Читать книгу Встретимся в раю - Хейне Баккейд - Страница 12

На следующее утро за завтраком мы с Йоакимом не обменялись ни словом, только краткими взглядами и рукопожатием в коридоре перед нашим с Миллой отъездом.

– Вот мы и остались вдвоем, – говорит Милла, когда мы садимся в ее машину, чтобы ехать в Хёнефосс.

– Да. – Я сжимаю руль. Я не водил машину с тех пор, как у меня отобрали права более трех лет назад, но не успел рассказать это Милле, когда она дала мне ключи после завтрака.

– Раньше я обожала путешествовать, – Милла поворачивается ко мне и улыбается. – По мировым книжным ярмаркам, на шоппинг и на выходные в большие города.

– Расскажите о вашей книге. – Я уже решил, что мне нравится голос Миллы. Мягкий и зрелый, он не заполняет все окружающее пространство. Мне показалось, что Милла не из тех людей, кто требует всеобъемлющего внимания во время своей речи. Достаточно того, что ты здесь, и слушаешь так, как удобно тебе.

– Речь пойдет о младшей дочери Августа Мугабе, – начинает Милла. Асфальтовая дорога змеей ползет через старый лес и голые злаковые поля под серой крышкой неба. – Я хочу показать читателям Мугабе, каким он был до встречи с Йертруд. Из тех времен, когда он был с женщиной, от которой у него ребенок. Но она не захотела быть с ним и забрала ребенка, бросив Мугабе до того, как он успел сделать ей предложение.

– Интересно, – бормочу я.

– Думаю, я бы хотела сделать его немного похожим на вас, – Милла поворачивается ко мне, и улыбка сползает с ее лица, когда она смотрит на изуродованную сторону моего лица в ожидании реакции.

– А? – спрашиваю я, не отрывая взгляд от дороги.

– Более молодую версию, конечно. – Милла слегка смеется. – Короткостриженый, с глазами серыми, как эти тучи. – Она хихикает. – Так я представляю ваши глаза. До того, как их поглотила серьезность.

– До шрамов?

Ее взгляд останавливается на рваных бороздах на моем лице.

– Мне нравятся шрамы, – говорит она и протягивает руку, так что кончики ее пальцев слегка касаются линии повреждения. – И те, которые могут увидеть все, и те, что внутри.

– Я бы с удовольствием избежал большинства из них, – сухо отвечаю я.

– О? – она отводит руку. – Каких?

– Камилла, жена Роберта, – начинаю я и вижу, как взгляд Миллы становится жестче, она как будто отдаляется. – Вы ее знали?

– Едва. – Милла отворачивается к окну. – Мы видели Камиллу несколько раз, Роберт привозил ее с собой в загородный дом в Тьёме, но я не могу сказать, что знала ее.

– Вы говорили, она жить без него не могла.

– Да. Роберт тогда только съехал. Нашел квартиру. Он был хорошим мужем, не из тех, кто просто сбегает, когда жена заболевает. Вы не должны так думать. Он старался изо всех сил. Но в конце концов не выдержал. Он сказал, что не может оставаться там в ожидании ее смерти. Это было бы несправедливо для них обоих. – она почти что прижимается к стеклу, словно пытается сфокусироваться на чем-то между деревьев.

– Она хотела забрать его с собой в потусторонний мир. Играть в карты и пить чай с духами? – хмыкаю я.

– Не говорите так. – Я вижу, как ее рот искривляется.

– Простите, – бормочу я, когда мы проезжаем мимо небольшой промышленной зоны с мокрыми краями обочин и травой, припудренной серым слоем асфальтовой пыли.

– У нас с Робертом была игра, – вдруг начинает Милла, слегка прислоняя голову к стеклу. Большие земельные угодья, только что засеянные поля появляются справа, в окружении отдельно стоящих ферм с сараями, постройками, агротехникой, силосными башнями и то тут, то там сложены по краям распоротые тракторные яйца[13]с торчащим нутром. – Игра «А что если?», так мы ее называли. Мы просматривали информацию и прокручивали в голове, искали, что можно было бы использовать для сюжета книги.

– Август Мугабе тоже ищет двух пропавших из детдома девочек?

– Нет. Он ищет свою дочь. Она исчезла, когда ей было семнадцать. В то время Август встретил Йертруд. Август не знал дочь, ее мать запретила ему общаться с ней, но Август следил за ней некоторое время, не осмеливаясь подойти. И когда он наконец был готов сделать шаг навстречу и познакомиться, она пропала. События последней книги будут происходить в двух временных отрезках, в одном Август моложе, тогда его дочка и исчезла, и второй сейчас, двадцать лет спустя, когда он возобновляет поиски.

– Он найдет ее? – Запах весны и свежевскопанной земли просачивается сквозь вентиляционные фильтры машины. Милла поворачивается ко мне и изображает подобие улыбки. – Я еще не решила, чем закончится книга.

– Значит, никто ничего не слышал о девочках уже почти семь месяцев, – я сменяю тему и убавляю кондиционер. – Малообещающе.

– Вы думаете, они мертвы? – В ее голосе тут же появляются резкие нотки.

– А это играет какую-то роль?

Она снова смотрит на меня.

– Да.

– Почему?

Она останавливает взгляд на изборожденной шрамами стороне моего лица.

– Расскажите мне о ней, о той женщине, которая по вашей вине погибла в автомобильной аварии. Вы ее любили?

Я качаю головой.

– Я больше о ней не думаю, – отвечаю я, хоть это и чудовищная ложь. Полгода назад я пытался переправиться к Фрей, но ничего не вышло. Шесть месяцев с тех пор, как я видел, касался или ощущал ее холод на своей коже, но это не значит, что я перестал о ней думать. Время идет, а тоска не ржавеет и не увядает. Стремление к смерти приносит боль, и нужны лекарства, чтобы ее унять, пока вы стремитесь все ниже и ниже по спирали. Бывали дни, когда в поздние ночные часы в моей комнате я представлял себе, пытался найти вход в спираль, но не успевал дойти туда до того, как утренний свет начинал пробиваться сквозь шерстяной плед на окнах гостиной. Ульф говорит, это знак того, что мне становится лучше, хотя я сам думаю, дело в нехватке правильной мотивации.

– Я так не думаю, – шепчет Милла и наклоняется ближе ко мне. – Я знаю, каково это, Роберт…

– Я не Роберт Риверхольт, – холодно отвечаю я и передвигаю руку выше на руль, чтобы плечо закрыло шрамы.

Милла долго на меня смотрит.

– Да, – шепчет она, снова отводя взгляд в окно. – Вы не он.