Читать книгу Россия и мир. Синергия развития - И. К. Ларионов, И. В. Годунов - Страница 6

Отдельный человек для марксизма остался загадкой за семью печатями. Наиболее существенное в марксистском подходе к человеку даже не то, что марксисты не способны разгадать его тайну. Само отношение к человеку со стороны марксизма основано на отрицании существования этой тайны. Современные марксисты недалеко ушли от такой примитивизации. Например, в учебнике политической экономии под редакцией В. А. Медведева объявляется, что нравственность человека, как элемент надстройки, определяется экономическим базисом.

Человек не может быть понят не только марксистами, но и материалистами вообще, потому что он не только и не столько существо материальное, сколько духовное.

Во многих школах экономической теории, в том числе экономического либерализма и монетаризма, понимание человека ограничено так называемым «экономическим человеком». При этом человек считается одновременно и производителем, и потребителем, сопоставляющим свои трудовые усилия с получаемым вознаграждением и соответственным образом определяющим свое поведение в рамках выгоды. Все это действительно существует, но только как один из аспектов, срезов человека, более глубокого и многогранного.

Марксистская политэкономия провозглашает человека главной производительной силой общества и конечной целью развития производства. Тезис возражений не вызывает, особенно если бы он был осуществлен в советской действительности. Но при этом остается невыясненным простой вопрос: работает ли человек для того, чтобы есть; ест ли он для того, чтобы работать; или и работает, и ест, чтобы жить? Но если последнее, то в чем смысл этой жизни заключается? Вопрос о смысле жизни имеет значение только для человека свободного, обладающего выбором из различных альтернатив. В реальной действительности люди скованы в одних своих проявлениях и более или менее свободны в других.

В состоянии свободы и несвободы человека выделяются два качественных уровня.

Первый уровень – материальный. Условия жизни человека на этом уровне могут колебаться от абсолютной несвободы (рабство, трудовые армии казарменного социализма, в том числе в форме стройбатов и мест заключения) до полной свободы частного и группового предпринимательства и получения процентов на накопленный капитал.

Второй уровень – духовный. Он имеет свои подуровни, но от них мы в данном случае абстрагируемся. Здесь свобода и несвобода определяются в зависимости от пробуждения в человеке индивидуального духовного начала, истинного Я. Степень понимания себя, других людей, окружающего мира является мерилом внутренней, духовной свободы человека. Внешним признаком такой свободы служит неподвластность догмам, стереотипам и предрассудкам.