Читать книгу 666. Рождение зверя - И. М. Хо - Страница 3

– Ваш чай, Кирилл Ханович. – Секретарша поставила на стол чашку и блюдечко с завернутыми в фольгу маленькими шоколадками. – Что-нибудь еще желаете?

– Нет, спасибо, Ева, – пробормотал Потемкин, не отрываясь от монитора. – И пригласите ко мне через полчасика этих, как их, Бурунина с Коготковым.

Ева медленно удалилась, цокая шпильками. Этот звук заставил Кирилла перевести взгляд на ее манящие формы. «Вот уж верно говорят – ноги от ушей», – подумал он, скидывая с подчиненной миниюбку и блузку, расстегивая бюстгальтер. Виртуально, разумеется. С младых ногтей Потемкин усвоил золотое правило: «Не сри, где спишь, и не ебись, где работаешь». Эта девочка приехала покорять первопрестольную из Сочи. Сочинские барышни, формально провинциалки, никогда не проходили по разряду урюпинских ложкомоек. Они все же представляли южную столицу государства Российского, где карусель жизни вращалась на тех же оборотах, особенно в летний сезон. Да и статус столицы предстоящей зимней Олимпиады накладывал на обладателей сочинской прописки дополнительный лоск. Впрочем, огни русской Ривьеры светили отраженным светом, и никакие климатические преимущества жизни в субтропиках, равно как и никакие ужасы бытия стоящего в смоге и смраде Третьего Рима, не могли остановить мотыльков, вознамерившихся стать частью светила.

Потемкин прекрасно понимал, что Ева отдалась бы с пол-оборота, – уж больно очевидно сохла по нему эта красавица. Своего начальника она просто боготворила – в ее глазах он был настоящий принц: относительно молодой (все мужчины до сорока относились к этой категории), красивый, образованный и ухоженный столичный фрукт, всегда обращающийся к ней на «вы», то есть к тому же неплохо воспитанный. Что немаловажно, дающий ей средства к существованию – при не очень-то пыльной работе вполне достаточные, чтобы снимать квартиру в Бибиреве, скромно жить и учиться на вечернем в каком-то гуманитарном институте. Вот по этим-то причинам Потемкин даже не помышлял о том, чтобы переводить деловые отношения в интимную плоскость. Точнее, конечно, помышлял, но тут же отгонял эту мысль, как назойливую муху. Ведь стоит только раз сорвать этот цветок и потрахаться, как девочка сразу начнет строить на него планы, что в его планы никоим образом не входило. Ибо цветок тотчас превратится в кактус, который захочется поскорее выкинуть на помойку. А как работник она его устраивала совершенно. То есть можно испортить жизнь и ей, и себе. Поэтому Кирилл поставил между Евой и собой стену принципа, чем в глубине души очень гордился, так как это повышало его самооценку. Возможность обладать порой доставляет большее удовольствие, чем само обладание. И Потемкин чувствовал себя Марком Аврелием, укрощающим низменные помыслы во имя абстрактного общественного блага.

Впрочем, в своих контактах с противоположным полом сей стоик предпочитал замужних женщин. Более того – таких, которые в браке были вполне счастливы и не желали ничего менять. Он даже подвел под это своеобразную этическую базу, проповедуя адюльтер как высшую форму сексуальных отношений между мужчиной и женщиной. Ибо, как учил он своих менее искушенных собутыльников, связанная семейными узами женщина, проводя время на стороне с любовником, именно приятно проводит время, не заморачиваясь мыслями о перспективах совместной жизни. Ей не надо думать о том, каков мужчина в быту, – вполне достаточно знать, каков он в постели и непринужденном общении. И в этот момент она расцветает, полностью отдаваясь страсти.

– Вы сегодня потрясающе выглядите, – улыбнувшись, бросил Потемкин вслед секретарше. – Этот летний день вам к лицу!

– Спасибо, Кирилл Ханович. – Она, как всегда, изящно развернулась к нему, закрывая за собой полупрозрачную дверь.

Потемкин опять обратился к компьютеру. «Так, что там у нас… “Концепция продвижения бренда северо-западной строительной компании на рынке северо-западного региона”. Понятно. “Цель проекта: увеличить узнаваемость бренда, привлечь муниципалитеты к реализации совместных проектов…” Ясно, хотя очевидна тавтология. “Инструменты: в одном из городов снимается фильм об успешном строительстве доступного жилья с использованием технологий СЗСК… показ по одному из центральных телеканалов… пресс-конференция… промо-сайт… статьи в федеральной и региональной прессе…”» Потемкин отвернулся от экрана:

– Блядь, какой бред! Ну кто это все пишет?! Головы поотрывать. Неужели непонятно, что невозможно продвигать компанию с названием «Сызыэска»!

Ему на ум сразу пришла сцена из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Что за репертуарчик у вас?! Давайте что-нибудь современное, массовое… Тили-тили там, трали-вали…» Кирилл вдруг просиял. «ВАЛЛИ! Надо переименовать фирму в ВАЛЛИ. Будет звучать как „фирма Вали“, то есть контора губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко… Еще вот ассоциации: Валли – положительный герой диснеевского мультфильма, он убирает мусор и помогает человечеству вернуться на Землю. Премия „Оскар“ опять же… Да, точно! Можно пиратским образом задействовать визуальный образ. Только надо расшифровать… Сейчас придумаем. Э-э-э… „Виртуальная Ассоциация Лысых Латентных Извращенцев“. Потемкин громко расхохотался, радуясь неожиданной находке. Он извлек из ящика стола пачку „Мальборо“, достал сигарету и закурил, катаясь взад-вперед на кресле с колесиками и пуская в потолок кольца дыма. «Пожалуй, не пройдет… Хотя на будущее, для конкурентов, надо приберечь. Может, с другой стороны зайти? Как там этого дурацкого робота в оригинале? WALL’E? О’кей. Может, West Association of Luxury Landscape Engineering?[1] Нет, ерунда какая-то. Для ландшафтного дизайна, конечно, покатило бы, а здесь не тот случай. Но «инжиниринг» – слово подходящее, да».

Паззл не складывался. Кирилл взял листок бумаги, написал в колонку В-А-Л-Л-И и начал мучительно подбирать слова к первым трем буквам. Через минуту что-то нарисовалось. «Высокопроизводительный Аттестованный Лицензированный Легкодоступный Инжиниринг». Корявенько, не прокатит. Внезапно его озарило: «А, кстати, это же у нас северо-западный регион? Там со времен совка все на фиников молятся, а слово „валли“ наверняка чухонское. Что там у нас такое valli?» – Потемкин открыл переводчик с финского на русский. Ага, «интервал». Из учебника по геометрии Кирилл помнил, что интервал – «множество точек прямой, заключенных между точками А и Б». То есть интервал как бы заполняет собой пустое пространство. Для строительной фирмы очень подходящая легенда. Значит, надо найти в Лапландии каких-нибудь оленеводов и зарегистрировать фирму «Интервал», а потом ввести ее в номинальные учредители СЗСК. Ко всему прочему, учредитель из страны Евросоюза – это как бы символизирует окно в Европу. Потемкин запустил презентационный редактор и написал слоган:

КОРПОРАЦИЯ «ВАЛЛИ»: МЫ СТРОИМ БУДУЩЕЕ!

Европейское качество по доступным ценам.

Пропустив несколько строк, Кирилл улыбнулся и добавил:

Потемкин затушил бычок, подпер голову рукой и тяжело вздохнул:

– Обрыдло.

Кирилл руководил небольшим пиар-агентством. Он же был и его хозяином. Если совсем откровенно, то он сам и был этим агентством. Поэтому оно и называлось «КонтрПроект». Логотип фирмы представлял собой перевернутую задом наперед букву «К», стилизованную под открытую книгу, и поднятую вверх ладонь, как на флаге Абхазии, – будто бы кто-то голосовал «за». По официальной легенде название расшифровывалось как «контрактное проектирование». На деле же и дураку было понятно, что заглавные буквы «К» и «П» обозначают «Кирилл Потемкин». У Потемкина, конечно, было в штате несколько оболтусов – копирайтеров и криэйтеров, за которых все равно все приходилось переделывать. Но на крупные проекты Кирилл собирал специальные бригады из числа знакомых фрилансеров – слава богу, таких на обмельчавшем кризисном рынке было навалом. На фоне крупных рекламных и пиар-монстров, жирующих от обслуживания администрации президента, министерств, госкорпораций или губернаторов, агентство Потемкина казалось маленькой канонеркой, плутающей в тени линкоров. Но канонерка, надо сказать, была весьма маневренная. Ведь самое главное в этом бизнесе – найти заказ. А это Потемкин умел делать, пользуясь своей репутацией кудесника-сверхчеловека от пиара. И связями, которыми он оброс за пятнадцать лет.

Потемкин влетел в мир большой политики в начале девяностых, в совсем еще юном возрасте. В восемнадцать он был в авангарде борьбы за светлое капиталистическое завтра, в двадцать – среди красно-коричневых «фронтовиков», пытавшихся устроить его вчерашним бело-сине-красным соратникам кровавый термидор. Он был идеологом по складу ума, так как всегда хорошо конструировал идеологемы и формулировал прикладные месседжи. Мог сочинить листовку, мог написать статью или речь для какого-нибудь очередного косноязычного вождя. Штурмовал «Останкино», защищал Белый дом. Поучаствовал почти во всех войнах и революциях на полыхающем разломами постсоветском пространстве. Чудом выжил. Иногда ему снилась та эпоха, и в этих снах всплывали образы убитых товарищей и брошенных женщин, терзала горечь за преданные идеалы.

Когда революции утихли, он с его даром угадывать чаяния масс и отделять главное от второстепенного стал незаменим на выборах. Как-то раз его самого внесли в список одной из партий на выборах в Госдуму. Он не прошел, и тогда окончательно понял, что это не его, что истинное призвание – зажигать звезды, а не быть звездой самому. Ведь если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Кажется, это сказал какой-то Владимир Владимирович. Но не Путин, точно.

Да, про Путина. Как патриот, Кирилл отдавал ему должное за то, что ВВП мягко, без надрыва угомонил бившуюся в конвульсиях страну. Для его народа это было несомненным благом. Но липкие и вязкие нулевые лишили общественную жизнь всякой романтики. Вместе с монетизацией льгот для пенсионеров пришла полная монетизация политики, наступила эпоха всепобеждающего бабла. Потемкину это не нравилось. Он пытался найти свое место в новой системе координат, работал на системных олигархов, занимался их имиджем. Причем делал это с той же самоотдачей, с какой в свое время строил баррикады на Красной Пресне. И за не очень большие гонорары. По-другому не умел.

В конце концов он попал в некое пиар-поле между властью и бизнесом, где вращалась денежная масса. Так появился на свет «КонтрПроект». Когда многочисленные парвеню приходили к стене с зубцами за санкцией на общественное признание, одному из них могли указать на Потемкина в качестве подрядчика. Это, конечно, были крохи с барского стола. Но Кирилл трудился многостаночно, хватаясь за любую работу – от создания «живого журнала» до избирательной кампании кандидата в мэры уездного городишки. У него был скромный офис, зато он был расположен в весьма символичном месте – гостинице «Украина». Окна кабинета директора выходили на Белый дом. С одной стороны, это пробуждало в Потемкине воспоминания о здании, в котором он когда-то работал и даже некоторое время жил, с другой – придавало статусности в глазах клиентов, приходящих на переговоры.

Увы, изящные и приятные в творческом плане проекты появлялись редко. Не до жиру – быть бы живу. Приходилось заниматься и мелкотравчатым бизнеспиаром, «созданием и продвижением бренда» какой-нибудь сети сосисочных. Или, как вот сейчас, ВАЛЛИ.

«Нет, пора в пампасы», – подумал Потемкин и опять закурил. В этот момент дверь кабинета растворилась, и в него под конвоем Евы вошли Бурунин и Коготков – два нечесаных потемкинских криэйтора. От Бурунина, ко всему прочему, за версту разило перегаром.

– Ева, закройте, пожалуйста, дверь с той стороны, – сказал Кирилл и добавил: – И уши, пожалуйста, тоже закройте.

Последнее, что услышала Ева, выходя из кабинета, было: «Орлы, вы не охуели так работать, а?!»

Через полчаса криэйторы выползли и прошмыгнули в свою каморку.

– Пить надо меньше, Бурунин! Почему Кирилл Ханович должен все за вас делать? – сурово бросила им вслед Ева.

Она всегда близко к сердцу принимала раздолбайство подчиненных Потемкина и вообще, несмотря на свой юный возраст, испытывала к нему почти материнские чувства – весьма распространенная схема отношений в ситуации, когда секретарша прикипает душой к своему шефу.

Кирилл между тем опять обратился к своей волшебной шарманке с клавиатурой, мышкой и жидкокристаллическим экраном. Маленький желтый конвертик в правом нижнем углу монитора сигнализировал о том, что за время его воспитательной беседы с подчиненными пришла почта. У Потемкина было несколько ящиков на разных сервисах, заведенных в почтовую программу со странным и несколько мистическим названием Thunderbird[2]. Письмо, поступившее на корпоративный адрес, было от его подрядчика – студии TNY-production и содержало черновой вариант имиджевого видеоролика, который Кирилл делал для Воронежского отделения партии «Единая Россия» под выборы в Госдуму. Другое было оповещением о том, что некий пользователь «живого журнала» gomorrah_angel добавил его в друзья. «Ладно, ролик потом посмотрим, а что это еще за ангел из Гоморры, позже разберемся», – решил Потемкин, потому что следующее письмо его заинтересовало гораздо больше.

Оно пришло на самый-самый личный ящик на gmail, которого не было на визитках и который Кирилл кому попало не раздавал. Собственно, адресом служил номер потемкинского мобильника – он создал его для того, чтобы при обмене контактами с нужными людьми адрес и телефон были, как некогда в рекламе шампуня и ополаскивателя Vidal Sassoon, в одном флаконе. К тому же такой имейл легче продиктовать по телефону. В теме письма значилось: «Ваш единственный шанс попасть в рай на Земле», а само письмо начиналось знакомым каждому с детства текстом:

«Алиса сидела со старшей сестрой на берегу и маялась: делать ей было совершенно нечего, а сидеть без дела, сами знаете, дело нелегкое; раз-другой она, правда, сунула нос в книгу, которую сестра читала, но там не оказалось ни картинок, ни стишков. „Кому нужны книжки без картинок или хоть стишков, не понимаю!“ – думала Алиса.

С горя она начала подумывать (правда, сейчас это тоже было дело не из легких – от жары ее совсем разморило), что, конечно, неплохо бы сплести венок из маргариток, но плохо то, что тогда нужно подниматься и идти собирать эти маргаритки, как вдруг… Как вдруг совсем рядом появился белый кролик с розовыми глазками!»

ЕСТЬ МЕСТО, ГДЕ СНЫ СТАНОВЯТСЯ ЯВЬЮ И СБЫВАЮТСЯ ВАШИ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ЖЕЛАНИЯ.

ЧТОБЫ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К ИЗБРАННЫМ, ПЕРЕЙДИТЕ ПО ССЫЛКЕ И ВВЕДИТЕ СВОЙ ЛОГИН И ПАРОЛЬ.

Далее следовали очень хитрая гиперссылка и две комбинации:

Ваш логин: DCLXVI.

Ваш пароль: 56510.

«Какая забавная замануха», – усмехнулся Кирилл и хотел было отправить письмо в корзину для мусора. Однако сочетание двух факторов – личного ящика и природного любопытства – заставило его пойти за белым кроликом и кликнуть на ссылку.

На экране тут же выскочило окно с картинкой. Это была вариация на тему полотна одного из столпов романтизма позапрошлого столетия Франческо Хайеса «Лот и его дочери», на котором две почти голые фигуристые девицы соблазняли пьяного племянника Авраама. Но перед Потемкиным была именно вариация: кто-то будто продолжил мысль художника и дорисовал сцену, сделав изображение совершенно фривольным. Акт инцеста в групповом варианте был в полном разгаре – брюнетка уже оседлала ветхозаветного праведника, а ее сестра, лаская себе груди, тянула язычок к папиному уху. Потемкин не успел рассмотреть детали – он рефлекторно захлопнул окошко. «Так и знал – порнуха!» – в ужасе подумал Кирилл. Тут же открылось окно с картинкой, стилизованной под полотно Рембрандта «Сусанна и старцы». Правда, старцы на картине в компьютере были вовсе не старцы, а вполне себе добры молодцы, разложившие на двоих томную обнаженную девицу в анально-вагинальном варианте. Причем в отличие от библейского сюжета здесь Сусанна была вовсе не против такого развития событий. Кирилл, не раздумывая ни секунды, повторил операцию ликвидации. «Вот черт, троянский червь! Какой же я мудак!» – мелькнуло в голове у Потемкина. Он не очень точно знал, что такое «троян» и чем он отличается от «червя», поэтому называл «троянским червем» любые вредоносные компьютерные программы. Между тем на мониторе уже был новый шедевр. На сей раз групповая оргия со смешением двух десятков обнаженных тел аля «Вакханалия» Тициана. Потемкин понял, что ситуация серьезная. Продолжая вручную сражаться со всплывающими окнами, он потянулся к телефону – сказать, чтобы Ева срочно вызвала их сисадмина чистить карму компьютера. В следующем окне оказался откровенный лесбийский девичник в «Турецких банях» Жана Энгра, после него – веселый хэппенинг гомосексуалистов, навеянный мотивами «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, затем – какая-то ураганная садомазохистская вечеринка, напоминающая фантазии Иеронима Босха. Кирилл уже собирался прекратить бессмысленное сопротивление и дождаться специалиста, но на мониторе появилось шестое окно, на сей раз пустое. Посреди него была только одна строчка:

Введите ваш логин и пароль.

Под строкой располагались два пустых черных поля. «Помирать, так с музыкой», – вздохнул Потемкин и ввел в поля указанные в письме буквы и цифры. Окно преобразилось. Вверху появился секундомер «минуты-секунды-миллисекунды», на котором начался обратный отсчет. Под ним следовал убористый текст, который Кирилл принялся внимательно читать:

Вам ведь приходило в голову, что так называемая мораль есть не что иное, как паутина лжи, сковывающая свободу человеческой личности и мешающая ей раскрыться во всем своем великолепии?

Вы ведь согласны с тем, что так называемые греховные желания есть квинтэссенция человеческого бытия и без них жизнь лишена цвета, вкуса и в конечном счете смысла?

Вы ведь хотели бы хоть на миг сбросить оковы писаных и неписаных запретов, окунуться в океан страсти, прожить этот миг так, как его прожили наши прародители – после того, как они вкусили запретный плод, но до того, как оказались изгнаны за «грехопадение»?

Вы – счастливчик!

У вас есть уникальная возможность посетить отель «Эдем». Это место, где все тайное становится явным, а все запретное – не только приемлемым, но и приветствуемым. Единственным критерием нормы является удовольствие.

НАШ БИЗНЕС – ВАШЕ УДОВОЛЬСТВИЕ!

Похоть, чревоугодие, гордыня, стяжательство, азарт… Список можно продолжать до бесконечности. Каждому моралисту представляется аморальным все, что не укладывается в его убогое представление о мире.

В «Эдеме» никто не упрекнет вас за эти «пороки», ибо здесь порочное, с точки зрения традиционного общества, поведение является вполне этичным.

В «Эдеме» вы – бог. Вы же и богиня.

Вы можете творить кумиров и сами стать кумиром, если вам так хочется.

Вы можете прелюбодействовать, ибо все, кто приезжает в «Эдем», прелюбодействуют.

Вы можете желать жену ближнего своего, ибо все жены, приезжающие в «Эдем», хотят быть желанными. Точно так же, как и их мужья.

Вы можете красть, потому что вы сами, переступая порог отеля, заранее соглашаетесь с тем, что принесенные вами с собой вещи могут быть кем-то украдены.

Вы можете лгать, ибо в «Эдеме» вы – это то, что вы сами пожелаете сказать о себе.

В «Эдеме» пресекается только одно проявление человеческой натуры – принуждение.

Насилие – физическое или метафизическое – одного человека по отношению к другому возможно лишь до того предела, который устанавливает сам насилуемый.

«ЭДЕМ» – ЭТО МИР БЕЗ ПРИНУЖДЕНИЯ.

Наш отель находится там, где не бывает зноя или холода, где круглый год окружающая природа позволяет человеку вкушать все прелести своего земного происхождения.

«Эдем» невозможно классифицировать ни по одной известной системе – звезд, ключей, корон или баллов, потому что он находится выше всех этих систем. Такого уровня сервиса не может предложить ни один курорт мира. Наш принцип: НИЧТО НЕ ИСКЛЮЧЕНО.

Базовая стоимость пребывания в отеле для вас составляет один миллион рублей в сутки. Минимальная продолжительность тура – 7 ночей. Никакой предоплаты не требуется: вы подписываете чек по прибытии в отель.

Вы должны принять взвешенное решение, и у вас есть время. Оно истечет, когда обнулятся цифры на секундомере. Окно возможностей автоматически исчезнет, и вы никогда больше о нас не услышите. Если вы согласны, нажмите «ДА». Если не согласны, нажмите «НЕТ» или дождитесь окончания отсчета.

Под текстом стояли две кнопки: «ДА» и «НЕТ». Времени на принятие решения оставалось не так уже много. Потемкин погрузился в раздумья. Предложение казалось заманчивым, да и те деньги, с которыми Кирилл без сожаления расстался бы, были примерно такие, какие указаны в письме, будто кто-то предварительно проверил его банковский счет. Но все то, что он прочитал, очень сильно смахивало на мошенническую разводку. А Кирилл больше всего в жизни опасался попасть в глупую ситуацию, выглядеть лохом. Хотя, подумал он, «никакой предоплаты», так что механизм аферы непонятен. «Может, это не мошенничество, а розыгрыш? – подумал он. – Может, какая-нибудь телепрограмма снимает все это скрытой камерой, а потом выставляет человека идиотом перед миллионами зрителей?» Но Потемкин не был звездой шоу-бизнеса и имел мало общего с Ксенией Собчак. Так что его публичное посрамление вряд ли могло бы кого-то заинтересовать.

«Стремно, конечно. – Кирилл закурил и открыл окно. – Но ведь кто не рискует, тот не пьет шампанское. К тому же я пока ничего не теряю. Никогда не поздно выйти из игры».

Он подошел к компьютеру, навел мышку на «ДА» и кликнул, когда до конца отсчета оставалось каких-то две секунды.

Окно само захлопнулось, и на его месте появилось новое, седьмое:

Мы рады, что вы решили присоединиться к сообществу свободных людей в отеле «Эдем». Попасть в наш клуб можно только по специальному приглашению.

Мы стремимся к гармонии. Политика клуба заключается в том, чтобы в каждый момент времени выдерживать определенные гендерные и этнические пропорции, соотношения между людьми различных ориентаций и иных предпочтений в общении с другими гостями. Мы также выстраиваем культурную программу в соответствии с пожеланиями клиентов. Поэтому дата вашего заезда является результатом сложной логистики.

Сейчас вам предстоит заполнить анкету. Вы можете не указывать ваших имени и фамилии или написать вымышленные. Но мы просим вас предельно откровенно ответить на все остальные вопросы. Это в ваших же интересах, так как в случае существенного расхождения заявленного с реальным вам может быть отказано в пребывании.

Далее следовала электронная анкета. К каждому вопросу прилагалось меню с вариантами ответов и окошко, куда можно было дописать что-то от себя.

Продолжительность тура.

Прикинув остатки, Потемкин выбрал неделю.

Фамилия, имя, отчество, дата рождения.

Потемкин пожал плечами и написал свои реальные данные – маскироваться ему было ни к чему.

Ваш пол.

1. Муж.

2. Жен.

3. Гермафродит.

4. Транс. (ранее жен.).

5. Транс. (ранее муж.).

Он уверенно поставил галочку в графе «муж.».

Группа крови

«Интересно, это-то им зачем? – удивился Кирилл, отмечая группу и резус. – Можно подумать, что это какое-то логово вампиров».

Ваша сексуальная ориентация.

1. Строго гетеро.

2. Гетеро, с возможностью участия в групповых развлечениях.

3. Би.

4. Гей.

Потемкин кликнул на первый пункт. Потом подумал и переставил отметку на вторую позицию.

Отношение к BDSM.

1. Не имею опыта и не желаю его иметь.

2. Имею опыт и отношусь отрицательно.

3. Не имею опыта, но готов экспериментировать.

4. Имею опыт и отношусь положительно.

Потемкин выбрал первый вариант и на мгновение задумался. Этот вопрос придал игре дополнительный шарм. По мере заполнения граф оставшаяся часть менялась – видимо, в зависимости от уже введенной информации какие-то вопросы отпадали, а какие-то, наоборот, добавлялись. Например, после того как Кирилл определился со своим полом, из вопроса о его сексуальной ориентации исчез вариант «Лесбо».

Он быстро прошел разделы «раса», «этническая принадлежность», «родной язык», «владение иностранными языками». Эти вопросы не требовали особых умственных усилий. Там, где значилось «отношение к религии», он так и не смог ничего выбрать из списка нескольких десятков конфессий (включая «вуду» и «шаманизм»), но и причислить себя к атеистам не позволяла совесть. Поэтому, поразмыслив, он написал собственный вариант – «деизм».

Далее следовали вопросы физиологического свойства, и Потемкин слегка запнулся, так как многие из них были неожиданными, а варианты ответов – смешными. Иногда возникало ощущение, что он заполняет анкету соискателя вакансии жиголо.

Рост – 178.

Вес – 85.

Размер обуви – 43.

Телосложение – Обычное (варианты: «худощавое», «спортивное», «мускулистое», «плотное», «полное»).

Волосы на голове – Блондин (среди вариантов Кириллу запомнилась «голова, бритая наголо»).

Длина волос на голове – Короткие.

Волосы на лице и на теле – Почти нет.

Татуировки и пирсинг – Отсутствуют.

Цвет глаз – Голубые.

Размер члена.

Кирилл несколько смутился. Варианты были «до 10 см», «10–15 см», «15–20 см» и «больше 20 см». Потемкин никогда не мерил свой инструмент линейкой ни в спокойном, ни в эрегированном состоянии – как-то не до этого было. Немного подумав, он остановился на третьем пункте.

Режим дня

Разумеется, «сова».

ВИЧ-статус

Слава богу, отрицательный.

Перенесенные венерические заболевания.

Хотя прошло уже больше десяти лет, Потемкин честно указал, что переболел триппером. По молодости он весьма пренебрежительно относился к презервативам и любил шутить на тему объединяющего признака для гондонов и тормозов: мол, и то и другое – для трýсов. Но как-то раз в самый неподходящий момент «французский насморк» застиг его в ходе ответственной командировки. Член превратился в истекающий вонючей жидкостью гнойник. Вылечившись, Кирилл стал большим ревнителем безопасного секса и с тех пор никакими «нехорошими» болезнями не страдал.

Запахи и аксессуары, которые вас возбуждают.

Потемкин указал «парфюм», «нижнее белье» и «униформа». Латекс, металл и все прочее его совершенно не впечатляли, но с детства преследовало влечение к женщинам в белых халатах – так одевались ухаживавшие за маленькими мальчиками симпатичные воспитательницы в детском саду-пятидневке ЦК Ленинского комсомола в Вешняках, где проводил дошкольные годы Кирилл.

Стимуляторы, которые вы принимаете или хотели бы попробовать.

Из длинного перечня Потемкин выбрал «табак» (в варианте «часто курю», «Мальборо»), «алкоголь» («люблю выпить», «виски») и «легкие наркотики» («покуриваю травку», «марихуана»).

Ваши гастрономические предпочтения.

Кирилл указал итальянскую и китайскую кухню. Это было стыдно, ибо банально, зато полностью соответствовало действительности.

Ваши музыкальные пристрастия.

Пристрастия были эклектичны. Поэтому он отметил «классический рок».

Предпочтительный для вас интерьер.

В меню значился весьма богатый выбор. Здесь были и «античный», и «готика», и «модерн», и «хай-тек», и разнообразные этнические вариации стилей, в том числе восточные – «китайский», «японский», «индийский». Потемкин вспомнил про свой деизм и остановился на «барокко».

Предпочтительный вариант расселения.

1. Sea view[3].

2. Garden view[4].

Кирилл выбрал вид на море. Такая дотошность в выяснении предпочтений клиента окончательно заинтриговала его. До конца формы остался всего один вопрос:

Вы намерены посетить отель.

1. Один.

2. С дамой (жена, подруга).

3. С другом.

4. В составе группы.

Потемкин, возможно, и пригласил бы с собой кого-нибудь. Но, во-первых, он по-прежнему не был уверен, что не является жертвой розыгрыша. А во-вторых, другие варианты предполагали заполнение такой же анкеты на спутницу (спутников), а делать это Кириллу было попросту лень.

С анкетой было покончено. В конце ее было две строки:

1. Отправить заявку в клуб «Эдем».

2. Отправить заявление участковому милиционеру (хаха-ха!).

Кирилл оценил чувство юмора составителей, отправил форму и увидел следующее:

Спасибо за предоставленную информацию. Ваша заявка будет немедленно рассмотрена администрацией. В том случае, если вас будут готовы принять в клубе «Эдем», уведомление об этом в ближайшее время придет к вам на E-mail. Оно будет содержать все необходимые инструкции и рекомендации.

Через несколько секунд текст растворился. Потемкин попробовал обновить страницу, но браузер выдал сообщение об «ошибке 404»: «The page you are looking for might have been removed, had its name changed, or is temporarily unavailable»[5]. Попытки вновь зайти на сайт по ссылке из первоначального письма приводили к тому же результату. Никаких новых писем в его личном ящике не было. «Может, почудилось?» – подумал Кирилл.

Он вдруг почувствовал себя Буратино, случайно проколовшим длинным носом дырку в старом холсте папы Карло. Через образовавшееся отверстие он вдруг увидел дверь в другой, параллельный мир, куда чертовски хотелось попасть. Но золотого ключика от этой двери у него не было. Во всяком случае, пока.