Читать книгу Золотая легенда. Жития святых - Иаков Ворагинский - Страница 7

Праздник усекновения главы Иоанна Крестителя, как мы находим в книге «De mitrali officio»[81], был установлен в честь четырех событий. Первое – само усекновение, второе – сбор и сожжение костей святого[82], третье – обретение его главы и четвертое – перенесение одного из его пальцев и посвящение Иоанну Крестителю храма.

Итак, во-первых, праздником отмечается усекновение главы Иоанна, которое произошло следующим образом. Мы знаем из «Схоластической истории», что Ирод Антипа, сын Ирода Великого, был на пути в Рим и остановился, чтобы навестить своего брата Филиппа. Там он тайно сговорился с женой Филиппа Иродиадой, которая, как утверждает Иосиф, была сестрой Ирода Агриппы, что на обратном пути он отречется от жены и обручится с Иродиадой.

Это тем не менее не осталось тайной для жены Ирода Антипы, дочери Арета, царя Дамаска. Она не стала дожидаться возвращения мужа, но как можно скорее вернулась к себе на родину. Тем временем Ирод вернулся и забрал у Филиппа Иродиаду, сделавшись таким образом заклятым врагом царя Арета, Ирода Агриппы и Филиппа.

Иоанн Креститель взял сторону Ирода, поскольку по закону он не имел права жениться на жене брата, пока тот еще жив. Из-за справедливости обвинений Иоанна и потому, что он своими проповедями и Крещением привлек к себе много последователей, Ирод не стал его казнить, но заковал в цепи и посадил в темницу. Конечно, он хотел ублажить свою жену, но опасался потерять преданность сторонников Иоанна. Единственное, чего он хотел на самом деле, – это убить Иоанна, но боялся народного гнева.

На самом деле Ирод и Иродиада желали найти какую-либо возможность избавиться от Иоанна и, кажется, заключили между собой тайный сговор. Они договорились, что Ирод пригласит знатных людей Галилеи во дворец на празднование своего дня рождения и попросит дочь Иродиады исполнить перед ними танец, после чего поклянется исполнить все, что она пожелает, а она, в свою очередь, попросит голову Иоанна. Выполняя клятву, он вынужден будет исполнить ее просьбу, но сделает вид, что она очень его расстроила. Об этом говорится и в «Схоластической истории»: «Совершенно достоверно, что Ирод с женой составили относительно погибели Иоанна тайный заговор. Об этом же говорит и Иероним в Глоссе: „Таким образом он поклялся, что найдет способ погубить Иоанна, ибо если девица попросит смерти отца или матери, Ирод, разумеется, не выполнит клятвы“».

Итак, пир состоялся, девица на нем присутствовала, исполнила перед собравшимися танец, все были довольны, и царь поклялся, что исполнит любую ее просьбу. И девица, следуя наставлениям матери, потребовала голову Иоанна. Двуликий Ирод изобразил печаль, но… клятва превыше всего, и он был вынужден исполнить свое обещание. Печаль изобразилась лишь на его лице, в то время как в сердце он был в восторге от происходящего. Он простил себе преступление, ссылаясь на клятву, и совершил чудовищное дело под прикрытием скорби. Был призван палач, голова Иоанна покатилась с плеч и была передана дочери, а та в свою очередь отдала ее своей матери-изменнице.

Августин в своей проповеди на Усекновение главы Иоанна Крестителя говорит: «Я услышал эту историю от одного невинного и честного человека. Когда кому-то отказываются возвращать то, что дано было в долг, или не могут исполнить то, в чем поклялись, заимодавец недоволен. Но ведь он сам вынуждает занимающего клясться. Должник поклялся, а заимодавец погублен. И в ту же ночь заимодавец имел видение, в котором он предстал перед Судией, спросившим его: „Почему ты вынудил человека дать клятву, когда ты знал, что она ложна?“ Заимодавец ответил: „Но ведь он отказывается отдать мне то, что мне принадлежит!“ Судия сказал: „Лучше было бы тебе потерять имущество свое, чем вынудить его потерять душу свою, дав ложную клятву!“ Затем он был наказан: положен на землю и избит плетьми настолько сильно, что, проснувшись, увидел на себе следы бичевания». Так говорит Августин[83].

Однако Иоанн был обезглавлен не в этот день, это случилось во дни опресноков, в год, предшествующий Страданиям Христа. В результате из-за таинства Господня, отметившего те дни, меньшее событие уступило место большему и стало отмечаться в другое время[84].

В связи с усекновением главы Иоанна Предтечи Иоанн Златоуст восклицает: «Иоанн есть учитель добродетели, вождь жизни, образец святости, норма справедливости, зерцало девства, печать умеренности, пример целомудрия, дорога раскаяния, прощение грехов, дисциплина веры – Иоанн больше чем человек, он равен ангелам, он итог Закона, он святость Писания, он голос апостолов, молчание пророков, светоч мира, предтеча Суда, центр всей Троицы! И такой величайший человек был отдан нечестивой женщине, предан изменнице и послужил наградой танцующей девице!»[85]

Ирод не избегнул наказания: он был осужден и отправлен в ссылку. В «Схоластической истории» написано, что другой Ирод, Агриппа, был человеком чести, но настолько обнищавшим, что воистину в отчаянии отправился в башню, дабы там уморить себя голодом до смерти. Когда об этом услышала сестра его Иродиада, то умолила своего мужа Ирода Антипу забрать брата из башни и обеспечить его всем необходимым. Он так и сделал, но когда оба брата предавались радости встречи, Ирод-тетрарх настолько опьянел, что начал насмехаться над братом, попрекая его оказанными милостями. Агриппа глубоко затаил обиду, отправился в Рим и заслужил там особую любовь Гая Цезаря, который подарил ему две тетрархии – Лизанию и Абилену— и в царской короне отправил обратно в качестве царя Иудеи.

Иродиада, видя, что брат ее отныне носит царский титул, стала докучать мужу требованиями тоже отправиться в Рим и получить подобный титул. Но тот был человеком очень богатым и не чувствовал нужды в повышении, предпочитая свою ленивую жизнь всем почестям, добываемым трудом. Однако в конце концов жена настояла на своем, и он отправился в Рим, взяв ее с собой. Агриппа, услышав об этом, написал императору, поведав, что Ирод водит дружбу с царем парфян и замышляет восстание против Римской империи. В доказательство этого он привел тот факт, что у себя в городе Ирод держит такое количество оружия, что хватит вооружить семьдесят тысяч воинов. Прочитав письмо, Гай спросил Ирода так, будто бы получил сведения из другого источника, каково состояние его дел, и уточнил, правда ли, что, как он слышал, у Ирода в городах полно оружия. Тот не стал отрицать. Таким образом Гай узнал, что написанное Иродом Агриппой правда, и отправил Антипу в ссылку. Жене же его оказал милость, разрешив вернуться в собственную страну, поскольку Иродиада была сестрой Ирода Агриппы, который был дорог императору. Иродиада тем не менее предпочла отправиться в ссылку вместе с мужем, сказав, что если она разделяла с ним удачу, то не оставит его и в бедствиях. Они были отправлены в Лион и там окончили дни свои в полной нищете. Это мы узнаем из «Схоластической истории».

Второе событие, отмечаемое этим праздником, заключается в сожжении костей святого Иоанна. По некоторым источникам, кости его были сожжены прямо в день его мученической смерти и частично разобраны верующими. Таким образом он претерпел второе мученичество, ибо был сожжен в виде своих костей. Это второе мученичество Церковь также отмечает в этот день.

В двенадцатой книге «Схоластической истории» или в «Церковной истории»[86] мы читаем о том, что ученики Иоанна похоронили его тело в Севастии, палестинском городке между Элизием и Абдиасом, и что на его могиле происходило много чудес. По этой причине язычники по приказу Юлиана Отступника разбросали все кости, но чудеса после этого не прекратились, и тогда кости вновь были собраны, сожжены, смолоты в прах и развеяны по ветру над полями, как утверждают оба вышеупомянутых историка[87].

Тем не менее Беда Достопочтенный говорит, что собранные кости были разбросаны слишком широко, и таким образом второе мученичество было неполным[88]. Некоторые люди, собирая отовсюду кости и сжигая их в день рождества Крестителя, не знают об этом. В любом случае кости были собраны для того, чтобы их сжечь – так говорят и Беда, и «Схоластическая история». Но нескольким иерусалимским монахам тайно, прикинувшись язычниками, удалось унести множество этих святынь. Потом они вручили их Филиппу, епископу Иерусалимскому, который отослал их Анастасию, епископу Александрийскому. Еще позже Теофил, епископ Александрии, поместил кости в храм Сераписа, который он очистил и посвятил святому Иоанну. Это известно от Беды и из «Схоластической истории». Тем не менее теперь эти святыни хранятся в Генуе, и папы Александр III и Иннокентий IV после тщательной проверки подписали свое одобрение, дав этому храму ряд привилегий.

Как Ирод, приказавший обезглавить Иоанна, понес наказание за свое преступление, так и Юлиана Отступника настигла Божественная кара за то, что он сжег кости мученика. О том, как был наказан Юлиан, о его правлении, жестокости и смерти рассказано в «Трехчастной истории».

У Констанция, единокровного брата Константина Великого[89], было двое сыновей – Галл и Юлиан. Когда Константин умер, Констанций сделал Галла цезарем, но затем осудил на смерть. Юлиан испугался и ушел в монахи, однако при этом советовался с различными предсказателями, дабы узнать, может ли он стать императором. Когда Констанций сделал Юлиана цезарем и послал его в Галлию, он одержал там немало побед. Однажды, в тот момент, когда он проходил меж двумя колоннами, между которыми висел лавровый венок, поддерживаемый веревкой, веревка оборвалась, и лавровый венок упал точно на голову Юлиана, придясь ему по размеру. Войска издали клич одобрения, и случай был признан знаком, что Юлиану быть императором. Армия тотчас стала называть его Августом, а поскольку не было короны, чтобы увенчать его, солдат сорвал с себя диадему и украсил ею голову Юлиана. Таким образом армия сделала его императором.

С этого момента Юлиан отказался от христианства, открыл языческие храмы, стал приносить там жертвы и сам посвятил себя в высшие жрецы. Также он приказал снести и уничтожить все кресты. Но однажды случилось так, что на его одежду и на одежду его свиты попала роса – и каждая капля оказалась в виде креста. После смерти Констанция Юлиан, дабы угодить всем, разрешил отправление любых религий. Он даже отпустил всю свою прислугу – евнухов, брадобреев и поваров; евнухов потому, что жена его умерла, а вторично он не женился, поваров потому, что предпочитал простую пищу, а брадобреев потому, что, по его словам, один брадобрей может обслужить множество народу. Он написал немало книг, в которых порочил императоров, правивших до него. Отпустив поваров и брадобреев, он действовал как философ, а не как император, а когда клеветал или молился идолам – не как философ и не как император.

Однажды, когда Юлиан приносил жертву своим богам, внутренности жертвенной овцы оказались в виде креста, окруженного короной. Это зрелище возбудило в жрецах страх, ибо они растолковали его как предсказание будущей победы и вечности креста и объединения под ним всего мира. Юлиан разуверил их, сказав, что этот знак предвещает погибель христианству, которому не будет позволено выйти за пределы узкого круга. В другой раз, когда он приносил жертву в Константинополе богине фортуны Марис, епископ Халцедонии, который от старости потерял зрение, подошел к императору и назвал его богохульником и отступником. Юлиан же ответил ему:

– Пусть так, но твой Галилеянин не исцелил тебя!

Марис сказал:

– И я благодарю Бога за это, ибо, лишив меня зрения, он дал мне возможность не видеть тебя погрязшим в язычестве!

Юлиан ничего не ответил на это и удалился.

В Антиохии он собрал вместе священные сосуды и одежды, швырнул их на землю, сел на них и измарал. Очень скоро он занемог именно этой частью тела; оттуда стали выползать черви и разъедать его плоть, и страдал он этой болезнью до конца жизни. Префект, также Юлиан по имени, по приказу императора ограбил церкви, похитил священные сосуды и помочился на них со словами:

– Посмотрите, чему служат сосуды Марииного Сына!

И тотчас рот его превратился в анус, да таковым и остался до конца дней.

Юлиан Отступник вошел в храм Фортуны, и храмовые жрецы стали брызгать на него водой, совершая обряд очищения перед вхождением во храм. Некто Валентин увидел капли на своем плаще и в гневе ударил священника, сказав, что эта вода не очищает, а пачкает его. Увидев это, Юлиан приказал Валентину удалиться в пустыню. Валентин был христианин и в награду вознесся на небеса.

Как знак своей ненависти к христианам Юлиан приказал восстановить еврейский храм и сам пожертвовал на его восстановление немалые суммы. Но когда была уже собрана огромная гора камней для строительства, налетел ветер и раскидал все камни, дрожь потрясла землю, из развалин взметнулся пламень и поглотил множество народу. А на следующий день в небе появился крест, и одежды иудеев покрылись черными крестами.

Юлиан вторгся в Персию, подошел к Ктесифону и осадил город. Персидский царь предлагал уменьшить свое царство, лишь бы император отвел войска, но Юлиан и слушать об этом не хотел. Следуя идеям Пифагора и Платона о переселении душ, он думал, что обладает душой Александра или даже считал, что он есть новый Александр в новом теле. Но неожиданно в воздухе просвистел дротик, вонзился ему в бок – и он умер от этой раны. Никто не знал, кто же пустил этот дротик; кто-то утверждал, что он был пущен невидимой рукой, другие – что это сделал пастух-измаэлит[90]. И все же большинство считало, что дротик был кинут простым солдатом, уставшим от долгих переходов и изнуренным голодом. Но кем бы он ни был послан, человеком или ангелом, – в любом случае это было исполнением воли Божией. Каликс, близкий к Юлиану человек, утверждал, что император был поражен демоном. Обо всем этом мы узнаем из «Трехчастной истории».

Третьим событием, отмечаемым праздником, является обретение главы Иоанна Крестителя, поскольку считается, что голова его действительно была обнаружена именно в этот день. В одиннадцатой книге «Церковной истории» мы читаем, что Иоанн был закован в цепи и обезглавлен в Аравии в крепости Махерус. Иродиада тем не менее забрала голову Иоанна в Иерусалим и из предосторожности закопала рядом с дворцом Ирода, ибо боялась, что пророк оживет, если голова его будет похоронена вместе с телом.

Во времена императора Маркиана, который, как говорит нам «Схоластическая история», начал править в 453 году, святой Иоанн открыл местонахождение своей главы двум монахам, пришедшим в Иерусалим. Они поспешили к бывшему дворцу Ирода и увидели катящуюся голову в головном уборе – я предполагаю, что это был тот головной убор, который Иоанн носил, будучи в пустыне. Когда они возвращались домой, унося главу, на дороге к ним присоединился горшечник из города Эмесса, бежавший от нищеты. Горшечник нес мешок со святой главой, которую доверили ему монахи, но по требованию самого святого Иоанна ушел от них и вернулся с главой в Эмессу. Пока он был жив, он хранил святыню в пещере и молился перед ней, став весьма небедным человеком. Умирая, он препоручил святыню заботам сестры, рассказав ей тайну, и она хранила ее, передав затем наследникам.

Прошло много времени, и святой Иоанн снова явил свою главу монаху, святому Маркеллу, что жил тогда в вышеупомянутой пещере. Вот как это произошло. Когда Маркелл спал, то увидел во сне огромные толпы людей, поющих псалмы и говорящих:

– О, чудо! Грядет святой Иоанн!

Потом он увидел и самого Иоанна, по обе руки которого шли служители. Святой благословил приветствующую его толпу. Маркелл подошел к нему и распростерся у его ног, а святой поднял его, вручил цепь и подарил мирный поцелуй. Маркелл спросил его, откуда он пришел, и Иоанн ответил:

– Я пришел из Себастии!

Проснувшись, Маркелл много удивлялся своему сну. Но на следующую ночь, едва он заснул, кто-то пришел и разбудил его, а проснувшись, он увидел звезду, сиявшую на небе как раз над входом в его келью. Он встал и попытался дотронуться до звезды, но она быстро передвинулась в другую часть пещеры, и он следовал за ней до тех пор, пока она не опустилась над тем местом, где была зарыта глава Иоанна Крестителя. Маркелл стал копать и обнаружил урну со священным сокровищем. Он отказывался верить своим глазам и протянул руку, чтобы потрогать урну, но в тот же миг его рука высохла и будто приросла к урне. Братия стала молиться за него, и рука освободилась, но все еще не действовала. Тогда Маркеллу явился святой Иоанн и сказал:

– Когда моя глава окажется в церкви, тогда можешь тронуть урну, и рука твоя выздоровеет.

Маркелл рассказал обо всем епископу того города – а звался он Юлианом, – и они взяли святыню и перенесли ее в город. С того-то времени Усекновение главы Иоанна торжественно отмечается каждый год именно в тот день, когда была обретена урна. Все это мы узнаем из «Схоластической истории».

Тем не менее позже глава была перенесена в Константинополь. Мы читаем в «Трехчастной истории» о том, что, когда императором был Валент, он приказал положить святую главу в повозку и привезти в Константинополь. Но когда повозка подъехала к Халцедону, она вдруг остановилась, и не было никакой возможности сдвинуть ее ни на вершок, как ни старались быки. Словом, все вынуждены были остановиться и оставить святыню в Халцедоне.

Позже ее вновь захотел видеть в Константинополе император Феодосий. Он нашел девственницу и попросил ее сопровождать его, дабы забрать священную главу. Она согласилась, подумав, что если во времена Валента святыня сама отказалась перемещаться, то сейчас новый, добродетельный император обернет ее в пурпур, возьмет в Константинополь и построит для нее прекрасную церковь. Так говорит «Трехчастная история». И все же позднее, в правление Пипина, голова была перемещена в Пуатье во Франции, где молитвами святого Иоанна были воскрешены многие мертвецы.

Как Ирод был наказан за преступление против Иоанна Крестителя, а Юлиан – за сожжение его костей, так и Иродиада понесла кару за то, что научила свою дочь требовать головы святого. Однако находятся некоторые, утверждающие, что Иродиада не была осуждена, не отправилась в ссылку и в этой ссылке не умерла. Но когда она держала в руках главу Иоанна, то Божией волей голова дохнула на нее – и Иродиада угасла. Это, конечно, просто народное поверье, но истинно то, что Ирод был сослан и умер в нищете, и эти хроники подтверждены святыми, а потому им можно верить безусловно.

Что же касается дочери Иродиады, то, когда она однажды гуляла по льду, лед внезапно разошелся под нею, и она утонула. Хотя один их хронистов утверждает, что земля поглотила ее живой. Это вполне понятно, ибо говорится же про египтян, утонувших в Красном море: «поглотила их земля» (Исх. 15: 12).

Четвертое событие, отмечаемое указанным праздником, заключается в перенесении одного из пальцев святого Иоанна и в посвящении Иоанну Крестителю церкви. Палец, которым святой указывал на Господа[91], как мы уже говорили, не поддался огню. Этот палец был обретен вышеупомянутыми монахами. А позже, как написано в «Схоластической истории», святая Фёкла взяла его с собой в Альпы и поместила в церковь Святого Максима. Жан Белеф добавляет свое свидетельство, говоря, что святая Фёкла пронесла палец через моря в Нормандию и там построила церковь в честь святого Иоанна. В соответствии с этим автором, церковь была посвящена этому дню, почему папа и постановил декретом, что он будет праздноваться по всему миру.

Во французском городке Марьенн одна преданная святому Иоанну Крестителю женщина горячо молилась Богу о том, чтобы когда-нибудь ей была дарована святыня. Ее молитвы не остались без ответа: женщине было видение, и она связала себя клятвой не есть до тех пор, пока не получит желаемого. После продолжительного поста она увидела в алтаре удивительный сияющий палец и с радостью приняла это как Божий дар. В то же время там находились три епископа, и каждый тоже хотел получить часть пальца, но тут они с удивлением увидели, что на покрывало, на котором лежала святыня, упали три капли крови. И каждый епископ получил по одной капле.

Теоделинда[92], королева ломбардцев, построила на свои деньги благородную церковь во имя Иоанна Крестителя в Монце, неподалеку от Милана. Некоторое время спустя, как утверждает Павел в своей «Истории Ломбардии»[93], император Константин, также называемый Константом[94], захотел отнять у ломбардцев Италию и стал советоваться с неким святым, обладавшим даром пророчества, об исходе грядущей войны. Святой молился всю ночь и утром дал свой ответ:

– Королева построила церковь во имя Иоанна Крестителя, и он всегда заступается за ломбардцев. Поэтому победить их невозможно. Тем не менее придет время, когда место это перестанет почитаться, и тогда ломбардцы будут побеждены[95].

Так все и случилось во времена Шарлеманя[96].

Григорий в своих «Диалогах»[97] рассказывает нам, что жил человек высоких добродетелей по имени Санктул, и он встал на место диакона, которого ломбардцы взяли в плен, с условием, что если диакон убежит, то наказание за это понесет Санктул. Но Санктул помог диакону убежать и освободиться, за что был осужден на смерть. Его повели к месту казни, где осужденного ждал сильнейший палач, от удара которого тут же летела на землю любая голова. Санктул подставил шею, и палач, напрягая силы, занес руку с мечом. Но Санктул произнес:

– Святой Иоанн, останови его!

И в тот же момент рука палача застыла и находилась в таком положении до тех пор, пока он не поклялся, что больше не будет казнить христиан. За него помолился Божий человек – и он снова стал владеть своею рукою.