Читать книгу Душевный косметолог. Грааль вечной молодости - Helga Vinter - Страница 6

Сейчас в Германии, впервые за все свое существование в этом теле, она почувствовала, что такое просто быть женщиной и Душой. Нужным стране гражданином. Первое время она все время плакала от того, что ей не надо никуда бежать, не надо ни с кем общаться, не надо ни перед кем делать вид, что все хорошо, когда на Душе отвратительно. Она жила там, где ее никто не знал, новые знакомства она избегала, на свое счастье еще не говорив по-немецки. Она могла полностью остаться только сама с собой, и наконец -то понять кто она, зачем ее создал Бог, что он от нее хочет. И она очень старательно пыталась слушать его и себя каждое мгновение. Параллельно с этим, ее заливала тоска и печаль по ее морюшку в Черногории, расставания с которым она не могла никак пережить. Ее душа рвалась обратно всеми своими струнами. Она срослась с морем, как единственным источником счастья и теперь ей приходилось учиться быть без него. Она никак не могла понять своим умом, неужели все это было предрешено еще за долго до реализации. Три года в Черногории ей снился один и тот же сон, как она рыдает в другом месте и кричит: «Зачем, зачем я это сделала, зачем я уехала из Черногории.» Теперь она рыдала в реальности и умирала от этой боли уже наяву, что очень сильно сказывалось на том, как она выглядит. С экспериментом по омоложению это не совмещалось.

Бог знал все наперед, она была перед его волей бессильна. Любое сопротивление вызывало только еще большее страдание. Волны страданий сменялись осознаниями о начале счастливой жизни. Но покоя и мира душа не находила. Она была глубоко несчастна, не удовлетворена, неприкаяна, она чувствовала себя никчемной и не нужной, и не понимала зачем она есть.

Чтобы хоть как-то себя успокоить, она выдумывала себе сказку и жила в этой иллюзии. Она старалась видеть дом, где жила в образе королевства, арендатора в роли короля, а всех соседей придворными. Себя она виртуально поставила на место министра домашнего хозяйства, потому что только она наводила в королевстве «чушек» чистоту и ухаживала за заброшенным садом. Но по большому счету, все сводилось к надежде вернуться обратно в Черногорию, но уже в свое новое королевство.

Только в Германии оплачивалась жизнь человека, даже если он ничего не производил, кроме отходов жизнедеятельности его физического тела: тепла и говна. Во всех других странах, ты сам должен был оплачивать свою жизнь. Для эксперимента были все возможности, ей не надо было добывать кусок хлеба тяжелым трудом, поэтому появилось свободное время для исследований.

Она всячески убеждала себя в том, как ей повезло, что Бог сохранил ей жизнь. Что дал ей взять с собой то, что при физической смерти невозможно. Она испытала то состояние, в котором прибывает Душа, оставляя физическое тело. Когда она вообще ничего не может больше ни ощутить, ни почувствовать из того, что ей было дорого и любимо в материальном мире.

Она уже познала, что жизнь – это миг счастья. Правда еще не поняла какой в этом кайф. Но догадывалась, что раз Бог давал ей жизнь, значит какой бы она не была здесь, это было лучше, чем там. Где не было жизни. Хотя все, кто уходил в небытие говорили, что там легче. Но она им не верила. Зачем же тогда Бог боролся за каждую жизнь на планете, так берег ее, так помогал каждому из нас?

Она чувствовала присутствие Бога в ней и рядом с ней каждой своей клеточкой. Она чувствовала волшебство жизни. И когда входила в унисон с этой энергией, тут же становилась счастливой. Это состояние она называла «Волшебницей». Единственное, что она никак не могла освоить, это науку ждать исполнения волшебства. Для всего надо было время.

…………….

Наступило долгожданное лето. Солнышко было очень близко, и она искренне радовалась ему. Каждое утро, гуляя с собачкой, она здоровалась с ним и просила передать привет Черногории. Опять плакала и просила Бога помочь ей туда вернуться, но здоровой, счастливой и свободной во всех сферах. Отдавая любовь тому, что было рядом, а значит нуждалось в ней, хотя скорее всего это она в них нуждалась, она проживала день за днем. Ощущение, что она живет не свою жизнь не покидало ее, поэтому она не могла наслаждаться тем что есть, а постоянно думала, что бы ей сделать такое, чтобы оказаться на своем месте и душой, и телом. Но ничего придумать нового не могла, ум иссяк.

Иногда она просто выдыхалась от напряжения и страха, что не сможет, не успеет прибежать к своему истинному счастью. И теперь у нее стали закрадываться мысли, что это состояние она испытывала всю свою жизнь, но под допингами его не осознавала. Возможно вообще на этой планете невозможно обрести никогда и нигде покой, мир и удовлетворение. «Может это вообще в человеческом теле невозможно?» – спрашивала она.

Спускаясь на землю из своих грез и иллюзий, она видела, как следы неправильного использования тела, всё еще остаются. И вновь углублялась в свою основную задачу —эксперимент: возможно ли вернуть первоначальную форму, искаженным стрессами тканям физического тела и сколько для этого надо времени. Пока ее методы к глобальным результатам не привели, кроме крошечных улучшений. Значит надо было искать и эксперементировать дальше.

Она была не одинока в своем страхе старого тела. Во всем мире это тема была номер один. Героем дня становился тот, кому удавалось выглядеть молодо в 50-60-70-80. Раньше героями дня на планете были гладиаторы, космонавты, ученые. Теперь же те, кто в 60 выглядел на 30. «Почему все так на этом циклятся, почему создают такой ажиотаж вокруг этого? Почему это ставят на главное место?» – сначала возмущалась она. Это было таким кощунством над личностями. Бедных знаменитостей просто раздевали без стыда и совести, обсуждали за каждую морщинку. Но на самом деле люди стремились к вечной молодости, потому что они интуитивно чувствовали, что именно в этом кроется секрет счастья – жить так, чтобы тело не деформировалось. Это и вправду был вселенский подвиг, самого правильного использования своей энергии жизни, биологического тела, так как его задумал создатель. Она чувствовала всей своей сенсорной сущностью, что тайна вечной молодости лежит на поверхности, что она очень проста, как все гениальное. И она к ней рвалась.