Читать книгу Земля затерянных дорог - Хмель - Страница 6

В открытую дверь светила луна, парившая над Топью желтым шаром. Окон в его доме не было, впрочем, как и многого другого. Сидя за столом, при свечах, вставленных в деревянные подсвечники, Кот наблюдал за реакцией пыльцы Серой плесени на цветы Крысолова и не спеша потягивал малиновую настойку из алюминиевой кружки. Он мерной ложечкой аккуратно насыпал серебристую пыльцу в чашку и туда же покрошил серые бутоны Крысолова. Реакция в этот раз протекала медленно, чернеть пыльца начала только через час. С чем связано такое явление он не знал, и на всякий случай подсыпал туда еще мелкорубленых листьев и черенков этого растения. Пыльца на глазах стала черной, похожей на сажу.

– Значит в ботве все дело, – проговорил он, вспомнив, что в прошлый раз с мохнатыми бутонами принес всего один стебель с листьями.

Догадка эта его устроила, ведь цветение Крысолова заканчивалось, а значит, на процесс уничтожения плесени отсутствие цветов не повлияет.

«Или повлияет?».

Чтобы полностью быть уверенным в том, что можно навсегда извести Серую плесень, надо было еще произвести опыт со смолой. Ведь именно она являлась галлюциногеном. Кот открыл стеклянную баночку, в которой лежал дурно пахнущий комочек смолы серого цвета, и аккуратно отрезал ножом тонкий пластик. Положив его на блюдце, посыпал сверху резаной ботвой. Цвет смолы стал меняться, сначала он посинел, как гриб поганка, потом начал чернеть. Отщипнув от пластинки маленький кусочек, он бросил его в мензурку с раствором, который приготовил еще на прошлой неделе из нескольких камней артефактов. Таким образом, Кот проверял смолу на токсичность, подозревая, что она после изменения цвета, может стать ядовитой. Раствор не изменил цвет, оставаясь прозрачным, и смола не растворилась, сохраняя первоначальную форму, но приобрела прежнюю окраску.

– Ни хрена себе, – удивился знахарь, поняв, что таким образом можно реанимировать галлюциноген.

Если раствор не поменял цвет, значит, яда в смоле не было. Кот плеснул в кружку немного настойки, вкусно пахнущей лесной малиной, которой в лесу было полно и, отрезав от почерневшей пластинки еще кусочек, положил его в напиток. Только так он мог понять, потеряла смола силу или нет. Галлюциноген принимали по-разному, кто добавлял его в табак, кто в спиртное. Кот не курил, хотя «табак» рос повсюду, листья Дикой груши вполне заменяли его, а на вкус были намного приятней.

Он никогда не увлекался галлюциногенами, но естественно пробовал все, что есть на Черной земле. Все свои зелья из трав и камней артефактов он сначала испытывал на себе, в малых дозах. Его организм быстро давал понять, как и куда определить данное средство. Смолу и пыльцу Серой плесени он изучал давно, она расслабляла, вызывала сильные галлюцинации, причем, всегда позитивные, но вот как лекарство он ее не чувствовал. Не знал, куда ее применить. Это был единственный артефакт, который не поддавался знахарю. Кот планировал позже тщательно изучить плесень и добиться результатов путем ее переработки и смешивания с другими компонентами. И сейчас даже был рад, что сможет реанимировать ее после уничтожения, если она ему понадобится. Главное чтобы об этом никто не знал.

Ночь была душная, со стороны Топи доносилось пение жаб, а в траве стрекотали сверчки. Не все спят в такое время. Кот не забывал о мутантах, псы каждую ночь бродили по лесу стаями в поисках пищи, но его дом обходили стороной. Черные мутанты, живущие в Ущелье, редко появлялись в Танцующем лесу, в основном охотились за его пределами. Копьехвосты никогда не беспокоили Кота, да и выходили они из Порталов только к Большому кратеру.

– Может, спросить Седого о свойствах плесени? – проговорил Кот, наблюдая, как растворяется кусочек смолы в кружке с настойкой. Он сделал глоток, пробуя на вкус напиток, запах не изменился, но появился неприятный привкус. Допив до дна, знахарь поставил кружку на стол и лег на лавку в ожидании действия галлюциногена. Насколько он помнил, воздействие плесени на разум наступает через две-три минуты после принятия. Так же влияет и метод применения, через дым реакция наступает быстрей.

Пролежав на лавке пятнадцать минут, разглядывая бревенчатый потолок, густо покрытый паутиной, Кот убедился, что плесень стала непригодной. К этому он и стремился. Осталось проверить, как действует на организм реанимированная смола. Он снова подсел к столу, вытащил пинцетом из раствора восстановившийся галлюциноген и положил его в кружку, туда же плеснул настойки. Тщательно помешав жидкость до полного растворения смолы, все тем же пинцетом, знахарь выпил содержимое, ощутив запах и привкус тухлого яйца.

– Какая пакость, – проговорил он, снова ложась на лавку.

Как только голова коснулась подушки, сшитой из шкуры оленя, он тут же ощутил сильное головокружение. Комната поплыла, он видел, как оседали стены, плавно входя в землю, открывали перед ним новый вид, не такой как на Черной земле…огромное оранжевое небо, перистые облака медленно дрейфовали к горизонту. Бескрайнее море с белесым песчаным берегом, волны умиротворенно шуршали по нему, отступая, оставляли мокрый след. Он слышал шелест волн, чувствовал прохладу воды, тепло еще не остывшего песка…ветер ласково трепал его волосы, звал взлететь над морем…

Кот смотрел на этот далекий, совершенно не знакомый ему мир широко открытыми глазами и испытывал щенячий восторг. Сердце замирало при каждом всплеске волн. Уже не хотелось убивать то, что смогло подарить ему мгновения безмятежного счастья…хотелось остаться здесь навсегда…

В глазах потемнело, словно ночь внезапно обрушилась на побережье. Он еще слышал шелест волн, но уже не так отчетливо, ветер утих и пропал солоноватый запах моря. Лунный свет васильковой полосой медленно проникал в открытую дверь, пробираясь вглубь единственной комнаты. Кот не мог пошевелиться, совершенно не чувствовал своего тела, но ясно ощущал как вместе с этим свечением в дом крадется кто-то еще. Бесшумно таинственный гость приближался, но в васильковой дымке Кот не мог его разглядеть, как будто тот сам излучал свет.

Огромный Копьехвост вынырнул из-за световой завесы внезапно, оказавшись так близко, что его длинная, бледно серая, шерсть нависла над знахарем. Кот вздрогнул от неожиданности, но глядя на двухметрового мутанта, облегченно выдохнул.

– Седой, – проговорил он, не понимая, наяву видит старого Копьехвоста или тот ему кажется.

Мутант уселся возле лавки прямо на пол и не спеша почесал длинной лапой свою пятку. В его густую шерсть впутались соломинки сухой травы, частицы мха и пожелтевшей хвои, пыльца цветов. От него пахло сыростью Портала, и свежими грибами. Творение аномальной природы…детище леса. Мутант жил под открытым небом, спал на траве, вся Черная земля была его домом.

– Ты хотел спросить меня о Серой плесени? – сказал Копьехвост, не поворачиваясь к знахарю. – Не ищи в ней целебные свойства, их нет. Смола дарит минуты счастья, медленно убивая разум. Принимая галлюциноген, каждый видит только то, что ближе ему. Ты воспринимаешь природу как свой дом, как воспринимаем его мы, поэтому увидел то, что видел. Этот берег существует в реальности, тебе рассказывал о нем тот человек, который ел себе подобных. Вспомнил?

Седой повернул к нему голову, и знахарю показалось, что тот улыбнулся. Голос у него был низкий с хрипотцой. Кот знал, что Копьехвосты не разговаривают как люди, общаются между собой телепатически. Неужели он сам сейчас понимал мутанта на их уровне? Про берег с белым песком он вспомнил, о нем действительно рассказывал биолог из исследовательской группы, давно, когда ему самому еще не было и десяти лет. Тот, кто впоследствии убил и съел несколько человек из экспедиции. Возможно, и его собственная мать не погибла в Портале, как ему преподнес все тот же человек…

Воспоминание из детства, поднятое из глубины подсознания. В то время он не так красочно представлял море, как ему показало видение галлюциногена… совсем не так. В его детском воображении возникала плоская картинка – море, песок, небо. Там не было шелеста волн, шуршания песка, запаха моря…

– А сейчас спи, – сказал Копьехвост. – Скоро рассвет.

Он протянул тяжелую лапу к Коту и положил широкую ладонь ему на лоб. Глаза закрылись под тяжестью век, сознание отключилось моментально…

* * *

На рассвете разбудили птицы, громко щебечущие на деревьях возле дома. Состояние было такое как будто его неделю крутило в Воронке. Кот с трудом открыл глаза, и пролежал так несколько минут, глядя в потолок. Прямо над ним уцепившись в паутину, висел большой паук с рисунком креста на круглом тельце. Кот поморщился, представив, что это чудовище сейчас шлепнется ему на голову. Прокрутив в голове события минувшей ночи, он был уверен, что все это только сон. И море и Копьехвост. Но поднявшись с лавки, заметил на полу несколько сухих соломинок. Конечно, их мог замести ветер в открытую дверь, или он сам принести из леса на подошве, если бы не клочок седой шерсти, лежащий под лавкой…

Кот, взяв рюкзак и обрез, вышел из дома. Есть после вчерашнего эксперимента не хотелось совсем, даже одна мысль о еде выворачивала наизнанку. Умывшись наскоро в холодном ручье за домом, он по привычке отправился к пещере Забвения проведать Гидру, заодно прикинуть, с какого отсека начать подсадку Крысолова. Отсеков в пещере было четыре, три из них более продуктивных, туда в основном и гоняли рабов на сбор смолы. В четвертом вход находился с другой стороны, надо было обогнуть скалу и, войдя внутрь, еще некоторое время идти до главной галереи мимо отвратительно пахнущей желтой жижи из застоявшейся воды.

Пройдя вдоль Топи пару миль, он свернул в лес, чтобы сократить путь к скалистой гряде. Идти Порталом не хотелось, хоть так значительно ближе. Ему надо было развеяться, и очистить голову от ночных бредней. Сорвав по пути несколько листочков Пучеглазого шершня, он на ходу стал их жевать. Листья были не съедобные, горькие на вкус, но имели целительное качество.

«Если сейчас не сдохну», – подумал Кот, сглатывая лист. – «Через несколько минут отпустит».

И тут он увидел то, что заставило его остановиться. В нескольких шагах от него появился густой туманный кокон размером примерно два метра в ширину и три в высоту. Он не парил над землей как Дьявольский шар, а стоял на земле большим полупрозрачным яйцом. Внутри кокона кто-то находился, Кот на всякий случай отступил назад на пару шагов, спустив с предохранителя обрез. Силуэт человека стал ясней, и в ту же минуту из тумана выглянула молодая женщина. Она была среднего роста, волосы длинные темного цвета, заплетенные в тугую косу. Женщина улыбалась и протягивала к нему руки, приглашая его следовать за ней. Конечно, он узнал ее сразу, это была его мать…

Странное чувство охватило его, он как будто бы снова оказался в детстве. Ее улыбка манила, хотелось броситься к ней в объятия и уткнуться лицом в ее плечо, как много лет назад…почувствовать тепло и безмерную любовь. Она не изменилась с тех пор, когда он в последний раз ее видел.

– Что же ты стоишь, Котенок? – промелькнул в голове ее голос. – Иди смелей, обними свою маму.

Кот уже хотел сделать шаг вперед, но что-то его остановило. Он понимал, что это Фантом, но такой он встретил впервые и не знал, что от него можно ожидать. И Фантомы никогда не разговаривали с ним. Может, глюки после Серой плесени еще не прошли?

– Назови мое имя, – попросил он, уверенный в том, что аномалия не может знать его настоящего имени. Тем более что его никто никогда не называл так. Вся исследовательская группа с первых минут его жизни звала Котом, из-за зеленых глаз.

– Глупенький, – засмеялась она, смех был прежний, такой знакомый и родной. – Разве мать может забыть имя своего сына? Тебя зовут – Джеймс.

Это была правда. Его на самом деле мать назвала именно так. Еще один вопрос крутился в голове, на который он не получил ответа – кто был его отцом?

– Подойди ко мне, и я отвечу на все твои вопросы, – Она отступила на шаг, чуть скрываясь за туманной завесой.

Хитрый Фантом…Кот осторожно ступил вперед, приближаясь к кокону, но тут его уникальный нюх уловил легкий запах газа.

– В другой раз, мама, – проговорил он, вынимая мятый коробок из кармана. Чиркнув спичкой, бросил ее в кокон, отскакивая на ходу в сторону. Он не знал, как уничтожаются подобные Фантомы и насколько сильный получится взрыв…

Рвануло так, что его отбросило на несколько метров взрывной волной, огонь полыхнул высоким пламенем, но тут же погас. Кота забросило в кусты Осьминога, растения с крупными бежевыми цветами похожими на осьминожек и пятисантиметровыми иглами, которыми тот плевался, реагируя на движение и тепло живых существ.

Выползая из раскидистых зарослей ощетинившимся дикобразом, знахарь тихо матерился, вытаскивая из своего тела десятки острых игл.

– Сожгу нахрен дотла! – пригрозил он кусту. – Вырву с корнями к чертовой матери!

Но на самом деле Кот никогда не стал бы этого делать, листья и цветы Осьминога входили в большинство его сборов и являлись лучшим лекарством от многих болезней.

Оглядев выгоревшее место, на котором всего несколько минут назад находился кокон, он обнаружил мелкие черные кристаллы, они бисером сверкали в золе. Еще один сюрприз от Черной земли. Кот достал из рюкзака стеклянную пробирку с крышкой и, не касаясь кристаллов, собрал немного для исследования.

Всю дорогу до Безымянного озера он думал о матери, а точнее об ее фантоме. Что было бы, если бы он не уничтожил кокон? Исчез бы тот сам или остался? Кот опасался, что может не устоять и войти в кокон вслед за ней, понимая, что тот состоит из ядовитого газа, и что на самом деле в нем нет его матери и не может быть. В душе он жалел о содеянном, как ни крути, но увидеть мать «живой» через двадцать восемь лет, это просто чудо. Чудо аномальной Зоны. Увидит ли он ее еще?

Выйдя на пригорок, с которого открывался прекрасный вид на озеро и пещеру Забвения, Кот заметил людей Японца, шастающих вдоль гротов. Еще не наладив промысел по добыче смолы, новый хозяин уже расставил охрану у каждого входа в пещеры. Теперь пробраться туда незаметно, можно было только по затопленному тоннелю…

* * *