Читать книгу 50 рассказов - Хелью Яновна Ребане - Страница 6

Он заметил ее уже издалека.

Бабочка сидела на тропинке, по которой Аристарх шёл домой. Огромная, размером с его портфель, яркая, как хвост павлина, она сидела на его пути, полураскрыв крылья. Сначала он замер от неожиданности, а потом начал на цыпочках подкрадываться к ней.

Но она и не думала улетать. Даже когда на нее упала тень крадущегося Аристарха, преспокойно продолжала сидеть, преграждая ему дорогу.

Позже, возвращаясь мыслями к этому моменту, он вспомнил, что именно тогда у него на мгновение промелькнуло странное чувство, что она заигрывает с ним.

Но она вдруг сложила крылья, отчего у неё стал покорный и беззащитный вид. Казалось, она говорила: «Бери меня, я вся в твоей власти».

Аристарх очень осторожно взялся за сложенные крылья обеими руками. Она не шелохнулась. Спокойно повисла в его руках, словно у нее отсутствовал инстинкт самосохранения. «Ручная», – подумалось Аристарху.

На следующий день на работе, в конструкторском бюро, все просто обомлели, когда посреди общего тихого разговора неожиданно раздался громкий голос Аристарха:

– Ребята, кто знает, что едят бабочки?

Особенно потрясло коллег обращение «ребята», столь не свойственное Аристарху. Он всегда сторонился сотрудников. Первым в разговор вступать стеснялся. Когда кто-то обращался к нему, у него начинали краснеть краешки ушей, а при более длительном разговоре уши становились пунцовыми. Даже походка у него была странная – он прижимал вытянутые руки к бокам, словно боясь ими кого-нибудь зацепить.

– Капусту, наверное, – предположил наконец кто-то из коллег, не подозревая о том, какую непростительную ошибку совершает.

Представив свою красавицу сидящей на кочане капусты, Аристарх надолго умолк, помрачнел, а с этим хамом перестал здороваться. В тот же день после работы он зашел в библиотеку и, порывшись в справочниках, выяснил, что бабочки питаются цветочным нектаром, которого в продаже, конечно же, не бывает.

Цветы для нее он покупал регулярно, причем в больших количествах. Выяснив, что она предпочитает, а бабочка, увы, предпочитала очень дорогие розы, Аристарх таскал их домой охапками.

Вечерами он, сидя на диване, с умилением наблюдал, как она подлетает к букету роз, стоящему неизменно в огромной напольной вазе, опускается на него и, вцепившись в лепестки своими лапками, запускает в сердцевину цветка свой очаровательный хоботок. Вернее — носик, так называл его Аристарх.

Розы зимой – дорогое удовольствие, и Аристарху пришлось договориться с начальником соседнего отдела о дополнительной работе.

В ноябре выпал снег, за ним пришли холода. Аристарх с тревогой наблюдал за бабочкой. С работы он мчался домой сломя голову; каждый раз, затаив дыхание, с замиранием сердца открывал дверь, боясь увидеть свою красавицу уснувшей, как это бывает зимой с другими бабочками. И облегченно вздыхал, видя ее на тюле под самым карнизом для штор, слегка покачивающей крылышками, будто приветствуя его. Ей, правда, и в голову не приходило подлететь к нему. Продолжала себе преспокойно висеть на своем излюбленном месте, вцепившись лапками в тюль, напоминая огромный яркий китайский веер. Но он верил, что когда-нибудь это непременно произойдет.

В угоду бабочке Аристарх поменял старый тюль на новый, дорогой и современный, и вымыл окна до зеркального блеска.

Она на удивление покорно позволяла брать себя за сложенные крылья и переносить с места на место.

Вскоре сослуживцам стало бросаться в глаза, какая разительная перемена произошла с Аристархом. Он стал хорошо, даже элегантно одеваться, вмешиваться (правда, как правило, невпопад) в общую беседу, и производил теперь впечатление человека, пребывающего постоянно в приподнятом настроении, почти в экзальтации. О чем бы ни зашел разговор, Аристарх умудрялся перевести его на цветочную тему, сетуя то на рост цен в цветочных магазинах, то на отсутствие у импортных цветов аромата, либо рассуждая, «надо ли привозить цветы из Голландии, если можно вырастить более питательные цветы в местных теплицах». Эти «питательные» цветы стали среди сотрудников притчей во языцех. За его спиной шушукались, хихикали, повторяя: «Питательные цветы».

Ближе к новому году коллеги узнали, что Аристарх приобрел в кредит квартиру в старом городе и занимается ее ремонтом. В отделе начались разговоры про ремонт, вопросы-намеки, что неплохо бы пригласить сослуживцев в гости, на новоселье. Аристарх при этом оживлялся, расцветал, обещал, что непременно пригласит, и даже обмолвился, что у него есть для них сюрприз.

«Он угостит нас питательными цветами», – ехидничали сотрудницы.

Ремонт длился всю зиму. Аристарх нервничал, хорошо ли живется бабочке в снятой на это время дешевой квартире на окраине. Но она и там первым делом вцепилась в кружевной тюль на окне, охотно питалась нектаром из лепестков роз и спокойно переждала переезд в новую квартиру.

Правда, в новых апартаментах возникла проблема. Высота потолков здесь была три с половиной метра, и, когда бабочка воцарилась на тюле под карнизом, Аристарх не смог дотянуться до нее с табуретки. Он долго стоял у окна, задрав голову и уговаривая ее слететь пониже, но она и не подумала внять его мольбам.

Пришлось купить стремянку, которую бабочка расценила, по-видимому, как забавную игрушку. Терпеливо выждав, пока Аристарх, громыхая, установит и взберется по ней, красавица упорхнула в тот самый момент, когда он, стоя на последней ступеньке, протянул к ней руку, приговаривая: «Иди сюда, моя хорошая».

А на улицах уже журчали ручьи, разливались лужи и мартовское солнце грело так обнадеживающе. К празднику Аристарх раздобыл изумительно красивые и ароматные розы, выращенные каким-то местным садоводом. Бабочка охотно подлетела к букету и с явным удовольствием стала пить нектар.

Счастливый Аристарх с умилением наблюдал за этой действительно высокоэстетичной картиной. Пора было звать коллег на новоселье, потрясти и их эстетические чувства.

Сначала гости в полном восторге осмотрели все комнаты квартиры, кроме той, где, как пообещал хозяин, их ожидает сюрприз. Накрытый и сервированный по случаю торжества стол вызвал восхищенные отзывы коллег. Аристарх сиял и вел себя на удивление раскованно.

– Сюрприз, хотим сюрприз! – начали требовать захмелевшие к концу вечера сотрудницы.

Хозяину пришлось в очередной раз залезть на стремянку, чтобы достать бабочку, но когда он вернулся в гостиную, держа ее за сложенные крылья, все ахнули и умолкли.

Он торжественно выпустил ее, и она, верная своим вредным замашкам, покружив по комнате, подлетела к карнизу и вцепилась в тюль. Но, словно кокетничая, не стала складывать крылья, а широко распахнула их, выставляя свою красоту на всеобщее обозрение.

«Ты, моя умница», – мысленно похвалил ее Аристарх.

– Какая красота! – зашумели коллеги, перебивая друг друга. – Где ты раздобыл это чудо?

– Она сама прилетела ко мне, – гордо сказал Аристарх.

Ему не очень поверили, но, безусловно, все были просто в восторге.

Подвыпившие гости, в отличие от Аристарха, все были курильщиками. Гостеприимному хозяину пришлось разрешить им курить в кухне. Кто-то из них решил проветрить квартиру. И тут случилось непоправимое. Бабочка отцепилась от тюля, взмыла сначала под потолок, а потом вдруг повернула в сторону распахнутого окна и – никто глазом не успел моргнуть – улетела…

Напрасно сотрудницы уговаривали Аристарха не переживать: «Не бери в голову! Ей же надо было где-то перезимовать!». Он был совершенно убит.

На следующий день мрачный и молчаливый Аристарх подал заявление об увольнении по собственному желанию.

***

…Много лет спустя один из его бывших сослуживцев случайно наткнулся в газете на заметку об открывшейся в Цветочном павильоне в Пирита выставке «Бабочки в современном мире», где «экспонируется коллекция бабочек, собранная парижанином эстонского происхождения, Аристархом К.». Новость незамедлительно облетела весь коллектив, в котором раньше работал коллекционер. Коллектив этот за десять лет практически не изменился. Разве что проводили на пенсию одну вечно брюзжащую пожилую даму и приняли на ее место юную восторженную девушку.

В выходные коллектив в полном составе отправился на выставку.

Уже у входа в выставочный зал они увидели Аристарха, который за прошедшие годы скорее помолодел, чем постарел. Он стоял в смокинге с черным галстуком – бабочкой в центре зала. Слева и справа, держа его под руки, на нем повисли две длиннющие, худющие блондинки. Аристарх что-то

деловито объяснял им и подходящим к нему знакомым и незнакомым посетителям выставки.

Везде, на стенах и стендах, на стеллажах и витринах, красовались засушенные бабочки, с аккуратно расправленными крыльями и приколотые к подложкам в застеклённых коробках. Умопомрачительная красота и разнообразие коллекции потрясла всех.

В кулуарах выставки поговаривали, что Аристарх уже давным-давно сколотил свой первый миллион, а сейчас его состояние не поддается точным оценкам, но известно, что живет он в шестнадцатом округе Парижа, что, конечно, ничего не говорило непарижанам, зато интонация, с которой произносились эти слова, сказала всё.

Увидев бывших коллег, Аристарх вальяжно подошел, потряс каждому руку и, весело подмигнув новенькой сотруднице, спросил:

– Ну, как вам выставка?

Как ни странно, в этой обстановке его фамильярное поведение, явно выходящее за рамки приличий в общепринятом в местном бомонде понимании, сошло с рук и даже придало ему дополнительный шарм.

– Ну, Аристарх, ты могуч, – сказал его бывший начальник. – Может быть, завтра вечером устроим в твою честь сауну?

– Увы, завтра в это же время я уже буду лететь в самолете в Хельсинки, а оттуда в Токио, – улыбнулся Аристарх. – Открываю там небольшой музей бабочек.

– У вас потрясающая коллекция! – затараторила юная сотрудница его бывшего коллектива, осчастливленная знакомством с very important person. – Вы так любите бабочек!

– Вы даже представить себе не можете, как я их люблю, – ответил Аристарх, в упор глядя на нее.

А с чего вы начинали свою коллекцию? Где поймали самую-самую

первую?

Видите – ли… кто кого в этой жизни поймал, это всегда большой

вопрос. Правда, ребята? – Аристарх подмигнул бывшим сослуживцам и удалился, помахав им на прощание рукой.

Странно, но в его голосе всем померещилась грусть.