Читать книгу Посейдоника - Хельги Толсон - Страница 10

– Дар, какого черта?! Мы так не договаривались!

Игорь стоял на краю высоченного обрыва над жемчужной гладью воды и смотрел, как его друг летит вниз с бешеной скоростью с высоты почти 400 метров. «Вот так всегда. У него вообще башки нет. А с виду ведь сама рассудительность, – думал про себя Игорь. – „Пойдем на Скалу Икара, там интересно, ты не пожалеешь…“ Ага, как же интересно! Чертов псих!!!» Последние мысли пронеслись у него в голове, когда он уже прыгал с обрыва вслед за Дарионом.

Встречный поток воздуха ударил в лицо, а перед глазами была лишь бесконечная синь океана, и где-то внизу маячил силуэт Дариона, уже раскрывшего монокрыло и парившего, описывая широкие круги и явно ожидая Игоря. «Ну, с тебя причитается, дружище!» – поехидствовал Игорь. Встряхнув руками, он освободил плоскости своего собственного монокрыла и, установив небольшой угол для увеличения скорости, прямиком направился к наслаждающемуся полетом товарищу.

Монокрыло было одним из любимых развлечений у посейдонцев после всяких водных штук, которые Игорь, признаться честно, не очень любил. Понятно дело, с учетом того, что 98% Посейдона – это океан, его жители очень привязаны к воде и всему, что с ней связано. Плавать здесь дети учатся чуть ли не раньше, чем ходить, да и взрослые постоянно норовят залезть в воду. Взять хотя бы тот же водный транспорт. Ну вот что мешает сделать его надводным и плыть спокойненько по ровной глади, благо океан почти всегда спокоен и не то что штормов, но даже высоких волн почти не бывает, так ведь нет: индивидуальный водный транспорт – это что-то вроде подводного байка, полностью открытого, с единственной герметичной частью в области головы. Эти штуки умудряются развивать под водой бешеную скорость и абсолютно непрактичны, но все ими пользуются. Ей богу, странный народ.

В общем, Игорь наслаждался полетом и довольно быстро настиг товарища, ожидаемо застав его врасплох и сумев, пролетая мимо, задеть его монокрыло своим, из-за чего Дарион потерял устойчивость и свалился в штопор. «Теперь – валим!» – приказал сам себе Игорь, понимая, что сейчас начнется. Пользуясь уже имеющимся преимуществом, Игорь стремглав ринулся вниз, вызвав на элсиме данные о положении скутеров, которые услужливо всплыли прямо перед глазами в виде небольших красных ромбов в толще воды. Набрав желаемую скорость, Игорь направил летательный аппарат, состоящий из его собственного тела и полностью прозрачного монокрыла, к скутерам. Со стороны казалось, что человек просто летит, расправив руки. Зрелище не для слабонервных, если не знать, что человек этот одет в костюм из материала, по команде принимающего необходимую форму и позволяющего парить в воздушных потоках. Собственно, когда Игорь в первый раз увидел посейдонцев на монокрыльях, он решил, что это массовое самоубийство.

«М-да уж», – улыбнулся про себя Игорь, вспомнив те дни. Но времени предаваться воспоминаниям не было. Вода приближалась, а судя по тени на ней, Дарион его настигал. Но Дар не успел, а Игорь, изменив в последний момент настройки монокрыла и превратив его в веретено, обволакивающее тело, стрелой вошел в воду. Почти сразу за ним поверхность океана пронзил Дарион. Теперь надо добраться до скутера. Воздуха в легких хватит минуты на две. Этого вполне достаточно – до машин метров двести всего. Плавал Дарион, конечно, быстрее – с его-то данными это неудивительно, – так что до скутера посейдонец добрался раньше и сходу рванул вперед, распугав стайки рыб и оставив после себя длинный пузырящийся след. Опять догонять… Ну, ничего, с техникой Дарион не так хорош, как Игорь, шансы есть. Правда, потом еще бежать шесть километров до финиша, и нужно хотя бы секунд 30 форы, иначе этот лось догонит его, даже не запыхавшись.

Хотя на скорости под сто километров в час рассмотреть красоты океана было затруднительно, Игорь все же успел заметить пару огромных китов метров на 30 ниже и пожалел, что не может спуститься к ним и поплавать вместе – уж очень он любил этих местных гигантов, могучих и добрых хозяев океана; но сейчас надо было догнать Дара, пока еще есть время. Они изначально не договаривались о соревновании, но в том-то и была интрига их с Дарионом игры: бросить вызов можно было в любой момент, и отказаться нельзя… Ну, то есть можно, но потом целую неделю слушать гундеж товарища о том, что так не поступают, надо быть всегда готовым, и так далее и тому подобное. Нет уж, увольте…

«Ладно, в следующий раз полезем по скалам», – с садистским удовольствием подумал Игорь, знавший странную для геолога нелюбовь Дариона к альпинизму. Догнать посейдонца получилось только у самого берега, и, естественно, на последнем этапе, о котором его услужливо предупредил элсим, – шестикилометровом кроссе по пляжу – Дарион легко вырвался вперед и сидел, рисуя что-то на песке в ожидании финиша Игоря.

– Я уж думал, ты ногу подвернул! – с наигранной заботой сказал Дарион.

– Да надо было по пути забежать куато покормить, вот и подзадержался, – попытался отшутиться Игорь. – Что ж ты не сказал, что надо первым прибежать, это все поменяло бы.

– Да ладно, не обижайся, уже намного лучше. Я тут почти не скучал, пока тебя ждал. Завтра пойдем подавать заявку в Общество первопроходцев, у тебя есть шансы, думаю.

– Ага, в прошлом месяце ты тоже так говорил. Напомнить, чем тест закончился?

– Ну кто ж тебе виноват, что ты не смог пройти маршрут, он не такой уж и сложный. – Дарион пожал плечами и пошел вглубь острова.

– А почему я уже полгода пытаюсь попасть в общество первопроходцев, а не пилотов? Это ж вроде моя цель. – Игорь догнал друга, и теперь они шли рядом по достаточно широкой тропинке, ведущей к посадочной площадке.

– Дело в том, что пилотов в экспедицию нужно немного, и берут лучших. Ты, может, и хорош, но прежде чем освоить «Барракуду», тебе придется налетать часов 800 на более мелком классе, да и шанс, что найдется пилот сильнее, уж больно велик. А первопроходцы – это база любой экспедиции, персонал всегда нужен, мест побольше, шансы повыше.

– В логике тебе не откажешь, – сделал досадный вывод землянин. – Ну, это в любом случае космос. Нет, тут, конечно, хорошо, но душа просится к звездам. Впрочем, ты и сам понимаешь, Дар…

– Посмотри, что это там, вдали? – вдруг спросил Игорь, указывая рукой на тонкий силуэт у воды, немного в отдалении.

– А-а-а, это обелиск. – Дарион прикрыл рукой глаза от света.

– Обелиск? – озадачился Игорь. – Памятник, что ли? Могила чья-то?

– Да нет же, – Дарион усмехнулся. – Это обелиск памяти.

Игорь скорчил гримасу – непонятно, что он хотел ею выразить.

– Пойдем, посмотришь вблизи. – Дарион зашагал по белоснежному песку к интересующему объекту.

Обелиск был наклонен в сторону океана, имел основание в форме равностороннего треугольника, высоту метров пять—шесть, и острие его смотрело в небеса. Игорь обошел вокруг. Плавные линии граней ласкали взгляд, природный узор камня был выгодно подчеркнут шлифовкой поверхности.

– Зачем он здесь, Дар? – спросил он. – Кто его здесь оставил?

– Наши предки, – серьезно, с ноткой гордости ответил посейдонец. – Они привезли много минерального материала с Земли… Не спрашивай зачем – не знаю… Яшма, порфир, малахит, гранит, мрамор, жад и другие. В память о наших корнях, о Земле, скульпторы вырезали вручную эти обелиски и установили на всех островах новой родины. Каждый уникален. Это символ нашей индивидуальности и в то же время единения.

Игорь погладил поверхность обелиска. Гладкий горячий камень имел следы естественной эрозии – время не щадит даже его.

– Ты ведь геолог. Скажи, из чего он сделан? – спросил Игорь.

– Это порфир. От древнегреческого «πορφύρεος», «porphýreos» – «темно-красный», «пурпурный». Общее название эффузивных (вулканических) горных пород кислого и среднего состава, имеющих порфировую структуру. Мелкокристаллическая изверженная горная порода с крупными включениями. По химическому составу близок к граниту, а также…

– Оу! Все-все, хватит с меня! – Игорь, протестуя, поднял руки. – Я не совсем это имел в виду.

– Увлекся, да? – Дарион засмеялся.

– Слушай, Дар, да ты уже и не такой зануда, какой был при нашей встрече. – Игорь хлопнул его по плечу. – Моя школа!