Читать книгу Только мы - Иар Эльтеррус - Страница 12

Войдя в относительно небольшой конференцзал, Назгул мысленно усмехнулся. Похоже, его пригласили последним, успев уже обо всем договориться. Интересно, почему? Подозревают? Или знают точно? А если знают, то откуда? Впрочем, свои вполне могли его сдать, хоть в это верить и не хотелось. Впрочем, эти «свои» и сами могут знать только то, что он все еще неформал и ходит по всяким тусовкам. О том, что он лютый враг всей их живодерской, воровской системы они знать не могут, хотя вполне способны заподозрить это. Что ж, после встречи с ясноглазыми он знал, на что шел. А значит, игра продолжается.

– Господа, хочу представитель вам нашего русского коллегу мистера Солнцеффа. Он курирует данное расследование со стороны России.

– Добрый день, господа, – едва заметно, с достоинством наклонил голову Назгул.

– Хочу представить вам остальных наших коллег.

Халед, не вставая, показал ладонью на невозмутимого араба в традиционном белом бурнусе с тонкими чертами породистого лица и почти незаметной ниточкой черной бородки.

– Его высочество принц Фейсал из Саудовской Аравии, он курирует расследование от имени его величества короля Абдаллы.

Принц слегка опустил ресницы, всем своим видом демонстрируя, что ровни ему здесь нет.

Бросившего на саудита исподлобья недобрый взгляд господина семитской наружности звали Натаном Хуцманом, естественно, представителем Израиля, а если точнее, Шабака. Худой, высокий джентльмен лет пятидесяти в классическом строгом костюме был представлен, как Джекоб Оуэн, начальник спецотдела SIS, новозеландской службы безопасности.

– Присаживайтесь, – показал на свободное кресло Халед.

Назгул сел и выжидательно посмотрел на него, говорить что-либо первым он не собирался.

– Итак, господа, – после недолгой паузы продолжил американец, – мы собрались здесь, чтобы разработать меры противодействия величайшей опасности, с которой когда-либо сталкивалась наша цивилизация. Как ни горько признавать, эта опасность пришла не извне, а изнутри. По крайней мере, так предполагают наши аналитики. Вы все ознакомились с переданными материалами?

Собравшиеся подтвердили это кивками.

– Очень хорошо. Хотелось бы знать ваше мнение по данному вопросу.

– Позвольте? – заговорил израильтянин, его английский оставлял желать лучшего.

– Конечно.

– Вы говорите об угрозе всему человечеству. Простите, но я такой угрозы не вижу – ясноглазых слишком мало, в общей сложности, их не больше нескольких сотен, да и то, думаю, это преувеличение.

– Пока мало, – возразил Халед. – Но их постепенно становится все больше. Вспомните ваши собственные данные по йешиве «Бней Цион». Вначале появился один, а через полгода их было уже больше двадцати.

– Всего лишь двадцати, – поднял палец Хуцман. – Я согласен, что необходимо найти причину этого непонятного заболевания, но, повторяю, не вижу оснований для паники.

Халед с легкой укоризной посмотрел на собеседника, словно упрекая того в недопонимании сути проблемы. Однако Назгул вдруг с удивлением осознал, что тот на самом деле испытывает немалую досаду. Откуда это?! Уж кем-кем, а эмпатом он никогда не был. Всегда предпочитал уповать на логику. Но теперь он почему-то при взгляде на человека начал ощущать, что тот чувствует. Араб, например, испытывал холодную брезгливость ко всем, находящимся здесь, однако в то же время тревожился и одобрял тревогу Халеда. А вот новозеландцу было попросту скучно, он думал о чем-то своем. Израильтянин же искренне считал данное заседание пустой тратой времени.

– Вы, видимо, не обратили внимания на то, что ясноглазые – уже не люди, а нечто иное, – продолжил настаивать на своем американец. – Для них наши ценности, причем любые, включая религиозные, ничего не значат. А понять их логику мы не в состоянии. Вы сами говорили с кем-то из них?

– Говорил, – подтвердил израильтянин, – и не с одним. Но с вашими выводами согласиться не могу. Да, странные дети, задают странные вопросы, но при этом – талантливейшие в будущем математики, физики и инженеры. Учителя в восторге от них. Возможно, это даже гении. А гении, как известно, испокон веков были странными. Но при этом их способности успешно использовались. Я уверен, что мы вполне сможем воспользоваться и способностями ясноглазых. Даже если это болезнь, как вы утверждаете, то чем плоха болезнь, делающая человека гением?

– А тем, что заболевшие отказываются принимать основополагающие устои общества, – внезапно вмешался араб. – И не просто отказываются, а не желают им подчиняться. Они видят мир совсем иначе и намерены переделать его по своему усмотрению.

– Полностью с вами согласен, ваше высочество! – поддержал его Халед. – Я вижу, вы лучше других понимаете опасность ситуации.

– И что с того? – Голос Хуцмана так и сочился сарказмом. – Многие были бунтарями в юности, я сам был таким в двадцать лет. Повзрослел немного, и сам все понял. Ясноглазые тоже поймут и прекрасно впишутся в наше общество.

– Вот именно, – впервые с начала разговора открыл рот новозеландец. – Мы, например, очень рады, что у нас появилось столько талантливых детей. А ясноглазые талантливы, даже более того. И не забывайте, что по крови они все равно наши дети.

– А вот в этом я сомневаюсь. – Улыбка Халеда скорее походила на оскал. – Прошу ознакомиться с этими данными. Я сам получил их только два часа назад, но они прекрасно подтвердили мои предположения. Ясноглазые – не люди биологически! Это доказанный научный факт. Уже доказанный.

Словно ниоткуда возникли неприметные молодые люди, положившие перед каждым из сидящих за столом одинаковые серые папки.

– Прочтите, – показал на одну из них американец.

Назгул открыл лежавшую перед ним папку, в которой лежал всего лишь один листок, и принялся читать. Сводная таблица из двух столбцов. В одном приводились параметры обычного человека, а во втором – ясноглазого. Скорость реакции, выносливость, количество лейкоцитов и эритроцитов в крови, острота зрения, в том числе и ночного, мышечная сила, скорость прохождения нервных импульсов, восприимчивость к ядам и наркотикам, ментальным воздействиям, кислотам и радиации. Причем, пункты шли вразброс, за скоростью реакции могла следовать восприимчивость к ядам, а следом за ней – скорость регенерации. И с каждой цифрой становилось все более понятно – ясноглазые действительно почти ни в чем не являлись людьми. Скорость их реакции превышала человеческую на порядок, как минимум. Любые раны заживали очень быстро – новая кисть вырастала в течение двух недель. По всем параметрам они превышали человека очень намного.

Читая все это, Назгул мысленно радовался за детей – они смогли стать чем-то большим, чем люди. Они сумели! Одновременно он с трудом сдерживал ярость. Регенерация кисти, говорите? Так сначала надо было ее отрезать… А ведь это явно было сделано. Да и остальное. То, что творили с кем-то из чистых детишек в какой-то тайной лаборатории, просто пугало – до какой же степени безжалостности дошли господа «исследователи», чтобы творить такое? Впрочем, от этих другого ждать было бы трудно – звери. Впрочем, не надо оскорблять зверей, эти – куда хуже. Постепенно приходило понимание, что несчастного ребенка нужно спасать, любой ценой вытащив из их рук. И это, похоже, именно его долг.

А эти?.. Эти за все заплатят, и очень скоро. Они перепуганы, не понимают, что происходит, и от страха готовы на что угодно. Вот только почему-то не желают осознавать, что сами виноваты, что сами довели ситуацию до такого. Но незнание закона не освобождает от ответственности…

– Эти факты достоверны?.. – Голос израильтянина подрагивал.

– Полностью достоверны, – удовлетворенно усмехнулся Халед. – Каждая цифра не раз проверялась. Думаю, теперь всем ясно, что ясноглазые – это не хомо сапиенс, а хомо новус. Иначе говоря, среди нас начали появляться представители нового вида, как когда-то среди неандертальцев появились кроманьонцы. Вам известна судьба первых? Вы хотите себе такой же? Мне почему-то не хочется, чтобы человечество исчезло, как биологический вид.

– Да, теперь я вынужден с вами согласиться. – Новозеландец выглядел пришибленным. – Это уже не наши дети… Это что-то другое…

– Я сразу понял их опасность, – глухо сказал араб, – но такого не ожидал. Вынужден буду дать его величеству рекомендацию без промедления принять соответствующие меры, вплоть до самых жестких.

Назгула от этих слов ожгло холодом изнутри. Да они же просто перебьют детей! Их надо спасать! Но как?..

– Возможно, нам стоит не спешить с радикальными мерами, – покосился на принца Хуцман. – Может, наилучшим выходом будет поместить ясноглазых в строго изолированную резервацию, не допуская никакого контакта с обычными детьми. И внимательно за ними наблюдать.

– Это одна из мер, которые я хотел предложить, – наклонил голову американец. – Но не уверен, что она окажется достаточной. В данном документе не все. Дело в том, что ясноглазые помимо всего прочего еще и способны держать под ментальным контролем сразу несколько человек.

Воцарилось потрясенное молчание. Собравшиеся переглядывались, пытаясь осознать услышанное. За исключением Назгула, для которого это была не новость.

– К счастью, пока это воздействие держится недолго, – поспешил успокоить остальных Халед. – Но что будет, если они вырастут? Или научатся действовать сообща? Ученые на эти вопросы ответа не дают.

Он помолчал и продолжил:

– Потому-то я и созвал это совещание. Нам нужно разработать комплексные меры защиты от новой угрозы. И действовать скоординированно, поскольку угроза общая.

Все согласно кивнули, даже Назгул вынужден был сделать это, иначе сразу бы себя выдал. Но он пребывал в ужасе, понимая, что остановить нарождающегося монстра новой международной спецслужбы, предназначенной для уничтожения ясноглазых, единственной надежды мира, не в состоянии. Говорил же детям, что нельзя светиться, пока не вошли в силу! Но они, хоть и гениальные, всего лишь дети, не имеющие жизненного опыта, не сталкивавшиеся со страшной машиной государства, безжалостно давящей все, выходящее за общепринятые рамки. Но раз не может остановить, то нужно хотя бы задержать и предупредить детей.

– Можно вопрос, мистер Халед? – повернулся он к американцу.

– Спрашивайте, – кивнул тот.

– Разрешите быть откровенным, говорить без экивоков?

– Конечно.

– Как вы знаете, – продолжил Назгул, – в мире постоянно появляются новые очаги заражения, причем в местах, никак внешне не связанных друг с другом, по крайней мере, вы сами говорили, что взаимосвязь не обнаружена.

– К сожалению, это так, – помрачнел Халед.

– Мы также не знаем всех нынешних очагов. Возможно, Парагвай. Возможно, еще какая-нибудь страна. У нас, в России, ясноглазые появились уже в нескольких городах. И это только известные факты! А сколько может быть еще? Полагаю, множество. Вы согласны, господа?

Остальные подтвердили.

– Но позвольте дополнить, – заговорил принц Фейсал. – На то и существуют государственные структуры безопасности, чтобы ограждать государство и, скажем прямо, тех, кто обладают властью. Мы, например, до сих пор не проводили тщательного поиска ясноглазых. Но за этим дело не станет, мы немедленно займемся этим вопросом. И даю слово, что в течение недели все мутанты будут обнаружены. По крайней мере, в нашей стране, да и во всем мусульманском мире.

– Ничуть не сомневаюсь, – заверил Назгул. – У нас, конечно, территория побольше, поэтому поиск может затянуться, но мы тоже найдем всех. Однако, даже если мы зачистим их поголовно, кто может дать гарантию, что завтра не возникнут новые очаги? Что где-нибудь в джунглях Амазонки или на тихоокеанских островах не возникнут опять группы ясноглазых?

– Понимаю вашу озабоченность, мистер Солнцефф, – благосклонно кивнул Халед. – И полностью ее разделяю. Но считаю, что выход найти можно, на то Бог дал нам разум. Возможно, нам придется создать особую структуру, имеющую особые полномочия от правительств всех заинтересованных стран и собственные вооруженные силы, которая будет отслеживать все аномалии и искать мутантов, где бы те ни скрывались.

– Может быть, – не стал спорить Назгул. – Но есть еще один вопрос. Ясноглазые пока не скрываются и не маскируются. А что, если они научатся этому? Как тогда их определять?

– Давайте решать проблемы по мере их поступления, – резонно заметил американец. – Думаю, что мы в любом случае что-нибудь сумеем придумать. Но сейчас я предлагаю обсудить, какой может являться предложенная мною структура и какие ей можно придать полномочия.

– Согласен, – сказал израильтянин. Остальные молча наклонили головы. Пришлось это сделать и Назгулу.

Он слушал высказывания лощеных господ и с трудом удерживался, чтобы не кусать губы. Идиоты! Они же хотят убить надежду! Последнюю надежду этого несчастного мира, который они превратили в помойку в угоду своим сиюминутным, ничтожным желаниям…

Что ж, раз так, то они более недостойны ни жалости, ни сочувствия. Против них можно и нужно применять любые меры, они потеряли право на существование своей цивилизации, как таковой.

«Ты прав, Назгул… – внезапно раздался у него в голове шелестящий голос. – Мы надеялись, что они опомнятся, мы давали им шанс. Они этим шансом не воспользовались. Что ж, это их выбор – Создатель дал разумному право на выбор. Но и ответят за свой выбор они тоже сами. Однако будь предельно осторожен. Вскоре мы с тобой встретимся – тебе пора в путь…»