Читать книгу Конструктор миров: Смысл творения. Том 5 - Ибратжон Хатамович Алиев, Екатерина Александровна Вавилова - Страница 9

Я до сих пор помню прохладную водицу реки, бурные её потоки, она была чистой, мы легко могли испить прямо из неё не вскипятив. Мы играли в мяч на полях, когда ветер гнал нас всё быстрее и быстрее.

Вечерами мы сидели в доме у любого, на столе всегда появлялись баранки, сушки, блестящий самовар, варенье и хлеб. Нам ничего не важно было. Иногда за хорошую работу мы могли попробовать самогон, дядя Ваня всегда хранил самогонный аппарат у себя в сарае и угощал нас, если был хороший повод. А как мы бегали от бабушек от этого, они долго смотрели на нас и вздыхали о потерянном поколении, говорили, что раньше трава была зеленее, и я никогда не понимал и махал рукой под заливной хохот ребят. Только потом я понял их, когда деревни нашей не стало. Трава действительно была зеленее, вода была чище, небо более голубым, сейчас поезд этот ушёл. Нет больше деревянных домиков с длинными дымоходами, пышными садами, широкими полями, густыми лесами, длинной рекой, высоких заборчиков и людей, что жили в них тоже. Всё это смыли, сожгли и уничтожили. Нет товарищей, нет детства, лишь непростая дорога, полная ужаса и боли.

Я смеялся и плакал здесь, хоронил родных и близких, отдавал честь предкам, честно трудился и играл с друзьями. Было хорошее время, безоблачное. Теперь же оно забыто, а деревня моя исчезла.

Отец и дед растили яблочный сад, мы варили из него сидр и продавали людям. Иногда я просто лазил на дерево и отрывал ещё зелёное яблоко, после чего лицо моё приобретали глубокие морщины, а дед смеялся, смотря на меня с лавки.

Нет и яблок этих, лишь едва различимая соль наполняла рот, хотя я не уверен, воспоминания ли это или мои слёзы, что катятся по щекам? Я никогда не забывал их, всегда помнил и хочу, чтобы помнили все.

Те усилия, что мы тратили, тот пот и кровь, которые лили, мы падали от бессилия прямо на землю, моля Бога о милосердии и крошке хлеба. Ни дождь, ни солнце не были нам друзьями, скорее напоминали о том, что когда-то потеряли. Мы всегда что-то теряем…

Лейтенант милиции

Александр Фёдорович Вавилов

1960 год»

― Александр Фёдорович? – изумился доктор наук.

На это Табалуга с радостью кивнул и улыбнулся. На глазах у филолога появились слёзы, которые он начал судорожно вытирать.

– Отец… – сквозь слёзы произнёс Вадим Александрович, на что сын правителя спокойно кивнул.

Доктор наук крепко прижал эти листы к себе, стараясь ощутить на них прикосновения своего отца, филолог как можно крепче сжимал глаза, стараясь вновь вспомнить своего любимого отца Александра Вавилова. Он вспомнил его лицо, его улыбку, его голос пробился, словно через толщу воды. Затем его взор поднялся, и он крепко обнял дракона, который подарил ему эти строки. Табалуга был очень даже рад и доволен, ведь ему удалось подарить такие тёплые воспоминания человеку, к сожалению, так рано потерявшему свою семью.

Профессор посмотрел вдаль и, отойдя от сына правителя, подошёл к перилам, он сделал глубочайший вздох и ему так захотелось в этот миг уйти к своему отцу, словно всё в одну секунду потеряло для него смысл. Но тут же ощутивший это дракон перепугался сделал шаг, отчего филолог вышел из транса и, кажется, вновь вернулся к жизни и теперь он с таким не передаваемым ощущением смотрел на эти огромные и невероятные просторы с высоты птичьего полёта.

– Как мне рассказал отец, Александр Фёдорович Вавилов в детстве хотел стать писателем – проговаривал Табалуга. – Но не смог исполнить свою мечту – стал лейтенантом милиции, хотя вы, можно сказать, полноправно исполнили его желание, он не говорил вам, но хотел, чтобы вы стали писателем. Эта же запись – небольшой отрывок из его «мемуаров», если небольшую записную книжку можно так назвать.

– Как? У него был свой дневник?

– Да и это пока всё, что я смог получить от отца, но придёт время и отец расскажет ещё больше вам – ответил дракон.

– Но откуда это ему известно?

– Я думаю и это вы совсем скоро узнаете.

– Спасибо вам огромное, Табалуга – произнёс педагог.

Настала пауза, каждый из присутствующих погрузился в свои мысли. Приятный поток воздуха продолжал обдувать, и теперь каждый из присутствующих его ощутил. Сколько же воспоминаний может вызвать обычный сквозняк или прохлада? Именно такой эффект был произведён на филолога. Он вспоминал своё детство, радостно проведённое детство с отцом и то, как они на большой скорости ездили на большом стареньком мотоцикле Александра Фёдоровича.