Читать книгу Золотая легенда. Апостолы - Иаков Ворагинский - Страница 2

У Иоанна Крестителя множество имен[12]. Он называется пророком, другом жениха, лампадой, Ангелом, голосом, Илией, крестителем Спасителя, провозвестником справедливости и предтечей царя. Каждое из этих имен говорит об определенной стезе Иоанна: имя пророка – о знании грядущего, друга жениха – об умении любить и быть любимым, горящей лампады – о святости, Ангела – о девственности, голоса – о смирении, Илии – о пыле и горячности, крестителя – об удивительной чести крещения Господа, предтечи – о проповедях и провозвестника – о приготовлении.

Рождество Иоанна Крестителя было объявлено Архангелом следующим образом. «Церковная история»[13] рассказывает нам, что царь Давид, дабы укрепить богопочитание, учредил должности двадцати четырех священников, среди которых он был главным и назывался их князем. Он взял шестнадцать человек из дома Елеазарова и восемь из дома Ифамарова, и каждый должен был служить неделю. Восьмая неделя выпала Авии, за которым следовал Захария. Захария с его женой Елисаветой были стары и бездетны.

Однажды, когда Захария вошел в храм Господень для каждения, и толпы народа стояли снаружи, ему явился Архангел Гавриил. Захария смутился, но Ангел сказал ему:

– Не бойся, Захария, твоя молитва услышана!

Глосса[14] говорит нам, что так обычно поступают благие ангелы: добрыми словами успокаивают тех, кто встревожен их появлением и видом, в то время как не благие ангелы, принимающие на себя вид ангелов света, видя, что люди испуганы их видом, запугивают их еще больше.

Не меняя облика, Архангел Гавриил объявил Захарии, что у него родится сын, которого нарекут Иоанном и который не будет вкушать ни вина, ни сикера и предстанет пред Господом в духе и силе Илии[15]. Иоанн назван Илией по местонахождению, ибо оба жили в пустыне, по тому, что они ели, ибо оба ели мало, по наружности, ибо оба мало заботились о своей одежде, по положению, ибо оба являлись предтечами, хотя Илия был предтечей Суда, а Иоанн – Спасителя. И, наконец, по ревностности, ибо слова их зажигали, как факелы.

Захария, задумавшийся о своей старости и о бесплодии жены, начал сомневаться и, как было принято у евреев, просил Ангела дать ему какой-либо знак. Поскольку Захария не поверил посланнику, то Ангел дал ему знак в виде постигшей его немоты. Здесь следует заметить, что в те времена можно было сомневаться и быть прощенным за свои сомнения. Порой сомнение было естественным потому, что слишком многое обещалось – как, например, в случае с Авраамом, когда Господь пообещал ему, что семя его будет владеть землей Ханаанской. Авраам спросил: «Владыка Господи! По чему мне узнать, что я буду владеть ею? Господь сказал ему: возьми Мне трехлетнюю телицу…» и далее (Быт. 15: 8–9).

Иногда же это происходило по собственной слабости кого-либо, как в случае с Гедеоном, который сказал: «Господи! как спасу я Израиля? вот, и племя мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший» (Суд. 6: 15). Иными словами, он просил о знаке и получил его. Порой же просимое казалось совершенно невыполнимым, как в случае с Саррой. Господь сказал: «Я опять буду у тебя в это же время… и будет сын у Сарры, жены твоей. А Сарра… внутренне рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар» (Быт. 18: 10, 12).

Почему же тогда Захария стал единственным, кто был наказан за сомнения? Ведь в его случае мы имеем дело как с важностью обещания, так и с осознанием собственной слабости: Захария считал себя недостойным иметь сына, к тому же это было невозможно по естественным причинам.

Считается, что для наказания Захарии было несколько причин. Первая, как утверждает Беда[16], заключается в том, что он сказал вслух о своем неверии и был наказан немотой в надежде, что молчание заставит его поверить. Вторая – в том, что таким образом чудо рождения у Захарии ребенка могло стать более ярким, поскольку речь у отца восстановилась при рождении сына, и одно чудо приложилось к другому. Третья – в том, что когда рождается один голос, другой должен умолкнуть, и на Закон накладывается молчание. Четвертая: Захария просил у Бога знака, и этим знаком стала немота. Когда он вышел к народу, и все увидели, что он онемел, то поняли, что в храме ему было видение.

Он закончил неделю служения и вернулся домой, и Елисавета зачала. Она пряталась пять месяцев, ибо, как утверждает Амвросий[17], чувствовала стыд из-за того, что понесла в преклонном возрасте, и опасалась позора за то, что несмотря на годы предавалась похоти. И все-таки она радовалась, что избавилась от упреков в бесплодии. Отсутствие такой награды в супружестве было источником позора для женщины, поскольку рождение ребенка считалось оправданием плотского союза.

Когда Елисавета была на шестом месяце, к ней пришла Мария, тоже беременная – Она была совсем еще юной девочкой, и пожилая женщина сразу ощутила симпатию к Ней и к Ее возрасту. Когда Елисавета приветствовала двоюродную сестру свою, благословенный Иоанн, уже преисполненный Святого Духа, почувствовал, что к нему приближается Сын Божий, и взыграл от радости в материнском чреве, празднуя движениями то, что еще не мог выразить голосом. Он вел себя так, как вел бы себя взрослый человек, приветствующий своего Господа и встающий в Его присутствии. Благословенная Дева оставалась у кузины три месяца, помогая ей, а когда младенец родился, Она приняла его в Свои святые руки, действуя, словно опытная нянька. Так рассказывает нам «Схоластическая история»[18].

Святой Предтеча был с рождения осчастливлен девятью особыми и исключительными привилегиями, а именно: Приход в мир Иоанна объявил тот же Ангел, который объявил и приход Спасителя:

На основании этих девяти привилегий сам Христос называл Иоанна пророком и даже больше, чем пророком. Златоуст[20] спрашивает, почему Христос называл его больше, чем пророком, и отвечает: «Приличествует пророку получить знак от Бога, но разве пророк одаривает Бога даром Крещения? Приличествует пророку пророчествовать о Боге, но разве Бог пророчествует о пророке? Все пророки пророчествовали о Христе, но никто не пророчествовал о них самих. Однако не только Иоанн пророчествовал о Христе, но и остальные пророки пророчествовали о Иоанне. Все остальные только несли слово, Иоанн же имел собственный голос, и чем ближе был его голос к Слову, хотя он и не был Словом, тем ближе был Иоанн ко Христу, хотя он и не был Христом»[21].

Как говорит Амвросий, Иоанн удостоен похвал по пяти причинам, а именно: из-за его происхождения, его нравственного облика, его чудес, его служения и его проповеди.

Достоинство происхождения Иоанна опять-таки, как утверждает Амвросий, проявилось пятью способами. «Хорошее происхождение сказалось в совершенном поведении, поведение – в честности, служение – в священничестве, дела – в согласии с Законом, а правота – в суждениях невзирая на лица».

Что касается его чудес, то некоторые из них произошли еще до его зачатия, а именно: объявление о его рождении Архангелом, заранее утвержденное имя и потеря речи его отцом. Чудо связано и с его зачатием, а именно: само по себе сверхъестественное зачатие, его освящение и проявление дара пророчества еще в утробе. Следующие чудеса связаны с самим рождением, а именно: приобретение духа пророчества обоими его родителями, поскольку мать его заранее знала имя младенца, а отец сложил по этому поводу песнь[22].

Захария обрел дар речи и преисполнился Святого Духа, о чем мы читаем в Евангелии: «И Захария, отец его, исполнился Святого Духа и пророчествовал» (Лк. 1: 67). Амвросий же говорит: «Посмотрите на Иоанна и увидите, как много силы таится в его имени, которое, будучи произнесенным, дало голосу – молчание, отцу – сына и набожность, а народу – священника. До того Захария был нем, бесплоден, лишен службы, но как только родился Иоанн, отец его тут же стал пророком, вновь обрел дар речи, получил потомство от Святого Духа и снова стал выполнять свои обязанности священника».

Также Иоанн оценен за свое поведение, поскольку жизнь его была полна совершенной святости. Златоуст так говорит о ней: «Образ жизни Иоанна заставляет любого другого почувствовать себя недостойным. Например, если вы видите белоснежные одежды, вы говорите: „Это совершенная белизна“. Но если вы сравните их со снегом, то они покажутся вам нечистыми, хотя они и чисты. Так каждый кажется нечистым в сравнении с Иоанном».

Святость его имеет три рода свидетельств.

Первое свидетельство – сверхнебесное, происходящее от Самой Троицы, от Отца, Который называл Иоанна Ангелом: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною» (Мал. 3: I)[23]. Именование Ангела в данном случае говорит о служении или назначении, а не о природе. Иоанн зовется так, ибо он исполнил ангельское служение самым совершенным образом.

У него было служение серафима[24]. Это имя понимается как пылкость, ибо Серафимы делают нас пылкими, а в любви к Богу они становятся еще более пылкими и воспламеняющими. Об Иоанне сказано в Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова: «И восстал Илия пророк, как огонь» (Сир. 48: 1). Иоанн пришел в духе и силе Илии.

Он имел служение херувима. Это имя понимается как полнота знания, и Иоанн называется еще Люцифер[25], свет рассвета, утренняя звезда, ибо он был концом нашего невежества и началом света милости Божией.

Иоанн служил престолам, в чьи обязанности входит судить. Это делал и Иоанн, когда осуждал Ирода, говоря: «Не должно тебе иметь жену брата твоего»[26].

Он служил господствам, которые учат нас, как управлять, и Иоанна любили те, кто ниже его, и боялись цари.

Иоанн служил силам, которые учат нас с уважением относиться к вышестоящим, и Иоанн говорит сам о себе: «Сущий от земли земной и есть, и говорит, как сущий от земли». Но о Христе он свидетельствует: «Приходящий с небес есть выше всех» (Ин. 3: 31); «Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви» (Лк. 3: 16).

Он совершал служение властям, благодаря которым удерживаются зловредные силы воздуха. Они не могли навредить Иоанну, ибо он был уже посвящен, и он удаляет их и от нас Крещением.

Также святой Иоанн служил началам, благодаря которым совершаются чудеса, и благословенный Иоанн сам явил множество их. Это великое чудо – жить лишь диким медом и акридами, носить одежду из верблюжьей шерсти и тому подобное.

Он совершал служение архангелам, когда он делает открытие величайшей важности, относящееся к нашему искуплению, сказав: «Держитесь Агнца Божьего, держитесь Того, Кто забирает грехи мира!»[27] И, наконец, он служил ангелам, объявляя: «Никого не обижайте, не клевещите» (Лк. 3: 14).

Второе свидетельство – это свидетельство Сына Божия. Это видно из слов Христа: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф. 11: 11). Петр Дамиани[28] говорит: «Из этого растут все молитвы Иоанна, как из слов зиждется твердь, движутся звезды и все вещи являют свое существование».

И в-третьих, Иоанн обладал свидетельством Святого Духа, возвестившего через Захарию: «И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего» (Лк. 1: 76).

Свидетельствовали о нем и небесные силы, как мы видим в 1-й главе Евангелия от Луки. Архангел Гавриил говорит Захарии, что сын его «будет велик перед Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святого исполнится еще от чрева матери своей» (Лк. 1: 15), рассказывает, как деятельно он будет служить своим ближним: «и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их» (Лк. 1: 16). И, наконец, свидетельствовали о нем и поднебесные существа – мужчины и женщины, родственники и соседи Иоанна, говорившие: «Что будет младенец сей? И рука Господня была с ним» (Лк. 1: 66).

Все, достойное похвалы, основано на Божьих дарах, и они были даны Иоанну за его службу. Он был одарен, когда еще находился в утробе, когда родился, когда жил на земле и когда покинул сей мир.

Находясь в утробе, он получил бесценный дар триединой милости. Первой милостью было то, что он, еще будучи в утробе, уже обрел святость. Иеремия говорит: «И было ко мне слово Господне: прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1: 4–5). Вторая милость – то, что он стал пророком и заиграл во чреве, ощутив присутствие Бога. Златоуст, дабы показать, что Иоанн был больше, чем пророк, говорит: «Приличествует пророку получать дар прорицания за достоинства своей жизни и веры. Но приличествует ли пророку стать таковым еще до того, как он стал человеком?» Более того: пророков было принято помазывать. И когда Пресвятая Дева приветствовала Елисавету, Христос помазал Иоанна во чреве, как говорит об этом Златоуст: «Таким образом Христос через Марию приветствовал Елисавету, и слова, идущие из чрева его матери, где уже был зачат Господь, вошли в уши Елисаветы и опустились к Иоанну, дабы помазать его как пророка».

Третьей милостью было передать дух пророчества своей матери. Златоуст, продолжая доказывать, что Иоанн был больше, чем пророк, свидетельствует: «Какой из пророков, сам обладая даром прорицания, мог сделать прорицателем кого-то еще? Илия воистину помазал Елисея как пророка, но не передал ему дара прорицания. Иоанн же, находясь еще в утробе, уже дал знать матери о том, что в дом ее войдет Бог, и открыл ее уста слову признания веры так, что она тотчас узнала святость того, кого не могла видеть сама, сказав: „И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?“» (Лк. 1: 43).

И при рождении своем он тоже получил триединую милость, ибо рождение его было чудесным, святым и радостным. По чудесности рождения он родился не беспомощным, по святости – не имел за собой вины, а по радости – не плакал и не страдал. Как утверждает учитель Вильям Оксерский[29], Рождество Иоанна празднуется по трем причинам. Первая – его становление святым еще в утробе, вторая – святость служения, для которого он родился, ибо он пришел как носитель света и первым объявил нам о вечной радости. И третья есть радость, окружавшая его рождение, ибо Ангел сказал: «Многое соединится в его рождении»[30]. Таким образом верно то, что и все мы соединяемся в его рождении.

В своей земной жизни Иоанн тоже обладал многими дарами. И высшая милость, данная ловцу даров, проявилась в том, что он обладал совершенством всех святых. Он был пророком, когда сказал: «Придет Тот, Кто могущественней меня»[31]. Он был больше, чем пророком, когда указал на Христа. Он был апостолом, ибо апостол есть тот, кто послан, и он был «человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн» (Ин. 1: 6). Он был мучеником, ибо вынес смерть во имя справедливости. Он был исповедником, ибо исповедовал и не отрекался. Он был девственником, ибо за свою невинность назывался Ангелом, как мы читаем у пророка Малахии: «Вот, Я посылаю Ангела Моего…» (Мал. 3: 1).

При уходе из мира сего Иоанн тоже имел триединую милость. Он стал непобежденным мучеником и заслужил тем самым венец на небесах. Он стал вестником величайшей радости, ибо принес и в чистилище драгоценную весть о скором пришествии Христа. Его славная смерть высоко оценена, ибо даже те, кто попал во ад, славят его. Исход праведников из ада особенно торжественно празднуется Церковью[32].

Кроме того, достоинства Иоанна основаны на его проповеди. Ангел донес до нас четыре истины о проповеди Иоанна, сказав: «И многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их; и предыдет пред Ним в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный» (Лк. 1: 16–17). Эти четыре вышеуказанные истины суть: плоды его проповеди, порядок, власть и цель, как это видно из текста.

Заметим также, что проповеди Иоанна были достойны похвалы по трем причинам: он проповедовал горячо, успешно и разумно. Он говорил с жаром, упрекая фарисеев: «Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?»[33] И все-таки его горячность воспламенялась милосердием и была вдохновлена истиной, ибо он был светом сияющим. Иоанн был движим проницательностью знания и потому толковал Закон широко – в пользу людей, мытарей и солдат в соответствии с их нуждами. Он был тверд в постоянстве: проповедовал с таким упорством, которое стоило ему жизни. Его ревностность обладала теми четырьмя качествами, о которых говорит Бернар[34]