артур перехватил её за талию и удержал.

– И как? Дождалась? – пришлось снова оборвать поцелуй.

Она выпустила пальцы из его волос и вцепилась в плечи. По коже шеи прошелестел тихий, сексуальный смешок.

– Ты оправдал все худшие ожидания. – Келли укусила его за мочку уха и тут же зализала укус, вызвав очередную волну крупной дрожи.

Артур перехватил её под колено. Рефлекторно прижал к себе и вдавил в перила. Свободной рукой скользнул к затылку, заставил её развернуться и заткнул рот поцелуем. А Келли скользнула ладонью вниз и потёрла ширинку.

Лёгкие схлопнулись. Он разорвал поцелуй и жадно схватил ртом воздух.

Ведьма.

– Самое время напомнить, что я не вступаю в отношения. – Шею снова опалило горячим шепотом.

Идеальная девушка. Такие всё‑таки существуют. Артур перехватил её подбородок двумя пальцами, и скользнул губами к уху.

– Я тоже. – Он зажал мочку губами. – У нас полный мэтч.

Она тихо, низко рассмеялась, и этот смех отразился бешеными ударами сердца в груди. Если не тормознуть, то всё случится прямо здесь, на этой лестнице. По крайней мере в первый раз. Но лучше тормознуть. Артур перехватил её ладони и сжал. Нехотя отстранился на дюйм и посмотрел вверх на лестницу. Туда, где уличными фонарями подсвечивалось окно.

– Какой этаж? – Голос окончательно охрип и скатился в нижнюю октаву.

– Последний, – пронеслось рядом.

– О, мать твою…

Он обреченно хохотнул и ткнулся лбом в узкое плечико. Разочарование на секунду привело в чувство.

– Я схватила квартиру не подумав, потому что мастерская рядом. – Келли намотала на палец прядь его мокрой чёлки.

Ну что ж. Последний – так последний. В доме всего три этажа. Артур глубоко вдохнул и сдержал новый приступ дрожи.

– Значит, побежали. – Он резко выпрямился, перехватил одно узкое запястье и рванулся вверх по лестнице, утаскивая Келли за собой.

За спиной послышался стук её грубых ботинок. Первый пролёт закончился быстро. Но вдруг она дёрнула рукой и вырвала запястье из капкана.

– Эй, быстрый мальчик, тормози, – раздался недовольный выпад. Он обернулся. – Я не могу переступать сразу через три ступеньки, как ты. – В тусклом свете от окна её глаза опасно блеснули.

И это всё? Артур протянул руку, прихватил пальцами её свитер и притянул к себе.

– Взять тебя на ручки?

Она уперлась ладонями в его грудь.

– Чтобы тебе на память от меня осталась грыжа? – На её лице появилась ухмылка.

Какая заботливая. Умилительно. Он подался вперед, чмокнул её в губы и, не давая опомниться, наклонился и перехватил её под коленками.

– Главное, чтобы не триппер. – Поднял и рывком забросил себе на плечо.

В спину влетел писк. Он мгновенно перерос в смех, но тут же был задушен и превратился в сдавленные всхлипы. Умница. Ей же здесь еще с соседями нужно дружить. Артур рванулся дальше по лестнице.

– Отпусти меня! – по позвоночнику пришелся удар кулачком.

Осталось всего‑то три пролёта.

– Обязательно. Как только поднимемся.

Её придушенный смех так и продолжал сотрясать тело.

– Ты дурак, Артур Грэйндж. – Она крепко вцепилась в его кофту на спине.

Что‑то в этом определенно есть, да.

– Я слишком долго был без секса. – Он стремительно пролетел второй этаж и половину пути к третьему.

Сзади послышался новый приступ хохота. Где‑то на стене всё‑таки загорелась лампочка, реагирующая на движение и освещающая путь.

Последний пролёт остался позади, а дыхание даже не сбилось. Адреналин способен делать из людей монстров. На площадке этажа оказались две двери, Артур осторожно спустил немаленькую ношу на пол, она покачнулась, привалилась к его плечу и, продолжая посмеиваться, открыла сумочку. Вытянула из неё ключ, метнулась к правой двери и щелкнула замком.

Путь в тартар открылся. Келли схватила его за рукав и втащила в крохотную студию. В свете фонарей, подающем в окна, обозначились кухонная зона, матрас на полу и шкаф. Келли швырнула сумку на пол. Дверь захлопнулась.

Секунда, и ловкие пальцы оказались на пряжке его ремня.

Вторая, и ремень ослаб.

Третья, и эти тонкие, но уверенные ручки прижали Артура к стене и снова скользнули вниз, к молнии на джинсах. По коже побежали мурашки, пульс разогнался в венах, адреналин начал покидать тело. Осталось только одно желание – подчиняться этим рукам.

Мучительно медленно потянув собачку молнии вниз, Келли прижалась к нему всем телом и прихватила зубами мочку уха.

– Никаких отношений. – Прошелестел её шёпот, как последнее напоминание.

Она просто идеальна. Артур запустил пальцы в её длинные, влажные волосы, намотал их на кулак и заставил её повернуться.

– Никаких. – Впился в мягкие губы.

Шаг, два, и матрас оказался под ногами. Келли оборвала поцелуй.

– Один раз и расходимся. – Она предупреждающе вдавила палец в его грудь и сбросила с ног ботинки.

Еще ни одна девушка в его жизни не была так прагматична. Артур ухмыльнулся.

– Один, серьёзно? – Он забросил руки за голову и стянул с себя джемпер. – То есть вот такое впечатление я произвожу? – швырнул мокрую тряпку на пол. По голой коже прошёлся холодок.

А Келли закатила глаза.

– Ладно, два.

– Три и расходимся.

Она жадно провела ладонями по его груди, согревая и прожигая её.

– Начинай. – Снова залепила ему рот, потянула на себя, и они вместе рухнули на матрас.

Отлично придумано. Не придётся падать с высоты кровати. Артур встал на колени, подцепил край её свитера, и Келли легко выпуталась из отяжелевшей от воды ткани. На её правом боку и правой руке показалась та самая татуировка с фотографии. Тонкое плетение веточек, мелких цветов и тёмных ягод от запястья до плеча. Артур прижался губами к её шее и проложил дорожку к ключицам. По комнате пролетел будоражащий, протяжный стон. Артур скользнул губами ниже, к идеальному впалому животу с пирсингом в пупке, поддел юбку и всё, что ещё смог нащупать, и потащил вниз по длинным, тонким ногам.

Бесконечным ногам.

Все её тряпки улетели туда же, куда и остальная одежда. Артур выпрямился и во все глаза уставился на фигуру под собой.

Тонкую, вытянутую, длинную и очень хрупкую фигуру. Цветные волосы разметались по одеялу, Келли импульсивно сложила руки на груди, а от правого бедра до самой щиколотки протянулось такое же, как на руке и рёбрах, плетение чёрных чернил. В потемневших глазах застыли ожидание и нетерпение.

Артур рвано выдохнул. Лёгкие сдавило от этого зрелища. Дыхание перехватило, по венам побежало чистое электричество.

– Какая же ты охренительная… – Он зажал губы кулаком и снова жадно осмотрел это тело лесной нимфы. Откуда бы ни пришла идея так разрисовать себя, она потрясная.

Но Келли только фыркнула.

– Ты всем это говоришь. – Она приподнялась на локтях.

Наивная.

– Я не настолько галантный. Но ты реально просто охренительная. – Артур потянулся к карману, достал пачку презервативов и бросил на одеяло. – Твой папа‑художник создал шедевр, так ему и передай. – Он наклонился, поцеловал плоский живот и начал спускаться ниже, оставляя след от губ мягкой на коже. – Зря не пошла в стрип.

Келли снова расхохоталась.

Но смех быстро сменился рваным стоном, она выгнула спину, а пальцы запутались в его волосах.

* * *

Из тела вытекли все силы и душа вместе с ними.

Остались только усталость и полное удовлетворение жизнью.

Если утром получится хотя бы сползти с матраса – это будет успех.

Келли перевернулась на живот, обняла подушку и уткнулась в неё носом. Одним глазом проследила, как Артур поднялся на ноги и принялся в свете фонарей собирать с пола свои вещи. Совершенно голый. Абсолютно прекрасный. От развитых трапеций на спине до сильных голеней. Аналогия с породистым скакуном только окрепла за этот… час? Полтора?

Сколько вообще прошло времени?

– Одежда всё ещё мокрая, – послышался недовольный вздох.

Артур выпрямился, перебросил через плечо джемпер и начал натягивать джинсы. Ткань зашуршала на его теле. Звякнула пряжка ремня. Келли высвободила лицо из подушки и устало подперла щёку ладонью.

– А ты думал, она успеет высохнуть?

Глаза начали слипаться. А Артур тихо хмыкнул.

– Ты похожа на сонную кошку. – Он рывком продел голову в горловину джемпера.

Что‑то в этом есть. Сытая, довольная, сонная кошка.

– Чувствую себя примерно так же. – Келли вытянулась под одеялом и плотнее в него укуталась.

– Не благодари. – Артур подмигнул и наклонился за мобильником, лежащим прямо у него под ногами.

Где‑то на периферии сознания возникло желание кинуть в него подушкой. Но лень взяла верх. И вообще‑то он прав. Такого секса у неё не было даже в самые лучшие времена на пике влюблённости в Гриффина. Гриффин так не умел. Ему явно не хватало чуткости ни к кому, кроме себя.

А Артур оказался потрясным. Так что ему есть, чем гордиться.

Тем временем он затолкал мобильник в карман, натянул кроссовки и принялся собирать фольгу, блестящую в фонарном свете. Скомкал в кулаке все обрывки, скрылся в ванной, и там звякнула металлическая крышка урны с педалью. Тут же раздался шум воды…

Келли перевернулась на спину, уронила на лицо руку и прикрыла глаза. Попыталась подавить зевок, но не вышло.

Как же права была Марго. Нужно поставить ей памятник при жизни. Всё‑таки вернуться в мир парней – хорошая идея. Пусть не навсегда, всего на полтора часа, но оно того стоило. И стоило дождаться такого вот Артура, который сделает всё хорошо и даже обёртки за собой выбросит. Золотой человек. И самое ценное в нём то, что с ним не будет никаких проблем.

Он просто сейчас уйдёт. И всё. На этом всё закончится. Прелесть.

Одноразовый секс очень недооценён обществом.

Шум воды в ванной стих. Келли убрала руку с лица. Артур вышел в комнату, похлопал себя по карманам, проверяя свои вещи, и обернулся. Нашёл её взглядом и лёгким, пружинящим шагом двинулся к матрасу. Откуда в нём еще столько сил? Даже несправедливо. Хотя ему до чёртиков идёт эта лёгкость. Он остановился рядом, наклонился и уперся ладонями в постель по обе стороны от Келли.

– Захлопнешь за мной дверь? – посмотрел прямо в глаза.

– Ты такой романтик. – Келли хмыкнула.

– Как и ты. – Он улыбнулся одним уголком губ. – Так как? Идёшь?

Как хорошо, что она до сих пор не поменять замок в этой дурацкой двери.

– Она сама захлопнется. – Келли отмахнулась, собралась повернуться на бок, но не успела.

Артур наклонился еще ниже и чмокнул её в губы. Быстро и невесомо. Потом резко выпрямился и попятился к выходу.

– Тогда пока? – он развёл руки в стороны.

Какой же милашка!

– Проваливай уже. – Келли вяло махнула ему двумя пальцами.

– Я напишу. – Его ухмылка стала шире.

Интересно, сколько дурочек после этой фразы ждало сообщения? Или хотя бы эмоджи с сердечком, которого так никто и не прислал?

– Сделаю вид, что поверила. – Келли фыркнула и снова уткнулась лицом в подушку, подглядывая одном глазом.

Артур глухо рассмеялся. Если бы не полуторачасовой марафон до этого, такой низкий глухой смех смог бы запустить ток по венам. Щелкнул замок, открылась дверь, и Артур просочился за порог.

– Спокойной ночи, – бросил напоследок, просунув голову в квартиру. – Ты лучшая.

И его темноволосая голова скрылась из виду, а дверь с еще одним тихим щелчком захлопнулась.

А всё‑таки услышать такое приятно. Пусть он говорит такое всем. Пусть он на самом деле больше никогда не напишет. Но он ужасно милый. И лёгкий. И после его ухода в памяти останется только хорошее.

Примерно на этой мысли сознание всё‑таки начало проваливаться в глубокий колодец, пока не отключилось окончательно.